Сны и приходят и уходят.
Они, коварно обнадёжив, уходят, а мы остаёмся. Остаёмся – с навязчивыми думами о странных снах, нежданно посетивших нас, мерзких, наивных и мечтательных глупцов….
Может, эти сны были вещими?
Может. Почему бы и нет?
Мы не властны – над этим Миром. Наоборот, это Мир – властен над нами. Вернее, Миры…
Лёньке снился сон.
Над Круглой площадью установилась мрачная тишина.
Глашатай достал из-за пазухи несколько тугих пергаментных свитков, выбрал нужный и, развернув его, принялся зачитывать – зычным, хорошо поставленным голосом:
– Отныне и во веки веков. Аминь! Именем великого короля Филиппа Второго! Владыки Фландрии, Брабанта, Геннегау, Голландии и Зеландии. Именем Папы Римского и Святой Инквизиции…
Господин в длинном рыжем парике, покончил с официальной частью, перешёл непосредственно к делу, то есть, приказал вывести на судное место первого подсудимого. Вернее, подсудимую.
Тощий и неуклюжий ландскнехт вставил громоздкий бронзовый ключ в громоздкий ржавый замок и, повернув его, приоткрыл узенькую дверцу, после чего двое рослых солдат выволокли из железной клетки пленницу. Светлые волосы молодой женщины были растрёпаны, тёмное длинное платье порвано в нескольких местах, а распухшее лицо щедро покрыто сизыми и жёлтыми синяками.
Стражники, подгоняя пинками, затащили подсудимую на второй помост, после чего глашатай принялся зачитывать обвинения.
Перечень был длинным – до полной и однозначной бесконечности. Женщина обвинялась в следующих прегрешениях и преступлениях. В свободное от работы время она часами сидела на берегу и бездумно вглядывалась в речные воды. Каждый день – ранним утром и поздним вечером – кормила голубей и прочих городских бесполезных пичуг. По воскресеньям, после посещения церкви, на весь день уходила в пригородные луга и подбирала там всяких раненых зверушек и птиц, которых потом приносила домой и старательно выхаживала. Никогда не ела мяса, колбас и прочих вкусных копчёностей. Ну, и так далее. Короче говоря, самая натуральная ведьма, колдунья и записная еретичка…
Бородатый сосед справа, грудь и живот которого скрывал широкий кожаный фартук, покрытый красно-бурыми пятнами, (наверное, мясник или колбасник?), тихонько пробормотал:
– Чудачка она, наша Таннекен. Мечтательная и очень добрая. Причём, с самого рождения…. Разве это – преступление?
– Признаёшь ли ты, девица Таннекен, ведьмину сущность? Говори громче! Все истинные католики должны слышать твой ответ.
– Нет, не признаю, – морским ветерком прошелестел тихий, но твёрдый голос. – Я ни в чём не виновата. Клянусь.
– Готова ли ты, дщерь Божья, пройти испытанье водой? – проскрипело над площадью – это разомкнулись тонкие губы человека, над головой которого красовалась нарядная епископская митра.
– Готова, отче.
– Да, будет так! Прими прямо сейчас…
Женщина покорно, не оказывая ни малейшего сопротивления, легла на длинный топчан-скамью. Здоровенные солдаты ловко связали ей руки-ноги и надёжно пристегнули худенькое тельце – несколькими широкими кожаными ремнями – к топчану. После этого стражникам снизу передали некий светло-серый грушеобразный предмет.
Один из стражников разжал коротким кинжалом Таннекен зубы, а другой, предварительно набрав воды из кувшина, поднёс тонкую часть грушеобразного предмета ко рту женщины и принялся размеренно нажимать-надавливать ладонями на «щёки» войлочной клизмы.
– Выводите лысого злодея! – велел глашатай. – На колесо его! Привязывайте!
– А-а-а! – раздалось через несколько минут. – Больно! А-а-а!
Послышался противный для слуха треск…
– Хрень какая-то, – просыпаясь, пробормотал Макаров. – Зачем сняться такие страшные сны? К чему?
Пробормотал и вновь уснул.
Совершенно предсказуемо пришёл новый сон.
Такой же необычный и странный.
Свежие холмики чёрно-угольной земли. Кладбище. Женщина с тёмными глазами. Конкретная такая женщина – молчаливая, загадочная, гордая. Колдунья, короче говоря.
– Всё верно, тётенька, – сознался Леонид. – Ты – настоящая Колдунья. С большой буквы…. А, кто спит в цирковом фургончике?
– Девушка с белыми-белыми волосами. Чистая, светлая и тихая. Твоя будущая жена и мать твоих шестерых детишек. Трёх сыновей и трёх дочек. В Будущем, понятное дело. Да и в другом Мире…. Удивлён? Хочешь, Путник, расскажу о твоём скучном Прошлом?
– Зачем? – непонимающе передёрнул плечами Лёнька. – Я о нём и так всё знаю. Скучное, согласен…. Вот, если бы ты рассказала о Будущем…
– Хорошо, поведаю, – приветливо улыбнулась женщина. – О каком Будущем ты хотел бы узнать? О завтрашнем дне? Или же о том, что случится через год?
– Ну…. Мне и то и другое интересно.
– Так не пойдёт. Извини. Выбирай только одно.
– Даже не знаю…, – задумался Макаров. – Ладно, Чёрная колдунья, давай про события будущего года. Излагай. Это – с точки зрения стратегического маркетинга – гораздо актуальнее.
– Стратег хренов. Ладно слушай…. Вижу Четырёх. Двое из них – Светлые. Ещё двое – Тёмные. Один Светлый плывёт (то есть, идёт), по морю. Старенький, но ещё ходкий фрегат, за которым едва успевают два пузатых брига. Дует сильный норд-ост, поэтому поднята только одна треть парусов. Светлый стоит на капитанском мостике, за штурвалом. Рядом с ним находится ещё кто-то. Кто – конкретно? Не разобрать. Лица не видно. Ясно только одно: этот «кто-то» очень дорог Светлому. Погоди, их, кажется, трое…. Ага, так и есть. Капитан фрегата и беременная рыжеволосая женщина. То бишь, трое и есть…. Второй Светлый. Странный такой господин. Днём ходит в шелках и бархате, а по вечерам, втайне ото всех, стучит кузнечным молотом. То есть, в тайне почти ото всех. Кроме одной светловолосой женщины, тоже беременной. Причём, двойней. Ну-ну…. Теперь – Тёмные. Первый лежит неподвижно, как трухлявое бревно в лесу. Лежит и надсадно икает. Силится что-то сказать, но, увы, не может. Не получается у него, сколько не старается…. Второй Тёмный. Огромная эскадра подплывает к незнакомому низкому берегу. Многочисленные галеоны, многопушечные фрегаты, бриги, что-то там ещё. Извини, Путник, не сильна я в названиях этих морских судов…. Итак, далёкий берег. Черные горные пики, сёдла перевалов, украшенные белыми шапками снегов. Весёлые светло-зелёные долины, на которых пасутся рогатые парнокопытные животные. Между животными бегают длинноногие птицы. Их потом будут называть – «страусами»…. Второй Тёмный, стоя на капитанском мостике, тревожно вглядывается в берег. На низких перилах помоста сидит шустрая молоденькая мартышка. В голове Тёмного неожиданно пробегает мысль, окончательно портящая ему настроение. Он, вне себя от гнева, вытаскивает из нарядных ножен длинную шпагу и протыкает безвинную мартышку насквозь. Бедный зверёк, корчась в предсмертных муках, отчаянно визжит. Тёмный радостно смеётся…. Вот, и всё, Путник. Как тебе – такое Предсказанье?
– Нормальное. Спасибо, Катлина, – вежливо поблагодарил Лёнька. – Конечно, слегка непонятное. Но ничего. Разберусь. Чай, не первый год живу на этом Свете…. А, почему на одних могилах лежат полевые цветы, а на других холмиках их нет?
– Ничего хитрого. Каждому – да по заслугам его…