Свитвотер, Вирджиния.
12 декабря 2016 г.
Уэйд откинул голову назад, чтобы рассмотреть небо – безоблачное, холодное и синее, – а потом вытянул ноги на неровном дне старого кедрового каноэ. Поморщившись, он провел по странице очередную красную линию и подписал на полях: «Усилить или ослабить воспоминание?» А может, стоит просто выбросить бумаги в воду и со всем покончить? Он раздраженно потянулся за зеленым дедовским термосом и налил себе чашку крепкого черного кофе.
У старика ушло три лета, чтобы закончить лодку, и Уэйд постоянно крутился рядом, разглядывая каждую доску, нетерпеливо дожидаясь высыхания каждого слоя эпоксидной смолы. Три лета казались вечностью для изготовления простого рыбацкого транспорта. Но однажды, когда Уэйду совсем надоело ждать, дедушка объяснил: когда-нибудь он будет рыбачить в этом каноэ со своими детьми, поэтому лодка должна быть крепкой и долговечной.
И она сохранилась, спрятанная под верандой, защищенная от стихии несколькими слоями синего брезента. Уэйду оставалось только смахнуть паутину и установить сиденья. Интересно, что бы подумал дедушка, если бы увидел его теперь – холодным декабрьским утром, без удочки, катушки и коробки мушек, но со стопкой помятых страниц и красной ручкой.
Обычно он не редактировал на бумаге, как, впрочем, и в лодке, но отчаянные времена требовали отчаянных мер. Он обтесывал и перекраивал одни и те же четыре главы уже неделю, и все равно что-то было не так. Уэйд понадеялся на смену обстановки, но тщетно. Ему нужна свежая пара глаз.
В такие моменты всегда помогала Симона. Если он чувствовал, что застрял, запутался в нескольких строчках, то протягивал ноутбук ей. Она никогда не предлагала пути решения – их стиль слишком сильно отличался, – но всегда точно указывала, где он оступился.
Ему этого не хватало.
Черт, ему не хватало многого. Близкого человека рядом, когда он открывал глаза или, напротив, когда он садился есть, кого-то, кто заполнял бы тишину, порой перегруженную воспоминаниями. Мысль застала его врасплох. Не угрюмостью, а формулировкой. Не Симоны. «Кого-то». Кого-нибудь. Он действительно так чувствует? И правда начинает отпускать?
Вместе с вопросом его поразило неприятное осознание. Когда он отпустит бывшую жену, утраченные отношения, его жизнь станет еще более пустой. Горечь, за которую он так держался, сменится… Ничем.
Так ли это плохо? Забыть острую боль дня, когда он вернулся домой в пустую квартиру? Конечно, неожиданностью это не стало. У них давно возникали разногласия, но ситуация резко ухудшилась, когда он собрался покинуть «Уик ин ревью» ради того, что Симона презрительно называла пустой мечтой. Но дело было даже не в деньгах. Сейчас, оглядываясь назад, он понимает – деньги всегда были ни при чем. Симоне всегда было мало Уэйда. Как и Кевина. Или Тодда. Или Филипа. Возможно, шишка из новостей с красивыми волосами подойдет лучше.