– Это не Темный Лес! – зверочеловек Зуол легонько постучал толстым ногтем по столешнице, задумчиво глядя на князя. – У них такое же творрится. Это сильная магия, сильнее, думаю, чем наши некрроманты.
– Да уж, – согласился Доброгор. Под черными бровями недовольно блеснули яркие синие глаза.– Так поднимать покойников ни одному некроманту не под силу. Значит, это пришло к нам со стороны. А Темный лес что?
– Глушь и тишина. Там стоит такая защита, что нам не прробить. Не человеческая это магия.
– К тому все идет, – тяжело вздохнув, произнес князь. – Что ж, значит, войны не избежать. Одно дело – живой враг, другое – бездушные. Но если Древние желают новой войны, она им будет!
– У Дрревних то же самое, – Зуол, обычно собранный и спокойный, сейчас сидел, склонившись над столом, и то и дело чертил ногтем на столешнице кривые линии. Звук скрежета раздражал прорицателя и мага, приглашенных на совет, но князь, погруженный в думы, этого не замечал, а может, просто не придавал значения.
– Бездушные долго не живут, – зверочеловек продолжал портить столешницу. Иногда он кривил узкие губы, обнажая белые клыки. Заросшее плотной щетиной лицо выражало звериное раздражение, как и все его крепкое тело, закованное в тяжелые латы. Казалось, еще миг – и он вскочит, заревет и что-нибудь сломает. Или кого-то. Особенно это напрягало Феофана. Было дело, сталкивался. – Убивают, калечат, но быстрро снова умиррают. Еще ни одного ходячего мерртвяка поймано не было.
Доброгор недовольно повел широкими плечами и сжал ладони в пудовые кулаки. Внимательным взглядом из-под кустистых бровей прошелся по каждому сидевшему за столом. Вести о восставших бездушных приходили все чаще, поначалу искали некроманта среди своих, но поднимать целые погосты не под силу никому. Думали на Древних, но если уж и там Смерть ходит бес посоха, значит, Правой стороне грозит не просто беда – кто-то задумал извести все народы.
Замок продолжал принимать беженцев. Каждый, кто приходил, рассказывал одно и то же – с кладбищ появлялись недавно захороненные покойники и рвали живых людей голыми руками. Даже кровь не пили – просто убивали, а потом умирали снова. Замок не мог разбрасываться боевыми магами, чтобы защитить каждую деревню. Те, кто могли, шли за спасением сюда. К большим селам отправляли оборотней, обозы с беженцами сторожили зверолюди. Но если начнется настоящее нашествие, всех воинов придется подтянуть к замку и держать оборону здесь. И сразу избавляться от трупов. Других предложений, кроме как сжигать – не было. Но это занимало время, а значит – нужен был еще способ обездвиживать нечисть.
– Как биться с ними будем? – спросил князь. – Что молчите?
– Их можно к земле приколачивать! – звеня шпорами, в зале появился молодой князь Драгомир. Его раскатистый голос и тяжелая поступь гулко отдавались под высокими потолками. – Или вешать и жечь, пока не сгорят! Или рубить на части и жечь, пока они, опять же, не сгорят. Только к ним перед этим нужно подобраться. Но это надо обдумать.
– Сколько идей у тебя! – насмешливо отозвался князь. – Где ты был, идейщик?
– Потом скажу. А еще, – он остановился рядом с чародеем Феофаном и нагнулся над его ухом, – их можно рвать на мелкие части!
Феофан покачал головой:
– Это вы, со своими мечами, можете кромсать. И тут, думаю, это мало поможет. Они и без конечностей двигаться могут. Им все равно – с головой или без ног! Я видел однажды, как у таких тварей руки сами по себе ползали. Это большая трата сил, если речь пойдет о целой армии.
– А если их на мелкие кусочки не магией? – тут же предложил Драгомир, и от князя не ускользнул довольный прищур сына. – И собирать эти кусочки тут же и жечь!
– Нет такого, – авторитетно возразил маг.
– А ты не магией, а наукой своей такой способ придумай. Авгурную же свою ты столько раз на клочки разносил.
Феофан снова хотел было возразить, но вдруг замер, выпучив глаза и приоткрыв рот, но через мгновение воскликнул:
– Да! Да! Оно и так верно! Да!
И побежал вон, не простившись.
– Ну, хоть кто-то начал думать! – довольный, князь и похлопал рядом с собой, на свободное на лавке место. – Садись, сын, и порадуй меня еще чем-то.
Драгомир сел рядом в такой же позе, что и отец, чем стал на него сильно похож не только шириной плеч, но и манерами – взгляд тяжелый и цепкий, сильные руки сжаты в кулаки. С его лица медленно сошла довольная улыбка.
– Тебе не понравится.
– Погоди тогда, – остановил его князь. – Нашли мою дочь?
– Она жила в одной из дерревень, – ответил старший дозорный. – С вестями прришел тот, кто ее последний видел.
Доброгор велел позвать вестника и как только испуганный полноватый мужик показался перед князем, пряча трясущиеся руки за спиной, тот кивнул, разрешая говорить.
– Доброго здравица, князь! – слегка заикаясь, промычал гость. – Меня Прошкой звать, я из Куделей.
– Говори, Проша, – князь постарался, чтобы голос его звучал добро, без власти. Незачем людей понапрасну пугать.
– Так, это, князь, дочка ваша у нас, в Куделях, жила всю зиму и до сей поры. Помогала уж больно хорошо, – не удержался он от похвалы. – То скотину подлечит, то кого из наших на ноги поставит. А было дело – вулкалака в соседней деревне отыскала, а мы всем миром его и изничтожили! Хорошая она, князь! – вступился он, зная, как Доброгор на свою дочь зол. – За работу денег не брала, только кров просила и покушать…
– Дальше, Проша! – усмехнулся Доброгор, понимая, что крестьяне за княжну Елизавету теперь грудью встанут. – Где она?
– Ушла! – испуганно выдохнул Проша. С двумя Древними! Никто не знает – куда! Я, было, следом пошел, но они пропали! Прямо пропали, князь! А я прямиком к вам!
– Ступай, – тихо произнес князь, сдерживаясь, чтобы перед человеком не высказать гнева.
Проша выскочил из залы летучей лисицей.
– Потом ее видели на грранице с землями цверргов, – продолжил дозорный. – Летучие лисицы взяли след, но нашли только тррупы пятерых цверргов и глубокую яму с чужой кровью. Больше ничего. Говоррят, она попрросила помощи у Дрревних, в обмен на свою рработу.
– У кого угодно готова просить! – взорвался князь. Резко вскочил, но сдержался, больше звереть себе не позволил, сел на место. – Даже у ничтожных тварей! Лишь бы не сидеть дома! И как она, без колдовства, будет на них работать? Дуреха! Феодор? – князь мрачнел с каждым мгновением. – Что у тебя?
– Я видел княжну в сиянии радуги, – уныло доложил маг, кутаясь в свой широкий плащ, словно ему было невыносимо холодно. – И все. Она пропала.
– Что значит, в радуге? – князь нахмурил брови, сильнее сжал кулаки. – Что ты мелешь?
– Прости, но это все, что я смог! – отчаянно воскликнул провидец. – И вдруг, она пропала! Что-то случилось…