Каблук хренов, сука.
Как только появилась эта баба, сразу друга потеряли.
Ну симпотная, да ну и че блядь теперь делать, друзей кидать?
Швырнул ключи на столик и упал в кожаное кресло. На горизонте тут же появилась официантка, услужливо протягивая мне меню.
– Вам как обычно, Максим Ярославович?
Не глядя на нее кивнул, ища в телефоне номер Жеки.
Если еще и этот кинет, придется собирать их для серьезного разговора.
Жека ответил после третьего гудка и заверил, что уже подъезжает.
Отключился и тупо пялился на сцену, на которой у шеста крутилась какая-то барышня. Лида, кажется. Раньше знал по именам всех танцовщиц гоу-гоу, а сейчас сдал…
Ко мне подошла еще одна полуголая сучка и призывно потершись о меня грудью, спросила, шепча на ухо.
– Приват?
Поморщился, все еще досадуя на ситуацию с друзьями.
– Не в настроении.
Она выпрямилась и, надув губки, ушла к другому столику, виляя голой жопой.
Да и похуй, после в клуб поеду, там кого-нибудь подцеплю.
Взгляд переместился на сцену, и я проводил глазами уходящую танцовщицу.
Ведущий представил следующую стрипушку, называя ее гвоздем программы, и я закатил глаза, слушая, как он нахваливает эту новенькую.
Да знаю я, какие там у вас в программе гвозди. Сегодня одна, завтра другая. И все с одинаковыми дырками. Скука, одним словом.
Зашарился в телефоне, когда услышал, как заиграла мелодия Мерлина Мэнсона – Свит дримс. И не обратил внимания на неестественную тишину в зале.
Мэнсон орал, что кто-то хочет кого-то использовать, а я вдруг вздрогнул, когда ощутил, как мне на плечи опустились чьи-то ладошки.