Никто из политологов не сумел предсказать распад СССР. Было ли это аномалией или политические эксперты в принципе неспособны к предвидению будущих событий? Исследования показали, что предвидение политологов, независимо от их специализации и опыта, оказывается не лучше, чем прогнозы, основанные на примитивной статистике. Чем больше интервью прессе дает тот или иной эксперт, тем больше вероятность, что его прогнозы окажутся неверными.
Если, например, при прогнозировании результатов выборов в Конгресс США выдвинуть диапазон возможностей, то такой прогноз будет честно отражать неопределенность окружающего мира. Однако многие «эксперты» боятся, что, признав наличие неопределенности вокруг нас, они тем самым проявят неуверенность в своей теории о том, как окружающий мир должен функционировать, и это нанесет ущерб их репутации.
При составлении прогноза важно стремиться к его аккуратности, исходя из фактов и обстоятельств, известных на сегодняшний момент, независимо от того, что вы предсказывали на прошлой неделе или в прошлом году. Если есть основание полагать, что прошлогодний прогноз был неверным, то не стоит отстаивать его значимость.
Джон Кейнс говорил: «Когда меняются факты, я меняю свою точку зрения».
Изменение курса мышления вовсе не признак слабости. Политолог не станет конформистом, если будет приглядываться к прогнозам, составляемым его конкурентами. Если ваш прогноз кардинально отличается от других, то есть вероятность, что вы где-то ошиблись.
Политические прогнозы редко бывают абсолютно объективными. Эксперт обязательно пользуется предпосылками и принимает решения, которые неизбежно отражают предрассудки и пристрастия самого эксперта. Правдивость прогноза всегда страдает, если эксперт, выступающий со своим видением будущего, делает это в интересах своей карьеры или ради политической или экономической выгоды. Чтобы прогноз стал более объективным, нужно признавать наличие этих субъективных элементов и ограничения, которые они накладывают на качество прогноза.