Настя ненавидела все, что было связано с Сережкой: его вещи, комнату, сам дом. Даже с Ирой стала тяжело разговаривать, хотя она как раз и не виновата в том, что произошло.
– Ну, ты чего такая? – видя, что Настя в последнее время хмуро смотрит в ее сторону. – Опять с Юркой?
– Да все нормально с ним, что пристала.
– Я так. А мой что учудил, решил по горам лазить, возомнил себя великим альпинистом, поехал на скалы.
– И без тебя?
– Пусть без меня, хоть немного отдохну.
Ира зашла к подруге на работу, сейчас тут тихо, мало детей. Настя утром уходила в школу, там вела уроки рисования у детей, которые ходили в летний лагерь, а к обеду возвращалась к себе в студию.
– А он тут чего делает? – увидела, что ее брат жмется в коридоре.
– В магазин послали, а я зашла к тебе, он привязался.
– Здравствуй, – тихо, чтобы не потревожить тишину стен, сказал юноша.
– Привет.
– А у меня не получается, – сказала девочка и подняла испачканные краской руки вверх.
– Идем ко мне, – Настя подвела девочку к умывальнику, вымыла ей руки и, вытерев их, вернулись обратно к столу. – Сильно не макай кисточку. Вот, немного, а после кончиком в краску, а теперь вокруг контура.
– Так? – девочка старательно обвела кругляшек – мячик в лапах зайчика.
– Да, верно, а после сполосни кисточку в этом стаканчике и вытри ее. Помнишь, как надо раскрашивать? – девочка кивнула. – Хорошо, продолжай, и постарайся сильно не давить, дай краске впитаться.
– Пойдем сегодня в кино, и Юрку позови.
– Давай завтра. Или лучше в среду.
– Ага, еще в новый год скажи. Пошли сегодня, я зайду за тобой. Ты до какого времени работаешь?
– До четырех.
– Тогда, – Ира посмотрела на часы, – ты уже скоро?
– Да, но мне надо еще навести порядок и сходить к Палычу, обещал просверлить дырки.
– Иди сюда, – девушка позвала брата и тот, переступая через маленькие стульчики, стараясь не задеть детей, которые расположились на полу, подошел к сестре. – Поможешь?
– Нет, я сама, – тут же сказала Настя.
– Он нормально сверлит, у меня все полки повесил. Кстати, у него золотые руки, – на этом слове Настя вспомнила, как утром рассматривала в ванной клеймо, что оставила рука Сергея. – Поможешь?
– Ну…
– Не нукай, моя подружка, значит моя просьба. Хорошо.
– Ир, не надо, – постаралась отговорить от этой затеи Настя.
– Хорошо, а тут что, бетон или кирпич?
– Не знаю.
– Ладно, это не столь важно. А что вешать?
– Вот, – подошла к шкафу, на котором лежали еще упакованные книжные полки.
– А это тогда не страшно, тут шестерка подойдет на пять или восемь сантиметров. Плевое дело, могу сейчас.
– Сейчас мы идем в магазин, а после в кино, так что завтра утром топай сюда в класс.
– Нет, утром нельзя, меня не будет, а после обеда здесь танцы. Только часа в четыре, не раньше.
Пока разговаривали, Настя присматривалась к юноше и дивилась его хладнокровию. Не он ли просил у нее прощения, а теперь ведет себя так, словно и правда ничего не было. С одной стороны, на него злилась, даже очень, но ведь нельзя же вечно злиться. Да и вроде не заигрывал с ней, не строил глазки и вообще, вел себя как обычно.
– Хорошо, приходи, – смирилась Настя и дала свое согласие.
– Ладно, мы побежали. Часа через два зайду за тобой, не уходи, – Ира подошла и чмокнула подружку в щечку. – Пока.
Они ушли, сразу стало легче дышать. Каждый раз, как видела Сергея, вспоминала его комнату, как между ног текла струйка, от чего становилось еще противней.
Подружка, как и обещала, зашла к ней, и они пошли к Юрке в библиотеку, а оттуда прямиком в торговый центр «Гудвин». Просидев час в кафе, ушли в кино. Юноша крутился, он не любил мелодрамы, но стойко высидел почти два часа.
– Ах, вот это я понимаю, любовь, – когда вышли, сказала с восхищением Ира. – Жаль, что он ее после бросил, вот же козел, а она тоже не лучше. Слушай, я так и не поняла, кто кого обманул и при чем тут ее отец.
– Да он, похоже, как раз ни при чем, все помогал своей жене, она же у него…
– Да, да это я поняла, но зачем тогда сунулся к ним в отель и куда подевался чемодан, кто его увез?
– А я не знаю.
– Увез слесарь, был после того, как загорелась машина, из местных, в конце показали полицию. А вот отец как раз при чем, у него страховка на племянницу и ему нужно было отстранить бабушку от дела, – сказал Юра.
– Ты это серьезно? – удивилась Ира. – Кажется, весь фильм проспал, а знает больше нашего. Вот мужик. Притворяется, что ничего не видит, а сам все бдит. Точно охотник.
– Какой охотник? – не поняла ее Настя.
– Вот мой Славка ботан, сразу видно, ничего не понимает, а твой, – тут она посмотрела на довольного собой Юрку и добавила. – Твой на лету все понял, говорю, что охотник, не спит.
– Ясно. Ну что, охотник, пойдем, хочу кофе и еще чего-нибудь.