Я задумчиво взглянул на Полли.
– А что вы умеете, Аполлинария Андреевна?
Честно говоря, ждал надутых губ и пространных излияний о глобальной ценности Аполлинарии Нарышкиной во вселенной. Но получил неожиданно чёткий и ясный ответ:
– Я умею залечивать мелкие раны. Справлюсь даже с растяжением, если понадобится.
– Ах, да, – вспомнил я. – Ты же маг-целитель.
– Что-о-о? – изумилась Полли. – Нет-нет, я не такая!
В ответ на мой вопросительный взгляд она закатила глаза:
– Подлинное целительство – довольно редкий дар! Меня учили с детства, но я не вылечу ничего серьёзнее лёгкого сотрясения мозга. Хотя многие не умеют и такого – несмотря на то, что теоретически каждый белый маг может этого достичь.
«Я, например, не умею», – подумал я. И сказал:
– Хорошо, ты в команде.
Полли радостно пискнула и, придвинувшись ко мне, с видом заговорщицы спросила:
– Кого хочешь взять ещё?
– Есть мысли. – Мне не хотелось обсуждать свои планы. По крайней мере, не с легкомысленной болтушкой Полли.
Я собирался заговорить с Андреем Батюшкиным. Но он раньше всех покончил с обедом, встал, поклонился присутствующим и вышел из столовой – только его и видели. Следующим доел свою немудрёную порцию Мишель Пущин. Он хотел выйти вслед за Батюшкиным, но не сложилось.
Мишель не смотрел под ноги, и один из чёрных магов, развернувшись на стуле, ловко поставил ему подножку. Мишель, вскрикнув и взмахнув руками, как раненая птица, полетел носом в пол. Чёрные маги захохотали.
Виновник случившегося вскочил и, смеясь, прижал к груди руку:
– О боже мой, господин Пущин, что случилось? Вы, кажется, споткнулись? Позвольте предложить вам помощь!
Он протянул Мишелю руку. Тот, удивлённо моргая, взялся за неё. Чёрный маг приподнял его и резко отпустил. Мишель грохнулся обратно.
– Проклятье, рука соскользнула! – «расстроился» подонок. – Господин Пущин, если у вас проблемы с потливостью ладоней, я могу подсказать хорошее средство!
Я наконец-то сфокусировался на этом клоуне, и дедова наука не подвела. Звягин Денис Леопольдович. Род из Ближнего круга, временно управляет десятком питейных заведений и игорных домов. Сам Денис по жизни почти ничем не отличился, кроме таких вот выходок. На его счету уже три дуэли. Правда, ни одной со смертельным исходом. Ему просто нравится унижать других.
– Костя, ты не вмешаешься? – спросила Полли. Она наблюдала за происходящим с заметным неодобрением.
– И не подумаю, – мотнул головой я.
Люди, как известно, никогда не раскрываются столь хорошо, сколь во время таких вот конфликтных, напряженных моментов. Но Полли не стоило знать, что я об этом знаю. И я ограничился другим объяснением:
– Понадобится – вмешаюсь. Пока просто наблюдаю. А того, кто вмешается, скорее всего, возьму в команду.
И тут поднялся Пётр Данилов. Те, кто это увидел, моментально смолкли, потому что выглядел Пётр монументально. Так могла бы выглядеть пришедшая в ярость скала.
– Не допущу оскорбления белого мага! – взревел он. Хрустальная люстра под потолком жалобно задребезжала.
Звягин резко позабыл про Мишеля и повернулся к настоящей угрозе. По лицу пробежала тень страха. Похоже, до него дошло, что Пётр – из тех людей, которых в гневе перекрывает настолько, что они не думают уже ни о чём, в том числе – о последствиях.
Пётр понёсся на Звягина, как набирающий ход поезд. Даже я поёжился, вспомнив того бугая, с которым пришлось столкнуться на заводе Лавра. Не родственник ли был, часом?..
– Пьер! – ахнула Полли. – Остановись!
Она, должно быть, как и Костя, хорошо знала Данилова. Всплеснула руками. Но Пьера было уже не остановить.
Звягин взмахнул рукой. Магию я почувствовал, но также почувствовал и то, что Звягин абсолютно растерялся и применил какую-то незначительную фигню – от которой бронепоезд по имени Пьер едва дёрнулся. Зато когда он добежал до своей цели, магия ему не понадобилась.
Тонко взвизгнув, Звягин описал в воздухе дугу и приземлился на стол среди скопища чёрных магов. Аккурат между Жоржем Юсуповым и Кристиной Алмазовой.
Изящный фарфоровый соусник опрокинулся, выплеснув томатное содержимое на платье моей сопернице. Фурия, побледнев от гнева, поднялась из-за стола. Остальные чёрные маги встали спустя мгновение, как будто были её марионетками.
– Ты за это поплатишься, Данилов! – проскрежетала сквозь зубы Кристина. И тут же добавила резко, отрывисто, как будто всю жизнь только и делала, что отдавала команды: – Таран! Объединённый! Я – острие!
Я понял, что она имеет в виду, только в процессе. Чёрные маги подняли руки, кончики их дрожащих от напряжения пальцев смотрели в спину Кристине. Сама же Кристина наставила руку на Пьера. Ладонь её вспыхнула красным, с неё сорвалось свечение и понеслось по воздуху, стремительно расширяясь.
Таран использовал против меня Жорж Юсупов в императорском дворце. И против него одного я тогда едва сдюжил. А здесь сейчас силы объединили сразу восемь, и Жорж был в их числе.
Я с интересом ждал, что сделает Пьер, но тут на сцену внезапно вышел Мишель. Он как раз успел подняться на ноги и теперь оказался между Тараном и Пьером. Согласно моему прогнозу, ему оставалось либо замереть с раскрытым ртом, либо отскочить в сторону, и я мысленно ставил на то, что он замрёт.
Однако Мишель поднял руку, и Таран с оглушительным грохотом врезался в невидимую преграду. Красные сполохи пробежали по Щиту и иссякли. А Мишель даже не шелохнулся!
– Господа курсанты! – раздался наконец голос взрослого человека, и в поле моего зрения быстро вошёл седовласый маг с чуть сгорбленной спиной. – Довольно! Вы позорите свои фамилии!
Это сработало. Все как-то резко присмирели и потупились. Звягин слез со стола, снял китель и принялся с сокрушённым видом его рассматривать. После падения на стол без стирки было не обойтись.
– Господин Звягин! – посмотрел на него маг. – Ваше поведение недопустимо.
– Я не виноват! Я… пострадал! – воскликнул Звягин. В качестве доказательства встряхнул испачканным кителем.
– Я видел всё с самого начала! – отрезал маг. – Вы позволили себе издеваться над своим товарищем.
– Да он мне не…
– Попрошу вас воздержаться от слов, о которых потом придётся жалеть! Я сегодня же отправлю вашему отцу подробный отчёт о случившемся. Леопольд Сергеевич очень просил держать его в курсе относительно вашего поведения.
Звягин побледнел.
– Или же вы предпочтёте самостоятельно ответить за свои поступки? – вкрадчиво спросил маг.
– П-предпочту с-самостоятельно, – сразу начал заикаться Звягин.
– В таком случае вы на сутки отправитесь в карцер, после чего принесёте господину Пущину извинения.
– Да, разумеется! – В голосе Звягина прорезался неподдельный энтузиазм.
И тут вмешался новый голос. До отвращения мне знакомый.
– Всеволод Аркадьевич, вы кое-что забыли! – К месту происшествия подошёл с царственной осанкой Илларион Георгиевич Юсупов. – Господин Данилов позволил себе рукоприкладство.
– Он защищал товарища, – возразил Всеволод Аркадьевич.
– Так ли? Насколько я успел заметить, господин Звягин понёс куда больший урон, нежели… господин Пущин. – Перед словом «господин» Юсупов выдержал презрительную паузу. – Господин Данилов! Ваше поведение не достойно белого мага! Вы также проведёте сутки в карцере, после чего принесёте извинения господину Звягину. Господа наставники! Будьте любезны сопроводить провинившихся.
Откуда-то мгновенно нарисовались наставники и увели Звягина и присмиревшего Данилова.
Ну, как «увели». Не было ни заломленных рук, ни «браслетов», ни даже рукоприкладства. Одно сплошное: «Пожалуйте-с, сюда-с, не сочтите за грубость». Чудно́…
– Ну вот, – сказала Полли, когда оба преподавателя удалились. – Надо было тебе вмешаться! А теперь, получается, некого брать в команду.
– Да ну? – усмехнулся я. – Господин Пущин!
Мишель обернулся. Он всё ещё стоял тут с потерянным видом – явно не зная, куда себя девать.
– Отличный Щит, – похвалил я. – Как я успел заметить – сто́ит восьмерых чёрных магов?
Мишель робко улыбнулся. Я почувствовал на себе пылающий взгляд Кристины, но не удостоил её вниманием.
– Предлагаю вам место в команде.
Мишель вздрогнул. Секунд десять соображал, не издеваются ли над ним. А потом решился:
– Спасибо за предложение, господин Барятинский! Я согласен.
***
После обеда все, кого не отправили в карцер, высыпали в парк. Насколько я понял из чтения академического устава, прогулки в парке здесь были доминирующим видом досуга. Ещё можно было читать книги, сочинять стихи, рисовать, музицировать, выполнять гимнастические упражнения и играть в подвижные и интеллектуальные игры. Ну, или каким-то образом совмещать несколько этих занятий. Например, сочинять стихи, прогуливаясь в парке. Или, прогуливаясь в парке, размышлять, кого ещё позвать в команду… Чем я, собственно, и занимался.
– Нас уже четверо, – рассуждала вслух Полли, хвостом следующая за мной. – Нужно найти кого-то пятого, кто будет хорошо смотреться на фотографиях.
– Хорошо смот… Чего? – удивился я.
– Игры в Царском Селе всегда широко освещаются прессой! – пояснила Полли. – И когда мы победим, нас обязательно сфотографируют для газеты и возьмут интервью. Прекрасный штрих для репутации!
– У тебя от таких мыслей жемчужина не чернеет? – не выдержал я. – Ну, там… себялюбие, гордыня?..
– Нет, – беззаботно отмахнулась Полли. – Я не эгоистка, просто легкомысленная. Это не порок для белого мага. – Подмигнула и рассмеялась.
А я огляделся. Большинство студентов были на виду. При фокусировке взгляда на многих из них, в памяти всплывали начертанные твёрдой рукой деда строки, дающие ёмкие характеристики. Кого же ещё подписать на сегодняшнюю операцию?..
Насколько я успел понять из объяснений Полли, нам предстоит нечто вроде военно-полевой игры, где нужно будет находить предметы, следуя подсказкам. Сражаться с командой чёрных и преодолевать препятствия, которые всякий раз новые. Подготовиться к ним заранее невозможно.
И всё же. У нас есть стратегическое мышление – я. Есть надёжная защита – Мишель. Есть Анатоль, со своей отработанной техникой Лассо, которая позволила ему вытащить меня из воды с моста. Есть Полли, которая может залечить мелкие повреждения. По-хорошему, не хватало только господина Данилова, с его очевидной способностью крушить всё, что стоит на пути. Но господин Данилов опрометчиво загремел в карцер.
Беда же в том, что способность крушить в число достоинств других белых магов не входит. Данилов был исключением из правила, и у него в свете этого явно были проблемы с цветом жемчужины. Но заменить его, тем не менее, попросту некем.
Что ж, если на пробивную физическую силу я рассчитывать не могу, то… Остаётся сделать ставку на силу духовную и строгую дисциплину.
– Костя! Зачем?.. Он сумасшедший! – зашептала мне на ухо Полли, когда я двинулся к Андрею Батюшкину.
Тот уперся руками в край одной садовой скамьи, ноги поставил на край другой и так стоял, неподвижный. Если бы не ветер, игравший с кителем и волосами, можно было бы предположить, что перед нами странная фантазия неведомого скульптора.
– Ну да, делать планку через десять минут после обеда – так себе идея, – согласился я, остановившись на приличном расстоянии.
– Не в этом дело! – Полли до того жарко дышала мне в ухо, что казалось, сейчас начнёт его страстно целовать; я бы, впрочем, не удивился. – Род Батюшкиных очень богат, они состоят в Ближнем кругу!
– Мой род тоже не беден и состоит в Ближнем кругу. Хочешь сказать, я – сумасшедший? – Я на миг задумался, вспоминая свои многочисленные подвиги в этом мире. – Впрочем…
– Да нет же, Костя! – поморщился Полли. – Я не об этом. Ты заметил, что Батюшкин ест в столовой? Он берёт только самую простую пищу! Говорят, что дома он спит без перины, на голых досках, а по утру обливается ледяной водой! После чего делает гимнастические упражнения.
– Это значит только одно, – улыбнулся я. – Если по ходу игры Батюшкина обольют ледяной водой, он подумает, что настало утро, и приступит к гимнастическим упражнениям. Что ж, меня устраивает.
Полли вздохнула и посмотрела на меня с укоризной. Но, похоже, доводы у неё закончились. Я сделал ещё один шаг к неподвижному Батюшкину. Позвал:
– Господин Батюшкин! Надеюсь, беседа со мной не помешает вашим упражнениям?
– Отнюдь, господин Барятинский, – отозвался Батюшкин таким безмятежным тоном, как будто валялся в гамаке, любуясь облаками. – Я весь внимание.
Ответ мне понравился. Часто люди, занимающиеся самодисциплиной, считают непременным атрибутом грубость по отношению ко всем остальным. Батюшкин же был вежлив. И руки у него до сих пор не дрожали. Запросто может статься, что физической силы в нём – не меньше, чем в Данилове, просто он не выставляет её напоказ. Сила ведь зависит от объёма далеко не так явно, как принято думать. Скажем, я в своём мире качком никогда не был. Но в борьбе на руках неоднократно с легкостью побеждал парней, у которых бицепсы разрывали рукава.
– Хочу вам предложить войти в команду для сегодняшней Игры.
– А могу я узнать, кто ещё состоит в команде?
Вот это было неожиданно. Я-то полагал, что тут все мать родную продадут, лишь бы поучаствовать в Игре. А этот, значит, присматривается.
– Помимо меня – господа Долинский, Пущин и госпожа Нарышкина. Кстати, познакомьтесь.
– Благодарю, это честь для меня, – отозвался Батюшкин.
– Значит, договорились…
– Нет, я имел в виду знакомство с госпожой Нарышкиной. – Батюшкин повернул голову к Полли. – Прошу прощения, что не могу поцеловать вашу руку. Вы можете либо подождать ещё пять минут, либо встать мне на спину и сократить это время до двух минут.
– Встать вам… на спину? – Полли захлопала глазами.
– Да, если вас не затруднит.
Полли посмотрела на меня. Я пожал плечами. Полли подошла к скамейке, скинула туфли и шагнула сначала на скамейку, потом – на спину Батюшкина. Тот не дрогнул, но к лицу прилила кровь. Не то от напряжения, не то от избытка чувств.
– Вам не тяжело? – спросила Полли, балансируя руками.
– О, не извольте беспокоиться! Вы уже там?
Я фыркнул. В галантности парню тоже не откажешь. Да, он со странностями. Ну а кто из нас без них?
– Возвращаясь к предмету нашей беседы, господин Барятинский, – сказал Батюшкин чуть более напряжённым голосом, чем в начале. – Я бы хотел узнать, какими критериями вы руководствовались в отборе. Те, кто уже состоит в команде – ваши давние друзья?
Вот теперь я, кажется, понял, почему он не согласился сразу. Долинский и Полли действительно мои давние друзья, и со стороны похоже, будто потому я их и взял. А этот парень хорош! Он хочет убедиться, что я собираю не просто толпу приятелей, а настоящую команду.
– Я пытался собрать людей, которые смогли бы действовать максимально эффективно в максимально широком диапазоне ситуаций, – сказал я. – Аполлинария Андреевна немного умеет целить, справится с царапинами и растяжениями. Господин Долинский в совершенстве владеет техникой Лассо. Моё личное оружие – цепь, я могу ею дотянуться довольно далеко, но всё-таки это именно оружие. А при помощи Лассо Анатоль может быстро и безопасно доставать отдалённые предметы, либо вытащить кого-то из нас из скверной ситуации.
– По-настоящему скверной, – произнёс сквозь зубы Батюшкин. – Вам же известно, что Лассо не действует на человека, находящегося в сознании?
– Разумеется, – соврал я, глазом не моргнув.
– А господин Пущин? – продолжил допрос Батюшкин.
– Его Щит просто великолепен.
Тяжело выдохнув, Батюшкин согнул руки, и его корпус опустился.
– Прошу вас, Аполлинария Андреевна. Я закончил.
Я подал Полли руку, она ловко спрыгнула со спины Батюшкина прямо в свои туфельки. Батюшкин встал, расправил плечи и, хрустнув шейными позвонками, посмотрел на меня.
– И последний вопрос. Почему я?
– На вас, господин Батюшкин, я буду полагаться в ситуациях, когда магия окажется бессильной.
Он кивнул и протянул руку:
– Можете звать меня Андрей. По-русски, если вас не затруднит; я не разделяю тягу соотечественников европеизировать имена. И предлагаю перейти на «ты».
– Костя, – сказал я, пожав ему руку. – Рискну предположить, что ответ – да?
Андрей коротко кивнул:
– Встретимся в восемь вечера на стартовой локации. А теперь прошу меня простить, я должен исполнить обещание.
Я молча смотрел, как Андрей целует руку зардевшейся Полли. Да уж, странный субъект. Скучно с ним точно не будет.