В первой половине XVIII века немецким историком, членом Петербургской академии наук Г.З. Байером была предложена норманская версия возникновения Руси. Позднее эта гипотеза получила развитие в работах Г.Ф. Миллера и А.Л. Шлёцера. В книге Шлёцера «Нестор. Русские летописи на древле-славянском языке» есть такие строки:
«Ни кто, кто только что-нибудь читал о норманнах, не может принять варягов ни за кого более, чем за норманнов».
Норманскую версию поддержал и В.О. Ключевский в «Курсе русской истории» (глава 9):
«Эти балтийские варяги, как и черноморская Русь, по многим признакам были скандинавы, а не славянские обитатели южно-балтийского побережья или нынешней южной России, как думают некоторые учёные».
По мнению Н.М. Карамзина, историка начала XIX века, славяне были обречены на то, чтобы остаться на задворках просвещённой Европы, если бы варяги не согласились властвовать над ними. Вот что он написал в «Истории государства российского» (том 1) в качестве доказательства норманской версии:
«Господствуя на морях, имея в IX веке сношение с Югом и Западом Европы <…>, варяги, или норманны, долженствовали быть образованнее славян и финнов, заключенных в диких пределах Севера».
Присутствие скандинавов в Ладоге подтверждено находками археологов, однако не найдено доказательств реальной экспансии скандинавов в этом регионе. Косвенным подтверждением могут служить лишь названия рек на пути с Балтики в сторону Дона, Волги и Днепра. Как ни старались лингвисты, появление этих гидронимов не удавалось объяснить с помощью древнеславянского языка или местных наречий. Но стоит обратиться к древнескандинавскому языку Old Norse, как появляются вполне приемлемые варианты. В качестве примера можно привести несколько «расшифрованных» названий рек, но здесь следует учесть, что словарь Old Norse далеко не полон, поскольку основан на анализе древнескандинавских саг, так что необходимо сверять результаты идентификации гидронимов с современным шведским языком.
Один из предполагаемых путей «из варяг в греки» начинался в Финском заливе: Нева – Ладожское озеро – Волхов – Ильмень – Ловать – Днепр – Чёрное море. Название первой реки в приведённом перечне образовано из слов «nyr vegr» (в Old Norse), аналогом чему в современном шведском языке является «ny väg» – эти слова переводятся как «новый путь», а произносятся как «ни ваг» с долгим «а». Со временем появилось слово с более удобным для славян звучанием – «нева».
Река Волхов, вытекающая из озера Ильмень и впадающая в Ладожское озеро, также обязана своим наименованием свеям (шведам). Как выяснили археологи, на берегах этой реки ещё задолго до IX века местные жители сооружали невысокие земляные валы для защиты от нападения скандинавов. Имея в виду эти сооружения, скандинавы и придумали название «hváll hof» (в Old Norse; «vall hov» в шведском языке), основой которого стало слово «vall», которое переводится как «вал». Слово «hov» в словаре современного шведского языка переводится как «двор, резиденция». Если допустить, что скандинавы так называли поселение, расположенное за валом, тогда всё сходится.
С помощью шведско-русского словаря можно расшифровать название реки Кострома: слова «kosa», «tro» и «man» образуют словосочетание «путь верного человека». Шведские корни можно найти и в названиях городов. Примером служит слово «tvär», одним из значений которого является эпитет «поперечная». Возможно, вначале так была названа река, впадающая в Волгу близ нынешней Твери почти под прямым углом, – ныне она называется Тверца.
Помимо археологических находок в Ладоге и «скандинавских» гидронимов, в качестве доказательства норманской версии используют частично цитированный выше отрывок из «Бертинских анналов», посвящённый событиям 839 года (Annales Bertiniani. 1826):
«Прибыли также греческие послы, отправленные императором Феофилом. <…> Он также послал с ними неких [людей], которые говорили, что их, то есть их народ, называют рос [gens Rhos – народ рос], что их король, по имени хакан [chacanus], послал их к нему [Феофилу], как они заявляли, дружбы ради. <…> Расследуя более тщательно причину их прибытия, император [король франков Людовик Благочестивый] узнал, что они из народа свеонов, и решил, что они являются скорее разведчиками в той стране и в нашей, чем просителями дружбы».
Это сообщение вызывает множество вопросов. Историк А.П. Новосельцев в статье под названием «Образование древнерусского государства и первый его правитель», опубликованной в 1991 году, написал:
«Что послы хакана росов оказались свеонами, то есть скандинавами, вроде бы нет никаких сомнений, ибо набеги скандинавских викингов на владение франков в первой половине IX в. сделали скандинавов хорошо известными в центральной и западной Европе. Следовательно, первое датируемое известие о Руси отождествляет её с норманнами. Главное для нас однако не признание этого факта. Гораздо важнее выяснить, откуда прибыли русы-шведы в Ингельгейм и почему они не могли вернуться на родину прежним путем?»
Ещё один «каверзный» вопрос сформулировал В.Я. Петрухин в книге «Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков» (1995 г.):
«Но что тогда заставило выходцев из Швеции называть себя "народом рос" в Ингельгейме в 839 г.?»
Историк тут же сам даёт ответ, но почему-то не на свой вопрос – фактически он лишь озвучил гипотезу, но так и не указал причину, по которой свеи в Византии назвали себя «росами». Вот что написал Петрухин:
«Финно-язычные народы называют Швецию Ruotsi, Rootsi, что закономерно даёт в древнерусском языке русь. Последние историко-этимологические разыскания показали, что эти названия восходят к др.-сканд. словам с основой на rops-, типа ropsmardr, ropskarl со значением "гребец, участник похода на гребных судах". Вероятно, так называли себя "росы" Бертинских анналов и участники походов на Византию».
Любопытно, что в работе 1995 года историк пишет «вероятно, так называли себя», а в «Очерках истории народов России в древности и раннем средневековье», опубликованном в 2004 году, он более категоричен: «очевидно, именно так называли себя». Что же изменилось за десять лет? К сожалению, почти ничего – только прибавилось вопросов. Но прежде, чем сформулировать их, приведём отрывок из комментария историка Г.Г. Литаврина к русскому переводу главы 9 трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей»:
«Слово "русь" рассматривается обычно как этноним и связывается с древнескандинавским корнем roþs- через финское Ruotsi. Эта теория в любой её модификации предполагает несколько этапов развития слова: а) формирование древнескандинавского исходного наименования; б) его распространение в финноязычной среде; в) его последующее заимствование восточными славянами. <…> Все отмеченные гипотезы апеллируют к древнешведским формам, прямое обращение к которым, однако, невозможно, поскольку выделение древнешведского, как и других диалектов, произошло лишь в Х-XI вв.»
Иного мнения придерживаются сторонники норманской версии Е.А. Мельникова и уже упомянутый Петрухин в статье 1989 года «Название "Русь" в этнокультурной истории древнерусского государства (IX – X в.в.)»:
«Наличие корня ruots- во всех западнофинских языках свидетельствует о появлении слова в период Языковой общности, распад которой относят ныне к VI-VIII векам. Отсутствие же производных от него, узость семантики и изолированность указывают на то, что корень этот не явля¬ется исконно финским. Источником заимствования финского ruotsi традиционно считается производное от древне-скандинавского глагола "грести"».
Итак, Мельникова и ряд других историков утверждают, что финское название шведов со временем превратилось в «русь». Такую возможность подтверждают многие лингвисты. Однако вряд ли кто-то удовлетворится объяснением, которое отсылает нас к периоду никем не доказанной «Языковой общности», а в дополнение вынуждены поверить в некую традицию – подобный аргумент ни при каких условиях не может быть использован в научном споре.
Увы, приходится признать, что в распоряжении сторонников норманской версии нет ни доказательств существования в IX веке слова Ruotsi и использования его финнами для обозначения шведов, ни доказательств связи этого термина со словом «гребцы» в древнескандинавском языке.
Во вступлении к книге «Изгнание норманнов из русской истории» (2010 г.) А.Н. Сахаров и В.В. Фомин приводят следующие аргумента против норманской версии происхождения Руси:
«Некоторые города в Нормандии, подчеркивают зарубежные ученые, "такие, как Quettehou и Houlgate, сохранили названия, которые присвоили им основатели-викинги тысячу лет назад", а "из 126 деревень на о. Льюис – одном из внешних Гебридских островов – 110 имеют либо чисто скандинавское название, либо какое-то его подобие". Восточная Англия, подвергшаяся датской колонизации и где в 886 г. по мирному договору предводителя датчан Гутрума с англосаксонским королем Альфредом Великим был основан Данелаг (по-английски Денло, "область датского права"), до сих пор несёт на себе ярко выраженный скандинавский отпечаток. <…> Ничего подобного русская история не знает».
Следует отметить и то, что топонимы с корнем «рус» довольно часто встречаются на северо-западе Руси. Это Старая Русса, Порусье, Околорусье в южном Приильменье, Руса на Волхове, Русыня на Луге, Русська на Воложбе в Приладожье. Однако ничего подобного нет в Поднепровье – то ли скандинавов там не было в IX веке, то ли по какой-то причине они не смогли навязать местному населению свои названия тамошних рек. К этому следует добавить, что археологи так и не смогли найти следов пребывания скандинавов в Киеве и Среднем Поднепровье ранее X века.
Итак, если придерживаться скандинавской версии, без ответа пока остаются следующие вопросы:
1. Откуда послы хакана русов прибыли в Константинополь в 838-839 году?
2. Если послы прибыли с северо-запада, из Ладоги, то почему предводителя русов называли по-восточному – хаканом (каганом)?
3. Если русы в 830-х годах обитали в Ладоге, зачем послов посылать в такую даль – за 2500 км в Византию?
4. Почему послы хакана русов в 839 году побоялись вернуться назад прежним путём, а попросили греческих послов взять их с собой в Ингельхайм, в резиденцию короля франков Людовика Благочестивого?
5. Почему Людовик Благочестивый пришёл к выводу, что прибывшие в Ингельхайм «росы» – это свеоны?
6. Почему скандинавы воспользовались прозвищем «рос», а не использовали более привычное самоназвание?
7. Почему государство получило название Русь, хотя скандинавы-русы были в меньшинстве?
8. Если в IX веке славяне называли пришлых скандинавов словом «русь» (от финского ruotsi), почему они позже стали называть их свеями, урманами и готами?
9. Почему финны, в отличие от славян, не изменили прежнего названия, которым они обозначали свеев?
10. Почему в Киеве не обнаружено следов пребывания скандинавов в IX вв.?
Впрочем, на некоторые вопросы можно дать более или менее логичные ответы, но вряд ли они будут выглядеть убедительно. Поэтому отложим это занятие до следующих глав, когда появятся новые аргументы. Единственное, что можно сказать уже сейчас – ладожская версия трещит по швам.