Глава 1 Ревность как предмет этико-философского анализа

Я часть той силы, которая всегда

хочет зла, а творит добро.

И. В. Гёте. «Фауст»

Если представить зло в виде разумного и деятельного существа, то трудно удержать людей от намерения вступить с ним в сговор. Физическое зло (страдания) является следствием морального, оно есть наказание за грехи и как таковое справедливо. Ревность является многозначным понятием, смысл которого кристаллизуется на пересечении различных контекстов. Трудности понимания его природы связаны с противоречивостью обозначаемого им чувства. В достаточно широком диапазоне колеблется и оценка ревности: от принятия до решительного осуждения, от жалости к ревнующему до страха перед ним, от сочувствия к объекту ревности до полного презрения к нему.

Достаточно обширные изыскания в этимологии понятия «ревность» провел П. А. Флоренский, пытавшийся найти определяющее значение корня, которое могло бы стать отправной точкой для дальнейшего анализа понятия. По его мнению, слово ревность в русском языке восходит к смысловому ряду мощь, сила, напряжение, но не страх, ненависть, зависть. П. А. Флоренский указывал на соотношение корня ревн- с санскритскими словам: аrvап – стремительно бегущий, поспешающий, аurvа – проворный, быстрый, конный, а также с латинским ruit и с древнесаксонским аги – быстрый. Он пришел к выводу, что «как „иметь, ревность“, так и „иметь рвение“ по своему корню означает лишь наличность силы, мощи, стремительности. Это противоположность вялости, бессилию, слабости. Вот почему „ревновать“ нередко употребляется в значении „с силою, с энергиею стремиться к чему-нибудь“, „быть энергичным в чем-нибудь“».

Ревновать или поревновать значит, по В. Далю, «потщиться всеми силами», «со рвением стремиться к чему-нибудь»; это, прежде всего, усердие, старанье, стремление (как правило, к добру); это зависть, досада на успех другого, это недоверчивость, мучительное сомнение в любви или верности.

В английском и французском языках слово ревность (соответственно, jеаlousу и jalousie) восходят к латинскому zelosus, обозначавшему пыл, страсть, энтузиазм, рвение, сильное желание. Изначальный смысл этого исконно французского слова jalousie (жалюзи, занавеска), согласно одному из толкований, сводится к тому, что ревнивый муж может наблюдать за поведением своей жены из-за занавески. В скандинавских странах слова, обозначающие ревность, содержат социально-этнические элементы, отражая те или иные обычаи, связанные со сватовством, ухаживанием (отвергнутое сватовство).

В современном английском языке существительное jealousy имеет такие значения: зависть, чувство неприязни к другим за то, что они богаче, счастливее, успешнее; чувства неприязненного страха потерять что-либо (например, дружбу или любовь); защита или наблюдение за чем-либо, связанные с заботой и тревогой; полная преданность, безоговорочная готовность верить и служить (как правило, по отношению к Богу). В европейских языках (немецкое eifersucht, испанское cellos, итальянское gelosia и др.) понятие ревность рассматривается как серьезная забота или беспокойство; опасение соперничества в случаях, касающихся личного счастья; болезненное сомнение в верности супруга, супруги или любимого.

В современном русском языке под ревностью понимается, прежде всего, недоверчивость, сомнение в любви и верности. Это именно то значение, которое тесно связывается с понятием любовь. Тем не менее значения слов усердие и зависть учитываются, особенно для понимания исторической концепции ревности. Следует отметить, что, принимая ценности любви и верности в качестве отправной точки для понимания ревности, мы задаем рамки дальнейшего анализа этого чувства.

Ревность как чувство связана с перенапряжением душевных сил, крайней возбудимостью, спонтанностью поведения, иррациональностью поступков, выступает как аффект (в случае относительной краткости проявлений во времени) или как страсть (в случае длительной предрасположенности). Конечно, ревность может проявляться и как спонтанная эмоция, но в полной мере она раскрывает себя именно как сильное чувство. Особое внимание обращает на себя ревность как долгосрочная диспозиция (страсть), поскольку именно в этом контексте она является традиционным объектом исследования в качестве этической категории. Следует отметить, что в ревности важны оттенки соперничества, так как именно соперничество обусловливает нравственную амбивалентность чувства ревности: ущемленное самолюбие может вывести человека на путь деструктивного поведения, направленного на соперника, или же на путь самосовершенствования, чтобы найти и устранить в себе причину неверности партнера.

Являясь сложным, многоаспектным чувством, ревность существует в условиях определенного эмоционального контекста и включает в свою орбиту целый спектр других разнокалиберных чувств: может сопровождаться недоверчивостью, сомнением по поводу верности другого; завистью, досадой, неприязнью по отношению к сопернику; беспокойством и страхом потерять любимого человека; страстным желанием вернуть его. По большей части ревность ретроспективна, в то время как зависть перспективна. Различная временная направленность феноменов связана с объектом желания: завидуя, мы страстно желаем иметь что-то, чем пока не обладаем; ревнуя, боимся потерять то, чем уже обладали.

Можно сказать, что зависть содержит угрозу ущемления прав другого человека на обладание собственностью, а ревность является реакцией на ущемление прав на собственность. Нужно отметить, что зависть преимущественно направлена на неодушевленные объекты (вещи, статус, репутацию, успех, качество, достижения и т. д.), а ревность – на конкретного человека (супруга, любимого человека, близкого родственника). Если предметом зависти является человек, то подразумевается не человек в целом, а его способности или чувства: по сути, мы завидуем сопернику не потому, что тот обладает кем-либо, а потому, что он обладает чьей-либо любовью, верностью, красотой, благополучием. В случае же с ревностью желание направлено именно на человека в его целостности: ревнуют определенного человека во всей совокупности его способностей, возможностей, чувств, а иногда и вопреки его способностям, статусу, репутации и т. д. Завидуют кому-то, но ревнуют кого-то к кому-то, т. е. проявляется преимущественная двойственность отношений зависти (здесь присутствуют тот, кто завидует, и тот, кому завидуют) и тройственность отношений ревности (есть тот, кто ревнует, его партнер и его соперник). Ревность, условно говоря, более социальна: для ее появления требуются как минимум три человека, в то время как для зависти достаточно двоих. В общественном мнении существуют различия в признании правомерности проявлений зависти и ревности. Зависть однозначно осуждается, поскольку направлена на лишение того, чем другой обладает по праву, т. е. против права частной собственности. С другой стороны, если мы придерживаемся идей не либеральной, а эгалитарной этики, осуждающей частную собственность (социально-утопической, коммунистической или анархистской), то и в этом случае будем осуждать зависть, поскольку зависть есть желание обладать этой собственностью.

Отношение общества к ревности гораздо сложнее, оно неоднозначно: с одной стороны, ревность, которая зачастую приводит к разрушительным результатам, не может считаться сугубо положительной ценностью; с другой – она является адекватной ответной и охранительной реакцией на разрушение сложившихся социальных связей (распад семьи) и потому функционально важна для сохранения стабильности отношений внутри общества. Таким образом, если зависть безоговорочно осуждается общественной моралью, то ревность в целом оправдывается.

Загрузка...