/Кристина/
Дрожа всем телом, я приподнялась, попыталась отползти, глядя, как неумолимо приближается ко мне мужчина. Света, доходящего со стороны улицы, едва хватало, чтобы осветить его лицо. Но память безошибочно рисовала резкие черты лица, подчёркнутые сейчас чёрными тенями.
– Лежи, Кристина, – произнёс спокойно, но фраза была подобна приказу. Он отвёл полы куртки в сторону, демонстрируя рукояти пистолетов.
Тело оцепенело от ужаса, поэтому боль почти не ощущалась. Голова кружилась, а сердце трепыхалось где-то в районе горла, оглушая своим стуком. Я думала, пережила самые страшные моменты в жизни в тот день в банке. Но этот кошмар вернулся.
“Что тебе надо от меня?!” – хотела прокричать, но из горла вырвался лишь судорожный всхлип. А по щекам полились слёзы. Такие горячие по сравнению с ледяными каплями, падающими с неба.
– Вест, – к машине подбежал мужчина, что приставал ко мне. Он опёрся на капот руками, пытаясь отдышаться. Значит, он напал специально. Но зачем?
А потом что-то изменилось. Тело прострелило болью, мышцы свело судорогами. Я закричала, сжавшись в комочек. А судороги всё продолжались, выбивая силы из и так уставшего тела. Послышались какие-то щелчки. Подняв затуманенный болью взгляд, я поняла, что мужчины спешно запрыгивают в машину. Словно в замедленной съемке я видела, как со звоном осыпается лобовое стекло. Только тогда я поняла, что щелчки – звуки выстрелов. Послышался громкий визг колёс, когда машина дала задний ход. Вест уехал, но почему-то я не сомневалась в том, что он вернётся.
Ко мне подбежал какой-то мужчина. Склонился, приложив палец к горлу, проверяя пульс.
– Объект у меня. Жива, – раздался его приглушённый голос. – Вест уходит.
Он продолжал говорить, описывая машину Веста. Рядом появились ещё люди. Новый приступ судорог прошил тело. На этот раз не было сил даже закричать.
– Скорая, нужна скорая, – донеслось издали, прежде чем боль окончательно выбила меня из реальности. Я так и не узнала, кто напал на моих мучителей.
***
Резко приподнявшись на кровати, я огляделась. Знакомая одиночная палата с холодильником в углу и телевизором на стене. На какой-то миг показалось, что нападение в парке мне привиделось. Все приснилось, даже Стас. Будто я только очнулась после ограбления банка. Ладони судорожно пробежались по телу и волосам, ощупывая, выискивая изменения. Вздохнула почти свободно, рассмеявшись сквозь слёзы. Достижения этих месяцев мне не приснились, как и нападение.
Вест. У моего кошмара появилось имя.
– Кристина Валерьевна, вы очнулись! – в палату со счастливой улыбкой на губах вошёл Михаил Дмитриевич.
Он был по обыкновению в синей врачебной форме, поверх которой надел белоснежный халат. Седые волосы отведены назад.
– Как вы себя чувствуете?
– Нормально, – коснулась ладоней, потом локтей.
Я так больно упала, неужели мне показались ссадины?
– Прошла неделя, Кристина.
– Неделя? – выдохнула ошеломлённо. – Наверное, это лучше, чем две?
– Да, – тускло улыбнулся он. – Мы взяли у вас анализы. Некоторые проверяются повторно. Каких-то серьезных изменений нет. Вы абсолютно здоровы. Но я наблюдаю изменения метаболизма. Думаю, понадобятся ещё тесты.
Молча кивнула, ведь уже проходила через всё это. Легче согласиться с дотошным врачом, чем вступать с ним в спор.
– Я могу позвонить?
– Да, конечно, Кристина. Я и сам обещал отписаться Станиславу, как только вы очнётесь. Ваши вещи в шкафу. Я приду после обеда, пройдём ряд процедур.
– Спасибо, Михаил Дмитриевич.
Я была благодарна врачу за проявленную деликатность. После недели без сознания хотелось поскорее успокоить родных и близких, а потом привести себя в порядок. Как ни странно, в шкафу ожидал мой телефон. Похоже, его подобрали после нападения. Первым делом я набрала маму. Она ответила уже на третьем гудке, долго причитала и плакала, отчего и я не выдержала, тоже расплакалась. Оттого толкового разговора не получилось. Отец был менее эмоционален, поздравил, справился о том, нужна ли помощь. Успокоив родителей, я набрала и Стаса.
– Малыш, я уже еду к тебе, – сообщил он вместо приветствия. – Буду минут через двадцать.
Облегчение при звуке его голоса слилось с обычной женской паникой. Выглядела я после недели в больничной койке ужасно. Но только сейчас поняла, что не ощущаю того дискомфорта, как в первый раз, хотя не сомневалась, что причиной обморока послужил препарат. Наоборот, я чувствовала себя вполне бодро. В теле растекалась расслабленность как после сна, не более. Странно, наверное. Решив обсудить это с врачом, я прихватила вещи и отправилась в душ.
Шок после пробуждения понемногу проходил, а перед мысленным взором начинали вспыхивать детали произошедшего нападения. Для чего это всё? В чём причина? И тут, словно вспышка, мелькнул эпизод, когда я оттолкнула мужчину. Как я сумела? Ведь и бежала нереально быстро. Может, мне показалось? Наверняка, так оно и есть. У страха, как говорят, глаза велики, а я была так напугана, что толком не соображала. Даже телефон выронила, который мог спасти мне жизнь. Что уж говорить об остальном.
Стас вошёл в душевую, когда я переодетая в спортивный костюм занималась сушкой волос. Стоило его увидеть, как стальной прут тревог, сжимающий грудь, ослаб. Отбросив фен, я обернулась и буквально подлетела к Стасу, обвила руками его грудь, прижавшись щекой к солнечному сплетению. Его сердце билось ровно и уверенно, когда моё радостно ударялось о рёбра. Но объятие не продлилось и минуты, Стас отстранился, заглядывая в мои глаза.
– Там ожидает полицейский. Нужно дать показания. Сможешь с ним поговорить?
– Д-да, смогу, – пролепетала, ощутив болезненный укол в сердце.
Стас выглядел собранным, серьёзным. Не то чтобы я ждала цветов и слёзного объединения после смертельной опасности, но надеялась на более яркое проявление любви, поддержки.
– Пойдём, – ладонь Станислава сжала мою.
Мельком оценив взглядом мой внешний вид, он повёл меня в палату.
Я была так расстроена холодностью Стаса, что пропустила мимо ушей имя полицейского. Рассказала, как можно подробнее, о том, что произошло. Правда, мне показалось, мужчины ждали от меня больше информации.
– Вест что-нибудь говорил? – спросил Стас, когда полицейский, пожелав мне скорейшего выздоровления, покинул палату.
Прошлась по палате, пытаясь сбросить напряжение, а потом устало опустилась на край больничной кровати, помассировала виски. Если после пробуждения чувствовала себя вполне нормально, то воспоминания о том ужасном вечере вылились в головную боль. Такая тяжесть легла на сердце, что не удавалось вдохнуть полной грудью.
– Кристина.
– Что? – подняла взгляд на Стаса, не понимая, что он имеет в виду. Он ведь был здесь весь допрос.
– Вест тебе что-нибудь говорил? – повторил он, присаживаясь возле меня.
Голубые глаза смотрели в мои внимательно, цепко. Никогда не видела Стаса таким. Он будто за раз изменился, словно я пробыла без сознания не неделю, а целый год. Только сейчас заметила, что он не надел очки, а вместо привычного делового костюма на нём были джинсы, толстовка и кожаная куртка.
– Нет, я же рассказывала. И что он мог мне говорить? Угрожать? Я и так была напугана так, что не могла произнести и слова. Даже спросить, почему он меня преследует! – раздражённо воскликнула задрожавшим голосом.
– Преследует? – переспросил Стас, оставаясь таким же серьёзным.
– Мне показалось… я видела его возле офиса. В день, когда сдала задание. Поймала в объектив фотоаппарата, – обняла плечи руками, ощутив внезапный озноб при воспоминании о том дне. Он был таким счастливым. Но именно тогда начался новый отсчет.
– Почему ты мне не сказала?
– Я решила, что это игра воображения. Машина быстро уехала.
– Всё равно ты должна была рассказать, – он устало растёр переносицу, опустив голову. Тени ярче обозначились на его лице, подчёркивая залёгшие под глазами синяки. – Ты успела сделать снимок? Запомнила машину?
– Что? Нет, не успела! Не понимаю, Стас, я только что очнулась после недельной комы, а ты вместо того, чтобы хотя бы улыбнуться, допрашиваешь меня, – прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать всхлип. Слёзы брызнули из глаз.
Стас посмотрел на меня как-то странно, это была не растерянность, а будто эта неделя возвела между нами стену, которую он не решался пересечь. Я не понимала причин, да и не хотела понимать. Я желала лишь поддержки любимого человека. Коротко выругавшись под нос, Стас порывисто притянул меня к груди, обнял, проведя ладонью по волосам.
– Прости, я не умею утешать, – прошептал он, обдавая макушку горячим дыханием. – Я привык… действовать, – хрипло признался, а я затаила дыхание. Глупо, но почему-то казалось, что он говорит что-то важное, будто раскрывает душу. Сегодня он действительно был другим. – На тебя напали, и я ищу тех, кто это сделал. Точнее… пытаюсь помочь поискам. Мне легче так. А слёзы… к этому я не привык, уж прости. Чувствую себя криворуким идиотом.
– Вот так хорошо, – вцепилась в толстовку на груди Стаса, вдыхая знакомый аромат его тела с примесью пота. Слёзы высыхали, становилось спокойнее.
– Скажи, есть что-то, что ты не решилась говорить полицейскому?
Его слова заставили вновь напрячься. Меньше всего на свете я хотела возвращаться мыслями к тем страшным моментам. Особенно сейчас, когда прошлое немного отпустило, а на грудь перестала давить тяжесть пережитого. Но ведь действительно было то, что я скрыла. То, что не желала принимать и осмысливать, сочтя игрой воображения.
– Доверься мне, Кристина, – попросил, прижавшись губами к моему виску.
Судорожно вздохнула, собираясь с мыслями. Боже, надеюсь, он не решит, что я сошла с ума.
– Было кое-что ещё.
– Что? – поторопил он.
– Я сказала, что вырвалась из хватки насильника. Точнее, подельника Веста. Но это не совсем так. Я оттолкнула его, понимаешь? Он был раза в два, если не в три, крупнее меня. А я толкнула его метра на два. А потом побежала, так быстро, что он мгновенно отстал.
Стас молчал, но я чувствовала, как напряглось его тело. Кажется, даже ощущала, как быстро мечутся его мысли.
– Глупость, да? – нервно рассмеялась. – Мне ведь показалось? Или, может, это посттравматический синдром. Я вспоминаю то, чего не было?
– Не думаю, – Стас резко отстранился. Смотрел перед собой, будто забыв обо мне. Настолько глубоко ушёл в свои мысли. – Они это видели? Джейс видел? – спросил он.
– Да, наверное, – пробормотала, а тяжесть тревог навалилась с новой силой, стиснула грудь, сбивая дыхание.
– Я поговорю с Михаилом. Он проведёт нужные тесты, – Стас резко поднялся.
– Подожди, – вцепилась в его запястье, не позволяя уйти. Глаза вновь щипали слёзы. – Посиди со мной ещё.
Опять Стас посмотрел на меня неуверенно, словно только исчезнувшая стена вновь восстановилась, став крепче во сто крат.
– Я сейчас вернусь, малыш.
Станислав поспешно покинул палату, оставив меня наедине с собственными страхами и тревогами. Угроза надвигающихся неприятностей повисла в воздухе, наполняла лёгкие при каждом вздохе, проникала во все поры, разливалась по венам, разъедала душу страхом.
Я вскочила на ноги, заметалась по палате, пытаясь сбросить нервное напряжение. До боли закусила губу, давясь горькими слезами. И вдруг замерла, громко вздохнув, а сердце перестало биться в порыве мелькнувшего озарения. Как Стас назвал Веста? Джейс? Он знает его имя?!