Перл-Бич.
Пятница, 18 мая 1962 г.
Полнолуние
Если бы Глория Голден была честна, то призналась бы, что устраивает вечеринки по пятницам вовсе не для того, чтобы в очередной раз насладиться недавно отремонтированной кухней. Не были они и поводом лишний раз встретиться с Дот, Лидди или Марджори, поскольку настоящим друзьям не нужны поводы. Честная Глория призналась бы, что эти еженедельные посиделки были единственным островком стабильности в ее жизни и что каждый раз она нервно постукивает пальцами по столешнице только потому, что слишком многое утратит для нее смысл, если подружки подведут и не приедут. Но молодая красивая женщина, у которой был успешный муж, здоровый малыш и прекрасно обставленный дом на берегу океана, не имела ни одного повода считать себя обделенной. Ни тогда, когда ей делали комплименты и сравнивали с роскошной блондинкой Энн-Маргрет. Ни тогда, когда она слышала о голодающих в Конго детях. Поэтому Глории и не в чем было признаваться.
Когда подруги приехали (они всегда приезжали), постукивания по столешнице сменились звоном посуды «Тапервер» и записями Нила Седаки, проигрываемыми на «Магнавоксе».
– If you’re feeling low down ’cause your baby’s left town, – пели они, держа ложки вместо микрофонов и кружась по полу, выложенному дорогой испанской плиткой, как танцовщицы из «Шоу Эда Салливана», – get out and cir-culaaaaaaaaaate…
Веселая и раскрасневшаяся после приготовления ужина Глория подошла к детскому манежу в гостиной.
– Майкл мог бы проспать даже концерт Элвиса, – сказала она о своем спокойном сыне.
Одновременно раздался телефонный звонок, и ребенок расплакался.
– Кто это? – прошептала Марджори, как будто все они были еще робкими первокурсницами, а не взрослыми 22-летними женщинами.
– Лео, – произнесла одними губами Глория. Она заметила свое отражение на стеклянной дверце большой газовой плиты. Концы ее медово-белых волос поникли; она встряхнула прическу, чтобы пряди больше напоминали по форме английскую букву «J».
Глория расцвела при мысли о муже, как бутон розы при свете солнца. И было не важно, что он звонил из своего офиса, который был всего в 55 милях от нее в Лос-Анджелесе. Она сразу представила его черные волосы и темно-синие глаза, ощутила его дыхание с легким ароматом бурбона и почувствовала его прикосновение. Это прикосновение. Оно буквально переполняло ее душу бесконечно нарастающими звуками музыки и взрывало яркими огнями изнутри. Как будто сам Уолт Дисней впрыскивал ей в вену мелодии из мультфильма «Фантазия».
– Чего он хочет? – спросила Лидди, вскинув густые брови.
Глория пожала плечами. Она надеялась, что восемнадцать месяцев бесконечных разъездов Лео в интересах студии «Парамаунт» наконец-то подошли к концу и его работа будет хорошо оплачена. Что его оценили по достоинству и повысили. Что теперь они смогут переехать в Беверли-Хиллз, общаться с заумными интеллектуалами и летать по всему миру на своих самолетах. Не так, как это делает Марджори – стюардесса авиакомпании TWA, а как это надлежит делать: всей семьей и в костюме Джеки Кеннеди.
– Хорошие новости, детка, – сказал Лео. Он затянулся сигаретой и выдохнул. – Я только что обедал с одной актрисой из «Завтрака у Тиффани», и ты, драгоценная, стала обладателем бесценного автографа: «Глория, мои наилучшие пожелания. Одри Хепбёрн».
– Отлично, – ответила Глория, накручивая провод телефона вокруг пальца. – Во сколько ждать тебя и мой автограф на ужин? Я готовлю твое любимое…
– Как раз об этом…
Глория перестала улыбаться. Только не это, подумала она. Пожалуйста, нет.
Но Лео ничего не мог поделать. Он должен был очаровать очередную упрямую старлетку и убедить ее подписать контракт. Ужин… алкоголь… все что угодно, лишь бы контракт был готов к понедельнику.
Майкл плакал все отчаяннее.
– Это значит, ты опять ночуешь в отеле «Балтимор»?
Лео чиркнул спичкой:
– Извини, детка.
Как обычно, Глория сказала, что все понимает. Только услышав гудки на другом конце провода, она по-настоящему впала в отчаяние.
Сначала она хотела рассказать подругам правду: что Лео две ночи не был дома и она безумно одинока. Они выкурили бы по сигарете и утешили бы ее точно так же, как делали это прежде в колледже, если Лео слишком увлекался водным поло и забывал позвонить. Но мисс Матримония, ведущая в журнале «Ladies` Life» колонку, посвященную браку, категорически запрещала это делать.
Дорогие женушки, написала она однажды. Напоминаю всем любительницам совать свой нос в чужие дела. Ваши мужья нисколько не сомневаются, что имеют право на личную жизнь, несмотря на женитьбу. Если вы действительно хотите позаботиться о своей семье, то пересмотрите фильм «Веселая вдова». Заплатив 16 долларов и 50 центов, вы немедленно почувствуете, как становитесь более стройными и подтянутыми. Да, можете не благодарить за совет.
– Что произошло? – спросила Дот, мило надув свои пухлые губы. – Все в порядке?
– Лео сказал, что думает только обо мне. Это все. – Глория через силу улыбнулась. – Начинайте без меня, красотки. Скоро вернусь.
Дот и Лидди удалились с тарелками на террасу, а Марджори, не терпевшая командный тон, улеглась на диване и скрестила босые ноги. Ее высокая грудь часто вздымалась, едва помещаясь в декольте.
– Почему он все-таки позвонил?
Глория хрустнула сельдереем:
– Я же сказала.
Марджори вздохнула. Один из ее роскошных каштановых локонов на мгновение замер на щеке.
– Я знаю, как тебя разговорить. – Она вскочила на ноги и начала осматривать шкафчики. – Где же ты прячешь бутылку «Смирнова»? – спросила Марджори, как будто хозяева могли хранить водку среди фарфоровой посуды «Ленокс».
– Водка? Сейчас 11:30 утра!
– Ого, материнство не всем добавляет ума, – обратилась Марджори к несуществующей аудитории. Затем, взглянув еще раз на висящие на стене часы, она с недовольным видом пересекла кухню и перевернула их. – Теперь правильно. Пять часов. Было бы неплохо найти вермут и оливки, раз уж я здесь. Люблю коктейль «Грязный мартини». – Она взяла тарелку с купленным в магазине салатом, толкнула своим роскошным задом дверь и вышла на террасу.
Подруги сидели за столом на своих обычных местах: Марджори во главе, Дот и Лидди по краям. Для Глории они оставили ее любимое «заднее» место.
Обычно к ужину последние лучи уходящего солнца еще освещали морскую гладь, однако на этот раз плотный туман, похожий на клубы сигаретного дыма, окутал пальмы и полностью скрыл вид на океан.
– Кто хочет пить? – спросила Глория с таким видом, как будто предлагала газировку, а не водку с вермутом, уже разлитую по хрустальным бокалам для мартини.
– Наконец-то, – сказала Марджори. – Давайте поскорее надеремся.
Дот ахнула:
– До первой звезды?
Лидди схватила пальцами крестик, который носила на шее с 12 лет:
– Ты можешь хоть иногда быть серьезной?
– Mon Dieu! – воскликнула Марджори, накануне вернувшаяся из первого трансатлантического рейса в Париж. – Да все французы пьют во время обеда и ужина.
Хвостик Дот упрямо дернулся из стороны в сторону.
– Бизнесмены, но не леди.
– Все, – настаивала Марджори. – Тебе надо хоть иногда выезжать за пределы своего городка.
Дот показала язык.
Марджори стремительно ущипнула его.
– Хватит уже. Не ведите себя как дурочки, – сказала Глория, раздавая бокалы.
Лидди сделала глоток ледяной воды:
– Мы не дурочки.
– О, да! Конечно, извини, но ты носишь на голове розовый платок.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?
Марджори поцеловала Лидди, оставив на ее щеке ярко-красный отпечаток своих губ:
– Ты же знаешь, как я люблю тебя, Лидди, но ты еще более скромна и зажата, чем блузка Дот и рот Глории, вместе взятые.
Дот поправила глухой воротничок:
– Закрытая блузка – это модно.
Глория внимательно изучила отражение своих губ на лезвии ножа:
– Что не так с моим ртом?
– Он всегда на замке.
– На что ты намекаешь?
Лидди и Дот переглянулись и заурчали, как кошки.
Это был их тайный знак, придуманный еще в колледже для выражения одобрения. Вначале они шутливо мяукали, но в итоге остановились на кошачьем урчании.
– Это уже наскучило, Гло, – сказала Марджори, накладывая салат с макаронами в тарелку.
– Что именно?
– Да все твои отговорки вроде «Я не обсуждаю Лео».
– Мы женаты! Мы отмечаем кожаную свадьбу через два месяца.
– И что с того?
– Да то, что быть мужем и женой в течение двух лет и десяти месяцев это совсем не то же самое, что просто встречаться в колледже. Я должна хранить его личную жизнь в тайне.
– От нас?
– Ото всех.
– Кто это сказал?
– Не кто, а кому.
– О господи, Дотти, перестань меня поправлять.
– Какой ужас, Марджори. Не поминай имени Господа всуе.
– Я уверена, что он тоже ничего не рассказывает обо мне, Лидди.
Подружки одобрительно заурчали.
– Хорошо. – Глория отодвинула тарелку в сторону. – Ты хочешь знать, почему звонил Лео?
Девушки наклонились к столу. К их удивлению, Глория залпом выпила свое мартини.
– Он взял для меня автограф у Одри Хепбёрн и захотел об этом рассказать. Только и всего.
Марджори сочувственно положила руку на коленку Глории:
– Дорогая, даже я понимаю, как много значат автографы, хотя и витаю в облаках три дня в неделю.
– А я не понимаю.
– Это значит, что Лео не приедет сегодня домой.
Глория зажгла сигарету.
– Каждый раз, когда Лео остается в Лос-Анджелесе по работе, – Марджори выделила «по работе», – он привозит чей-то портрет с автографом. Джанет Ли, Дебби Рейнольдс, Тони Кертис, а теперь Одри. Как ты думаешь, почему?
Глория непонимающе помотала головой.
– Он хочет загладить вину. – Марджори прикоснулась указательным пальцем к большому и поместила в образовавшееся кольцо коктейльную трубочку.
– Ты полагаешь, что мой муж…
– Марджори ничего не полагает, – вмешалась Дот. – Она неудачно выразилась и допустила один из возможных вариантов. Не так ли, Марджи?
– Нет, я полагаю.
Глория с угрожающим видом затушила сигарету:
– Нет никаких вариантов. Лео закрывает важный контракт, это все. – Она подняла тарелку с фаршированными яйцами и протянула ее Лидди: – Их надо съесть, пока не засох майонез.
Тарелка прошла по кругу и вернулась на место.
– Итак, – с энтузиазмом хлопнула в ладоши Дот, – у кого-то завтра вечером свидание с Патриком Флинном.
Лидди зарделась.
– Это ничего не значит, – сказала она. – Мы просто ходим в одну церковь.
– Я слышала, он хочет стать пастором.
– Полагаю, еще больше он хочет забраться ей под юбку, – поддразнила ее Марджори.
– Обещай, что не наденешь это старое васильковое платье.
– Что с ним не так?
– Оно просто отвратительно. На нем катышков больше, чем прыщей у Ленни Гузмана.
Все разом заурчали.
– Тебе двадцать два года, Лидди, – продолжила Дот. – Почти всех достойных мужчин давно расхватали, и Патрик может стать неплохой кандидатурой. Позволю себе предположить, что о таком муже мечтают все девушки в округе. Ты заметила, сколько людей было в церкви в прошлое воскресенье?
Лидди молча сидела, сложив руки на груди.
– Прекращайте. – Глория умчалась в дом и вернулась с последним номером журнала «Ladies’ Home Journal». – Что скажете об этой мандариновой сорочке? Почти такую же носила Жаклин Кеннеди во время своего визита в Индию.
Лидди закуталась в шарф:
– Оранжевый снова в моде?
– Сексуально, да?
– Он глубоко верующий человек, а не владелец ночного клуба.
Доти взяла журнал и внимательно изучила фотографии: – Ничего особенного. Я тоже могу оголить шею, если тебе так угодно.
Марджори пожала плечами:
– Тебе нужен не просто вырез, а глубокое декольте. Покажи ему чуть больше своей кожи, и он больше никогда ни на кого не позарится. Кроме меня, конечно, – добавила она ехидно.
– Патрику это неинтересно.
– Дорогая моя, все мужчины обожают декольте.
– Ты хочешь поспорить с Библией? – уточнила Лидди. – Послание к Тимофею 2:9–10.
– Не могу сказать, что я хорошо знакома с этой книгой, – сказала Марджори.
Дот потянулась за своей сумкой и извлекла из нее книгу, напоминавшую своими размерами толстенные школьные учебники по истории Америки. На белой глянцевой обложке, больше похожей на свадебное приглашение, было выведено золотыми буквами: «Пособие по хорошим манерам для современных женщин», автор Элис Иден. Дотти перелистнула пару страниц и начала читать книгу вслух с едва уловимым британским акцентом, несмотря на то что она, как и миссис Иден, была американкой.
– Внимание, цитата: «Приличной девушке следует надеть на свидание свое лучшее платье: скромное и соответствующее ее возрасту. Молодой человек хочет увидеть вас такой, какая вы есть, и не ожидает, что вы будете выглядеть как пожилая дама или доступная юная особа».
– Ты носишь этот кирпич в своей сумочке? – поразилась Марджори.
– Я помолвлена с Робертом. – Голубые, глубоко посаженные глаза Дот засияли. – Мне надо знать, что делать дальше.
– О, боже! – Марджори демонстративно схватилась за голову. – Библия, Пособие… Это всего лишь сборники занудных правил, а не интересные книги.
– Я люблю правила, – ответила Лидди.
Дотти и Глория согласно кивнули.
– Людей учит опыт, а не правила. – Марджори подняла бокал с мартини. – Да здравствует Франция!
– Слишком много Франции. Что в ней такого особенного?
– Француженки не боятся попасть в ад, остаться незамужними, и еще им наплевать на распускаемые о них слухи. Они делают что хотят, когда хотят и с кем хотят. Нас разделяет всего 5652 мили. – Марджори закурила «Галуаз», наполнив комнату едким дымом. – У них даже сигареты без фильтра.
Лидди отмахнулась от дыма.
– Во вторник я снова лечу через океан. Давайте со мной. Сами убедитесь.
Лидди в очередной раз уцепилась за крестик:
– Я точно не полечу туда.
Марджори повернулась к Дот:
– А ты?
– Я помолвлена.
– У меня ребенок, – добавила Глория, сомневаясь, что Лео вообще заметит ее отъезд.
– Тогда я подожду.
– Подождешь? – спросила Глория. – Чего?
– Когда дети вырастут, а твой муж умрет. Как только наступит этот день, мы все вместе улетим.
– А если мы помрем раньше наших мужей? – Язык Глории заплетался после водки.
– Исключено, – заявила Марджори. – Мужчины приходят первыми, мужчины уходят первыми. Это факт.
Они взяли паузу, чтобы понять услышанное.
– Девочки, кто со мной? – спросила Марджори. В ее глазах блеснула надежда.
Дот уставилась в небо:
– Сегодня полнолуние. Ты поэтому прикидываешься сумасшедшей?
– Она не прикидывается, – сказала Лидди.
Глория рассмеялась:
– Отличная идея, при условии, что мы действительно когда-нибудь овдовеем.
Подружки согласно кивнули, справедливо полагая, что план «Б» лучше, чем полное отсутствие планов.
– Великолепно! Заявляю официально, – сказала Марджори.
Не дожидаясь ответа, она прикурила сразу четыре сигареты и быстро раздала их, не давая никому опомниться.
С таким же решительным видом она убеждала их еще в шестом классе попробовать украденный у родителей виски или набить перед дискотекой бюстгальтеры колготками. Марджори всегда была их гамельнским крысоловом. «Вас никогда не поймают, если будете слушать меня», – говорила она своим чарующим голосом.
– Я, Марджори Шеннон, – начала она, – объявляю о вступление в силу пакта № 33. С этого дня….
– Стоп! – Дот раскрыла записную книжку. – В соответствии с пактом № 33 мы обязались не слушать группу «The Beach Boys». Следующий пакт должен быть № 34. Начинай заново.
– Я, Марджори Шеннон, объявляю о вступлении в силу пакта № 34. Сегодня, 18 мая 1962 года, мы торжественно клянемся переехать во Францию, когда наши дети вырастут, а мужья дадут дуба. В знак согласия затянитесь сигаретой.
Девушки послушно затянулись.
– Пусть пакт № 34 вместе с дымом проникнет в самые потаенные уголки наших душ, где будет жить вечно.
Они задержали дыхание на 15 секунд (именно столько времени требуется, чтобы пакт нашел эти самые потаенные уголки).
Четыре одновременно выпущенные струи дыма слились в одну и растворились в воздухе.
– Пакт № 34 заключен, – хором сказали подруги.
– Пришло время раздать подарки, – объявила Марджори, которая никогда не забывала привозить сувениры из своих путешествий. Она извлекла из гигиенического бумажного пакета с фирменным логотипом TWA ключи на цепочках и торжественно вручила их подругам. – Я их стащила из отелей, в которых жила.
Пока они рассматривали подарки и разбирались с застежками, Марджори с многозначительным видом положила на стол тонкую зеленую книжку в мягком переплете. На ничем не примечательной обложке были только заглавие, набранное незатейливым черным шрифтом: «Справочник для домохозяек по избирательному промискуитету», – и имя автора – Рей Энтони.
– Это то, мои дорогие, что я называю действительно хорошей книгой.
– Что это? – спросила Лидди.
– Я приобрела это в Париже.
– Сифилис?
Все одобрительно заурчали и склонились над тарелками «Ленокс», чтобы повнимательнее рассмотреть книгу.
– Это дневники молодой девушки по имени Рей, у которой было очень много вопросов о сексе, но никто не мог на них ответить, поэтому она начала втайне от всех читать грязные бульварные газетенки.
– И что с того? – спросила Дот.
– Она мастурб…
– Марджори! – шикнула Глория, киваю в сторону соседнего дома. – Не так громко.
– И ее поймали на этом? – уточнила Лидди, уши которой немедленно покраснели.
– Нет. Но она стала сексуально озабоченной маньячкой. Вы только послушайте: «Я целовала его тело, живот, пенис, яички…»
Дот взяла книгу, поместила ее между страниц своего «Пособия по хорошим манерам для современных женщин» и, смущаясь, подняла руку:
– Вопрос.
– Да?
– Ее муж хотел, чтобы его целовали в этих местах?
– Ее муж ни о чем не догадывался, – ответила Марджори. – Она занималась этим со своим доктором. Рей не верила в моногамию. Она считала ненормальным жить с одним мужчиной всю жизнь, и я с ней полностью согласна.
– Она просто циркулирует, – процитировала Глория Нила Седаку.
– Она вульгарна.
– Просто секс, Лидди, – обратилась Марджори к оставшемуся на щеке Лидди следу помады.
– Совершенно верно. Только необязательно писать об этом книгу.
– Почему бы не поделиться хорошим рецептом, как это делают все девушки? Я имею в виду, зачем вы раскрываете свои кулинарные секреты?
– Узнать что-то новое.
– Убедиться, что мы делаем все правильно.
– Стать лучше, наконец.
– Книга именно об этом, – сказала Марджори и закурила сигарету. – И не вздумайте меня учить или рассказывать сказки. – Затем она обратилась к Дот: – Если ты думаешь, что Роберт предпочтет, чтобы ты читала кулинарную книгу вместо этой, – Марджори покрутила веточкой укропа во рту, – тогда ты напилась гораздо сильнее, чем может показаться. И еще. Глория, повтори то, что делала Рей на странице 126, и Лео никогда больше не останется на ночь в отеле «Балтимор». – Потом она повернулась к Лидди: – Рей делала это даже с женщинами.
– Почему ты смотришь только на меня, когда речь заходит о лесбиянках?
– Не знаю, – ухмыльнулась Марджори. – Почему ты начинаешь защищаться?
– Что еще попробовала Рей? – спросила Глория. Вдруг Марджори права? Что, если благодаря этой книге научиться чему-то, что заставит Лео чаще появляться дома?
Довольная Марджори приподняла бровь:
– Я могу прочитать вслух. Если вам понравится, то расскажу о других книгах.
– И сколько их? – спросила Доти.
– Если читать в каждое полнолуние, то хватит до переезда в Париж. Мы можем открыть свой собственный Книжный клуб.
– Роберт это не одобрит.
– Это клуб грязных книг, Доти. Его никто не одобрит, – сказала Глория, представив, что подумают соседи о молодой матери, если узнают, чем она интересуется, пока спит ребенок.
– Правило номер один. Никому не рассказывай о клубе.
Закрыв глаза, Лидди начала молиться, заранее раскаиваясь в будущих грехах.
– Второе правило. Право мужа на частную жизнь не может и не будет уважаться, – добавила Марджори. – Мы должны рассказывать абсолютно обо всем, как раньше в колледже.
– Я думала, что ты не соблюдаешь правила, – шепнула Доти, прилежно записывая правила в блокнот.
– Чужие правила, – сказала Марджори с игривой ухмылкой. – Но не свои.
Дот открыла новую страницу ежедневника.
– Как же мы назовем пакт № 35? – спросила она, делая пометки в блокноте.
– Книжный клуб, – сказала Марджори, заговорщицки подмигнув Глории.
Затем она прикурила еще четыре сигареты, скрепила новый пакт и начала читать «Справочник по избирательному промискуитету для домохозяек».
Так была заложена традиция, которую они соблюдали 54 года.