Командор войны - читать онлайн

Глава 2

Москва, парк Горького, 15 сентября, пятница, 23:32

– Уф! Устала! – Галя рухнула на скамейку и без сил откинулась назад. – Убейте, но больше не могу!

Солнце зашло и в парке быстро темнело.

– Галочка, еще минут десять, пожалуйста. – Около девушки приземлился Сергей – высокий длинноволосый парень, одетый в бесформенный комбинезон. Весь вечер он не отрывался от яркой брюнетки и не хотел отпускать ее так рано. – Доедем до машины и мы отвезем вас, куда скажете!

– Не могу, Сережа, – улыбнулась ему Галя, – честно, не могу. Переобуюсь и доковыляю до своей машины сама.

Она наклонилась и стала расстегивать ролики. Сергей, не стесняясь, ласкал взглядом стройную фигурку девушки:

– Может, поедем в бар?

– Посмотрим, – улыбнулась Галя.

– Галка, ты уже все?

Ольга и Володя, ее кавалер, тоже подъехали к скамейке.

– Пытаюсь уговорить продолжить вечер, – сообщил Сергей.

– Только без роликов, – проворчала Галя, возясь с замком.

Сергей молча отвел ее руки и сам расстегнул ролики.

– Да, пора заканчивать! – Ольга села рядом с подругой и потянула с плеч рюкзак. – У меня тоже ноги отваливаются.

– Значит, договорились? Едем сегодня в бар?

– Договорились, договорились.

– Я тоже хочу! – Это подъехали Лариса и Витя. – Девчонки, вы уже переоделись?

– Давайте тогда так, – предложил Сергей, – вы отдыхаете и медленно идете к машине. Мы отправляемся к нашей тачке, быстренько переодеваемся, подъезжаем к вам и решаем, куда поедем. Договорились?

– Хорошо, – кивнула Ольга.

– Лариса, ты с нами?

– Нет. – Девушка тоже присела на скамейку и сняла со спины рюкзак. – Я тоже переоденусь.

Девчонки оказались более предусмотрительными, чем их кавалеры.

– Тогда мы вас ждем.

– Веселые парни, – заметила Ольга, глядя на удаляющиеся фигуры ребят.

– Ага. – Галя внимательно изучала себя в маленькое зеркальце. – Очень даже ничего.

– А Вова так ловко показывал тебе, как правильно делать виражи, – заметила Лариса Ольге.

– А вы с Витей заметно отстали на той пустынной аллее, – не осталась в долгу Ольга.

– У меня замок расстегнулся, – хихикнула девушка.

Ларисе очень шла прическа – коротенькое, едва прикрывающее затылок каре прямых светлых волос, они оттеняли загорелую бархатистую кожу и приятно сочетались с большими ярко-зелеными глазами. Маленький носик, малюсенькая родинка на правой щеке, узкие брови, только губы у девушки были немного тонковаты, но в целом картины не портили. Зато фигурой своей Лариса гордилась – длинные стройные ноги, тонкая талия, изящные руки, узкие плечи, и на фоне этого – довольно большая грудь. Даже сейчас, стянутая спортивным топом, она гордо выдавалась вперед, привлекая внимание к своей обладательнице.

– Ларка, переодевайся, – попросила Галя, не отрываясь от зеркальца. – А то скоро совсем темно станет.

– А ты что, боишься?

– Я?

– Ой! – Оля повернула голову в сторону конца аллеи. – А я вот, кажется, боюсь.

Девушки проследили ее взгляд – к ним, распространяя далеко перед собой запах неприятностей и дешевого перегара, приближалась группа коротко стриженных парней. Они находились ярдах в пятидесяти, но даже в вечернем сумраке было видно, что стая не сводит с девушек глаз.

– Надеюсь, они идут мимо.

– Надеюсь, – холодно повторила Галя и быстро оценила ситуацию: она сама уже переобулась, Ольга завязывала шнурки, переобуться обратно они не успеют, а удрать от «веселых» парней на своих двоих не смогут. Оставался один выход.

– Лариса, – обратилась Галя к оставшейся на роликах девушке, – позови наших ребят. Быстро.

– А вы?

– Быстрее, дура, вы здесь будете через пять минут, столько мы продержимся.

Лариса кивнула и, вскочив со скамейки, помчалась за ребятами.

– А мы? – чувствуя неприятный холодок внутри, спросила Ольга.

– Мы должны продержаться, – сухо ответила Галя.

Стая никогда не нападает сразу, с наскока. Сначала надо осмотреться, убедиться, что добыча одинока и беззащитна, покуражиться, в конце концов, дать почувствовать свою силу, могущество и только после этого, когда жертва будет сломлена, деморализована, – напасть.

– Куда это, интересно, умчалась ваша подружка?

Легкая майка выставляла на всеобщее обозрение формирующиеся мышцы начинающего донжуана. А также прыщи на плечах.

– Ей домой пора, – объяснила Галя, – к маме.

– Что-то рановато.

– А она у нас примерная.

– А вы, значит, хулиганки?

Этот, видимо, был главным. Он пытался говорить басом и не признавал растительности на черепе. Его правое плечо украшала недавно сделанная дешевая татуировка, а безымянный палец левой руки – еще более дешевая «гайка». Осмотревшись, он свободно развалился на скамейке и уставился на стройные ножки девушек.

– Значит, хулиганки.

– Ага, можем и в лоб засветить.

– А она наглая сучка, бугор, – заметил кто-то из толпы, – таких учить надо.

– Горячая женщина должна быть немного агрессивной, – важно сообщил главный. – Мне такие женщины даже больше нравятся.

– Больше, чем что? – спросила Галя.

– Что? – не понял бугор.

– Больше, чем что, тебе женщины нравятся? – с вызовом повторила девушка. – Больше, чем правая рука?

Главный покраснел:

– Похоже, тебя действительно учить надо, сучка. Брала бы пример со своей тихой подружки, может, и без синяков бы дело обошлось.

Стая дружно гыкнула и теснее сгрудилась вокруг девушек.

– Что обошлось?

– Ну, расслабились бы.

– Отдохнули, – подсказал еще один, не сводящий глаз с тугой груди Ольги. – По-мужски.

– По-мужски, ребята, – с рассчитанной издевкой заметила Галя, – вы должны удовлетворять друг друга.

Оля постаралась улыбнуться так же нагло и самоуверенно, как ее подруга, но внутри у нее все сжалось в тугой узел.

Распаленная стая глухо заворчала: по-хорошему не получилось, придется наглых девок ломать, а тут и морду расцарапать могут. С другой стороны, детская похоть яростно рвалась из штанов, мешая выполнять свои функции немногочисленным извилинам.

– В общем, девочки, у нас есть два варианта, – принял решение главный. – Либо вы по-доброму удовлетворяете мужчин здесь, на скамейке, и, когда все закончится, мы вас отпускаем. Либо мы тащим вас в ближайшие кусты, и трудиться вам придется прямо на земле. В этом случае мы вас еще немного ограбим.

Судя по всему, он давно оставил среднюю школу и шестерил на уголовников, у которых и обучился подобному юмору.

– Гы… – выдохнула стая.

– Вот у тебя, крашеная, красивое ожерелье. – Главный ткнул пальцем в черный жемчуг. – Дорогое, наверное?

Ольга покраснела.

– Ну что, девочки, как договоримся?

– А никак, придурок!

Увлеченная девушками стая пропустила возвращение их кавалеров и сполна пожала плоды собственной неосмотрительности.

Сергей, сжимающий в руках бейсбольную биту, подбежал первым и первым же, не разбирая, нанес удар по ближайшему прыщу. Брызнула кровь, кто-то громко выругался, главный, еще не понимая, что происходит, потянул из кармана нож, но Галя изо всех сил врезала ему ногой.

Ольгу грубо оттолкнули, она перепрыгнула через скамейку и, не разбирая дороги, в ужасе бросилась в кусты.

///

– А ты не шутишь, Христофан? – проворчал Артем, захлопывая дверцу джипа и натягивая на себя легкую ветровку – несмотря на то что в Москве стояло необыкновенно теплое бабье лето и днем воздух прогревался до двадцати пяти, по ночам было довольно прохладно. – Что-то не особо верится, что здесь может быть зарыт клад.

Наемники припарковали «Круизер» неподалеку от ограды Нескучного сада и теперь ждали от приставника дальнейших инструкций.

– Ты, чел, сначала думай, что говоришь, – обиделся Христофан и приложился к захваченной из «Трех педалей» бутылке бесплатного коньяка. Донеслось бодрое бульканье.

– Не напрягай его, – буркнул Кортес. – Христофан, куда дальше?

– Туда. – Приставник неопределенно махнул рукой в сторону темнеющих деревьев. – Инструмент не забудьте.

– Но все-таки странно, – попытался оправдаться Артем, вытаскивая из багажника две штыковые лопаты, – в Нескучном саду…

– Когда этот клад зарывали, – услышал его приставник, – здесь олени паслись. – Снова донеслось бульканье. – Ты хоть знаешь, что такое олень, дитя большого города?

– Знаю, знаю.

Кортес достал из перчаточного бокса кобуру с «гюрзой» и надел ее на пояс.

– Артем, тебе пушку брать?

– Не, у меня нож. – Молодой наемник нащупал под рубашкой черный навский клинок и взвалил на плечо лопаты. – Ну и где сундук?

– Пошли, – вздохнул Христофан, и кладоискатели углубились в парк.

///

Как получилось, что она заблудилась? Как? Ольга едва сдерживала слезы, и только страх, что ее услышат хулиганы, помогал ей не разрыдаться.

Перепрыгнув через скамейку в самом начале драки, она не разбирая дороги побежала в глубину парка, нисколько не задумываясь о том, где окажется. Приставшая к девушкам шпана, а особенно – начавшаяся потасовка, так напугали Ольгу, что в голове билась только одна мысль: подальше от этого ужасного места, от потерявших человеческий облик подонков, от зверства. Подсознательно она понимала, что находится в парке Горького, посреди огромного города и заблудиться невозможно в принципе. Однако выключившиеся фонари и долгий бег по темным аллеям сделали свое дело – немного опомнившись, Ольга обнаружила, что совершенно не представляет, куда ей идти. Со всех сторон ее окружали мрачные деревья, подозрительные звуки и не доносилось ничьих голосов. Она не знала, где находится.

Ольга остановилась и судорожно вздохнула.

Так. Нужно взять себя в руки. Успокоиться. Она в парке Горького, в самом центре Москвы и в какую бы сторону она ни пошла, обязательно выйдет к людям. Обязательно. Вне всякого сомнения. Или к людям, или к реке.

Ольга машинально поправила волосы и слабо улыбнулась. Все будет в порядке. В какую же сторону идти?

Она огляделась, и ей показалось, что невдалеке мелькнула чья-то тень. Ольга насторожилась, но набежавший ветерок развеял сомнения – это просто колышутся кусты. Так в какую же сторону идти?

Ветка хрустнула очень тихо, но Ольга услышала.

Кто там может быть? Хулиганы? Только не это!

Девушка тихонько ойкнула и присела.

Может, это Галя? Или Сергей? Побили хулиганов и ищут ее?

Теперь она была уверена, что видела неясную тень на фоне темного леса. Ольга уже открыла рот, но остановилась. Галя обязательно позвала бы ее! И Сергей тоже. Они бы не крались в темноте.

Ольга поднялась и как можно осторожнее направилась в противоположную сторону. «Хватит приключений, выйду к людям и поеду домой. Не было никакой тени, а ветка… да мало ли веток хрустит в ночном лесу? Наверное, все-таки показалось. Да и кто здесь может быть?»

Едва Ольга начала движение, неясная тень выскользнула из-за деревьев и бесшумно последовала за ней. Странная тень. Очертаниями похожа на стройную, гибкую женщину, но только похожа. У красивых женщин не бывает массивных рогов и толстых, шипастых хвостов. По крайне мере – у настоящих женщин не бывает.

Тень была гораздо быстрее Ольги, но не приближалась к ней, выдерживая небольшую дистанцию, достаточную, чтобы не терять девушку из виду. Но как бы осторожна ни была тень, Ольга почувствовала преследование. Ее напряженные нервы не выдержали.

Ее сомнения были не напрасны! Ее преследуют! Все подозрения, о которых девушка рассказывала Гале, все страхи и переживания этого вечера наложились друг на друга и Ольгу охватила паника. Негромко вскрикнув, она резко развернулась и побежала назад. Тень этого не ожидала. По инерции она сделала еще несколько шагов навстречу девушке и столкнулась с ней нос к носу.

Если бы встреча произошла под деревьями, в темноте, возможно, результат был бы другим. Но Ольга выскочила на небольшую освещенную луной поляну и прекрасно разглядела преследовательницу.

Ужас окончательно овладел ее душой.

Женщина, вроде бы женщина, была высока, мускулиста и страшна. Лысую голову венчали короткие мощные рога. Длинный хвост, покрытый блестящими шипами, извивался за спиной, а жилистые руки оканчивались когтистыми трехпалыми лапами и эти лапы потянулись к…

Ольга закрыла голову руками и дико закричала.

///

– Тяжелый, черт бы побрал этот сундук, – выругался Кортес и, бросив лопату на земляной холмик, посмотрел на напарника. – Помоги!

Артем с готовностью спрыгнул в яму и ухватился за испачканную землей ручку:

– Раз, два…

Наемники одним рывком выдернули сундук из земляного ложа и водрузили на край ямы.

– Есть!

Серебряные насечки слабо блеснули в лунном свете.

– Берем только диадему, – проворчал Христофан, наблюдавший за мучениями напарников, сидя на корточках ярдах в двух от них. Он с сожалением посмотрел на пустую бутылку и добавил: – А то знаю я вас, челов.

Судя по грустному голосу, приставник начинал трезветь.

– Договорились – значит, договорились. – Кортес выбрался из ямы и, оглядев массивный сундук с тяжелым кованым замком, поморщился. – Ломик никто не догадался захватить?

– Да… – Артем присоединился к напарнику и почесал затылок, – жалко такой замок ломать.

– Эх, челы, челы… – презрительно проворчал Христофан и, подойдя к сундуку, мягко провел огромной ладонью по замку. – Ломик ему подавай, несмышленышу, а ведь вещь-то старинная. Мастер делал.

Магия на приставников не действовала, сами они ею не баловались, но кое-какие приемы знали. Клады, во всяком случае, слушались их беспрекословно. Массивный замок сундука задрожал, заскрипел и неожиданно громко щелкнул.

– Вот так! – Христофан откинул крышку и пригладил бороду. – А ты говоришь – ломик.

Наемники жадно уставились в распахнутое чрево сундука.

– Ну и где диадема? – живо поинтересовался Кортес. – Как мы ее найдем в этой куче?

Многочисленные побрякушки щедро наполняли объемистые внутренности сундука. В глазах рябило от золота и камней. Неизвестный владелец не разменивался на монеты, серебро и бижутерию – коллекцию составляли исключительно ювелирные изделия самой высокой пробы: цепи, кулоны, браслеты, диадемы, серьги. Артем восхищенно поцокал языком:

– Жаль, мешок не захватили!

– Какой тебе мешок? – рявкнул приставник. – Только диадема!

– Да мы же клад нашли!

– Я тебе дам «клад нашли»! – И Христофан одним мягким движением огромного плеча оттер молодого наемника от сундука.

– Да, шучу я, шучу! Я только посмотреть!

– Ну посмотреть – посмотри. Только руками не тронь.

– Да ладно!

Однако что-то в голосе молодого наемника Христофану не понравилось.

– Ты лучше отвали, головастик, – решил приставник. – Нет у меня к тебе доверия.

Видимо, протрезвевший здоровяк вспомнил, кто уговорил его вскрыть клад. Артем послушно отошел в сторону и, наблюдая, как Кортес и Христофан буквально нырнули в сундук, обиженно сообщил:

– Я пока осмотрю, что здесь вокруг.

– Осмотри, осмотри, – рассеянно согласился Кортес. – Христофан, какой славный кулон, сколько ты за него хочешь?

– Мы же договорились – только диадема!

– Диадема – это для больших выходов, а в будние дни она сможет носить эти скромные серьги с изумрудами… Давай отложим их тоже?

– Не пудри мне мозги, чел, тебе был нужен один подарок!

– А что я буду дарить ей на будущий год?

– Тебе еще надо прожить этот год, – резонно заметил приставник. – А то сейчас стукну тебя по голове, и больше ничего тебе не понадобится.

– Я же пошутил, Христофан, – заулыбался Кортес, покосившись на внушительные, размером с его голову, кулаки приставника. – Все равно эти серьги ей не с чем носить. Нужно брать сразу весь гарнитур, вот это кольцо, браслетик и брошь…

Артему стало скучно. Он понял, что дорвавшийся до эксклюзивной коллекции Кортес попробует скупить у простоватого Христофана как можно больше побрякушек – напарник никогда не отказывался от подвернувшихся возможностей, а значит, дело затягивалось.

Молодой наемник окинул взглядом темные деревья, лениво колышущиеся вокруг кладоискателей, глянул на первые звезды, неспешно появляющиеся на ночном небе, и вдруг среди негромких шумов засыпающего парка до него донесся слабый, едва различимый женский визг. Артем повернулся к спутникам:

– Вы слышали?

– Что слышали? – переспросил Кортес. – Христофан, а сколько ты хочешь за этот перстень?

– Только диадема, Кортес, только диадема. – Приставник судорожно копошился среди побрякушек. – Она была где-то здесь.

– Кортес!

– Ну что?

– Женщина кричала!

– Прекрасно, прекрасно, вечно тебе женщины мерещатся. Христофан, я все-таки куплю этот перстень тоже, у дедушки скоро день рождения.

– У наемников не бывает дедушек.

– Я – исключение из правил, Христофан. У меня большая семья, и все привыкли к дорогим подаркам. Вот это ожерелье мы используем как ошейник для болонки моей тещи.

– Это ожерелье сделали лет за триста до того, как вас поселили в Москве.

– Пожалей собачку, Христофан, ей не в чем ходить на прогулку.

Оторвать их от сокровищ было невозможно. Кортес вцепился в добычу мертвой хваткой, и теперь вокруг могли кричать тысячи женщин. Артем молча развернулся и направился в лес. Пройдя шагов двадцать, он остановился и прислушался. В отличие от Кортеса, прошедшего суровую школу имперской военной разведки, Артем еще не накопил богатого жизненного опыта по части убийств. Наемником он стал недавно, в достаточной мере случайно, поэтому, стоя в одиночестве в ночном лесу, Артем чувствовал себя не слишком уверенно. Он нащупал на поясе нож – острый и черный навский клинок. Великолепная балансировка, пожизненная гарантия, обтянутая специальным материалом рукоятка, которая никогда не будет скользить в руке ни от пота, ни от крови. Навским ножом можно было резать стальные листы до четверти дюйма толщиной, перерубать деревянные бруски и кости. Кортес показал Артему несколько хитрых приемов обращения с холодным оружием, но одно дело работать с манекеном, под руководством инструктора, а другое – в темном лесу, неизвестно против кого. Артем погладил мягкую на ощупь рукоятку. Может, не ходить? Мало ли почему кричала женщина? А вдруг от наслаждения?

Крик повторился. Гораздо ближе. И одновременно до Артема донесся хруст веток. Женщина бежала прямо на него. Наемник замешкался, и когда из кустов выскочила невысокая белокурая девушка, он просто обхватил ее руками и прижал к себе. Раздался дикий визг.

– Что происходит? Что случилось? От кого ты бежишь?

Поскольку профессиональный герой в этот момент выманивал сокровища у профессионального кладоискателя, заниматься спасением несчастной пришлось подмастерью, что, разумеется, сказалось на качестве работы.

– Не трогайте меня, не трогайте!! – закричала девушка и изо всей силы саданула Артему кулаком в живот. – Чудовище!! Не трогайте меня!!

– Да никто тебя не трогает, – сквозь зубы процедил Артем, пытаясь восстановить дыхание. Его организм только-только пришел в себя после неумеренного возлияния, и чувствительный удар вызвал где-то внутри бурные процессы. – Что случилось, ду… гм… девушка?

Но она не слышала его.

– Чудовище! Оно гонится за мной!! Отпусти меня!!!

Может, стоило дать ей по башке? Краем глаза Артем уловил движение и поднял голову. Неясная тень скользнула между деревьями ярдах в десяти от него, и только легкое колебание воздуха да неясное чувство опасности подсказывали, что она там была на самом деле. Слишком быстро для человека, слишком быстро для любого живого, кроме оборотня.

Неужели моряна?

Метка Темного Двора запульсировала на левом плече, и в мышцу Артема словно бы вонзились тысячи маленьких иголочек. Магия! Татуировка, подаренная навами, предупреждала о выбросе магической энергии, а значит, сомнений не оставалось – где-то в темноте рядом скрывалась моряна. В лучшем случае – белая, а в худшем – черная.

Артем почувствовал волнение: накинувший боевую шкуру оборотень не способен контролировать себя, и встреча грозила стать неприятной. Неукротимость и безумная отчаянность бестий давно вошла во все поговорки Тайного Города. Но ведь им запрещено появляться в центральных парках! Впрочем, сейчас это неважно. Продолжая удерживать девушку за плечи, наемник вытащил из барсетки «око василиска» и непонятно для кого прошептал:

– Никто тебя не тронет.

Луна выбралась из облаков, и прямо перед собой, буквально в пяти ярдах, Артем увидел черную моряну в боевой шкуре.

Она была даже изящна: мягкие женственные линии груди, стройные, крепкие ноги, тонкая талия, подчеркивающая крутые бедра, шипастый хвост, нетерпеливо изгибающийся за спиной в предвкушении смертельного удара. Взгляд Артема переместился выше, на голову оборотня. Лысый череп, украшенный острыми рогами, заостренные уши, рот, тонкие губы которого не могли скрыть длинные клыки, проваленный нос и, наконец, ярко-зеленые глаза, пылающие из-под низких надбровных дуг. Помимо того, что голова моряны была самой отталкивающей частью ее тела, именно в ней находились ядовитые железы, и до наемника донесся слабый запах зрелых персиков – запах яда черной моряны.

«Хорошо, что девчонка уткнулась в плечо и не видит оборотня, – меньше вопросов будет потом».

Артем приготовился активизировать «око», но странное дело – моряна не нападала. Она просто стояла в нескольких шагах, не сводя с Артема пронзительных ярко-зеленых глаз, и, казалось, размышляла. Это было непонятно. Все, что наемник знал об оборотнях, говорило об обратном – черная моряна в боевой шкуре не могла не нападать. Так они и стояли, не шевелясь и почти не дыша, а затем, после нескольких бесконечно долгих секунд, моряна всхрапнула и сделала маленький шаг назад. Артем не поверил своим глазам. Оборотень отступал!

– Отпусти меня! – снова задергалась девушка. – Немедленно отпусти!! Чудовище!!! Там чудовище!!!

Ее резкий крик разорвал тишину и хрупкое равновесие. Моряна заволновалась, и ее хвост нервно дернулся. Артем слегка отклонился назад и расчетливо ударил девчонку по щеке:

– Заткнись!

– Не трогай меня!

Моряна зарычала.

Девушка ударила Артема в ответ и сделала попытку вырваться. Моряна шагнула вперед.

Одним-единственным, мягким и плавным движением она преодолела почти все расстояние между ними, и удушливый запах зрелых персиков окутал людей.

Артем никогда раньше не встречался с морянами. Он не знал, как правильно вести себя в бою с ними, но сработало умение выкручиваться. Не успело стихнуть рычание моряны, как он отбросил девушку к дереву и активизировал «око василиска». Резкий свет заставил оборотня взвыть. «Око» действовало только на морян, поэтому Артем даже не зажмуривался. Не ожидавшая нападения бестия завертелась на месте, пытаясь спастись от неумолимой вспышки, ее движения потеряли собранность. Артем выхватил нож и нанес короткий, расчетливый удар. Черный навский клинок четко вошел между ребрами и добрался до сердца бестии. Моряна тонко взвизгнула и взмахнула лапой. Длинные когти прошли в дюйме от лица наемника, заставив его слегка отклонить корпус. Главное, чтобы у нее не хватило сил плюнуть ядом. Артем отвел в сторону лапу оборотня и выдернул нож. На его брюки хлынул поток густой крови.

Насилие – это действенный, но примитивный аргумент. Его невозможно применить наполовину, поэтому, если ты им пользуешься, никогда не останавливайся на полпути.

Тело оборотня изогнулось, и на мгновение перед Артемом мелькнули его глаза – ярко-зеленые, полные боли и, кажется, разума. Хотя какой может быть разум у моряны в боевой шкуре? Действие «ока» не вечно, надо торопиться: даже смертельно раненный монстр способен оторвать челу голову.

Наемник деловито пересчитал ребра моряны и вонзил нож левее – во второе сердце. Оборотень упал на колени, Артем выдернул нож, и еще один поток крови хлынул на брюки. Костюм был безнадежно испорчен.

Мертвая бестия ничком упала к его ногам.

Позади послышалось тихое подвывание. Артем обернулся – девчонка продолжала истерику, сидя на траве и размазывая по щекам слезы. С ней разберемся позже.

Наемник снова проверил – это действительно была черная моряна, а значит, проблем с Великим Домом Людь не будет. Убийство черной моряны в боевой шкуре расценивалось как самооборона. Теперь счет шел на секунды. Спасение одиноких девушек – дело, конечно, благородное, но раз уж все так повернулось, надо подумать о прибыли. Рога и яд черной моряны ценились очень высоко – эрлийцы готовы были выложить за них целое состояние, – но, чтобы получить их, надо было отпилить голову чудовищу до того, как оно скинет боевую шкуру и превратится в женщину. Артем склонился над оборотнем и, тщательно прицелившись, мягко погрузил клинок в шею. Конечно, неплохо было бы заложить голову в специальный контейнер для перевозки органов, но где его взять ночью? Наемник снял ветровку, завернул в него добычу и обернулся к спасенной девушке.

Оставить ее здесь?

Голову моряны необходимо доставить эрлийцам как можно быстрее – через час ядовитые железы умрут. Продолжая размышлять, Артем вытащил мобильный и набрал номер.

– Служба утилизации, – раздался в трубке приятный женский голос. – Пожалуйста, назовите себя.

– Артем Головин, чел, наемник, номер карточки… – Артем продиктовал номер своей карточки «Тиградком». – Вы можете засечь мое местонахождение?

– Уже сделано.

– У меня здесь труп черной моряны.

– Машина службы будет направлена к вам через три минуты. Вы заплатите наличными?

– Нет, меня здесь уже не будет. Пришлите счет.

– Хорошо. – В телефоне послышалось несколько щелчков. – Счет отослан. Как вы понимаете, нам придется сообщить об инциденте в Зеленый Дом.

– Хорошо.

Артем сложил трубку. Одна проблема решена – тело моряны заберут, а все следы борьбы ликвидируют. Служба утилизации Тайного Города работала четко и надежно. Артем снова посмотрел на девушку:

– Ты можешь идти?

В ответ раздалось невнятное всхлипывание.

Бросить?

Артем вздохнул и взял ее за руку:

– Пойдем.

– Кто это был? – Язык у перепуганной девушки изрядно заплетался.

– Олень.

– Здесь нет оленей.

– Есть. Только их надо видеть.

Некоторое время они молча пробирались через кусты, затем Артем остановился и прислушался: справа донеслось деловитое сопение и тихие голоса.

– Нам сюда.

– Куда – сюда? Где мы? Я хочу уйти!

– Сейчас, сейчас. Кортес! – крикнул Артем, не отпуская руку девушки. – Кортес!

– Иди сюда и не ори, – раздался сварливый голос наемника. – Христофан, твоя цена за диадему смехотворна и показывает, что ты ничего не понимаешь в ювелирном бизнесе, Спящий тебе не простит такую жадность. Давай так: за все вместе пятьсот и еще вот эту брошь сверху.

«За все вместе», – отметил Артем; видимо, сундук с сокровищами изрядно похудел.

– Спящий еще должен проснуться, – резонно заметил приставник. – За все вместе – шестьсот пятьдесят и никакой броши сверху.

Судя по печальному голосу Христофана, он уже смирился с тем, что продать придется не только диадему, и теперь пытался набить цену.

– Что они там делают? – спросила девушка.

– Спорят, – честно ответил Артем и снова обернулся к яме: – Кортес, у меня проблемы. Я возьму машину?

– А как мы?

– Словите тачку.

Поскольку речь шла о его собственности, Кортес соблаговолил оторваться от сундука и, посмотрев на Артема, тихонько присвистнул:

– Что случилось?

– Я убил моряну.

– Сам как?

– Нормально.

– Крутой у тебя напарник, – сообщил Христофан. – А я, признаться, думал, что он слабак.

– Я его многому научил. – Кортес перевел взгляд на девушку. – А это что?

– Спас.

– Помощь нужна?

– Нужна машина, яд выдыхается! – Артем кивнул головой на сверток.

Насчет денег Кортес понимал с полуслова.

– Тогда поторопись. Лови ключи! – Артем поймал блеснувшую в лунном свете связку. – Только постели на сиденье полиэтиленовый мешок, он в багажнике лежит.

Артем всегда поражался запасливости своего напарника.

– Вы здесь надолго?

– Не думаю. – Кортес похлопал приставника по массивной спине. – Договоримся о цене, закопаем сундук и разбежимся.

– Я сам закопаю сундук, – пробурчал Христофан. – Договоримся о цене и разбежимся.

– Я позвоню, как освобожусь.

– До встречи. – Кортес повернулся к приставнику: – Христофан, пятьсот двадцать – это все, что я могу себе позволить. У меня четверо детей от трех жен, и я должен их кормить. Спящий рыдает, глядя на мои мучения…

Артем вздохнул и повел девушку к дороге.

Московское полицейское управление.

Москва, улица Петровка, 15 сентября, пятница, 23:33

– Мы встречаемся с Павловым прямо с утра. – Лейтенант Васькин посмотрел в записную книжку. – Он директор фирмы «Парма Экспорт Плюс».

– Я помню. – Корнилов выпустил в прокуренный воздух кабинета новую порцию сигаретного дыма. – Это тот, которого ребята Чемберлена прижали два месяца назад?

– Совершенно верно. И он созрел для того, чтобы поработать с нами.

– А что он может?

Васькин уже привык к тому, что Андрей Корнилов в обычной жизни крайне редко проявляет свои эмоции. Невысокий, сухой, с вечно полуприкрытыми глазами и неопределенного цвета волосами, начальник отдела специальных расследований Московского полицейского управления производил впечатление если не безразличного, то, по крайней мере, бесконечно усталого человека, однако его мозг работал с огромной производительностью и, несмотря на кажущееся безразличие обладателя, улавливал самые мелкие детали.

– Павлов уверен, что может зацепить Нытика.

Майор молчал. Нытик был правой рукой Чемберлена, недосягаемого пока главаря крупной московской банды. Зацепить его было бы большой удачей.

– Поедешь с Сергеем?

Капитан Шустов, массивный здоровяк, был заместителем Корнилова.

– Конечно, хотя, если вы не против…

– Против.

Васькин вздохнул:

– Есть, патрон, я поеду с капитаном Шустовым.

– Доложитесь сразу же после встречи. Слышишь, Сергей?

– Разумеется! – Сидящий за своим столом капитан поднял вверх большой палец. – Как только закончим, немедленно поставим тебя в известность.

Васькин украдкой посмотрел на часы:

– Если вы не против, патрон, я хотел бы поехать домой.

Шустов иронично хмыкнул, майор почесал кончик носа:

– Действительно домой?

– Ну… – молоденький лейтенант смущенно улыбнулся, – в каком-то смысле – да.

Из всего отдела он был единственным холостяком и уже привык к постоянным подначкам коллег.

– Ты все еще с Люсей? – поинтересовался обожающий сплетни Шустов.

– Ага.

– А ее родители все еще на Кипре?

– Все еще.

– Сергей, заканчивай резвиться, – усмехнулся Корнилов. – Владик, только не проспи встречу с Павловым.

– Как можно, патрон!

Когда дверь за Васькиным закрылась, а Корнилов закурил очередную сигарету и потянулся к отложенным документам, Шустов не спеша подошел к столу майора и побарабанил пальцами по столешнице:

– Не хотел говорить при нашем юном друге…

– Что случилось?

Толстый капитан присел напротив Корнилова и выставил на стол массивные локти.

– Я сегодня поболтал с девчонками. В городе назревают большие проблемы. ЧП.

Общительный Шустов состоял в дружеских отношениях с канцелярией и всеми секретаршами Московского полицейского управления, собирая для своего шефа циркулирующие слухи и сплетни.

– Что за ЧП?

– Семь ритуальных убийств меньше чем за трое суток.

– Маньяк?

– Или секта маньяков. Убийства следуют одно за другим. Все по одному сценарию, и все в разных местах.

Корнилов задумчиво затянулся сигаретой и еще больше прикрыл глаза.

Работа созданного им отдела специальных расследований была направлена в первую очередь против организованной преступности, и майор сумел достичь в этой сфере уникального – стопроцентного – результата. Он ухитрился раскрыть все порученные дела, отправить за решетку почти всех главарей московских преступных группировок и заслужить славу лучшего полицейского страны. Журналисты обожали писать про его успехах, и, во многом с их подачи, обыватели были уверены, что Корнилов может все. К сожалению, не только обыватели. Мэр постоянно настаивал, чтобы отдел занимался самыми громкими делами, вызывающими наибольший общественный резонанс и требующими быстрых и решительных действий. Некоторое время назад Андрею поручили поймать Вивисектора – кровавого маньяка, наводившего на Москву ужас. Корнилов остановил преступления. Как – другой вопрос, но остановил. Он не любил вспоминать об этом деле, и генерал Шведов, начальник Московского полицейского управления, дал своему лучшему сыскарю слово, что отдел специальных расследований никогда больше не будет заниматься «непрофильными» преступлениями. Однако Андрей понимал, что секта, совершающая ритуальные жертвоприношения, была для Шведова серьезным поводом, чтобы нарушить слово.

– Это поручат нам?

– Ходят слухи, что завтра утром генерал предложит тебе разобраться с этими убийствами, – подтвердил Шустов.

Корнилов поморщился.

– Общественность уже в курсе?

Майору чаще других полицейских приходилось мелькать на экране, но делать это он не любил.

– Журналисты знают только об одном случае. Всей картины у них нет, иначе в городе давно началась бы паника.

– Что у нас есть?

Сергей положил на стол папку:

– Я скопировал материалы. Знал, что тебя заинтересует это дело.

– У жертв есть что-нибудь общее?

– Это проверяется, но кажется, что – нет.

– Кто был первым?

– Севастьянов.

«Севастьянов Иван Владимирович, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения, инженер-электронщик, найден в двадцать три двадцать восемь патрульной полицейской группой близ станции метро «Бабушкинская».

– Что его занесло на «Бабушкинскую»?

– Жил он там.

Результаты осмотра: «Тело лежит в позе… голова повернута… одежда срезана… кисть левой руки отсечена острым орудием, предположительно… рана в сердце нанесена предположительно… на лбу выжжено клеймо в виде…»

– Тридцать два года. – Корнилов задумчиво посмотрел на Шустова. – Мужчина в расцвете сил.

– Я уже посмотрел – в молодости Севастьянов занимался дзюдо. Чемпион Москвы среди юниоров, четвертое место на чемпионате России, потом травма – попал в автокатастрофу. Он ушел из большого спорта, но держал себя в форме, тренировался в любительском клубе.

– Просто так Севастьянов не сдался бы, – понял майор.

– Ага.

Борьба – это, конечно, не бокс, но вряд ли бывший дзюдоист не попытался хотя бы удрать.

– Его могли оглушить. Схватить и удерживать.

– Никаких ран, кроме фатальных. Никаких следов борьбы.

– Могли угостить клофелином.

– Никакой химии в организме.

– Действительно странно. – Корнилов вытряхнул пепельницу в корзину для бумаг и раскурил следующую сигарету. – Взрослый крепкий мужчина без всякой борьбы становится жертвой маньяка. Тебя это не удивляет?

– Удивляет, – признался Шустов, – но еще больше меня удивляет третий эпизод.

Корнилов перелистнул несколько страниц:

– Убийство Татаркиной?

– Да. Об этом убийстве пронюхали журналисты.

– Я читал.

«Татаркина Мария Никифоровна, двадцать восемь лет, обнаружена в ресторане «Царская охота»…

– В зале ресторана?

Мария Татаркина была известной в Москве предпринимательницей, владеющей крупной туристической фирмой и модным фитнес-центром. Активная жизнь, очаровательная внешность, громкие знакомства, постоянное мелькание на страницах светской хроники и шумные благотворительные акции сделали Татаркину весьма популярной в городе фигурой, поэтому ее внезапная и загадочная смерть взбудоражила общество.

– Каким образом она погибла?

– Татаркину всегда сопровождал телохранитель. В тот день они приехали в «Царскую охоту» на деловую встречу. Телохранитель остался в зале, а Татаркина прошла в отдельный кабинет. Столик был сервирован заранее, обслуга получила четкие инструкции – не мешать переговорам. Все. Через час телохранитель заглянул в кабинет и нашел свою хозяйку голой, мертвой, с колотой раной в сердце, клеймом на лбу и отрубленной левой рукой. В кабинет никто не входил, из кабинета никто не выходил.

– Кто заказывал столик?

– Он не представился. Точнее, конечно, представился, но никто не помнит как. Кроме того, и метрдотель, и официант, и гардеробщик, и швейцар, и телохранитель Татаркиной дали противоречивые описания человека, пришедшего на переговоры.

– Они видели разных людей? – не понял майор.

– Не знаю, – развел руками Шустов.

– А с кем была назначена встреча?

– Не знаю. В рабочем дневнике Татаркиной никаких записей. Ее секретарь не в курсе.

– Понятно. – Корнилов захлопнул папку. – И что ты об этом думаешь?

Шустов помолчал.

– Честно?

– Да.

– Знаешь, Кириллыч, я до сих пор не знаю, как мы ухитрились раскрыть дело Вивисектора, – произнес Сергей, не спуская глаз с майора. – Но думаю, что во второй раз может и не повезти.

– Нам не повезло. Мы просто его поймали.

– Мы поймали Юшлакова.

– Это неважно. Вивисектор исчез, а фотограф… – голос Корнилова похолодел, – а фотограф достаточно натворил на свой пожизненный.

– Знаю. – Шустов поднялся и потянулся. – Но мне показалось, что дело Вивисектора как-то странно подействовало на тебя.

– Ерунда. Мы все тогда немного устали.

– Надеюсь.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Давай раскроем дело и постараемся не сломать себе шеи, – предложил капитан.

– Я надеялся, что ты ответишь именно так.

– Всегда пожалуйста. – Шустов снова потянулся. – Ты идешь домой?

– Минут через двадцать.

– Тогда до завтра.

Капитан ушел. Корнилов открыл и еще раз, очень внимательно, перечитал пришедшее по электронной почте письмо:

Ллойд О’Хара был лейтенантом нью-йоркской полиции. Корнилов познакомился с ним три года назад на конференции в Стокгольме и периодически обсуждал текущие расследования. Письмо пришло утром. Получалось, что маньяк совершил убийство в Америке, перебрался в Москву и снова принялся за дело. Причем с необычайной скоростью: в Нью-Йорке была одна жертва, в России уже семь. Нехарактерное поведение для сумасшедшего.

Андрей подумал, затем зашел на международный полицейский сайт и начал поиск по аналогичным деталям преступления.

Он запрашивал помощь у всех полицейских мира.

коттеджный поселок «Царский угол»

Ближайшее Подмосковье, 15 сентября, пятница, 23:34

Когда-то здесь были роскошные охотничьи угодья. По осени из Питера приезжал барин, усадьба наполнялась жизнью, а окрестные леса – лаем собак. Баре не любили ружья, отдавая предпочтение изогнутым и резвым борзым. Затем дворян сменили комиссары. Эти пострелять любили, за что однажды и были сожжены мужиками вместе с захваченной ими усадьбой.

– Пустили краснопузым красного петуха, – вспоминали потом старики, почесывая бороды на завалинке.

Но только старики. Взрослые же мужики, а особенно бабы о том зверстве говорить не любили. И хотя людьми комиссаров никто не считал, остался у селян какой-то неприятный осадок от учиненного ими самосуда. А может, просто жалели усадьбу, которую пришлось сжечь, ибо марать руки о красную сволочь никто не пожелал.

Долгое время после этого угодья были заброшены. Приезжали сюда, конечно, новые баре – места-то для охоты знатные, – но то ли зверь к ним не шел, то ли память об учиненной над предшественниками расправе была свежа – не приохотились. Так и пребывали роскошные угодья в глуши, пока недавно на месте бывшей барской усадьбы не возник шикарный поселок из восьми элегантных вилл, пока не протянули к этому поселку новую дорогу и не заскользили по ней дорогие автомобили. Жизнь забурлила, но тень красного петуха нет-нет да и мелькала над роскошными домами, и тогда старожилы качали головами:

– Проклятое место.

///

Богдан остановил «Кадиллак», не доехав до шлагбаума примерно милю. Дорога здесь делала поворот, и охранники поселка «Царский угол» не могли видеть его автомобиль, а значит, не могли заинтересоваться тем, что делает незнакомая машина в такой близи от тщательно охраняемых вилл.

Богдан прекрасно знал, куда ему предстоит наведаться – еще три недели назад он тщательно исследовал нужный дом, а три часа назад проверил и убедился, что за это время существенных изменений не произошло. Он не спеша повесил на зеркало заднего вида небольшой амулет, который исполнял роль маяка при обратном переходе, и достал из кармана «дверь» – артефакт, создающий портал с плавающим выходом. Обычно выходы фиксировали на маяки, обратный, в машину, уже есть, а стартовый Богдан заложил в интересующее его место еще три недели назад. В принципе он мог бы пройти и просто так – отвести глаза охранникам простейшим мороком, – но это потребовало бы его собственных усилий, а Богдан копил силы в преддверии Аркана. «Дверь» же он купил в магазине артефактов.

Подсвеченная зеленым секундная стрелка на приборных часах обежала круг. Богдан вздохнул. Больше всего в условиях Аркана Желаний его выводило из себя требование, чтобы жертва сама, по собственной воле, надевала на палец украшенное черным бриллиантом кольцо. Обязательно добровольно. Поэтому приходилось придумывать для челов разные глупые истории, врать, и это было особенно неприятно.

Секундная стрелка обежала еще один круг. Пора. Богдан вышел из машины, сжал в кулаке «дверь», пробормотал заклинание и решительно шагнул в образовавшийся портал.