Пять месяцев назад
Я проснулась от ужасного шума. В первый момент мне показалось, что стены рушатся, что пол шатается подо мной. Вскочила, закашлялась от клубов пыли и черного дыма. Снова раздался грохот, гудение, истошные, полные животного ужаса крики. И выстрелы – словно в дворцовом парке шла охота.
Взрыв – четко поняла я.
По стене спальни растекалась большая трещина, люстра угрожающе шаталась. В разбитое окно врывался ветер и дым. Я спаслась только потому, что спала в алькове – постель моя находилась в нише толстой, капитальной стены. Меня даже не задело осколками стекол.
Стекла! Если бежать босиком, то можно порезать ноги, нужна обувь. Паники не было, страха тоже. Мысли были по-военному четкие. Найти ботинки, натянуть их. Накинуть на плечи халат. Подождать, пока немного рассеется пыль и дым. Потом – бежать внутрь, к государыне.
Вот уже четвертый год я служу во дворце фрейлиной молодой государыни Елизанны. Когда наш государь изволил жениться во второй раз, я как раз переживала разрыв помолвки. Происхождение у меня самое подходящее, внешность вполне привлекательная, возраст не критичный – я подала прошение через отца, и меня пригласили во дворец. Государыне, которая оказалась на сносях (наш правитель, по-видимому, изволил жениться на своей фаворитке после того, как целители твердо убедили его, что она ждет именно сына), я понравилась. Мне она тоже была симпатична: молодая, очень хорошенькая, мягкая и застенчивая. Такая не станет яркой политической фигурой, что, без сомнения, очень радует государевых прихвостней. Зато она легко родила сына, чего ее предшественница сделать не смогла, и стала прекрасной и ласковой матерью. Каждому свое, как говорится.
В коридорах дворца царила суматоха. Кричали люди, остро пахло порохом и металлом. Дважды я видела мертвых людей, но старалась не вглядываться в их лица. Мои покои были совсем недалеко от спальни Елизанны. Я как-то сразу поняла, что основной удар пришелся именно на женскую часть дворца, и это было… подло. Кому могла помешать кроткая государыня и ее маленький сын?
Дыша через рукав, кашляя, я ворвалась в спальню Елизанны и поняла: опоздала. Здесь пылал балахон на постели, тлели обои, окно было выворочено. Сама государыня нашлась под обломками стены без чувств, и мне не удалось бы ее откопать. Тут нужны мужские руки.
– Ваше величество, ваше величество, – я тщетно пыталась ее разбудить. – Кто-нибудь, сюда!
Государыня вдруг широко открыла темные глаза и улыбнулась. Эта ласковая улыбка на бескровном лице напугала меня больше, чем все происходящее.
– Святая Елизавета, – шепнула она. – Я звала тебя, и ты пришла.
– Ваше величество…
– Спаси моего сына, молю! Если я умру, никто не будет плакать. Но если они убьют Мариуса, то все рухнет.
– Где он?
– Я спрятала его в шкафу, как только услышала выстрелы.
Она снова потеряла сознание. Кашляя и рыдая, я распахнула шкаф. Мальчишка и в самом деле был там – весь белый и трясущийся. Черные глаза смотрели с ужасом. Он меня узнал. Я подхватила его на руки – увесистый – и заметалась по комнате. Куда бежать? За окном снова крики и выстрелы. В коридорах – огонь и раненые слуги. Нужно унести наследника из дворца, так будет безопаснее. Я выбежала в коридор, нырнула в узкий и низкий проход для слуг. Фрейлины должны были знать все ходы, которые пронизывали старый дворец, как дырки – кусок сыра. Свернула в сторону кухонь. Сбежала по боковой лестнице в винный погреб и выбралась через слуховое окно. Почему меня никто не остановил? Чудо, я полагаю.
Я неплохо знала Пригорск, там жили мои братья. К старшему я и побежала, в святой наивности даже не догадываясь, что он замешан в бунте по самые уши.
К чести Ратмира, он меня не выдал. Не знаю, что значил для их планов наследник, но я для него оказалась важнее. Он дал мне денег и отправил к знакомому, который умел решать подобные проблемы. И еще сказал, что даже знать не хочет, что я буду делать дальше: восстание провалилось, государю удалось ускользнуть от возмездия; часть заговорщиков была убита, остальных станут искать по всему Северу. Если брата возьмут – а это вопрос времени – неизвестно, что он скажет дознавателям под пытками. И лучше б мне увезти наследника подальше, так безопаснее всего. Ребенок может стать разменной монетой в этом конфликте.
Уже позже я поняла, что Ратмир мне солгал. Мне вообще не стоило уезжать. Нужно было бежать с наследником в полицию или, что еще лучше, в дом господина Туманова, человека, отвечавшего за безопасность столицы. Но я поверила брату – он не мог желать мне зла! И на Юг меня гнал отнюдь не разум, а страх и растерянность.
Я взяла деньги и ребенка и отправилась… нет, не к его знакомому. Мне очень повезло: я шла мимо кладбища и услышала болтовню горожанок. Им не было дела до восстания, важнее то, что Иоганн Шорник угорел по пьяни и прихватил с собой жену и сына, а маленькую дочку удалось спасти. Решение пришло само собой, будто свыше – и я отправилась прямиком в полицейский участок. Представилась сестрой того самого Шорника, пожелала забрать осиротевшую племянницу… и украла со стола полицейского документы. К знакомому брата пришла уже не Матильда Снежина, а Марта Плетнева – и за некоторое пожертвование в пользу коллегии стряпчих она стала вдовою, благо, свидетельство о смерти мужа у нее имелось.
Ну а билет на дилижанс я купила самостоятельно.
Разумеется, если бы меня искали всерьез, то нашли бы уже давно. Но в столице творилась такая неразбериха, что никому не было дела до пропавшей фрейлины. Возможно, мои родители и пытались что-то разузнать, но у них были связаны руки. Оба брата арестованы, фамильный замок наверняка перевернули не один раз…
Словом, я выжидала и следила за новостями через газеты.
И выживала как умела, а умела я многое. Шестой уровень – это далеко не пустяк. Раньше я считала, что бытовики – самые бесполезные из магов, но теперь убедилась в обратном. Работы для меня нашлось – непочатый край.
И, конечно, мне невероятно везло все это время. Меня не обокрали по дороге, не убили, дети не болели. Мариус замкнулся в себе и постоянно молчал, никак меня не выдав, ну а маленькая Амала и вовсе назвала меня мамой через две недели. Не уверена, что она вообще что-то понимала.
Разумеется, ничего этого я рассказывать не стала. Если Асура я неплохо знала и все равно не могла ему довериться, то Милану вовсе видела впервые в жизни. Жаль, что врать я умела не очень хорошо, но все же попыталась:
– Ваши фантазии очень занимательны, госпожа Синегорская. Кстати, вы знаете, что Асур княжич только номинально? Лишить титула отец его не может, а вот наследства – запросто . Ваш ребенок, – я кивнула на живот Миланы, – родится простолюдином. Так вот, о детях: оба мои брата в числе заговорщиков. Я же была рядом с государыней в тот страшный день и нисколько не пострадала. Нетрудно догадаться, что у дознавателей было бы ко мне немало вопросов. Поэтому я подделала документы и убежала на Юг. Дети же – действительно дети Марты Плетневой. Сама же Марта, увы, покоится в безымянной могиле и уже никому ничего не расскажет.
– Я не понимаю, зачем вам чужие дети, – покачала головой Милана. – Можно было просто назваться вдовой.
– Я молода и довольно привлекательна. Женихов бы набежало… А мне это зачем? Желающих взять в жены вдову с детьми, конечно, тоже хватает… Тут я не подумала, что на Юге к этому относятся проще. Но все же мне так спокойнее. К тому же куда мне было их деть – в сиротский дом? Боюсь, у чиновников возникли бы некоторые вопросы.
– Оставить где-то по дороге? – неуверенно предположила Милана.
– Вы бы так и поступили, верно? И Асур, разумеется, тоже, – кивнула я. – Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство. Всего хорошего, мне пора.
– Вы злитесь на меня? – внезапно спросила эта женщина.
– С чего вы решили?
– Я забрала вашего жениха…
– Мой жених – не теленок на привязи, чтобы его можно было увести. Он принимал решение сам. Вы тут ни при чем.
Разумеется, я на нее злилась не меньше, чем на княжича Синегорского, но сообщать об этом не собиралась. Зачем? В моих же интересах, чтобы эти двое побыстрее убрались в свой Буйск, или где они там сейчас живут? Да, я пока не знаю, что делать с наследником, но рано или поздно все уладится. Государь наведет порядок железной рукой, и тогда я вернусь домой и отдам ему сына.
Поднявшись и не обращая внимания на недовольное лицо новой знакомой, я похромала прочь, только за углом позволив себе опереться на каменную стену дома и тихонько заскулить. Похоже, я ушиблась сильнее, чем показалось вначале. Нога горела огнем.
– Милостивый человек, найди извозчика, – обратилась я к первому же прохожему. – Или тут целитель поблизости имеется? Я, кажется, ногу сломала.
Прохожий покачал головой и развел руками, бросив мне, что очень торопится. Но если увидит извозчика – всенепременно. Я едва не заплакала. Вот ведь… южане!
– Госпожа, что с вами? Вы в порядке? – ко мне неожиданно подошел давешний племянник леди Шанской. Он был в черной форме магического дознавателя, и я вдруг вспомнила, где встречала его раньше. Ну конечно, он был один из той группы, приходившей за студентом и натопавший у меня в комнате! Вот тебе и племянничек…
Но сейчас я была ему рада. Как же его зовут? Кажется, Гор.
– Господин Гор, если вы найдете мне извозчика, я буду премного благодарна.
– Что случилось? – в голосе молодого человека прозвучало неподдельное беспокойство. – Вам дурно?
– Я упала и сильно ушибла ногу.
– Вам нужно к целителю, я вас доведу. Донесу… Довезу! Подождите, я сбегаю за экипажем.
– Не стоит беспокоиться, вы же на службе.
– Не могу же я вас тут бросить! Вот что, идти сможете?
– Не уверена, – покачала я головой, опасаясь даже наступать на ногу.
Он сделал длинный шаг и подхватил меня на руки, довольно бережно и аккуратно. Я не успела и испугаться, как была опущена на скамью возле фонтана.
– Сидите тут. Я мигом.
Пришлось сидеть – уйти-то вряд ли получится! Хотелось, конечно, задрать юбку и поглядеть на злосчастное колено, но это было совершенно неприлично. Надо же, какой внимательный у госпожи Шанской племянник! Впрочем, ничего удивительного. Он же видел, что я близкая знакомая его тетки. Пройти мимо было совершенно невежливо. Правда, на руках носить меня было совершенно необязательно.
Какая ирония: вчера я отказалась сесть в его экипаж, а сегодня готова была плакать от радости.
Через несколько минут дознаватель и вправду вернулся – и стоило признать: экипаж у него был недурственный. Двухместный фаэтон с большими колесами и бархатными сиденьями. Интересно, какое же жалование у дознавателей? Ах да, госпожа Шанская говорила, что ее племянник из хорошей семьи.
– Зачем вам такой роскошный экипаж? – полюбопытствовала я, когда меня осторожно опустили на мягкое сиденье. – Не слишком ли расточительно?
– Чтобы возить прекрасных дам, разумеется, – усмехнулся ничуть не смутившийся мужчина. – Как видите, пригодился.
Он ловко запрыгнул на место извозчика и дернул поводьями. Мы быстро покатились по мостовой.
– Я отвезу вас к знакомому лекарю, и не возражайте.
С тоской подумав, во сколько обойдется мне моя неловкость, я кивнула, а потом, сообразив, что он меня не видит, подтвердила:
– Будьте так любезны.
– Вы больше не работаете в “Хромом петухе”? Я вас сегодня не видел.
– Нет, я… решила уволиться.
– Тетушка сказала, что вы – отличный бытовой маг.
Я закатила глаза и промолчала. Конечно, они меня уже обсудили. Впрочем, для южан это было совершенно неудивительно.