– Разрешите, Наталья Игоревна?
– Игорь Викторович, конечно же проходите. Что-то случилось? – поднимаясь из кресла, поинтересовалась Лебедева у протиснувшегося в дверь геолога.
– А к вам можно приходить, только если что-то случилось?
– Неужели наша легендарная скала дала трещину и решила приударить за мной? – всплеснув руками, задорно поинтересовалась она.
Ну если ничего не случилось, то отчего бы не повеселиться. Тем более что веселого в этих тревожных краях не так чтобы много, да и с досугом особого разнообразия не наблюдается. Для пущего эффекта она прямо-таки плюхнулась в свое кресло, вытаращившись на гостя изумленным и вместе с тем исполненным обожания взглядом.
– Э-э, молодка, ты поаккуратнее, а то ведь не посмотрю, что в дочери мне годишься, живо хвост распушу, а тогда только держись.
– Вот все вы так говорите, а как до дела доходит, то сразу в кусты.
– Не все, не наговаривай. Но ты у нас девушка с характером, живо всем рога поотшибала.
– И этим сразила ваше сердце. Ну признайтесь же.
– Не признаюсь, Наталья Игоревна, – вновь переходя на «вы», развел руками Зарубин. – Честно говоря, после моей покойной супруги ни одна женщина не смогла обратить на себя мое внимание настолько, чтобы я захотел жить с ней под одной крышей.
– А потому вас хватает только на посещение красных фонарей.
Зарубин окинул девушку изучающим взглядом. Нет, ни капли иронии или неодобрения. Разве только взгляд, полный смешинок, из-под длинных ресниц, ну и явно сдерживаемая улыбка. Хм, ну а чего, собственно, от нее ждать-то. Медик. Причем хороший медик и замечательный человек. Она по определению не могла подойти к данному обстоятельству без понимания.
Квартал красных фонарей в Андреевском появился сравнительно недавно. Как раз незадолго до нового года Ладыгин со своими друзьями провел операцию под кодовым названием «Сауна». В результате этой вылазки в Ставрополь десять проституток, вместе с их сутенером, сменили место жительства и соответственно работы.
С сутенером никто возиться не стал, просто определили на жительство и обеспечили работой. Нет желания трудиться – никто не держит, мир большой, необъятный и неизведанный. А потому живи, где хочешь и как хочешь. Правда, оружие и снаряжение ему никто просто так выдавать не стал, предложив все выкупить. Цинизм, с которым Ладыгин подходил к людям, порой просто поражал.
С проститутками дело обстояло куда проще. Им предложили выбор между жизнью простой поселенки и дальнейшей работой по специальности. В первом случае администрация обязалась обеспечить работой.
Битые жизнью и уже давно не ожидавшие от нее подарков девки приняли изменения в их судьбе довольно стоически. Две из них решили покончить с древней профессией. Одну определили в бухгалтерию, благо она имела профильное образование. Вторую забрала к себе Лебедева. Девушка училась на последнем курсе стоматологического факультета. Кстати, неплохо училась, но, будучи из малообеспеченной семьи, была вынуждена заботиться о себе сама.
Остальных отправили в квартал красных фонарей. Им предстояло трудиться на ниве оказания услуг населению. Мужскому, разумеется. Вот и потянулся туда ручеек из одиноких мужчин. Любому женатому путь туда был заказан, причем на законодательном уровне. Ладыгин, безусловный лидер поселенцев, был ярым сторонником крепких семейных отношений. Знали об этом и жрицы любви, которым в случае отношений с женатым мужчиной грозил серьезный штраф. Вот такие перегибы.
Зарубин, будучи холостым и все еще о-го-го каким крепким мужчиной, нуждался в женском общении. Поэтому являлся если не частым, то постоянным клиентом квартала. Именно на это обстоятельство и указала Лебедева. В общем-то ей до этого не было никакого дела, мало того, она это одобряла как медик, но как женщина…
А вообще, найдется ли такая женщина, которая сможет вот так запросто смотреть на такое непотребство? То-то и оно. Впрочем, это скорее относится к проституткам. У мужиков есть все же одно весомое и извиняющее обстоятельство. Несмотря на постоянно увеличивающееся население – а оно уже перевалило отметку в две сотни человек, – их все еще значительно больше, чем женщин.
– Наталья Игоревна, вот напрасно вы язвите на эту тему. Даже там я не смог бы найти ту, которая согласилась бы ждать меня по полгода из командировок, а вторую половину выносить мой несносный характер. Здесь же мне и вовсе не на что надеяться. Так что спасибо администрации, заботящейся о здоровье поселенцев.
– Да бога ради, Игорь Викторович. Вот честное слово, я за вас только рада.
– Тогда прогоните, пожалуйста, тех бесенят, что сейчас отплясывают в ваших замечательных серых глазках.
– Не могу, – сложив руки на груди, искренне ответила Лебедева.
– Ну и гад с вами, Наталья Игоревна, – махнул на нее рукой геолог, пристраивая поудобнее между ногами СКС. – Вообще-то я к вам по делу, а вы тут про… кхм. Так вот. Сейчас идет комплектование экспедиции, командовать которой, собственно говоря, предстоит мне. И я к вам именно по этому поводу.
– А в чем трудности? – тут же став серьезной, откинулась на спинку кресла Лебедева. – Все заказанное мною доставлено. Работы по оборудованию походного медблока проведены качественно, с выполнением всех требований. Оно, конечно, совмещение с исследовательской лабораторией как бы не очень… но, с другой стороны, в походных условиях на большее рассчитывать не приходится. Словом, по медицинской части все в полном порядке. Даже медик имеется.
– Угу. Мне сегодня сообщили о том, что в экспедицию с нами отправляется Вика. Именно по этой причине я и пришел.
– А чем вас не устраивает Вика? Молодая, энергичная, с опытом походной жизни. Девушка из деревни, так что обузой не будет. В профессиональном плане…
– Вот именно что в профессиональном, – перебил Лебедеву Зарубин. – Стоматологического кресла в медблоке я не заметил.
– Игорь Викторович, давайте смотреть на вещи прямо. Медиков в Андреевском четверо. Ваша покорная слуга – хирург, Вика – стоматолог, Варя – фельдшер и Вера – медсестра. Все, больше никого нет. Варю отправлять бесполезно, потому что она способна выполнять только конкретные назначения и оказывать помощь при незначительных повреждениях. Вера… понятно. Так что остается Вика.
Как выяснилось, в университете бывшая путана училась не на страх, а на совесть. Не сказать, что изначально перспектива вечного поселения на Колонии ее порадовала. Но по здравом рассуждении Вика Цыганова пришла к выводу, что вряд ли она смогла бы устроиться на Земле лучше. Тем более что, несмотря на ее общеизвестное прошлое, в поселке к ней относились с уважением.
Медик в селе, вообще, личность уважаемая, их даже сплетники обходят стороной, вот Вика и вписалась в местное общество. А раз уж в поселке имелась потребность в специалистах широкого профиля, то она принялась за активное самообразование.
Впрочем, не сказать, что в своем порыве она осталась в одиночестве. Лебедева в этом плане ничуть ей не уступала. Вот так и вышло, что они обе занялись вплотную военной хирургией, выписав для этого всю необходимую литературу. Данное направление в местных условиях оказалось наиболее востребованным. Что в общем-то неудивительно с учетом агрессивной фауны и просто несчастных случаев на производстве и при обращении с оружием.
Несмотря на трудности, оба медика добивались явных успехов. На их счету уже были поставленные на ноги больные, пострадавшие от когтей и клыков хищников, а также с переломами. Был даже один с огнестрельным ранением – результат несчастного случая.
Так что Вика вполне отвечала требованиям. Во всяком случае, исходя из местных реалий. Хотя, чего греха таить, она конечно же уступала Лебедевой, и весьма серьезно. Все же и возраст, и оконченное образование, и большая практика – от этого никуда не уйти.
– Не обессудьте, Наталья Игоревна, но Вика не подойдет. Я вынужден просить вас отправиться с нами в экспедицию.
– И чем вы это мотивируете? – вздернула бровь Лебедева.
– Тем, что нам нужен опытный медик, который не растеряется в случае чего и сможет оказать быструю квалифицированную помощь.
– Ну, знаете ли, Игорь Викторович, это ни в какие ворота. Сколько вас отправляется в экспедицию? Пятнадцать человек? А сколько остается здесь? И заметьте, им также нужна быстрая и квалифицированная медицинская помощь. Не знаю, как там будет у вас в экспедиции, но здесь веселья хватит, поверьте. За пять месяцев двенадцать серьезных травм и ранений, и это всего лишь на две сотни человек. Ну и последнее. Я как бы не любительница выездов на пикники, да и с природой нахожусь в явных неладах. Мне с трудом удалось приспособиться к жизни в местном вагончике, хотя он и довольно комфортабельный. А вы хотите утащить меня в чистое поле. В общем, как любит говорить ваш Ладыгин, картина маслом.
– Боюсь, я все же вынужден буду настаивать, Наталья Игоревна. Бивачная жизнь, она, конечно, не мед и не сахар, но поверьте, человек такая скотина, что очень быстро привыкает ко всему. Пара дней, и вы войдете в колею. Что же касается соотношения, то вы правы лишь отчасти. Да, нас пятнадцать против двух сотен, и выбор должен быть очевиден. Однако есть одно обстоятельство, которое перевешивает все аргументы. С нами идет Ладыгин. Так что вы нужны там в первую очередь для того, чтобы в случае необходимости смогли обеспечить его безопасность. Надеюсь, о его роли на Колонии говорить не нужно? Одни его ненавидят, другие благодарны за предоставление повторного шанса все начать сначала. Но все сходятся в одном: с его головы не должен упасть ни единый волос. Конечно, люди уже смирились с тем, что им предстоит жить в новом мире и путь в старый для них уже закрыт. Но они не готовы порвать пуповину, связывающую их с Землей. Опять же это необходимо и с практической точки зрения. Мы еще не готовы к самостоятельной жизни.
– Знаете, я не буду с вами спорить. Сама я еще не определилась, как к нему относиться. С одной стороны, он меня похитил и обрек на жизнь в этом месте. С другой – спас и предоставил шанс загладить свою вину за совершенное преступление если не перед Богом, то хотя бы в глазах людей. Но отчего вы пришли ко мне. Пойдите к нему, потребуйте от него, чтобы он оставил это безрассудство. Не взывайте к моей совести и не просите меня становиться его ангелом-хранителем, потребуйте, чтобы он не смел рисковать понапрасну.
– Угу. В который раз. Он согласился все время ходить в бронежилете, даже спать в нем. А еще все время быть в каске. Между прочим, ничего смешного, – заметив появившуюся на губах собеседницы улыбку, возразил геолог, – в степи куда жарче, а эти аксессуары и здесь не сахар. Он не возражает даже против персонального телохранителя. Но вот с чем он не согласен в корне, так это с тем, чтобы отказаться от этой экспедиции. Да он, собственно, именно по этой причине не стал обращаться в правительство. Боится, что его запрут в четырех стенах и станут изучать, как подопытную крысу, а еще будут оберегать, пичкая невкусной и здоровой пищей. И признаться, я его понимаю, потому как сам вольная птица.
– Вообще-то лидерам не пристало вести себя подобным образом. Он должен быть готов к тому, чтобы пожертвовать личным ради общественного или поставленной цели.
– Угу. Ладыгин подпишется под каждым вашим словом. И даже уже как-то давал нечто вроде зарока. Во всяком случае, обещал быть куда более осмотрительным и соизмерять свои желания со своими же обязанностями.
– И?
– Я же говорю, собрался в экспедицию, – разведя руками, вздохнул Зарубин.
– Нда-а. Не лидер.
– Это точно. Сам себе на уме. Так какое будет ваше решение, Наталья Игоревна?
– А вы посадите его возле портала на цепь, – словно не услышав вопроса, предложила Лебедева.
– При желании он сам кого хочешь заставит лаять. А вот с ним такой номер не пройдет. Пришибить – это можно, а заставить… – Зарубин даже сокрушенно покачал головой.
– Намекаете на гипноз.
– Да я не намекаю, Наталья Игоревна, я прямо говорю.
– Хм. Если серьезно, то на вашем месте я бы поступила иначе. Откажитесь от экспедиции с его участием. Не сможет же он всех держать под контролем. Это же ребячество, ей-богу.
– Не вариант. Во-первых, экспедиция необходима. Я бы сказал, жизненно. Во-вторых, вы плохо знаете Ладыгина. Если он что втемяшил себе в голову, то может и сам рвануть. Лучше бы уж с нами, все же надежнее.
– Хорошо. Пусть тогда доставит сюда врача «скорой помощи». Вот уж кто многопрофильные специалисты, к тому же привычные работать в экстремальных ситуациях. Я одного знаю, так это просто виртуоз. А потом, Ладыгин сможет ему внушить, что тот бродил где-то на Земле, заплатит командировочные, и все. Насколько я знаю, с платой для него нет никаких проблем.
– Хм, а я как-то не… Ладно, как вариант принимается. Но на всякий случай, если что, вы согласны отправиться с нами?
– Вот уж сомневаюсь, что при подобном подходе могут возникнуть сложности.
– И все же?
– Согласна, – скорее чтобы от нее отстали, чем соглашаясь на самом деле, махнула рукой Лебедева.
– Вот и хорошо. Тогда я побежал. Выход уже через два дня, а дел еще невпроворот. До свидания, Наталья Игоревна.
Не сказать, что разговор ей был приятен, но тем не менее этого седого мужчину она проводила с искренней улыбкой. Всегда, знаете ли, приятно наблюдать за работой профессионала или человека, по-настоящему увлеченного своим делом. Зарубин не мыслил себя без вот таких выходов. Для него это даже не образ жизни, а скорее уже потребность. Запри такого в квартире, и он очень быстро зачахнет.
Не успела дверь закрыться за геологом, как вновь распахнулась. Причем проделала это столь стремительно, что Лебедева даже вздрогнула, опасаясь, что это может быть весть о несчастье. Возможно, кому и казалось, что она обладает выдержкой и способна на волевые решения, но на деле… Нет, все эти качества вроде как в ней присутствовали, но при каждом экстренном случае ею овладевал самый настоящий страх. Она панически боялась, что у нее может что-то не получиться и на ее совести окажется еще одна жизнь.
Да, но с таким лицом тревожные вести не приносят. Да и не влетают вихрем, иначе и не скажешь, когда спешат с дурными новостями. Это скорее уж присуще людям, переполняемым самым настоящим счастьем. Интересно, кто так осчастливил Вику? Вон как вся светится, словно новогодняя елка.
– Здравствуйте, Наталья Игоревна! – едва не выкрикнула девушка, с озорным видом делая книксен.
Ага, вот теперь немного покружиться – самую малость, всего-то пару оборотов – и наконец, озаряя все вокруг зажигательной улыбкой, с ходу опуститься на стул. Стоп. Он же вращающийся. Тогда еще пару оборотов… А вот теперь устремить на начальницу светящиеся счастьем глаза.
– И что все это значит? – слегка склонив голову набок, поинтересовалась Лебедева.
– Вы не поверите!
– А ты скажи, вдруг не все так плохо. – Настроение подчиненной невольно передалось и начальнице.
– Валентин сделал мне предложение! – наполовину прикрыв ладошками улыбающееся личико, выдала девушка.
– Это который? Уж не Злобин ли? – В ответ Цыганова только мелко закивала головой.
Нда-а. Странный все же народ эти женщины.
Вика – красавица, да что там, просто мечта любого мужчины, как говорится, модель, а кроме того, натура целеустремленная, живая, с мозгами в этой самой красивой головке. Самостоятельно поступить на бюджет в медицинский университет и продержаться на нем в течение пяти с половиной лет – это вовсе не шутка. К тому же училась она хорошо, это Лебедева уже давно поняла. А еще – как она занялась самообразованием!
И Валентин – жилистый, нескладный увалень с потасканной внешностью, не способный связать два слова. Образование – три класса и два коридора. Только и толку, что сумел овладеть несколькими строительными специальностями, да и то прямо на строительной площадке. И рядом с ним вот такой цветок, как Вика.
– А что вы так на меня смотрите, Наталья Игоревна? – Игривое и радостное настроение словно сорвало порывом ветра.
– Да вот думаю, радоваться за тебя или все же предостеречь от ошибки.
– И почему вы думаете, что я ошибаюсь?
– Как бы тебе сказать… Ну не пара вы.
– А вы на внешность не смотрите, Наталья Игоревна. Валентин, может, и не красавец, зато надежный. За ним как за каменной стеной – совсем не страшно и спокойно. И потом… Вот не поверите, а по мне, он очень даже симпатичный.
– Вик, только пойми меня правильно. Но по-моему, он алкоголик, – в последний момент все же решив отказаться от категорического тона, произнесла Лебедева.
– Скорее запойный, – спокойно согласилась Вика, а потом продолжила: – Но это в прошлом. Во-первых, тут со спиртным, кроме пива, серьезные трудности. Во-вторых, он уже почти год алкоголь в рот вообще не берет. Даже пива. Он как только тут оказался, Ладыгина попросил, и тот его закодировал. Ну и напоследок… Наталья Игоревна, а я кто? Проститутка. Я собой торговала, а это грех похлеще пьянства.
– Вика, я вовсе не думала…
– Да бросьте. Конечно, не думали. За три месяца, что я с вами, вы и полслова мне не сказали, даже косо не взглянули. Просто то, что было на Земле, – это как в прошлой жизни.
– Погоди. Но ведь бригада Тимохи наемники. Они же должны будут вернуться на Землю. Ладыгин, конечно, своеобразный тип, но слово свое держит. А ты… Хм, ну тебя и твоих бывших товарок вроде как никто возвращать не собирается.
– Угу. Я поняла. Но Валентин сказал, что обратно на Землю не вернется. Говорит, здесь он в кои-то веки почувствовал себя человеком.
– А разница в возрасте?
– Это он только выглядит так, а на деле ему только тридцать два. Восемь лет, да это и не разница вовсе. – Лицо Вики вновь озарилось радостной улыбкой.
Ну хорошо девушке. Вот как хорошо. А тут начальница со своим занудством и рассуждениями, кто кому пара, а кто не пара. Ну и пусть будут тут у них свои «красавица и чудовище». В конце концов, внешность – это не главное. Опять же Колония и впрямь оказывала сильное влияние на людей.
– Все, прости. Поздравляю. От всего сердца поздравляю, – зайдя за спину девушки и обняв ее, в самое ухо произнесла Лебедева.
– Спасибо. Только…
– Господи, Вика, у тебя настроение меняется как погода в мае, да еще и на Кавказе. Ну что опять не так?
– Просто… Я ведь аборт делала. А вдруг я больше не смогу родить?
– Глупости. Все у тебя будет в порядке. А вот за мысль спасибо.
– За какую?
– А вот за такую. Гинеколог нам нужен. Или хотя бы литература и пособия. Но лучше бы все же специалист, хоть завалящий. Пока-то проблем вроде никаких. Но…
– Наталья Игоревна, а как же быть с экспедицией? Ведь два дня осталось. Как же мы с Валентином…
Угу. Кто о чем, а лысый о расческе. У девушки, можно сказать, медовый месяц на носу, а у нее как в той песне: «Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону». Ну да разве это проблема?
– Нормально все, Вика. Ты не едешь, – успокоила девушку Наталья.
– А кто же тогда? Вы?
– И я не еду. Другого доктора найдут. Ладно, давай трудиться.
В общем и целом, несмотря на то что ее едва не завербовали в экспедицию, день начался удачно, как имел и хорошее продолжение. Слава богу, до вечера обошлось без происшествий, что не могло не радовать. Впрочем, жизнь на Колонии уже успела приучить Лебедеву к тому, что ситуация может измениться в любой момент. Этот мир строго спрашивал за пренебрежительное к нему отношение.
Именно поэтому по окончании рабочего дня Наталья Игоревна отправилась не домой и не в клуб, построенный и оснащенный специально для проведения досуга. Ее путь лежал прямиком на стрельбище, организованное сразу за периметром поселка. Ей, как и многим поселенцам, предстояло еще посетить очередное занятие по боевой подготовке.
Вообще-то первичную подготовку все проходили сразу по прибытии на Колонию. Причем в обязательном порядке. Хотя, даже несмотря на такие меры, время от времени случались происшествия в результате неосторожного обращения со стреляющим железом.
Однако оружие здесь выдавалось всем. Правда, за него приходилось платить, в рассрочку, но и отказаться от него не было никакой возможности. Минимум гладкоствольное охотничье ружье должно было быть у каждого. Ну а там – по аппетитам. В поселке действовала лавка, где можно было выкупить стволы и посерьезнее, и даже пистолеты. Вот только с автоматами дело обстояло сложнее. Они предназначались только для охраны и свободно не продавались.
Так вот, первичную подготовку Лебедева прошла уже давно. Но как ни странно это звучит, в процессе занятий она – та, которая никогда прежде не брала в руки оружие, – вдруг ощутила к нему тягу. Нет, это не была любовь и уж тем более страсть, но возиться с ним и стрелять ей нравилось.
Мало того, у нее уже имелись кое-какие достижения. Ее инструктор, Сергей Вертинский, утверждал, что у нее самый настоящий талант к стрельбе, причем как из длинноствольного оружия, так и из пистолетов. Вертинский и сейчас продолжал с ней заниматься. Правда, не по службе, а скорее уж по дружбе.
– Наталья Игоревна, наше вам с кисточкой. – Отстреляв серию, Вертинский легким поклоном приветствовал появление своей ученицы.
– И я рада нашей встрече, Сергей Иванович. – Принимая игру, Лебедева сделала книксен, что в горке выглядело довольно нелепо.
Вообще-то она не одобряла ни стиль «милитари», ни туристический, предпочитая простую гражданскую одежду и даже платья. Что с того, что дикий мир. В пределах поселка такая одежда была вполне приемлема, а уж при ее работе и подавно. Оно и пациентам настроение поднимает, а правильное настроение у больного – это отличное подспорье в процессе его излечения.
И не сказать, что поселенцы воспринимали это отрицательно. Наоборот, Наталья помимо своей воли стала еще и законодательницей моды. Все женщины в быту начали отказываться от робы, отдавая предпочтение именно женским нарядам. В лавке появился отдел тканей, а в поселке своя портниха, у которой заказы не переводились, хотя женщин в Андреевском раз-два и обчелся. Так что даже здесь женщины оставались женщинами. Да и все шло к тому, что и мужчин они скоро начнут вытряхивать из формы. Во всяком случае, для посещения клуба точно.
Но на стрельбище все же лучше приходить в соответствующей одежде. Это просто практично. И потом, несмотря на наличие квартала красных фонарей, мужчины здесь по большей части не избалованы женским вниманием. Так что не помешает поберечь их нервную систему, тем более при статях Лебедевой.
Ну а что тут такого? Она прекрасно осознавала, как выглядит и каким образом воздействует на мужчин. Вон даже Вертинский, с которым они сдружились, вполне счастливый в браке, и тот не в состоянии удержаться, чтоб не бросить на нее восхищенного взгляда. Разве только рукам волю не дает да смущенно отводит глаза, когда встречается с ее насмешливым прищуром.
– Сереж, глаза сломаешь, – не выдержав, прыснула Наталья. – Ведь целую неделю у жены под боком пробыл, а туда же, порода твоя кобелиная.
– Не. Кобелиное поведение Сергеич не одобряет. Но с другой стороны, в тот момент, когда я перестану обращать внимание на таких красавиц, пора ложиться в гроб.
– Ну-у тогда ты живее всех живых. Вот только что-то я не замечала, будто бы посещал интересный квартал.
– Ты же знаешь, за деньги мне противно, а всякое непотребство под запретом. Вот и жду положенные выходные, чтобы отвести душу. Ирина уже побаиваться начинает моих побывок.
– Пошляк! – Наталья в шутливом гневе двинула его своим кулачком в плечо.
– Ты просто ничего не понимаешь, – игриво защищаясь, начал оправдываться Вертинский, – это же «ход конем». Так сказать, веду артподготовку перед решительным штурмом.
– В смысле?
– Да вот, думаю перебираться сюда насовсем.
– С ума сошел? Да какое будущее у твоих детей в этом мире?
– Наташ, ты ерунду-то не городи. Нормальное будущее. Ничуть не хуже, чем там. Работа, дом, семья, дети. Мне здесь нравится. Здесь чище, честнее, и внуки мои будут куда здоровее, чем там. Ты только не смейся, но я, в общем-то молодой мужик, уже начинаю ловить себя на том, что превращаюсь в параноика. Вот столкнуться лицом к лицу с какой местной зверюгой мне не так страшно, как, к примеру, заболеть тем же раком. Двое моих одноклассников умерли именно от него. А как почитаешь статистику, так и вовсе настроение кислым становится. А все оттого, что пичкают нас не пойми чем. Во всяком случае, я в этом убежден.
– И как же ты собираешься убедить жену? Одной только сексуальной агрессии явно маловато.
– А это как сказать. Всегда есть капля, которая становится решающей.