4
Разумеется, именно в тот момент, когда кажется, что уже можно ослабить бдительность, как правило, делать это не следует. Такую непреложную истину я познала, как только отошла на несколько шагов от безопасного сияния вывески «У Лэнсингов».
– Что, по-вашему, вы делаете? – прозвучал резкий, высокий голос у меня за спиной.
Я проигнорировала его, продолжая толкать тележку вверх по слегка наклонному холму, который вел к моему дому. Кардиотренировка в дальнейшем не потребуется, поскольку к возвращению в особняк мои ягодицы будут уже достаточно натренированы.
– Я спрашиваю: что вы делаете? – вновь раздался голос.
– Думаю, это вполне очевидно, – прохрипела я, уже задыхаясь от напряжения, вызванного поднятием по склону. Легко забыть, что живешь в горной местности, пока не возникает необходимость толкать что-то в гору. Кто бы за мной ни следовал – а я догадывалась, кто это, – похоже, он ничуть не замедлил шаг на крутом подъеме.
– Вы не можете просто забрать эту тележку.
– Могу. Мне разрешили.
Мой ответ, похоже, сбил женщину с толку, потому что она остановилась. На секунду я наивно понадеялась, что она, вероятно, перестала меня преследовать, но удача оказалась не на моей стороне. Спустя еще мгновение перед моей тележкой, преграждая путь, вдруг появилась миниатюрная рыжеволосая женщина. Не знаю, как ей удалось так быстро и бесшумно обогнать меня, но мне пришлось остановиться, иначе я рисковала на нее наехать.
Женщина осмотрела меня с ног до головы, и увиденное ей явно не понравилось: губы сложились в тонкую линию, нос сморщился.
– Значит, Фиби Блэк, – объявила она, выяснив, кто я такая.
– Вообще-то, Фиби Винчестер. Блэк – моя девичья фамилия.
Завершив оформление развода, я подумывала о том, чтобы вернуть ее, но на протяжении десятилетия носила фамилию Винчестер и привыкла к ней.
Дама, похоже, не придала значения этим деталям и отмахнулась от моей поправки.
– Вижу, вы уже прибираете к рукам имущество своей тети, а ее тело едва только предали земле.
В ответ я ощетинилась. Понятия не имела, кто эта женщина, но она, похоже, в чем-то меня обвиняла, и мне крайне не нравился ее тон.
– Простите, но кто вы такая?
– Меня зовут Дейрдре Миллер. Я была очень близкой подругой вашей тети.
Стоило мне услышать имя Дейрдре, как в памяти тотчас вспыли последние строчки из письма тети Юдоры: «Остерегайся Дейрдре Миллер. Эта старая корова вечно что-то замышляет».
Зная Дейрдре всего тридцать секунд, я могла с полной уверенностью заявить, что они с Юдорой не могли быть близкими подругами.
Возможно, предупреждение тетушки являлось не просто попыткой уберечь меня от городских сплетен или вмешательства пожилой женщины. От взгляда, которым меня сейчас окидывала Дейрдре, внутри тотчас обострился инстинкт самосохранения. Я понимала, что сама я крупнее и, возможно, сильнее ее, но все же из-за свирепого взгляда за черепаховой оправой мне хотелось, чтобы мимо по улице прошел кто-нибудь еще.
– Вам что-нибудь нужно, Дейрдре? – сорвался с моих губ вопрос. Я надеялась сохранить нейтральный тон, потому что она показалась мне человеком, способным пробиться на аудиенцию к тому, кто заправляет всем на земле, если однажды станет слишком жарко, но я все еще удерживала тяжелую тележку на склоне и не хотела, чтобы мое мороженое растаяло, пока я застыла в ожидании, когда же Дейрдре дойдет до сути.
– Я перейду сразу к делу, миссис Винчестер.
– Какое удовольствие. – Я не стала поправлять ее насчет миссис, хотя это меня раздражало.
Дейрдре проигнорировала мою шпильку и продолжила:
– Я весьма обеспечена и знаю, что у вашей тети, несмотря на шикарный дом, было не так уж много денег.
– Не думаю, что вы можете знать о состоянии счетов моей тети, не будучи ее бухгалтером. Вы ее бухгалтер?
Дейрдре сморщила нос от одного только предположения о столь плебейской работе.
– Нет. Но у меня есть способы узнавать некоторые вещи, и, думаю, миссис Винчестер, вскоре вы поймете, что в этом городе мало что происходит без моего ведома.
– Круто. – Было удивительно трудно удерживать тележку в нужном положении на склоне холма, и мои руки стали слегка дрожать. Боже, я точно не в форме. А еще мне казалось, что Дейрдре сказала, будто собирается перейти к делу. – И, кстати, мисс Винчестер – я разведена.
Дейрдре Миллер состроила еще одну неприглядную гримасу, явно продемонстрировав все, что мне нужно знать о ее взглядах на развод. Прочистив горло, она продолжила:
– Я бы хотела сделать вам предложение о покупке владений вашей тети… то есть ваших. – Она улыбнулась так, словно совершила какой-то грандиозный финальный номер в феерическом шоу – и мне уже впору начать аплодировать.
Но вместо этого я уставилась на нее, не совсем понимая, о чем идет речь.
– Вы хотите купить Лейн Энд Хаус?
Ее улыбка тотчас угасла, и выражение лица Дейрдре подсказало мне, что она явно расстроена моей предполагаемой глупостью.
– Да, и я уверена, что могу заплатить за него гораздо больше, чем он того стоит. Мне известно, что особняк в ужасном состоянии.
Я не могла больше сохранять самообладание и поморщилась от отвращения к ее предположениям о моем новом доме, о месте, где я проводила лето и где теперь мне предстояло начать жизнь с чистого листа.
Ужасное состояние? Я бы показала ей, что это такое.
Как только снова почувствую свои руки.
– Он не продается.
Если Дейрдре Миллер и осознавала, какое оскорбление мне нанесла, она, вероятно, совсем не испытывала вины, а только продолжала говорить, словно я не произнесла ни слова.
– Как одинокой женщине без детей, зачем вам такой огромный дом? – Думаю, теперь Дейрдре не возражала против моего развода, раз могла использовать его против меня. – Уверена, вам вполне хватило бы и маленькой квартирки над книжным магазином.
Я планировала либо сдавать то жилье в длительную аренду, чтобы получать дополнительный доход, либо, возможно, для краткосрочного отдыха, который я могла бы предлагать туристам. Квартира была небольшой, но по сравнению с моим домом в Сиэтле ее можно назвать роскошной. И да, мы с Бобом могли бы там жить и ни в чем себе не отказывать. Но зачем мне переезжать в квартиру, если у меня есть прекрасный готический викторианский особняк?
– Дейрдре, мой ответ – нет.
– Вы даже не желаете узнать сумму?
Почему ей так хотелось заполучить мой дом? Она не показалась мне дамой, которая горела бы желанием его отремонтировать или жить в нем самой, что заставило задуматься: что именно в этом особняке имело для нее такую ценность. Складывалось ощущение: узнай я ответ – Дейрдре станет нравиться мне еще меньше.
Вместо этого я развеселилась, представляя, что она хочет его купить потому, что верит городским сплетням о том, что у тетушки Юдоры под половицами спрятаны миллионы в золотых слитках или старых пиратских монетах – в зависимости от того, кого вы спросите.
– Я не заинтересована в продаже особняка. – Надеясь, что Дейрдре уловит смысл сказанного и уйдет с дороги, я принялась толкать тележку. Видя, что я не намерена останавливаться, она смирилась и пропустила меня.
– Мы еще не закончили этот разговор. Я дам вам время подумать и приду позже на этой неделе с соответствующим предложением.
Я продолжила путь, используя вновь вспыхнувшую ярость для того, чтобы облегчить себе дорогу. Мне не терпелось оставить за собой последнее слово и крикнуть ей что-нибудь через плечо, но то немногое, что я поняла из нашей встречи, показало: Дейрдре Миллер из тех женщин, кто никому не намерен уступать последнее слово.
Насколько я понимала, для нее это битва, в которой я с радостью позволю ей одержать победу.