Валенций Ланкиевич – молодой поляк, типограф, убит во время Коммуны в Париже (Прим. пер.)
Луи Паликс – портной, квартирохозяин Бакунина, один из благороднейших представителей французских социалистов (Прим. пер.)
Это письмо было взято у Паликса при аресте в октябре 1870 г. и Оскар Тестю напечатал его (за исключением конца, имевшего отношение к личным делам) в 1872 г. во II томе своей книги «L'Internationale et le Jacobinisme au ban de l'Europe» стр. 280. Бакунин сохранил черновик, что позволило Неттлау дать конец письма (опущенный Тестю) на стр. 612 своей биографии Бакунина.
В этой фразе уже выражена идея, которая несколько месяцев позже сделается заголовком: Кнуто-Германская Империя.
Здесь, в неопубликованном Тестю отрывке, Бакунин говорит о своей временном аресте накануне и о своем кошельке, украденном у него друзьями порядка.
Он был освобожден четыре месяца спустя, в феврале 1871 г.
Шарль Алерини, сперва профессор Барселонского Колледжа, а позже, в 1871 г. политический эмигрант в Испании. Из Испанской тюрьмы в сентябре 1876 г. Алерини прислал мне описание отъезда Бакунина из Марселя, в качестве материала для будущей биографии великого революционного агитатора.
Речь шла, как сейчас увидим, о метафизическом обсуждении идеи Бога.
В. Озеров – русский эмигрант, бывший офицер, принимавший участие в польском восстании 1863 г. Потом он жил несколько лет в Париже, занимаясь сапожным ремеслом, и был известен под именем Альбера-сапожника. Во время Нечаевского дела он переехал из Парижа в Женеву и был одним из близких друзей Бакунина.
Николай Жуковский, молодой русский дворянин, эмигрировавший и основавшийся в Женеве; в течение многих лет был очень близок с Бакуниным.
Листки 82-256 первой редакции (листок 81 не сохранился) до сих пор еще не изданы.
Речь идет, как видно из последующего, не о письме от 9 апреля, а о другом письме, которое потеряно, если только не допустить, что отрывок из письма от 9 апреля, содержавший просьбу Бакунина, был уничтожен издателем Переписки.
Это означает, что Бакунин, возвращаясь к теме, трактуемой в последнем листке, прибавит новое развитие ее, чтобы снабдить типографию материалом для окончания и заполнения последнего листа выпуска. Без этого были бы вынуждены для заполнения его, поместить начало главы «Исторические софизмы немецких коммунистов», припасенной для второго выпуска.
Т.-е., вступив во владение частью своей рукописи, которая не была предназначена для первого выпуска, он пошлет Огареву для второго выпуска достаточное количество листков этой рукописи, уже просмотренных мною и которые он сам хотел пересмотреть перед напечатанием.
Выпускаем ряд примеров чудовищных опечаток. (Прим. пер.).
Содержимое листков 139–210 этой рукописи было набрано в Женеве в кооперативной типографии, но не должно было войти в первый выпуск. Этот набор (оставшийся неиспользованным – корректурные оттиски его сохранились в бумагах Бакунина) содержал главу под названием: Исторические Софизмы доктринерской школы немецких коммунистов.
Как видно из предисловия, заглавие, напечатанное первоначально в брошюре, на этом месте, но затем исправленное в «опечатках», было «Социальная Революция или военная диктатура. Михаила БАКУНИНА. Женева, Кооперативная Типография, route de Carouge, 8. 1871».
См. письмо в Progres de Lyon. [Примеч. Бакунина].
Революционные идеи.
Не справедливее ли было бы называть его правительством разорения Франции?
Комитет Спасения Франции, наиболее смелым и деятельным членом коего был Бакунин, сорганизовался в видах попытки революционного восстания. Программа этого восстания была изложена за подписями делегатов от городов Лиона, С-Етьена, Таррара и Марселя, в воззвании, отпечатанном на красной бумаге и расклеенной 26 сентября. Бакунин, хотя и иностранец, не задумался присоединить свою подпись к подписям своих друзей, дабы разделить с ними риск и ответственность. Воззвание объявляя, что «административная и правящая государственная машина, пришедшая в негодность, уничтожается» и что «народ Франции вступает в полное распоряжение самим собою», предлагало образовать во всех отдельных общинах комитеты Спасения Франции и немедленно послать в Лион по два делегата от каждого Комитета, «чтобы образовать революционный Конвент Спасения Франции». (Прим. пер.)