Арон счел дальнейшее путешествие опасным и решил сократить его с помощью магии. После вопроса, как именно, муж посмотрел на меня как на дурочку.
– Вы чрезвычайно разочаровали меня, Элеонора, – укоризненно заметил он, повязывая салфетку для завтрака.
Опустив ресницы, уточнила:
– Тем, что не подчинилась?
– Этим тоже. – Герцог разбил ножом кончик яйца и принялся за еду. – Я полагал, вы знакомы с правилами жизни высшего сословия.
– К такому меня не готовили, милорд.
Не чувствуя вкуса, откусила кусочек тоста. Трогать яйцо не хотелось. В горле стоял комок, даже при виде желтка меня вырвет.
– Признаю, я был несколько груб.
Удивленно подняла глаза на супруга. Он извинялся? Разве насилие не в порядке вещей для Арона Рардежа? Если разобраться, других способов получить желаемое он не знал. Власть, женщины, положение при дворе – любая мелочь добывалась им с помощью чужого страха.
– Со мной нет любовницы, и я вынужденно потревожил вас. Впредь все станет происходить чинно и не слишком часто, чтобы лишний раз не видеть ваших слез.
Арон скривился и запил неприятные воспоминания кофе. Во мне же взыграла гордость. Отодвинув тарелку, в упор уставилась на супруга и сумрачно поинтересовалась:
– И вам не совестно открыто говорить такое жене?
– Что именно?
Арон словно не понимал, чем меня унизил. Нет, я понимала, любви между нами нет, у герцога есть женщины, но их посещают тайно. Тут же… Он сожалел, что не взял на свадьбу любовницу, не посадил ее рядом со мной, не придавался с ней плотским утехам на привалах. Или таки посадил? Пора разобраться с Ингой, простая ли она горничная.
– О вашем моральном падении. Учтите, я не стану молчать, не позволю унижать себя соседством с вашими… бабами.
Мать бы охнула, услышав мои слова, но такая злость обуяла… Хотелось влепить герцогу пощечину и гордо удалиться, причем, не в спальню, а из номера. Я бы так и поступила, но одежду пока не доставили, я завтракала все в том же халате. Вчерашнее платье, изрядно пострадавшее в ходе ночных приключений, забрали в чистку. В итоге пришлось сдержаться и с остервенением накинуться на тост.
– Осторожнее, распилите тарелку! – предупредил Арон.
Мое выступление его позабавило. Вдвойне обидно: я не достойна даже гнева.
– Ничего, принесут новую, – буркнула в ответ.
Но нет худа без добра: маленькая стычка пробудила аппетит, на время притупила дурные воспоминания. Уткнувшись в тарелку, презрев условности, я поглощала все, что видела.
– Похоже, вы не в духе, – усмехнулся Арон. – Показываете зубы, пытаетесь говорить о правах, которых не имеете. Запомните, Элла, уважают жен, вы таковой не являетесь.
Вилка едва не выпала из моих рук.
– И кто же я? – хрипло поинтересовалась в ответ.
Герцог не выбирал слов:
– Племенная кобыла. Возмущайтесь сколько угодно, для иной цели вы мне не нужны. Вечером прибудет Инга. Мы заночуем здесь, а наутро тронемся в путь.
Племенная кобыла. Я повторяла это снова и снова и никак не могла смириться. Меня словно ударили ногой в живот. Положим, супруг не скрывал цели женитьбы, но я надеялась стать герцогиней, а не уличной девкой. Брак казался беспросветной мглой. Передо мной отрывались два пути: сгинуть за стенами темницы или попытаться изменить судьбу. Я выбрала второй вариант. Герцог воспринимал меня как вещь, придется доказать, что я человек.
– Мне не нравится выражение вашего лица, – нахмурился Арон. – Сидите тихо, словно что-то замышляете.
– Всего лишь обдумываю список покупок, – соврала я. – К тому же милорд подарил богатую пищу для раздумий.
– И все же лучше бы вы кричали, – покачал головой герцог.
Как он бесконечно прав! Я действительно задумала месть и собиралась начать с Инги. Если она действительно любовница мужа, то не задержится подле меня. Найдется десяток способов избавиться от прислуги, если потребуется, подложу ей свои драгоценности. Жаловаться на пропажу не стану: Арон сразу раскусит игру. Пусть их хватится кто-то другой, в идеале муж. Обязан же он что-то мне дарить, даже если воспринимает как чрево на ножках. Улыбка расцвела на лице. Иногда и комнатная собачонка способна превратиться в дракона.
– Так, рассказывайте!
Вздрогнула, когда рука Арона с силой опустилась на стол. Жалобно звякнули тарелки.
– Решаю, чем вы искупите свою вину, только и всего, – пожала плечами.
Страшно, но я обязана научиться играть. Да и разве поход по магазинам хуже затворничества в номере? Сомневаюсь, будто муж разрешит погулять в одиночестве.
Тень ушла с лица Арона – поверил. Успокоившись, он прикончил яйцо и принялся за омлет с ветчиной и грибами. Готовили в гостинице вкусно, но просто. Впрочем, герцог не жаловался. Судя по одежде, он человек непривередливый, я тоже, на завтрак у нас и вовсе подавали кашу.
– Хорошо, я отряжу местную горничную за подарками. Заодно пусть поторопит местных. Что-то они не спешат с вашим гардеробом.
Неужели до завтра придется любоваться городом из окна? Нет, я не выдержу! Столько времени рядом с Ароном… И муж сжалился, по какой уж причине, не знаю, разрешил под конвоем покинуть гостиницу.