Далеко за счастьем ходить не пришлось. Сели в машину и поехали. У антиквара, кстати сказать, во владении был пусть и не новый, но все же «Ситроен». На этой машине они домчались с ветерком до нужного адреса. Но когда Саша увидел дом, к которому его подвел антиквар, в душе у него появилось неприятное предчувствие. Этот дом он видел. Более того, ему уже доводилось здесь бывать и не далее, как сегодня утром.
– Совпадение, – прошептал Саша и приказал себе не волноваться.
Но когда антиквар подошел к знакомому подъезду, Сашины мысли заметались со скоростью кроликов. Куда они идут? Неужели туда, куда он думает? Но тогда… Разве это не означает…?
Мысли были короткие, быстрые, вспугнутые, Саше никак не удавалось додумать каждую из них до конца. Так что он пребывал в растерянности.
Но когда они поднялись на нужный этаж и оказались перед знакомой дверью, Саша все же не выдержал, спросил:
– Нам точно сюда?
– А что вас, молодой человек, смущает?
Смущает! Да Саша не знал, куда деваться от обуревавших его чувств. Это же была квартира Васька. Того самого собутыльника Жеки! Верней, тут жила Марина – подруга Васька. Но вместе с ней под одной крышей обитал и Васек. А значит, это была и его квартира. Квартира того самого Васька, кого наняли неизвестные мужчины специально для распития канистры коньячного спирта. И что? Васек нанял себя сам, раз они направляются в гости к Ваську?
Оказалось, что нет. Ни Василий, ни его супруга даже не показались в коридоре, словно бы их вовсе не было. А может, и впрямь куда-то ушли? Но квартира была та самая. Во все той же сильно захламленной прихожей антиквара с Сашей встретил мужчина средних лет. Он был темноволос, и на его лице имелась бородка. Точь-в-точь такая, как была у Кортеса со страницы школьного учебника.
Сердце у Саши и прежде стучало в ускоренном режиме. А при виде этой бородки оно застучало так прямо угрожающе быстро. Похоже, он нашел преступника! Но внешне Саша старался держать себя в руках. Ни словом, ни взглядом ему нельзя выдать охватившее его волнение. Стоит этим двоим – антиквару и его приятелю почуять неладное, как прощай наклевывающееся знакомство. Прощай обещанная сделка!
Бородатый представился Виталием и сразу же провел гостей в комнату, в которой Саше уже довелось побывать сегодня. Та самая заставленная пыльными старыми вещами комната, по полу которой они с Мариной ползали, собирая рассыпавшиеся из странной вазы шарики. Саша оглядывался по сторонам с хорошо понятным волнением, но его новые знакомые думали, что юноша просто поражен увиденным, и пока что не трогали его, давая время оглядеться.
Они с антикваром, которого, как выяснилось из разговора, звали Борисом, обсудили какой-то рояль, который и даром никому не нужен, а хозяйка возомнила, что сможет получить за него бешеные миллионы.
– Старая кляча вконец обезумела. Я ей говорю: чтобы рояль ваш вывезти, еще деньги заплатить надо. И немалые деньги. Хотите избавиться от рояля, участвуйте в его перевозке. А она мне свое. На рояле этом, дескать, сам Шаляпин играл, вот его фотография. Заплатите мне под нее полтора миллиона и забирайте рояль на все четыре стороны, любой музыкант его у вас с руками оторвет. Я за рояль сел, клавиши жму, никакого звука. Крышку поднял, смотрю, а в инструменте уже не просто все рассохлось от времени, там вообще ничего нет.
– Но если инструмент с историей, его можно использовать.
– И понимаешь, фотография такая, что не понять, тот это рояль или просто на него похожий. Да я и сам сколько хочешь таких фотографий тебе раздобуду. Было бы желание.
– А его у тебя и нет?
– Чтобы сам инструмент отреставрировать, часть деталей нужно менять, а то и вовсе новые изготавливать. Кто станет вкладываться? Ведь нипочем потом вложений не отобьешь. Да и будет ли инструмент потом хорошо звучать? Дешевле и проще человеку пойти и новый рояль себе купить или заказать. А фотографию Шаляпина можно потом и так на него поставить, почему бы и нет?
Потом поговорили о каком-то золотом браслете с бирюзой, который оказался и не золотой, и не с бирюзой, а просто мастерской подделкой.
– Вот научились делать! Меня обманули! Латунь с позолотой за золото выдали. И пластик под камень так сделали, что не подкопаешься. Уж на что я тертый калач, а ничего не заподозрил. Да что я, Геннадий Сергеевич, а уж он вообще всю жизнь на камнях сидит, насчет бирюзы сначала дал мне твердую гарантию. Лишь дома под электронным микроскопом ее посмотрел и поднял тревогу. Звонит: отбой, Боря, никакой чистки или реставрации этот браслет не стоит, грош ему цена в базарный день. «Подари, – говорит, – его какой-нибудь девчонке, пусть она тебя за него отблагодарит». Я так и сделал.
Из разговоров Саша понял две вещи. Во-первых, Боря с Витей знакомы уже давно и плотно. И во-вторых, аферюги они еще те, хотя какие-то понятия о чести у них тоже существуют. Но сугубо свои понятия, какие обычному человеку невдомек. Ну оно и понятно, когда живешь на том, что скупаешь старый хлам, а потом продаешь его как старинную антикварную вещь, нужно обладать изрядной ловкостью, чтобы все не просто сошло тебе с рук, а еще и покупатель остался доволен.
Наконец приятели вспомнили про своего молодого гостя.
– Виталя, у тебя же имеются мужские карманные часы? Я не ошибаюсь?
– Есть такие.
– Золотые, я не ошибаюсь?
– Золото на них еще царское.
– Молодой человек интересуется для своего батюшки. Хочет сделать ему презент ко дню ангела.
Саша молчал. А бородатый Виталя глянул на него приветливо.
– Отца баловать – это дело хорошее, – сказал он. – Очень благоразумное вложение. Глядишь, со временем и батюшка вас, молодой человек, с наследством не обидит.
– Да я совсем не поэтому.
– Поэтому или нет, а часы я вам сейчас покажу.
Виталий порылся по карманам, нашел в одном из них точеный железный ключик, которым и открыл замок на верхнем ящике комода. И оттуда на свет появилась приличных размеров шкатулка, даже целый ларчик, битком набитый самыми разными часами. Тут были солидные мужские часы, были легкомысленные и кокетливые женские часики. Имелись часы иностранные и часы наши – отечественные. Но все они были уже не новыми. Средний возраст часов в этом ларце был примерно сто лет. Встречались часы советских марок, но подавляющее большинство было старше.
Саша с любопытством наблюдал, как со дна ларчика Виталий извлек отполированную до блеска коробочку, в которой на мягком ложе из серо-голубого бархата лежали круглые мужские часы. Металл на них был золотистого цвета, и в первый момент Саша ахнул, будучи уверен, что видит перед собой часы прадедушки Жеки. Но стоило ему взять их в руки и рассмотреть поближе, как из его груди вырвался вздох разочарования.
Никаких инициалов на корпусе у этих часов не наблюдалось. Там имелась эмалевая вставка: кавалер в слишком тесных панталонах, грозящих лопнуть на его пухлом заду, целует ручку прекрасной дамы, которая одновременно успевает еще и томно обмахиваться веером. Ни кавалер, ни дама, ни сами часы Саше совершенно не понравились.
Но Виталий с Борисом нахваливали товар на два голоса:
– Смотрите, молодой человек, вот они! Любуйтесь! Какая красота! Или вам не нравится?
– Боюсь, мама не одобрит.
– Чего? Это же вы от себя покупаете.
– Она и так папу ко все женщинам на свете ревнует. А тут на эмали молодая девушка, мужчина ее целует, мама решит, что это напоминание папе, чтобы он не упускал случая, и потеряет последний покой. Да и меня она покоя лишит.
– Интересная у вас маменька.
– Да уж какая есть. Родителей не выбирают. Может, у вас есть другие часы? Тоже золотые, но если можно так выразиться, более нейтральные.
– Есть! Как ни быть!
Виталий был настроен оптимистично. Он продемонстрировал Саше не меньше десяти пар часов, начиная от старинных брегетов и заканчивая вполне современного вида командирскими часами, славящимися точностью хода. Но ни на одних часах не было нужных инициалов. На некоторых часах была сделана гравировка, и тогда Саша, не стесняясь, просил лупу и внимательно разглядывал надписи. Как ни странно, такое его поведение уверило продавцов в том, что к делу покупатель подошел серьезно, а значит, есть шанс рано или поздно втюхать ему какой-нибудь товар.
Но Саша привередничал и испытывал терпение продавцов.
– Это не то. И это тоже. И это не то!
Наконец Виталий ссыпал часы обратно в ларчик и с досадой произнес:
– Тогда я даже и не знаю, что вам показать.
– Неужели у вас совсем ничего больше нет?
– Из того, что вас интересует, нет.
Саша задумался. Он был почти уверен в том, что часы Жеки находятся у Виталия. Слишком много совпадений, чтобы искомых часов тут бы не оказалось. Но почему нужные часы не находятся? В чем дело?
– Что-то у меня живот разболелся, – признался Саша.
– Это от волнения, молодой человек. Бывает.
– А можно мне у вас посетить…?
Виталий в восторг от просьбы не пришел, но все же проводил Сашу до туалета.
– Обратно дорогу сами найдете?
– Найду.
Но стоило Виталию уйти, как Саша немедленно выскочил в коридор. Живот у него болит! Ха-ха три раза! Ничего он у него не болит! Это он нарочно придумал, чтобы дать возможность дружкам поговорить наедине, а себе возможность этот разговор подслушать. Сняв обувь и молясь, чтобы ни одна половица под его ногами не скрипнула бы предательски, Саша подкрался почти к самым дверям комнаты. Теперь ему было слышно, о чем говорят между собой старьевщики.
– Ты мальчику один хлам предлагал, а он про золото говорил. Не удивительно, что вы с ним не сговорились.
– Какое ему еще золото! Придумаешь тоже. Он на золото еще не заработал. Ты же видел, как он выглядит!
Саша не успел обидеться, нормально он выглядит, как Борис возразил другу:
– Как он одет, ты не смотри. Сейчас и сынки богатеньких родителей в такое несуразное тряпье рядятся, что не угадаешь. Как бы тебе не прогадать, покупатель выгодный. Покажи ему вчерашние часы, которые мы у того лоха отжали.
– Ни за что!
– Почему?
– Пусть этот сопляк меня сначала убедит в своей платежеспособности. Пусть покажет деньги. И дешевле, чем за сотню косарей я ему те часы не отдам.
– Не много ли? Тебе они в пятерку встали.
– Во-первых, дороже. Не забывай, что мной еще была куплена канистра коньячного спирта, которой мы наших алкашей снабдили, и конфеты для нотариуса тоже кое-чего стоили. Это не говоря уж о том, что мне время от времени приходится с этой кочергой из нотариальной конторы еще и спать. А с пустыми руками к этой даме не явишься, цветы, вино, сладости. И тогда вообще все затраты под десятку выходят.
– Все равно, ты не в накладе. Часы ты у клиента задешево взял. Почему бы и не скинуть мальчишке?
– Так и быть, десятку я ему скину, если только всерьез брать будет. Но пусть он мне хотя бы тысяч тридцать покажет. Тогда и поговорим. Кстати, где он там? Не заснул в сортире?
Саша еле успел вернуться обратно в уборную, как в коридоре послышались шаги.
– Молодой человек, ты не утонул?
– Сейчас иду.
Голос Саши звучал сдавленно, потому что он боялся, как бы прерывистое дыхание его не выдало. Он был очень взволнован. Как все открылось! В один миг стало ясно, что самые худшие подозрения Саши насчет этих двоих полностью оправдались. Только бы теперь себя не выдать!
Но все обошлось. И когда он вернулся к двум мошенникам, то уже знал, что сейчас услышит.
– У нас есть товар более высокой ценовой категории. Но…
После чего мошенники переглянулись и просто поставили покупателя перед фактом. Либо он показывает им деньги, либо они иметь с ним дел больше не будут.
– Я покажу… Я принесу… Деньги у меня на пластике. Карта вас устроит?
– Молодой человек, это даже в какой-то степени неуважение, платить за антикварные старинные вещи современным безналом. Понимаете меня?
Саша кивнул, хотя так и не понял, чем безналичный расчет в данном случае отличается от наличного. Если вещи прошлой эпохи настолько чувствительны к такого рода вещам, то и платить за них нужно купюрами того времени. Или лучше сразу отсыпать золотыми червонцами и серебряными рублями?
Договорились, что на следующий день Саша придет к Борису, куда Виталий принесет нужную вещь.
– Только не раньше полудня, – сказал Саша, ломая голову, где бы ему к этому времени раздобыть требуемую сумму наличными.
Его новые знакомые не возражали.
На пороге дома Сашу встретила мама. В руках она держала поводок, на другом конце которого метался Барон. Собака явно рвалась на прогулку, а увидев любимого хозяина, пес вообще обезумел. Барон вертелся вьюном, терся о ноги, скулил и вилял хвостиком-кочерыжкой так быстро, что в глазах рябило.
– Хороший, хороший, – гладил его Саша. – Все, Барон, перестань. Перестань, кому говорю! Нельзя!
Куда там! От избытка чувств Барон принялся прыгать в воздух. Все выше, выше.
– Гулять сейчас пойдем, утихни!
Саша открыл входную дверь, и Барон опрометью понесся вниз. У двери подъезда он попытался сделать в очередной раз подкоп, а когда это у него не вышло, гавкнул на дверь. Мол, открывайся! Чего застыла! На улицу Барон вылетел пулей и тут же блаженно замер. Саша всегда удивлялся, сколько жидкости может копиться в совсем небольшой пока что собачке. Весил щенок четырнадцать килограммов, воды пил мало, но жидкости из него на каждой прогулке выливалось по литру. Сделав свои дела, Барон побежал дальше, весело помахивая хвостом. Он был в отличном настроении. Собачья жизнь удалась. А вот о своей Саша сказать этого никак не мог.
Сразу после того как он попрощался с антикваром, Саше позвонил Жека.
– Ну что? Удалось увидеть мои часики?
– Почти.
– Не понял?
– Все решится завтра.
И Саша рассказал Жеке о достигнутой с антикваром и его подельником договоренности.
– Но мошенники хотят сначала увидеть деньги, вот в чем вся загвоздка. А денег у меня нет.
– Не дрейфь, – приободрил его Жека. – Я что-нибудь придумаю.
Но что мог придумать Жека? Увы, он был совсем не похож на человека, у которого под подушкой припрятаны лишние тридцать кусков.
– Значит, вы с обоими говнюками договорились на полдень? – уточнил Жека.
– Да.
– Ага. Понял.
И не прощаясь, Жека отключился.
Всю дорогу до дома Саша размышлял о двух вещах. Где ему раздобыть те тридцать тысяч, без которых мошенники-антиквары нипочем не покажут ему золотые часы. И второй пункт, что ему делать, когда часы ему покажут. По второму вопросу Сашу мог бы скоординировать участковый Лев, Саша ему несколько раз звонил с дороги, но Лев, похоже, сильно загулял, потому что трубку не взял. И теперь Саша нервничал. Без силовой поддержки родной полиции он рисковал остаться и без часов, и без тех тридцати тысяч, которые мошенники могут отобрать у него силой в качестве возмещения хлопот. И поди потом докажи, что деньги были. Он один, а их двое. А какие они проходимцы, Саша теперь примерно себе представлял.
Не представлял он другого, насколько опасными могут быть эти люди. Но звонок участкового Льва сумел раскрыть глаза Саше.
Участковый был краток:
– Ты где? – спросил он без всякого приветствия.
И, услышав, что Саша гуляет, добавил: