РАЗДЕЛ 3. КОМПЛАЕНС – ЧТО ЭТО?
Ассоциация под угрозой закрытия
Но вернемся к истории Национальной Ассоциации Комплаенс. Зима конца 2012 года – начала 2013 года ничем не отличалась от других зим в Москве – холодные циклоны боролись с теплыми, спирт в старых градусниках то показывал минус 25°С, то взлетал до плюс 5°С. Люди то падали на льду, то проваливались в лужи.
Эту первую зиму ассоциация переживала как первые американские переселенцы, высадившиеся в Массачусетсе – с трудом. В первую очередь это случилось потому, что наша философия честного бизнеса и технология искоренения взяток с лица земли российской оказалась не нужна предпринимателям.
Начали мы с рекламы. Широкая публика не знала в то время ни нас, ни слова комплаенс, поэтому первое время мы работали над повышением узнаваемости нашего бренда и популяризацией комплаенса. Мы с Валерием Кузнецовым выступали на Международном форуме экспертов в Петербурге, организовали свою секцию на престижном форуме "Индустрия безопасности России". Впоследствии участие в значимых российских конференциях стало нашей постоянной практикой.
Организовать участие в конференции не так просто, как может показаться. Нужно договориться, заплатить за стенд, подготовить выступление, актуализировать материалы и презентации, добавить практики.
Одновременно мы разрабатывали документы для внедрения комплаенса на предприятии. Мы брали зарубежные методики, трансформировали их и делали свои. Поначалу мы старались впитать так много, как только могли наши мозги. Мы должны были понять все тонкости комплаенса, чтобы не просто переводить на русский, а трансформировать американские порядки под нашу страну. Нам не нужен был костюм с чужого плеча, нужен был свой и для этого у нас были все карты на руках – мы знали, или нам казалось, что мы знали как именно комплаенс должен существовать в России.
Но конференции показали неприглядную реальность – никто не хотел быть первым. Предприниматели подходили к нашему стенду, со скукой смотрели на большие синие буквы слова "комплаенс" и проходили мимо. Конечно, те кто подходил, нас поддерживали, но вступать в ассоциацию не хотели. Помню одного немолодого бизнесмена на московской конференции.
– Работать без взяток? – он взял леденец и присел напротив Кузнецова. – На меня натравят проверяющих, я не получу лицензии, у меня обнаружит грызунов и вредителей, вот чем закончится ваша идея. Уж лучше оставить как есть. Я просто закладываю цену взяток в стоимость наших услуг.
Я ответил, что сегодня философия честного бизнеса и отказа от взяток стала нормой в мире и завтра придет к нам. Что было бы желание. Что невозможное возможно.
Но что я мог противопоставить той системе? Бизнесу тех лет борьба с коррупцией была как пятое колесо телеге. Никто не хотел ни вступать в нашу Национальную Ассоциацию Комплаенс, ни заказывать услуги антикоррупционного комплаенса.
Я понимал, что лучший путь для внедрения новых идей это конкурентоспособный продукт. К примеру, почему мы не выходили в интернет с кнопочных телефонов, но сразу это сделали как только Apple придумал iPhone? Потому что телефон стал удобен для работы с интернетом. Еще пример – удобное приложение для самозанятых вывело часть бизнеса из тени гораздо эффективнее, чем все налоговые инспекции страны.
То же про комплаенс – мостиком от философии честного бизнеса к честному бизнесу скорее стал бы удобный сервис, чем сто томов инструкций, пятьдесят комитетов по коррупции и двадцать пять совершенных законов. Но и для такого сервиса нужно время, нельзя перепрыгнуть от оплаты пластиковой карты к системе Apple Pay без промежуточного этапа в виде мобильных телефонов.
Конечно, у нас были и собственные дела. Я, замотавшись поверх воротника в шарф и держа в кармане спрей для носа ездил по судам, Фильченко консультировал по экономической безопасности, Кузнецов управлял своим бизнесом.
От стрессов меня спасал спорт. Устав от насморка, я как раз вернулся к занятиям лыжами. В том году я овладел коньковым ходом и с тех пор каждую зиму бегаю лыжные дистанции в Ромашково. Я называю это комплаенсом своего здоровья.
Прошел год с даты регистрации НАК, а результата все не было. Мы встретились с партнерами на Ордынке, чтобы обсудить положение. Мы отправили тонны коммерческих предложений как клиентам своих фирм, так и потенциальным клиентам, провели сотни деловых встреч, как говорится, стерли не одну пару туфель, но репка комплаенса ну никак не приживалась на нашей суровой местности. А у нас были семьи, дети. Запас сбережений таял.
– Что делать? – спросил Валерий Кузнецов, помешивая кофе маленькой ложкой. – Сегодня опять, я говорю про тренд, про конкурентное преимущество, – Кузнецов говорил о своей встрече, – а мне отвечают: "Это там, за бугром. У нас жизнь другая. Надо решать вопросы. Откаты давать. Без этого не выжить".
– И что сдаться? – спросил невозмутимый Владимир Фильченко.
Он протер свои очки и положил на стол, близоруко оглядывая нас.
Вначале работать правильно, потом бороться со взятками.
Не перепутайте.
Я вертел пальцами гелевую ручку и молчал. Я только вернулся с выступления на конференции по безопасности, где имел схожий разговор.
– Вы смотрите на мир в розовых очках, – сказал мне некто, подошедший в перерыве для знакомства.
Я сосредоточил взгляд на нем. Улыбчивый старик с хитринкой в глазах, типичный сотрудник безопасности какого-нибудь банка.
– Я 15 лет адвокат, – сказал я. – У меня никаких розовых очков нет, я не хуже вас знаю ситуацию. Но поймите, постепенно меняется парадигма. Сейчас понятно, что первые признаки изменений в обществе уже есть. Бизнес расслаивается на черный и белый. И это расслоение не по легальности работы, а по аппетитам контрольно-ревизионных органов и правоохранительной системы. Каждого клиента они измеряют по критерию: "Сколько с него можно взять?"
Я некоторое время молчал, думая, что мои слова звучат как трейлер к "Ночному дозору". Старик тоже молчал, внимательно слушая. В зале пахло кофе, за столиками собирались участники конференции и тихо переговаривались.
– Поймите правильно, – продолжал я, – если не стать белым – то никакой адвокат вас не защитит от нападок, никакая служба безопасности не спасет. Если не стать "белым", то вы будете платить взятки не только сегодня, но и завтра, и послезавтра, каждому новому органу, каждому новому проверяющему. И многие уже поняли, что лучше привести свои дела в порядок и перестать платить. И здесь есть один путь: вначале нужно научиться работать по закону, внедрить комплаенс и только потом перестать платить взятки. Не наоборот, не перепутайте.
– Хм, – сказал старик. – Думаю время жить по закону еще не пришло. Поймите, вручать бизнесу, особенно небольшому, флаг борьбы с коррупцией сейчас слишком опасно для самого бизнеса. И дело даже не в том, что у каждой компании есть в шкафу скелеты. Наше государство всегда поддержит своих, а уж "свои" найдут как взять свое – вот в чем проблема.
Сейчас, вспоминая 2013 год, я полагаю он был прав. Я бы добавил еще, что и возможностей обходить закон в то время было больше, поэтому предпринимателям проще было страховать свои риски через фирмы однодневки, взятки и кэш. Но сейчас ситуация изменилась кардинально, борьба законодателя с обналичиванием и корпоративным мошенничеством дала свои результаты, ставки подняли в десятки раз, так что выбора-то почти нет: работай по закону или плати огромные взятки.
Я понял, что Владимир Фильченко давно смотрит на меня. Я в своих размышлениях слишком ушел в себя и попросил повторить вопрос. В тишине мы услышали, как звякнул клаксон на улице и сразу зарядил сильный дождь.
– Что ты думаешь? – повторил Владимир.
– Наш продукт "Комплаенс победит коррупцию" провалился, вот что я думаю.
Первый успех нашей ассоциации
В кабинете горел ярко свет, освещая наши лица. Кузнецов, скрестив руки на груди, невозмутимо смотрел в точку перед собой. На улице шел дождь. Люди за окном сутулились и запахивали плотнее плащи.
Разумом я понимал, что самое правильное сейчас закрыть ассоциацию. Госкомпаниям комплаенс не нужен, потому что они тоннами бюджетных денег зальют любую проблему. Частному бизнесу комплаенс просто не по карману.
"Но ведь успех – это не разум, а вера", – думал я. Я не хотел сдаваться, считая продолжение дела ассоциации не просто бизнес-проектом, а нашей миссией. Я все еще верил в проект, ведь проект был не только о коррупции, а вообще о комплаенсе, о новой философии бизнеса, о синхронизации российских компаний с успешными компаниями мирового бизнеса, о формировании Российской системе соответствия и общественном суверенитете нашей страны.
Мы долго молчали. Говорят, в старости больше жалеешь о том, чего не сделал, испугался сделать, чем о том, что сделал, даже пусть это не получилось. Говорят, что главное попытаться. Что ж, мы проиграли на этом забеге, но хотя бы попытались.
Пройди еще минута и нам бы уже стало все равно, но вдруг зазвонил мой телефон.
– Владимир, добрый день! – сказал смутно знакомый голос по телефону.
Я шестым чувством ощутил, как ветер перемен надувает паруса Национальной Ассоциации Комплаенс, и мы скоро помчимся на полном ходу в открытый океан. Я поднял указательный палец. Кузнецов и Фильченко смотрели на меня недоуменно.
Звонивший представился Генеральным директором авиатехнической компании. Ее название было мне известно. Я вспомнил Тульскую, московский арбитраж, зиму, невысокого человека в пальто. Я был адвокатом этой компании по одному делу.
– Один потенциальный партнер из США, – продолжал он, – просит подтвердить, что в моей компании соблюдаются комплаенс процедуры. Им нужен то ли сертификат, то ли заключение аудитора, но это жесткое условие, без которого договора не будет.
Я закрыл форточку, чтобы не дуло со спины.
– В Deloitte делают такие заключения, но слишком дорого, – продолжал он. – Да, откровенно говоря, я их боюсь, у меня обычная российская компания, а тут международный аудитор из большой четверки. Я помню вы мне писали письмо-предложение о комплаенсе. Сможете внедрить нам в фирму систему комплаенса, соответствующую мировым требованиям и дать об этом заключение?
Воистину, чудо всегда ждет нас где-то рядом с отчаянием. В тот самый момент, когда мы готовы были пасть духом, судьба вознаградила нас за усилия. Пусть в пропорции 1 к 1000 (сработало одно письмо из тысячи), но ведь мы все знаем, как порой одна улыбка может сделать самый тяжелый день светлым и счастливым. Для нас это был знак, что мы движемся в правильном пути, но должны работать еще больше.
Я взял свой адвокатский портфель, надел пальто и мы поехали в район Беговой. Директор фирмы был невысокий человек, похожий на преподавателя вуза – внимательный взгляд, свитер под пиджаком, ясная громкая речь. Выходец из семьи ученых, он закончил Московский авиационный, работал в НИИ, а в 90-е начал свое дело. Он представлял собой тот тип предпринимателей – ученых, которые четко знают чего хотят и как этого добьются. Наверное, в строительстве авиатехнического оборудования иначе нельзя.
Мы получили заказ на полное внедрение процедур комплаенса, начиная от утверждения кодекса этики компании и заканчивая антикоррупционными оговорками в договорах. Видимо бог комплаенса, если он существует, намекал, нет – кричал нам в уши, что ставка на антикоррупционный комплаенс пока не сыграла, а нам пора обратить внимание на другие перспективные направления комплаенса.
Через месяц все локальные нормативные документы для клиента были нами разработаны, была организована горячая линия, проведен вводный тренинг и дано заключение на английском языке о проделанной работе. Американская сторона, ознакомившись с документами, посчитала, что компании можно доверять и заключила с ней договор.
Мы выдохнули. Все было не зря. Комплаенс помог российской компании выйти на международный рынок.
Мы ищем площадку для общения с государством
Но если честно этот успех был каплей в море. Скорее это был небольшой поощрительный приз от судьбы за усилия, ровно такой, чтобы мы не закрылись, но и были далеки от гордыни.
Мы понимали, что Национальной Ассоциации Комплаенс нужны были члены и партнеры, ведь мы хотели стать центром притяжения и развития темы комплаенса в России. Но откуда было взять этих людей, если служб комплаенса в России в то время было как наших скупых мужских слез после подсчета расходов.
Еще мы понимали, что без поддержки государства бизнес вряд ли захочет бороться со взятками, нам нужна была платформа, где бизнес и власть могут сесть за один стол и найти конкретные решения.
– Нам надо сходить в Торгово-промышленную палату России, – предложил Владимир Фильченко.
Мы вначале отнеслись к идее скептически, но это был шанс, а шансами бросаться нельзя. Поэтому в один из мрачных зимних дней декабря 2013 года, в завывающую пургу, безуспешно запахивая ворот пальто от мчащегося снега, я влез в такси, где уже сидел Валерий Кузнецов и отправился в ТПП РФ. Вскоре мы вошли в знаменитое здание Биржи на Ильинке, где нам предстояло выступить на заседании Комитета по безопасности предпринимательской деятельности и убедить его членов принять нас в этот комитет.
Я немного изучил историю этого места. В конце 19 века к зданию Биржи в колясках, запряженных лошадьми, приезжали купцы. На булыжной мостовой слышался говор множества людей самых разных слоев. Купцы здоровались друг с другом и вместе скрывались за колоннами.
Московская биржа тех лет говорит о высоком уровне российского бизнеса. На Биржу летят телеграммы о вексельных курсах со всех российских городов, трижды в день поступают сводки с фондовых рынков мира.
Россия того времени – полновесный игрок мирового рынка. Наши компании торгуют за рубежом, например, "Фаберже" (предметы искусства), "Смирнов" (водка), "Эйнем" (шоколад). Автомобили "Руссо-Балт" побеждают в Монако и покоряют Везувий, фортепиано от "Братьев Дидерихс" удостаивается гран-при в Париже, обувь от "Скорохода" летит в Чикаго и Амстердам.
Мы сдали одежду в гардероб и огляделись. Казалось, из соседних комнат еще доносились крики биржевых спекулянтов, но это была игра воображения – в ТПП было тихо.
Палата в этом здании с 1990 года, но историю имеет давнюю. Еще в 1794 году Екатерина указала тогдашним промышленникам и купцам "хотя бы на один месяц зимою в Москву для совета съезжаться". До революции успешно действовали: Российская экспортная палата, Русская торговая палата при посольстве в Париже, Русско-Американская торговая палата, Российская импортная палата, Русско-Британская торговая палата. Они активно защищали интересы российских предпринимателей и содействовали экономическому сближению России с другими государствами.
Современная Торгово-промышленная палата – потомок тех палат, только основная цель ее быть посредником между бизнесом и государством.
В зале для конференций нас встретил сам Выборный Анатолий Борисович, высокий подтянутый человек с обаятельной улыбкой, руководитель Комитета по безопасности предпринимательской деятельности. По выправке я угадал в нем бывшего военного.
Если в мировом бизнесе система идентификации – комплаенс, то среди военных – выправка. Вообще, выпускники военных училищ и университетов – это своеобразное братство, готовое всегда оказать друг другу помощь. Ведь в годы учебы мы живем в казарме, бок о бок с другими курсантами. Быстро узнаем кто есть кто, на кого можно положиться, сильнее сдруживаемся. Выборный был выпускником Львовского высшего военно-политического училища 1988 года, который продолжил образование по линии юриспруденции.
Вообще его биография занимательна. В 1994-м Выборный окончил Московскую государственную юридическую академию, с 1991 по 2003 года прослужил в органах военной юстиции, начав со следователя военной прокуратуры гарнизона и закончив заместителем начальника отдела – старшим военным прокурором 6-го управления Главной военной прокуратуры, полковником юстиции, а с 2003 по 2010 координировал взаимодействие с правоохранительными органами в аппарате полномочного представителя Центрального федерального округа. Позже, эти знания и навыки позволили ему стать заместителем Председателя Комитета Госдумы РФ по безопасности и противодействию коррупции.
Мы сели за длинный стол, уже занятый членами комитета. Шло обычное заседание Комитета по безопасности предпринимательской деятельности. Выборный задал один вопрос:
– Что такое комплаенс?
Что такое комплаенс?
Выходя к трибуне на конференции по какой-нибудь цифровой логистике или на юридическом форуме, я знал почти наверняка – больше половины зала интересует всего один вопрос. Как мальчик из одного старого фильма все время спрашивал: "А че это вы тут делаете, а?", так в глазах участников форумов главный вопрос был: "А что такое вообще комплаенс?"
В бытовом российском сознании комплаенс понимается чаще всего в аспекте противодействия взяткам и ограничении конкуренции, или как аудит. Но комплаенс гораздо шире, об этом я и начал рассказывать членам Комитета по безопасности предпринимательской деятельности ТПП РФ.
Вера Черепанова, эксперт по комплаенсу, автор книги "Комплаенс-программа организации", определяет корпоративный комплаенс как "разработка внутренней системы политик, процедур, мер по контролю, выявлению и предупреждению нарушений законодательства, нормативных актов, правил и стандартов"10.
Мой коллега по комплаенсу, международный эксперт Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе по вопросам коррупции Денис Примаков, определяет комплаенс c акцентом на борьбу со взятками: "комплаенс – это обеспечение соответствия деятельности организации требованиям, налагаемым на нее российским и зарубежным законодательством, иными обязательными для исполнения регулирующими документами, а также создание в организации механизма анализа, выявления и оценки рисков нарушения законодательства, как в целом, так и антикоррупционного законодательства, в частности, а также обеспечение комплексной защиты организации"11.
Для одного выступления мы придумали образ комплаенса. Вспомните как радар с настраиваемой апертурой на морских или авиа или космических кораблях отлавливает опасности и риски: пикает датчик поиска, на круглом экране вращается зеленая стрелка. Как только появляется нечто опасное – радар это ловит и идентифицирует. Комплаенс – такой же радар в рубке управления компанией. Он не только следит за действующими рисками, но дает возможность отслеживать новые регулирования, возможные штрафы, конфликты интересов.
Мы в ассоциации много думали, как обобщить всю многогранность комплаенса в едином определении. Ведь комплаенс – это и функция, и служба, и процедура, и философия, и культура. Это десятки разных направлений деятельности. В самом широком смысле комплаенс – это универсальный метод приведения одной системы в соответствие с другой системой, служащей для первой системы образцом, стандартом, правилом или собственно принятым обязательством.
Самое актуальное на данный момент определение комплаенса мы сформулировали, когда участвовали в редакционных правках международного стандарта ISO 307301:2021 "Compliance management systems – Requirements with guidance for use" в 2020-2021 году: комплаенс – это часть системы управления, которая состоит из взаимосвязанных и взаимодействующих элементов организации для обеспечения ее соответствия требованиям регулятивной среды и достижения своих целей.
Правда иногда нам кажется, что это определение слишком узко и мы используем длинное определение: комплаенс – это управленческо-контрольная деятельность по обеспечению соответствия компании своему основному публичному предназначению. Главная цель и задача корпоративной системы комплаенса направлена на поддержание необходимого и достаточного уровня: а) соответствия внешнего и внутреннего уровня регулятивной среды. б) эффективного управления комплаенс-рисками. в) соответствия нормам деловой этики и корпоративной культуры.
Но для нашей страны мало написать о соответствии правилам и регуляторной среде. Российский человек – человек широкой души. Нам подавай светлую идею, в которую можно верить и к которой мы готовы идти, преодолевая буреломы и болота.
Простыми словами я бы дал такое определение: комплаенс – это способ сделать бизнес в стране честным и этичным.
Как понимают комплаенс в США и Европе?
Все это я рассказывал в Торгово-промышленной палате в тот день. Ведь как говорил Рене Декарт: "Верно определяйте слова, и вы избавите мир от половины недоразумений".
Чтобы не превратить выступление в лекцию, я закончил на этом, но здесь в книге, я приведу определения западных практиков комплаенса.
Для Синди Моррисон директора по комплаенсу крупнейшей американской компании по производству упакованных товаров, типа хлопьев, мюсли и закусок, Post Holdings: "комплаенс – это акт оценки соответствия политики и процедур компании требованиям законов и нормативных актов"12.
Кэрол Тейт, директор по этике и соблюдению правовых норм корпорации Intel, определяет комплаенс как "ставки стола". В покере "table stakes" – это минимальная ставка, которую игрок должен положить на стол, чтобы играть. В бизнесе "ставки стола" означают минимальные требования для входа на определенный рынок или для выполнения делового соглашения. Кэрол Тейт говорит, что комплаенс предполагает соблюдение законов и правил, применимых к бизнесу вашей компании.
"Комплаенс – это основа для обеспечения того, чтобы организация и ее сотрудники соблюдали применимые к ней законы и нормативные акты, а также сводили к минимуму риск несоблюдения", – отмечает Джерри Зак, генеральный директор Общества корпоративного соответствия и этики (SCCE).
"Комплаенс – это независимая функция для выявления и управления рисками, такими как санкции и штрафы, финансовые потери и репутационные риски, – считает доктор Аннамария Надаи, специалист по комплаенсу в CIB Group. – Это основа любой корпоративной деятельности и культуры, и она должна основываться на принципах прозрачности, беспристрастности, ответственности, порядочности, профессионализма и этики".
Самое короткое и всеобъемлющее определение дал Терри Чивителло, заместитель директора по этике и комплаенсу всемирно известной компании Otis: "Комплаенс – это постоянное соблюдение всех правил".
Наконец, Базельский комитет в одном из своих документов определяет комплаенс как способ нейтрализации комплаенс-риска. В свою очередь комплаенс-риск – это риск применения нормативных, юридических санкций со стороны регулирующих органов, а также возникновение финансовых и материальных убытков или ущерба репутации организации в результате несоблюдения законов, инструкций, правил, стандартов или кодексов поведения.
Недостающее звено: изменения в культуре
Я закончил свое выступление в Торгово-промышленной палате словами, что комплаенс – это философия честного бизнеса, способная спасти Россию от взяточничества и вывести наш бизнес на топ уровень мировой экономики.
– Но что вы хотите от нас? – спросил Анатолий Выборный.
Он закрыл папку с нашей презентацией и документами, и встал. Глядя на него, я не мог понять, о чем он думает. Политик умел скрывать мысли за маской вежливого интереса и учтивости.