Наверное, так должна чувствовать себя куколка бабочки: хотелось только спать, есть и снова спать, а главное – не шевелиться. Но из всего перечисленного я решительно ничего не могла себе позволить. Спать некогда, есть скоро будет нечего (денег нет лишних), а шевелиться надо – иначе преследователи достанут. Я уже две недели скиталась по галактике, тратя деньги, которые уже не утекали полноводным ручьем, превратившись в тоненькую струйку, но меня с неизменным постоянством – чуть раньше или чуть позже – находили. Боюсь, скоро мне просто не на что будет купить билет на очередной корабль, чтобы ускользнуть в неизвестность, или еду.
Проснувшись на жесткой узкой кровати хостела на очередной перевалочной станции, я тоскливо обвела взглядом комнатенку три на два метра – дешевле не бывает. Теперь я вынуждена считать каждый кредит. Отчаяние в очередной раз накрывало с головой мутной удушающей волной, заставляя тихо глотать слезы от безысходности.
На станцию ИР-154 я прибыла четыре дня назад, но пока так и не смогла найти работу: везде требовалось предоставить личные данные. Кроме того, на корабли в качестве технического персонала женщин не нанимали, да и другой работы не предлагали. В крохотном санблоке, в который с моими габаритами я пролезала только боком, я с отвращением уставилась на себя в зеркало и чем дольше смотрела – тем хуже становилось.
На меня глядела отвратительная рожа из фильма ужасов. Серая кожа облепляла лицо и тело, словно меня целиком обмазали плотным слоем глины с разбегающимися темными прожилками – сквозь них дышал мой организм. В дальнейшем, в процессе линьки, эти своеобразные «швы» начнут расходиться, а старая кожа – отслаиваться. Зрелище предстоит тоже не для эстетов, и в такие периоды тсареки предпочитали находиться дома, а не появляться в обществе, но в моем случае это недоступная роскошь.
Волосы на голове торчат коротким редким ежиком: я обрезала свои лохмы – все равно выпадали. Кожа на голове зудит, «одаривая» пренеприятными ощущениями: замена старых волос на новые идет полным ходом. Сейчас я похожа на одутловатого здоровенного зомбика в темную сеточку-кракелюр с горящими ярким синим пламенем живыми глазами и страдальчески кривившимися толстыми, как сардельки, губами. Оживший кошмар – словно утопленник вернулся из царства крибла. Хвала звездам, хоть без запаха. Пока прежний кожный покров не начнет трескаться, моего запаха никто не почувствует – можно на воде экономить, а то на этой космической станции за все дерут деньги.
Мысль, мелькнувшая в голове, застряла и взорвалась подобно снаряду. Мужик! Вот оно – решение проблемы. Стану мужчиной! Образование у меня специфическое – должно помочь. И в таком виде меня та проклятая криблом четверка еще не видела.
Неожиданно возникшая идея заставила действовать. Пока я умывалась и чистила зубы, составляла план мероприятий. И первым делом необходимо будет раздобыть документы на имя мужчины. Иначе все остальное бессмысленно. На ИР-154 не было разделения на день-ночь, работа кипела стандартные космические сутки. Эта огромная станция располагалась возле небольшой планеты, жители которой обслуживали ее и поставляли необходимые ресурсы. Здесь же каждые несколько минут стыковались различного назначения и размеров корабли – военные и гражданские. Кто-то закупал топливо и продовольствие, кто-то набирал персонал, а то и целый экипаж. Кто-то занимался торговлей или обычной транспортировкой. Здесь была и медицинская служба с прекрасным оборудованием и квалифицированными медиками.
Жизнь на станции кипела, и лишь я выпала из общей суетящейся массы. Потерянная и испуганная, частенько трусливо бродила по пронумерованным улицам, где располагались офисы разных компаний, кафе, подобные моему небольшие хостелы и множество заведений различного назначения. Контрабанда и незаконные сделки тоже процветали, как я успела отметить.
Три дня потребовалось, чтобы обойти места специфического свойства и найти того, кто смог бы за деньги сделать «чистые» документы на имя Еся Бедного. Имя я выбрала автоматически, а вот фамилия на всеобщем звучала абракадаброй, но на языке тсареков именно так – лаконично отражая реальность. Дополнительно пришлось раскошелиться на имплант-лингвопереводчик для общения с представителями различных рас на межзвездниках, необходимый для осуществления задуманного. Если у меня его не будет, могут возникнуть дополнительные проблемы и вопросы со стороны работодателя. Лишь обзаведясь самым главным, я купила дешевую мужскую одежду, а то на имеющуюся в наличии вроде как женскую некоторые сильно косились. Следующим пунктом в плане у меня стояла служба трудоустройства станции. Цель – попасть на корабль. Здесь оставаться долго нельзя: поймают.
В своей комнатушке надела корсет, скрывающий грудь, точнее, уплощающий ее и сглаживающий изгибы. Теперь у меня появилась грудь колесом, но без женских изгибов. Округлые покатые плечи замаскировала скатанной жгутом простыней, намотав и закрепив под одеждой. Вниз не упадет – правда, желательно, чтобы меня вверх тормашками не трясли, а то фальшивые мужские плечи отвалятся. Натянув толстый блейзер, жилет с множеством карманов и глубоким капюшоном, поправив штаны, под которые надела утягивающие леггинсы, критично осмотрела себя. Ну да, я своего добилась – на меня смотрел жуткий страшный мужик. Самой захотелось в рожу плюнуть, чтобы отпугнуть.
Неожиданно тяжело вздохнула, вспомнив маму. Меня до сих пор мучил вопрос: как… как она решилась? Да и как ей в голову пришло сменить пол? Ведь не зря же тсареки до первой линьки фактически бесполые: определяются, чья сущность ближе, а она в третьей захотела стать мужчиной. Поэтому сейчас печально смотрела на результат собственной попытки скрыть женственность. Никогда и ни за что не смогу изменить себя, не перестану быть женщиной или чувствовать себя ею. Мне приходится притворяться, но до глубины души противно участвовать в этом фарсе, помня о потухшем взгляде и отвращении, с которым отец встретил откровения мамы. Он не понял ее, не простил и даже более того – презирал до глубины души. А иногда, когда я надевала штаны, смотрел с тайным страхом. Наверное, поэтому растил таким изнеженным ранимым цветочком, чтобы заглушить страх потерять и дочь.
Прости, папа, сейчас мне жизненно необходимо так выглядеть. Но я навсегда останусь женщиной, даже если ненадолго придется притвориться мужчиной. По крайней мере, трансформироваться в мужчину даже ради выживания я не стану, да и не спасет меня это от преследования. Очень уж раса у меня приметная и малочисленная. А преследователи – могущественные, настойчивые и жадные до власти и денег.
Станция представляла собой огромный космопорт с деловым и своеобразным жилым секторами в центре, стыковочными терминалами для межзвездников на периферии. В блоке, предназначенном для пассажирских перевозок, располагался транзитный терминал, регистрационные посадочные стойки и зал ожидания. Там же размещалась и служба трудоустройства, потому что желающие найти работу здесь или в космосе прилетали именно сюда: ведь в силу каких-то обстоятельств не все могли сделать это на своей планете или жилой станции. Такие, как я, например.
Мои ботинки мягко ступали по пешеходной дорожке одного из тоннелей, ведущих к порту. Мимо проносились грузовые и пассажирские автоботы и погрузчики, сновавшие между терминалами и деловым центром. Вокруг сплошной металл и разновидность мангуя, от которых у меня остались не очень приятные воспоминания: знаю теперь, насколько все в мире уязвимо…
Тоннель закончился внушительной полукруглой площадкой со стенами и потолком из самого надежного прозрачного пластиформа, позволявшего защитить корпус станции от внешних угроз и вместе с тем визуально расширить пространство. Новички космических маршрутов и бывалые путешественники, ожидавшие рейс в транзитной зоне, имели возможность любоваться далекими звездами, метеоритами или наблюдать проносившиеся мимо корабли, которые стыковались со станцией или, наоборот, отойдя на расстояние, поражали воображение яркой голубой вспышкой перехода в гиперпространство.
Вместе с другими пассажирами я смотрела на очередную вспышку по пути в службу трудоустройства. Конечно, новый имидж – как я теперь думала о своей малопривлекательной личине – даст больше шансов найти работу на каком-нибудь корабле дальнего следования, однако не является гарантированным показателем успеха в данном направлении. Хоть многие расы настолько смешались, что ярко выраженной дискриминации по полу, внешнему облику и другим признакам не наблюдалось, но менталитет различных народов настолько отличается, что иногда скорее женщина получит работу, которую в другом месте ей бы даже не посмели предложить, а мужчина останется за бортом. Разность культур, мышления и обычаев позволяли любому нуждающемуся найти работу, если тот следовал правилам и дружил с законом.
Вот так, настроившись на положительный исход задуманного дела, я шла к цели, рассматривая из-под глубокого капюшона народ, суетившийся вокруг. И если бы упорно не покидавший меня страх нечаянно встретить здесь своих преследователей, я бы, возможно, крутила головой и удовлетворяла любопытство. Сейчас же лишь зыркала глазами по сторонам, надеясь, что все обойдется.
Служба трудоустройства встретила шумным гомоном на разных языках Вселенной, руганью, различными эмоциями и множеством запахов. Лично для меня не совсем приятными, слишком непривычными и раздражавшими тонкое обоняние тсарека.
В продолговатом зале с несколькими дверями, в которые по очереди входили и затем выходили желающие трудоустроиться, скопилось приличное количество претендентов. Сразу по прилете на ИР-154 я выяснила, что должна буду заполнить анкету со своими данными и заплатить пошлину за поиск работодателя. В свою очередь, последний тоже обязан оплатить пошлину при подписании трудового договора с работником. Это общее правило для желающих работать в космосе, своеобразная защита от недобросовестных и непорядочных работодателей, впрочем, как и работников.
Решительно игнорируя косые взгляды и шквал многочисленных чужих эмоций, я заняла очередь и принялась ждать. Еще по дороге сюда перебирала в голове свои умения и продумывала ответ на вопрос о должности, на которую претендую. Но в мыслях сейчас творился такой сумбур, что я так и не определилась окончательно, надеясь на внезапное озарение. Через пару часов наконец подошла моя очередь, и я, судорожно вздохнув, шагнула в заветную комнату.
Квадратная комнатка-кабинка два на два, виртуальное табло главного компьютера зависло между посетителем и служащим, который, видимо, заносил в него данные вышедшего передо мной посетителя. Мужчина-человек в форме работника космопорта, не глядя на меня, сверял информацию с пластиковой личной анкеты с той, которую только что закончил заносить в общую сеть. По-прежнему не поднимая глаз, он протянул на мою половину разделяющего нас стола пластиковый лист, ручку и резко произнес:
– Побыстрее заполняйте анкету, пожалуйста. Это ускорит получение помощи в трудоустройстве.
Я почувствовала, что мужчина устал, и, несмотря на тон его голоса, посочувствовала ему. Тяжкая работа не столько физически, сколько эмоционально. Как я уже поняла, работая на Дерее, люди – тоже своеобразные эмпаты, способные воспринимать и чувствовать чужие эмоции на подсознательном уровне. Поэтому коротко кивнула и, проявив вежливость, тихо сказала: «Доброго вам дня, уважаемый!» Затем, взяв в руки анкету, я начала изучать, какая информация требуется от претендента, и тут же ощутила, как вслед за моим приветствием пришла волна легкого удивления и любопытства.
Быстро вписала свои новые личные данные. Их я вызубрила наизусть, во избежание глупых проколов. В пункте «пол» чуть не совершила ошибку, но в последний момент поставила галочку напротив «мужчина». Закончив с базовыми вопросами, зависла над специальностью. Коротко вписав «инженер», аккуратно положила анкету перед служащим, который, уже не скрываясь, рассматривал меня. На бейджике указано «Джим Месон – консультант».
Месон подвинул к себе анкету и, пробежав ее глазами, уточнил:
– На корабль дальнего следования?
Я кивнула, заглядывая в его усталые серые глаза. Он же продолжил задавать вопросы и, выслушивая мои ответы, вносил их в общую базу искавших работу.
– Вы готовы работать с любой расой?
– Да! Готов… – снова чуть не ляпнула «готова», но в последний момент удержалась.
– На любом судне? Военные могут входить в этот список?
– Да! Наверное…
Он смерил меня насмешливым взглядом и продолжил быстро отмечать новые данные.
– Лингво есть?
– Да, с расширенным списком языков! – От мужчины пришло уважительное удивление.
– Образование и специальность?
Я чуть застопорилась, но постаралась ответить твердо и уверенно:
– Высшая академия, планета Саэре в галактике Такран, инженерный факультет.
Решила не менять место учебы, чтобы не запутаться и не ошибиться в мелочах, если возникнут какие-либо вопросы. Служащий еще больше удивился: мое учебное заведение было довольно известным и выпускало хорошие кадры.
– Вы не приложили диплом к анкете. Почему?
– По личным причинам не смог закончить обучение, но специальность освоил в полном объеме, – я умышленно говорила тихо, пытаясь хоть таким образом изменить тембр голоса.
– Хорошо, пусть это остается на усмотрение работодателя – устроит его или нет.
– Понимаю, – ответила еще тише.
Джим Месон кивнул головой, но неожиданно успокоил:
– Не переживайте: академия дает хорошее образование, и даже без диплома вы являетесь ценным кадром.
Я с облегчением выдохнула, а мужчина продолжил более раздраженно – видимо, сам удивился, зачем успокаивал какого-то странного клиента.
– Должность, на которую претендуете?
Вот и добрались до самого сложного вопроса.
– Инженер!
– Область специализации? – Месон недоуменно взглянул на меня.
– Эм-м-м…
– Ну, кто вы? – Консультант уже начал раздражаться, поэтому хмуро выпалил: – Инженер программного обеспечения? Космическая сварка? Наладчик?..
– Я с оборудованием работал, настраивал и… – уже совсем потерянно ответила.
Месон тяжко вздохнул, сетуя на мою медлительность и наверняка уже предположив, почему я не получила диплом – мозгов не хватило…
– Значит, так и запишем – инженер-координатор монтажа. Какая категория?
Тут я подвисла: вообще темный лес, хотя с той специальностью, которую он предложил, я, в принципе, смогу справиться. Служащий уже испытывал неприкрытое раздражение, глядя на меня.
– Ну, первая… третья… пятая… седьмая?
Глядя в его злые глаза, просто кивнула в такт недоверчивому предположению, дойдя до седьмой категории. У мужчины чуть не выпали глаза от удивления. А я мысленно дала себе подзатыльник. Надо срочно выяснить, что за категории и как это отразится на мне.
Мейсон же окинул меня пристальным взглядом, тяжело вздохнул и сказал:
– Регистрация проведена. – Подвинул заполненную анкету для подписи, что я и сделала, возвратила лист, а он продолжил: – Срок действия нашего договора – две недели, за это время мы обязуемся устроить вас на работу либо вернуть уплаченную вами пошлину. Вам дается три возможности отказаться от предложенных вариантов, но при отказе уже от первого пошлина не возвращается. Договор зарегистрирован. Вы свободны. Просьба всегда быть на связи либо находиться в зале ожидания, чтобы вас могли сразу оповестить о возможном трудоустройстве.
Кивнула и тихо ответила:
– Хорошо, я в зале недалеко отсюда подожду.
Служащий снова окинул меня усталым взглядом и, тоже кивнув, нажал на кнопку, вызывая следующего. А я со своим экземпляром договора решительно направилась в свое временное пристанище. Предстояло собрать пожитки в походный рюкзак, потом обратиться в базу данных академии и скачать из библиотеки литературу не только по заявленной специальности, но и по сопутствующим направлениям. Таким, как пилотирование межзвездников и расположение приборов управления, структура и устройство кораблей различных классов и еще тонны информации. С чем не успею ознакомиться сейчас, то пригодится потом на корабле: по крайней мере, будет куда заглянуть, чтобы в дальнейшем качественно выполнять работу. Или хотя бы совсем не напортачить, а то… развалю корабль в открытом космосе…