Сюрпрайз! Я в самолете. Лечу в Африку. И не померла, как видите. Хотя сказать точно, что я живу или буду жить, – нельзя. Потому что настроения нет, жизнь по-прежнему – тазик фекалий, Африку я ненавижу, эту подлую сволочь по имени Эдуард даже при огромном желании простить и принять назад я уже не смогу. И еще я очень зла на себя. За то, что подчинилась родителям и села в этот самолет, и за то, что у меня есть старший брат, к которому я не испытываю большой и чистой любви…
Он намного старше меня. Когда я только пошла в школу, он ее закончил и ушел в большую жизнь, потом он появился в нашем доме, познакомил с какой-то кикиморой, а потом и вовсе улетел в ЮАР. У него родились дети, то есть мои племянники, а я их видела всего несколько раз: пару раз он прилетал со всем семейством на родину. Примерно года три назад, когда мой роман с Эдиком был в самом разгаре, он предложил мне приехать в Африку, чтобы оформить ПМЖ. На всякий случай. Так он сказал. И вот этот случай как раз настал. Я уже имею вид на жительство в ЮАР. Кстати, надо будет узнать, есть ли у них в Конституции статья о совращении черного населения…
Моего брата, как я уже упоминала, зовут Денис. Ему больше сорока. Он женат на курице по имени Инга. У них двое детей: Ирина и Алексей. Ире – шестнадцать, Леше – пять.
Дети, к счастью, не похожи на своих родителей. И меня это очень радует, хотя брат очень огорчается: он считает, что его дочь чем-то похожа на меня: такая же взбалмошная, несерьезная и слишком много внимания уделяет противоположному полу.
Встречать меня в аэропорт они наверняка заявятся всей семьей.
Конечно, у меня есть еще надежда на то, что:
1. Самолет захватят террористы и угонят его на какие-нибудь экзотические острова, где мужчины все сплошные качки и ходят без одежды. Ну или просто опоясаны полотенцем. У них у всех голубые глаза и кудрявые черные волосы (и на ногах, и на теле). Люблю я волосатых мужчин… Так, что-то я увлеклась…
2. Можно застрелиться где-то в районе паспортного контроля, если все-таки этот самолет не захватят террористы. Но у меня нет пистолета. Увы.
3. Можно еще снять со своих толстых ног чулки и один из них надеть на голову. Но боюсь, что жена моего братца все равно узнает меня. У нее нюх как у овчарки, а глаз как у орла.
Инга чуть-чуть старше меня.
Высокая худая шпала. Я всегда ненавидела таких женщин. И всегда задавала себе вопрос: почему, ну почему они такие худые, а я такая толстая? Мама говорит, что, даже если я объявлю голодовку и целый год ничего не буду есть, все равно останусь такой: толстой и целлюлит ной.
И еще она говорит, что все дело в породе. Но я с этим не согласна. Я ведь не собака. И даже не кошка.
Хотя с лошадью у меня определенно что-то общее есть.
Зубы, наверное. Да и поржать я люблю.
Еще у Инги два высших образования, и она слывет в нашей семье самой умной.
А я самой дурой.
Самолет летит.
Жизнь дерьмо.
Лягу посплю.
Историческая встреча в аэропорту состоялась.
– Ах, Ларочка, я так рада тебя видеть! – Это жена брата изображает из себя приличную леди. – Мы так по тебе соскучились, – продолжает она кривляться и хлопать длиннющими ресницами.
Киваю в ответ на приветствие, растягиваю рот в дурацкой улыбке.
Брат хмурится и целует меня в лоб.
Он очень серьезный. Даже противно.
Ну да, я знаю, что в семье не без урода, и этот урод явно я, но когда я вижу брата, вечно серьезного, сосредоточенного и целеустремленного, то понимаю, что в семье иногда может быть не один урод, а целых два.
А вот его жена Инга – полная ему противоположность: довольно веселое и бесшабашное существо.
Вообще я заметила, что все женщины делятся только на две категории: дура и умная.
Я отношусь, естественно, к дурам. Но меня это не сильно огорчает.
Так легче жить. Так я нахожусь очень близко к народу.
А Инга – она совсем другая.
У нее два образования, при этом она отлично справляется с ролью мамы, ведет домашнее хозяйство и во всем подчиняется мужу.
Тут нужны не просто мозги, а мегамозги.
Их дочь пошла не в Ингу. А в меня. Мозгами. Так говорит брат, и очень по этому поводу огорчается.
У Иры очень красивые голубые глаза от папы, темные волосы от мамы, ну и мозги, как я уже сообщала, от меня.
Мне бы такое тело, такие глаза, да с моим сегодняшним жизненным опытом… не только Машков бы валялся у моих ног. Сам принц Уэльский присылал бы карету к моему дому.
Младшенький их сынулик – Лешка – такое же чудесное существо, но он уже смотрит на мир глазами папы. Вполне сносный мальчишка. Однако в аэропорту он уже успел выделиться:
– Лара, я тебя знаю. Ты моя тетя. И еще у тебя мозги как у кролика. Я так люблю кроликов…
Брат с женой покраснели и дали ему подзатыльник.
Я не хотела устраивать в аэропорту истерику и сделала вид, что не поняла детского лепета. Но все обиды решила записывать и потом показать этот список нашим родителям, чтоб они знали, что тем самым уродом в семье являюсь не я.
* * *
Йоханнесбург – самый большой город в ЮАР. Из аэропорта мы ехали на машине мимо промышленной зоны, и никаких умопомрачительных пейзажей я не увидела. Я сидела на заднем сиденье автомобиля, смотрела к окно, в голове у меня крутилось слово «Африка» и связанные с ним ассоциации: крокодилы-бегемоты, обезьяны-кашалоты, реки вот такой ширины, горы ого-гой вышины, дремлющий на пальме попугай, куча золота – бери не хочу, а также черное население в набедренных повязках, которое охотится на белых жителей.
Не заметив ничего похожего, я даже возмутилась:
– А где пальмы?
– Ты думаешь, они сами по себе растут? – спросила у меня Инга.
Я пожала плечами.
– Нет, их выращивают люди.
Пальмы я увидела только тогда, когда мы въехали в жилую зону.
В доме брата мне выделили комнату с видом на бассейн.
И даже после этого мое отношение к жизни не улучшилось.
Теперь стоит рассказать, что мой брат очень богат. Ну он, конечно, не миллионер, хотя скажу честно: я не знаю…
Приехав сюда, он первое время работал инженером в какой-то горнодобывающей компании. Потом оставил работу и уехал в город Кимберли добывать алмазы. Там у него тоже шло не все гладко, и он переключился на фермерство.
Сначала у брата была одна ферма, потом он немного раскрутился и купил еще одну, а сейчас у него их более двух десятков.
Он выращивает крупный рогатый скот, а потом сдает на мясо.
У него огромный дом, с садом и бассейном.
Вообще, иметь тут дом с бассейном не большая роскошь, потому что любой белый житель, если не поленится получить образование, может себе это позволить. Ну а если в семье работают двое, так они точно будут жить, как вареники в сметане.
Кроме этого дома у Дениса еще есть недвижимость. Кажется, в Йоханнесбурге и еще где-то на берегу Индийского океана.
Поэтому, как только я стала разбирать свои чемоданы, он меня остановил и предложил переехать в другой дом, который сейчас пустует. Если, конечно, я хочу. И сказал, что для устройства моей личной жизни это как раз то, что нужно.
Также обещал выделять мне деньги на еду и одежду и даже обещал купить машину. Как только я получу права.
Еще брат посоветовал начать поиск работы по специальности.
Я спросила разрешения позвонить моей подруге Аньке, которую он хорошо знает, и пригласить ее сюда. Денис задумался и потом сказал, что это отличная идея, потому что с ней я не буду скучать.
После обеда Инга с детьми поехала по магазинам, а я позвонила Аньке.
– Ань, если ты мне друг, а не подлая жопа Чапаева, ты приедешь ко мне!
– Ларик, я же работаю!!!
– Работать можно и тут. Я погибаю, ты понимаешь это? Я чувствую себя как увядший цветок, на который вот-вот должен опуститься огромный кирзовый сапог.
– Не преувеличивай! Твой брат никогда не носил такую обувь. Он даже в армии не служил.
– Он – нет. А его жена – родная внучка Геббельса. И сапожки у нее остались от дедушки со времен Великой Отечественной.
– Ларик, я не могу все бросить!
– Если ты не приедешь – я умру. Я тут пару часов, но мне уже хочется пойти и отравиться.
– Таблетками для похудения?
– Не сыпь мне соль на диету, вредина. Так когда ты прилетишь?
– Да что я там потеряла? Ты сама мне говорила тысячу раз, что страна – дерьмо, что вокруг только одни черные рожи…
– Моя жизнь – дерьмо! И если ты не прилетишь завтра же, – сказала я громко и стукнула рукой по столу, – я… Ну, Ань, ты же писатель… Какая тебе разница, где писать свои глупые романы? Привези с собой ноутбук и пиши здесь. Я создам для тебя все условия. Я только что говорила с братом. Он выделил нам трехэтажный дом с бассейном, и ты можешь хоть целыми сутками сидеть и кропать романчики. Я даже обещаю готовить для тебя!
– Вот этого не надо! Даже не обещай. А билет на самолет твой брат оплатит?
– Ну уж раскошелься на это сама. Ты же не беднячка какая-то. Мне стыдно просить у брата. Я вот даже подумываю устроиться на работу. Специальность-то у меня есть, в конце концов.
– Каких концов? Твоей шикарной зарплаты всегда хватало только на прокладки!
– А может, я всю жизнь откладывала! И вообще, не учите меня жить. Тебе предоставляется возможность спасти свою подругу. Ты собираешься это сделать или нет?
– А виза?
– Открой пока туристическую на три месяца, а потом будет видно.
– Хорошо, – прозвучало в трубке, и я с облегчением вздохнула.
Моя лучшая подруга Анька Сидорова – писательница. Она взяла себе очень красивый псевдоним Анни Молли и издала целых три романа.
В этом ей помог ее последний любовник Альберт, очень богатый и солидный человек с одним маленьким недостатком – женой.
Анька боролась за него до последнего, но узы Гименея оказались на удивление прочными.
Конечно, когда написаны уже три книги, работать легче. Поэтому Анька очень надеется, что роман, над которым она сейчас трудится, произведет настоящий фурор. Ну или его хотя бы заметят.
Анька – настоящий друг.
Мы родились с ней в одном роддоме, ходили вместе в один детский садик, учились в одном классе, жили в одном подъезде: я на третьем, она на шестом этаже. Мы вместе мечтали.
Какое-то время она мечтала стать водителем троллейбуса: когда на улице холодно, люди стоят и мерзнут, а потом – опа! – видят троллейбус, то это очень приятно. И им, и тебе. А я ее очень долго отговаривала и убеждала, что мусорщиком стать намного полезней.
Потом мы мечтали стать учительницами. Анька мечтала пассивно, а я активно.
Повлияла на нас первая учительница – Наталья Петровна.
Однажды, когда родителей не было дома, я пришла из школы и под впечатлением от таланта любимого педагога решила устроить репетицию: соорудила подобие башни на голове, приколола мамину заколку, подвела глаза и накрасила губы. Вместо указки я взяла в руку ножку от поломанной табуретки.
– Закрыли все рты!!! – закричала я и треснула «указкой» по столу. – Вы что, думаете, вам все позволено? А ну, кто тут у нас самый умный, пошел к доске! Быстро!
Через пару недель репетиций мой запал стать учительницей прошел.
И больше никогда не появлялся.
На смену одной мечте пришла другая: стать писательницей.
У Аньки получилось. И поступить в нужный институт, и закончить его. У меня тоже получилось. Только не совсем то, о чем я мечтала. Когда я провалила экзамен по литературе в университет, в мою судьбу вмешался брат и устроил в политехнический. Сначала планировалось, что я стану программистом. Брат, как всегда, смотрел вперед и видел, что скоро эта профессия станет очень нужной. Но я сдала экзамены на одни тройки, и мне предложили факультет, где было всего 0,05 человека на место: там готовили инженеров-механиков.
После окончания вуза я устроилась в проектный институт и рисовала электрические машины в разрезе и с разных боков.
Очень романтично.
Я вообще заметила, что в моей жизни все через заднее место.
Там же находится и мое писательство.
А ведь я вполне сносно умею составлять буквы в слова, слова в предложения, а предложения в симпатичный рассказик.
Хотя успехи мои невелики. Так говорит мой учитель – Анька Сидорова.
Чип
У меня поломался телефон. Вместо привычного «ту» в трубке слышалось «кхе-кхе», а мне очень нужно было позвонить. Дело было в том, что в киоске я увидела газету «Все, что тебе нужно», где на главной странице красовалась шикарная брюнетка, обвешанная подарочными коробками в оберточной бумаге.
Я не люблю подарки. Да и брюнетка мне не понравилась – у меня с ориентацией все в порядке, но я все равно зачем-то полезла в сумочку, достала деньги и купила газету. На второй странице я нашла рубрику «Объявления» и увидела: «Если вам кажется, что вы недостаточно умны – приходите к нам. Один чип, вживляемый за ухо, сделает вас неповторимым рассказчиком, интеллектуалом или… именно тем, кем вы всегда мечтали стать». Поэтому я пошла позвонить к своей соседке и лучшей подруге Юльке. У нее тоже оказалось не все в порядке с мозгами, да настолько, что всю инициативу по поиску заветной информации она взяла на себя. О цене по телефону ничего говорить не хотели, но разве цена смогла бы остановить двух безмозглых девиц?
Итак, адрес был у нас в руках, а встреча назначена на следующий день в двенадцать ноль-ноль.
Мы пришли вовремя. Офис был достаточно солидным. Очень уютная комната ожидания, чай-кофе на выбор, красивые глянцевые журналы, и вот к нам выходит мужчина и приглашает в свой кабинет. Дорогой костюм, лаковые остроносые туфли… все говорило о том, что он неплохо зарабатывает. Итак, разговор начал именно он:
– Присаживайтесь, пожалуйста, и давайте знакомиться. Меня зовут Анатолий Ефремович.
Я тихонько хихикнула и очень хотела протянуть руку и сказать: «Людмила Прокопьевна», но удержалась, потому что Юлька на меня очень строго посмотрела, даже шикнула, но потом переменилась в лице и, протянув руку, сказала:
– Юлиана. Но можно просто Юля.
Я опять хихикнула. Надо же! Всю жизнь была Юлькой, а теперь она стала Юлианой. Анатолий Ефремович пожал ей руку, улыбнулся и посмотрел на меня.
– Людмила. Но можно просто Люда, – подражая подруге, с той же интонацией произнесла я и была одарена Юлькиной не самой приятной улыбкой.
– Очень рад познакомится с вами, милые барышни. Итак, чем могу быть полезен? Какой именно чип вы бы хотели иметь?
Юлька вся встрепенулась, заерзала на стуле и сказала:
– Мне ума не надо. У меня его предостаточно. Я бы хотела юмор, сексуальность, чувственность, внутреннюю красоту и еще, знаете, – она посмотрела на Анатолия Ефремовича и прищурилась, – мне бы хотелось иметь этакую… поволоку в глазах. Ну, вы меня понимаете, да? – и она опять прищурилась.
– С юмором проблем нет. А вот с сексуальностью, чувственностью и поволокой я вам вряд ли помогу.
Юлька смотрела на него с открытым непониманием.
– Как это не поможете? Зачем тогда объявление в газету даете? – обиженным голосом спросила она.
– Как вы себе представляете запись на чип сексуальности?
– Ну а как вы записываете юмор? – не сдавалась Юлька.
– Юмор? Очень просто. У нас есть неплохая подборка анекдотов, всякие юмористические статьи, кроме того, можно записать около сотни выступлений эстрадных комиков, разные остроумные высказывания и многое другое – интересное и смешное. А вот сексуальность… ее на чип не перекачаешь. Она должна быть врожденной. Хотя честно говоря, я не понимаю, зачем вам по этому поводу беспокоиться, – она и так у вас присутствует.
– И поволока тоже есть? – обрадовалась Юлька.
Мне очень хотелось сказать ей, что у нее есть не поволока, а только одна проволока, на которой держатся уши, но Анатолий Ефремович, видимо, так не думал, потому что он вдруг взял ее за руку и сказал:
– Ну конечно! Юлиана, вы – душка.
Но душка не собиралась сдаваться и выпалила, что может принести статьи из журналов, как стать обаятельной и совратить любого мужчину, и попросила Анатолия Ефремовича просто записать эту информацию на чип.
Потом душка расплылась в идиотской улыбке, захлопала своими крашеными ресницами и спросила:
– Ну, мы договорились, да?
Дядечка кивнул и поцеловал ей ручку.
Я почувствовала себя третьей лишней, но решила не сдаваться.
– Анатолий Ефремович, давайте тогда приступим к моему образу.
Анатолий Ефремович кивнул и этим дал мне знать, что внимательно слушает.
– Итак, – начала я. – Юмор – это, конечно, очень хорошо, но я сначала хочу спросить вас, сколько гигабайт он занимает на чипе?
Анатолий Ефремович оживился, понимая, что сейчас ему предстоит вести беседу с профессионалом, и, заглянув в папочку, которая лежала на столе, ответил:
– Около десяти. Если не включать песни.
Я махнула рукой: дескать, кому нужны эти песни, – и спросила:
– А сколько помещается на чип?
– Около ста.
– У! Так это шикарно! – присвистнула я. – Значит, давайте составим смету. Итак, я хочу: английский язык – там много не будет, десять гигов максимум.
Анатолий Ефремович кивнул.
– Ах, гулять так гулять, записывайте заодно французский, итальянский, испанский…
– …Японский сейчас очень модный, – решила включиться в мою смету Юлька, но я с такой поволокой на нее посмотрела, что она опустила голову и замолчала.
– …китайский и арабский! – закончила я. Итого шесть языков – шестьдесят гигов наберется. Потом я бы хотела мировую историю, русскую литературу и географию, которую не выучила в школе, может быть, еще десяток научных статей, я, видите ли, в этом году собираюсь писать диссертацию… Сколько места еще остается?
– Примерно десять гигов, – ответил Анатолий Ефремович
– Ну тогда и юмор давайте. Я без чувства юмора с таким чемоданом ума буду смотреться, как…
– …как корова на льду, – закончила за меня фразу Юлька.
– Да… – Анатолий Ефремович посмотрел на Юльку и, видимо, хотел сказал, что ей действительно не помешает чувство юмора, но промолчал.
Тут я вдруг вспомнила, что о цене мы еще не говорили, и немного напряглась. Анатолий Ефремович это почувствовал и начал первый:
– Ну а теперь поговорим о цене, – сказал он и назвал цену новенькой иномарки.
– Да вы с ума сошли, Анатолий, – прищурилась Юлька. – Где мы вам такие деньги найдем? – Но потом, немного подумав, добавила: – А в кредит никак нельзя?
– Ну почему нельзя? Можно. Конечно можно.
Тут оживилась я, мы обсудили с Анатолием Ефремовичем все детали и договорились встретиться через три дня, чтоб вживить чип и подписать договор.
Юлька все эти три дня ныла и пыталась меня убедить, что этот мужчина шарлатан, что мы не должны ему доверять, что она очень жалеет, что вообще затеяла все это, так как и юмора, и сексуальности у нее сверх нормы… Но через три дня, незадолго до назначенного часа Х, она была в моей квартире и торопила меня:
– Давай уже. Скорей! Мы опоздаем.
– Что, тебе не терпится стать чувственной? – шутила я.
Но она только нервничала и крутилась у зеркала.
Все документы мы подписали перед операцией. Чип нам вживили под общим наркозом, и он оказался совсем не таким, каким я его себе представляла. Он был меньше, чем серная шапочка на спичке.
Проснулась я, когда за окном было темно. У меня ужасно болела голова, просто раскалывалась. А Юлька сидела в кресле и пила кофе.
– Ну ты и соня. Я уже час как проснулась. Ну как? Парле ву франсе? – спросила она.
– Уи, – ответила я и дотронулась до головы.
– Вас что-то беспокоит? Как вы себя чувствуете? – спросил Анатолий Ефремович.
– Голова болит.
– Может быть, просто от обилия новой информации. Такое бывало.
– Пустая была твоя голова. Теперь придется привыкать мозги носить, – сказала Юлька, подошла ко мне и стала поправлять мою прическу.
– Слушай, ты такая лохматая! Прямо чудо в перьях!
– Чудо в перьях – это у петуха, – спошлила я, сама не понимая, что говорю.
– Ах! Я тоже эту шутку знаю! – удивилась Юлька и спросила у Анатолия Ефремовича: – Толик, а ты что, нам одну и ту же информацию по юмору поместил?
Толик покраснел.
Мне вдруг очень захотелось домой.
Анатолий Ефремович помог мне встать, вызвал для нас такси, и уже через час мы с Юлькой были у меня.
Юлька включила чайник. Я достала печенье.
– Все это, конечно, хорошо, я действительно чувствую себя и сексуальной, и чувственной, и… какой я там еще должна быть?
– С внутренней красотой и поволокой в глазах.
– Да, точно. Вот посмотри, как тебе мой взгляд?
И Юлька на меня посмотрела так загадочно, так проникновенно и искренне, что я не удержалась:
– Супер!
– Да? – обрадовалась Юлька. – А я думала – не действует, – но потом опять стихла и грустным голосом добавила: – Очень надеюсь, что наши с тобой сегодняшние приключения оправдают себя и я не буду платить за эту поволоку половину моей зарплаты в течение десяти лет. Я обязательно найду себе какого-нибудь прохиндея, который оплатит мой сегодняшний каприз.
– Расслабься, – сказала я и выложила перед ней увесистую книгу. – Вот посмотри: «Как добиться от оппонента того, что вам нужно», другими словами, «Как облапошить мужика, которому вы должны деньги». Содержание этого фолианта и еще десятка на ту же тему сегодня благополучно были записаны на мой чип. Могу все наизусть рассказать. Кроме того, я точно знаю, вернее чувствую, как это все можно сделать. Но, – сказала я и подняла указательный палец вверх, – без твоей помощи, вернее без твоего проницательного и чувственного, с поволокой, взгляда, я вряд ли справлюсь. Тут кроме стратегии должно быть обаяние.
– Ах ты авантюристка! Я тебя обожаю!!! Когда приступим? – обрадовалась Юлька и принялась меня обнимать.
– Be patient! – ответила я, и она посмотрела на меня с таким уважением, что я даже не заметила в ее взгляде поволоку, которая вот уже десять минут не давала мне спокойно пить чай.
Анька получила визу и прилетит через неделю. Дышать становится легче.
Жизнь в семье брата вполне сносна, но разве к такой жизни я стремлюсь?
Как там у Островского? Жизнь человеку дается только один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за прожитые годы.
А мой хвостик, небольшой, который к тридцатнику прикреплен, говорит только о том, что я еще на этом свете – младенец.
Вот сколько у меня было мужчин?
Очень мало. Даже считать стыдно. Они на одной руке уместятся, да и места еще навалом останется.
И что я получила от них?
Ни-че-го!
Ах да, я все забываю, что чудес на свете не бывает…
Жду не дождусь Аньку, чтоб прошвырнуться по пабам и барам в поисках сексуального отморозка.
И еще. Я приняла решение: следующий мужчина, которого я заинтересую, сначала получит от меня все инструкции по эксплуатации женщины, распишется, что полностью с ними согласен, и только тогда будет допущен к моему сердцу.
А инструкции следующие:
1. Женщина всегда права.
2. Если кто-то не согласен – он идиот.
3. Если согласен – подруга.
4. Туфли – это не роскошь, а необходимость! Ну и что, что их много? Женщине НЕОБХОДИМО именно СТОЛЬКО. Хотя, пожалуй… еще СТОЛЬКО ЖЕ не помешает.
5. Сумочки тоже не роскошь.
6. Сапоги тоже.
7. Нижнее белье тоже, естественно!
8. Женской логики нет. Ее выдумали глупые, бездушные идиоты. Есть только тонкая женская душа. Кому этого не понять – идиот.
9. Футбол – зло.
10. «Формула один» – большое зло.
11. И вообще спорт – самое большое зло на свете
12. Бриллианты – лучшее вложение денег.
13. Недвижимость – тоже. Только под недвижимостью подразумевается не маленькая однокомнатная квартира, а дом с видом на океан.
14. Целлюлита нет.
15. Есть дорогие и необходимые средства от него, в которых женщина очень нуждается.
16. ПМС придумали мужчины: легче все списать на физиологию, чем попытаться понять женщину.
17. На вопрос «Как я выгляжу?» правильный ответ: «Ты самая красивая в мире», а не «Угу, я уже тоже готов. Пойдем?»
18. На вопрос «Что мы будем сегодня есть?» правильный ответ: «Давай пойдем в ресторан, дорогая», а не «Я бы не отказался от отбивной с грибным соусом и картошечкой… мням-мням…»
19. На просьбу «У меня болит голова, давай спать» правильный ответ: «Да, дорогая. Как скажешь», а не «Может, анальгинчику?»
20. Мужчина создан, чтобы зарабатывать деньги.
21. Женщина – чтобы их тратить.
22. Женщина – очень тонкая натура, и ее можно легко ранить. Например, фразой «Ты не права», поэтому во избежание недоразумений смотри пункт 1.
Утром брат предложил поехать в Sun City – «Город солнца».
Выехав из Йоханнесбурга, мы оказались в сухой каменистой пустыне, поросшей низким кустарником. Но примерно после двухчасовой езды мы очутились в зеленом оазисе, который иначе как сказочным не назовешь. Руками талантливых архитекторов, художников, строителей и декораторов посреди пустыни на территории около ста пятидесяти квадратных километров созданы искусственные горы и тропические леса, озера и водные аттракционы, великолепные отели и гольф-клубы.
Это оазис удовольствий, город казино, концертных залов, кинотеатров, ресторанов – город, который не спит двадцать четыре часа в сутки.
В самом центре расположено казино. Мы с Ирой даже попытали счастье, потратив около ста рандов, но, конечно же, ничего не выиграли. Когда мы проходили через мост Времени, обрамленный скульптурами слонов, началось искусственное землетрясение. Мы сфотографировались на мосту, у фонтанов и направились в «Долину волн». Это один из самых удивительных аквапарков мира, где можно заниматься даже серфингом на искусственных волнах. Лешка с Денисом загорали на солнышке, а мы с Ингой и Ирой лежали на больших кругах и качались на волнах. Потом мы все вместе катались на водяных горках. Самая страшная из них была закрытая, как туннель. Я верещала и радовалась аттракциону, как ребенок.
Потом Ира предложила мне сходить на экскурсию в Palace of Lost City («Дворец потерянного города») – один из лучших отелей мира. На входе был пропускной пункт, и нас попросили показать гостевые карточки. Ира ничуть не растерялась и сказала, что мы их забыли на пляже, у своих мужчин, и в отель нам нужно всего на часок. Естественно, нам поверили и пропустили. Скажу честно: такой красоты я еще не видела. Интерьер отделан мозаикой, фресками, поражает своей фантастической роскошью и выглядит как совершенное воплощение мечты. Инкрустированное дерево, дорогие восточные ковры, пальмы, фарфор, резная мебель ручной работы… Отель сверкает под африканским солнцем словно бриллиант в окружении пышных тропических лесов, поражая богатством дизайна. Мы проскользнули мимо охранников и покатались на лифте. Ира все время зевала, изображая из себя королеву, да и я с удовольствием пыталась представить себя царственной особой. После этого мы искупались в бассейне, а на обед все вместе пошли на крокодиловую ферму и отведали стейк из крокодила.
Путешествие удалось. Заснула я счастливой.
Завтра прилетает Анька!
Мы с Ингой поедем ее встречать.
Инга очень довольна Анькиным приездом и с удовольствием играет роль моей подружки.
Я уже перевезла свои вещи в дом, где мы с Анькой будем жить. Дом оказался очень уютным. Большой просторный холл, гостиная с камином, столовая, кабинет, четыре спальни.
Инга обещала наведываться к нам в гости.
На самом деле она не такая уж и ужасная.
Особенно когда улыбается и говорит: «Лора, ну мы же с тобой почти сестры».
Очень хочется сказать «Да в гробу я видала такую сестру», но я только улыбаюсь и киваю в ответ.
А теперь о любви. Я вот тут подумала… ну что в этом Машкове такого? Ну, сексапильный, да. Но таких же очень много…
Почему бы мне не забыть его и не переключиться на кого-нибудь, кто находится рядом.
Ну, понятно, что сейчас пока никого нет, но уже очень скоро приедет Анька, и мы все наверстаем.
Кстати, дочка брата мне очень понравилась.
Сначала она осторожно поинтересовалась, сколько у меня было мужчин. Когда узнала, что я не веду учет, очень удивилась и протянула свой блокнотик. Страница была разделена на четыре колонки: «Имя», «Целуется», «Говорит» и «Сколько раз».
Первым в списке значился некий Эштан.
В графе «Целуется» стояли три восклицательных знака, в графе «Говорит» было написано «Не умеет», а в графе «Сколько раз» – 4.
В списке еще были Ричард, Бэн, Жак, Гарри и Роберт.
– Всего шесть? – спросила я.
– Да, я начала вести этот дневник только месяц назад, – объяснила племянница. – Кстати, это правда, что я на тебя похожа? Ты была такой же? – и она кивнула на блокнотик.
– Нет. Я таких журналов не вела… А «Сколько раз» – это имеется в виду… – тут я даже покраснела, но племяшка меня успокоила:
– Это сколько раз целовались.
– А! – выдохнула я с облегчением. – Понятно! А графа «Говорит» что означает?
– Это красивые слова, всякие глупости, которые парни шепчут на ушко.
– Я смотрю, что Роберт тут просто герой.
Напротив имени Роберта в графе «Говорит» было красиво выведено: «WAW!!!»
– О да! Это такой болтун! – И она откинулась на спинку кресла, закатила глазки, но потом вдруг поднялась и спросила: – А первый раз действительно больно?
Я облегченно вздохнула и поняла, что придется провести с ней беседу на тему «Не надо спешить, это от тебя никуда не уйдет».
Живут же люди…
Я – дура. Ну, в смысле, очень глупая. По вечерам, когда я молюсь Богу и рассказываю ему о прошедшем дне, я слышу хохот. Сверху. Это он смеется надо мной. Вернее, над моей логикой. Которой нет. А иногда я чувствую, как он закрывает лицо руками и почти про себя шепчет: «Как же я забыл выдать ей мозги!»
Но меня это ничуть не огорчает. Живут же люди и без других необходимых органов!
Может, мне так просто, потому что я оптимистка – верю только во все хорошее и стремлюсь к нему.
Еще я постоянно провожу наблюдения и опросы. Вот, например, исходя из последних моих исследований, могу вам сообщить, что в 60 процентах семей жена умная – муж полный балбес; в 30 процентах – жена «красавица Фиона» – муж а-ля богатый Карлсон (в меру упитанный мужчина, в полном расцвете сил, с небольшой котомкой мозгов и сбережений над или под пропеллером). Остальные 10 процентов делятся на подгруппы:
3 процента: муж тупой – жена еще тупее;
3 процента: жена тупая – муж еще тупее;
3 процента: муж и жена тупые – дальше некуда;
и еще 1 процент – все остальные, и самое интересное, что именно этот 1 процент и живет в браке лучше всех, и определить соотношение ума и дури здесь почему-то невозможно.
Я очень хочу замуж. Не столько для того, чтобы каждое утро у меня под боком храпело какое-нибудь глупое недоразумение, но просто уж очень хочется хоть с кем-то делить свои огорчения и неудачи, строить планы и видеть, как они разрушаются. Только я четко понимаю, что я ни под 60 процентов, ни под 30 процентов никак не подхожу, потому что красоты во мне ровно столько, сколько мозгов у белого кролика, поэтому и ищу свою половинку среди неудачников.
Город у нас небольшой. Но на город жаловаться не буду, потому что я его люблю. Еще я очень люблю городскую газету «Комета». Именно там я и ищу свою половинку. Только не в разделе «Знакомства», а в рубрике «С миру по нитке».
В последнем номере меня очень заинтересовало одно объявление: «Бедный, несчастный, глупый мужчина очень нуждается в женщине, которая его поймет и полюбит таким, какой он есть. Кирилл». Не медля ни минуты, я позвонила.
– Здравствуйте, вы Кирилл?
– Да. А как зовут вас?
– Я – Маша. Стеблова…
– Расскажите о себе. У вас очень милый голос.
Я разволновалась, кашлянула, прикрыв трубку ладонью, и, придавая своему голосу гламурную интонацию, выдала о себе все правду:
– Я родилась тридцать пять лет назад, закончила школу, потом институт по специальности «Электрические машины» и работаю на теплоэлектростанции инженером-механиком.
– Вам нравится ваша работа? – спросили в трубке.
Я посмотрела по сторонам и тихо сказала:
– Ненавижу!
Кирилл молчал. Я сразу подумала, что, может, не стоило так быстро открывать ему все карты на мою непутевую жизнь, как в трубке вздохнули, и я услышала:
– Как я вас понимаю…
Или от того, что меня поняли, почти впервые за последние три с половиной десятка лет, или от того, что голос Кирилла был настолько приятным, я, сама не веря своей храбрости, предложила:
– А давайте встретимся.
Трубка опять задумалась. Потом произнесла:
– Я страшный.
– Я еще страшней, – быстро ответила я.
– Я глупый.
– Я еще глупей.
– Я самый несчастный человек на свете!!!
– Это очень спорный вопрос, Кирилл, уверена, что я и здесь составлю вам конкуренцию…
– У памятника Пушкину. Завтра. В семнадцать ноль-ноль.
– Договорились.
Вот так, ровно в семнадцать ноль-ноль я увидела его.
Он стоял, опершись на железобетонное тело Александра Сергеевича, и теребил в руках какую-то газетку.
– Здравствуйте, Кирилл, – я подошла к нему, протянула руку и заглянула в его глаза.
Они были грустные и несчастные.
– Здравствуйте, – ответил Кирилл и вздохнул: – Вы просто красавица!
– Вы тоже, – так же, как и он, соврала я. – Куда пойдем?
– У меня нет денег на кофе, платить вам я не позволю. Пойдемте просто в парк, прогуляемся, – предложил Кирилл.
– Ну, пойдемте… и расскажите мне о себе.
– Ой, ну что вам рассказать? – вздохнул Кирилл и поднял глаза к небу.
– Ну, чем вы занимаетесь? Что любите?
– Я люблю добрых и отзывчивых людей. Таких, как вы.
Погуляв в парке еще около получаса, обсудив с Кириллом взгляды на жизнь и вегетарианское питание, я предложила встретиться завтра и, сославшись на внезапную головную боль, поймала такси и поехала домой.
Я как-то сразу поняла, что передо мной обыкновенный шарлатан, который входит в доверие к добрым людям и пользуется ими, и, естественно, продолжать знакомство дальше не собиралась.
А еще очень скоро я встретила мужчину, который полюбил меня, вот такую, какая я есть. И он совсем не похож на Карлсона, да и балбесом его не назовешь. Зато теперь я знаю, кто составляет тот самый 1 процент.
Он приходится на те семейные пары, в которых муж и жена не разделяются по умственным способностям, а живут как одно целое. У мужа неплохие мозги – вместе пользуются ими. У жены много оптимизма – она каждый день выдает порцию мужу.
И что самое интересное! Теперь, когда я молюсь вечером Богу и рассказываю ему о прожитом дне, я все чаще слышу: «Живут же люди!»
Так что жить без мозгов можно! Главное – это найти человека, который не заметит этого маленького и вполне симпатичного недостатка или просто закроет на него глаза. Хм… а может, это и не недостаток вовсе?..
Живут же люди…
Приехала Анька!!!
Боже мой, как же я ей рада!
Анька – это самое неповторимое существо в мире.
Я прилетела с одним небольшим чемоданчиком и маленькой сумочкой.
Анька прилетела с тремя чемоданами, ноутбуком, двумя сумками размером с мой небольшой чемодан, тремя пакетами, в которых были виски, духи и еще какая-то дребедень из «Дьюти фри». А в руках она держала большого плюшевого шарпея.
Не знаю, с кого Маршак писал свои стихи, но если бы они не были написаны, то их бы написала я: «Анька везла багаж: три пакета, чемодан, саквояж, корзину, картинку, картонку и плюшевую собачонку».
Я всегда поражаюсь: ну как с такими деньгами и не выглядеть настоящей леди?
Естественно, в аэропорту я ей это сразу и сказала:
– Ань, не быть тебе леди. Ни-ког-да!
Анька вздохнула и посмотрела на плюшевого шарпея.
– Ну, он ведь классный, правда?
– Да зачем он тебе?
– Он на меня так смотрел, – ответила Анька и скорчила жалостливую, грустную гримасу, изображая, как этот шарпей смотрел на нее с витрины.
– А виски? Три пакета. Бутылки тоже на тебя смотрели?
– Виски я купила для тебя.
– Для меня? – удивилась я и отобрала у нее шарпея. – Я никогда не пила виски. Тебя что, в самолете подменили и ты забыла вкусы единственной подруги?
– Ничего я не забыла. Только вкусы надо иногда развивать. Весь цивилизованный мир пьет виски. И мы тоже должны стать частью этого мира.
– Понятно. Видимо, в самолете ты сильно ударилась головой.
– Прекрати иронизировать! – возмутилась Анька. – Ты даже спасибо мне не сказала. И приехала я тоже для тебя. Между прочим!
Вранье. Чистой воды враки. Никогда и ни за что нельзя заставить Аньку сделать то, чего она сама не хочет.
Кстати, я перечитала немало книг по психологии, чтоб научиться с ней правильно общаться.
Правильно – это значит не в ущерб себе. Или даже можно сказать, себе на пользу.
Я прекрасно знала, что она клюнет на домик с бассейном, за который не надо платить.
Анька была разочарована: я обещала ей трехэтажный особняк, а жить нам предстояло в обыкновенном, в один этаж, доме. Но я сказала, что если ей действительно понравится в Африке, то мы в любой момент снимем более дорогое жилье, и Анька быстро успокоилась.
Когда все чемоданы были распакованы и все вещи уложены в шкафы, я обняла плюшевого шарпея и сказала подруге:
– Я хочу замуж.
Анька пила кофе и чуть не поперхнулась.
– Прямо сейчас?
– У меня не было секса вот уже месяц, – объяснила я.
– А при чем тут муж?
– Я хочу нормального ежедневного секса, – еще раз попыталась объяснить я свою проблему.
– Нормальный ежедневный секс можно получать и не от мужа. Кстати, а почему бы нам с тобой не поехать в какой-нибудь паб или клуб и не познакомиться с этим… южноафриканским сексом? – предложила Анька и, похоже, сама от своей суперской идеи чуть не улетела в облака.
– А на чем мы поедем? – спустила я ее с небес на землю.
Здесь стоит объяснить, что ЮАР – очень специфическая страна: в ней нет общественного транспорта.
Тут есть небольшие маршрутные такси, на которых разъезжает все черное население. Вообще, это зрелище не для слабонервных. В обыкновенную маршрутку, как кильки в банке, набиваются по двенадцать-пятнадцать человек и в скрюченном положении добираются куда надо.
Белые люди в таком транспорте не ездят. Белые люди ездят на машинах. На своих. Слава богу, брат, узнав, что у Аньки есть права, согласился купить нам машину. Поэтому первым делом на завтра у нас была покупка машины. Но, видимо, Анька забыла, что мы пока не на колесах.
– Можно попросить Ингу, – предложила я.
– Да, похоже, тебе совсем невтерпеж. Хорошо, звони. Честно говоря, мне она даже немного понравилась. Такая тихая, спокойная, уравновешенная особа. Может, ты ошибаешься и она совсем не стерва?
– Я когда-нибудь ошибалась?
Анька задумалась.
– Да так сразу и не вспомнишь…
– Нечего вспоминать. Я ошибалась много раз в жизни, но в людях – никогда.