Обед с Натаном был словно глотком воздуха после нервотрёпки последних дней. Между нами не было ни дискомфорта, который можно ожидать между людьми, имевшими когда-то в прошлом, скажем так, экзотические отношения, ни какого бы то ни было сексуального притяжения. И правда что, встреча старых друзей. Комфортно, свободно, смешно.
Натан спрашивал про меня, рассказывал о сыне, о том, как с его появлением вся устоявшаяся жизнь полетела коту под хвост. А я смотрела на него и не могла поверить, что этот счастливый мужчина, не взглянувший ни на одну девушку в небольшом ресторанчике, куда он меня привёл, и есть тот самый наглый ловелас, с которым несколько лет назад мы творили одни непристойности. Но он нравился мне таким, каким я его видела сейчас. Казалось, ему до невозможности идут все эти метаморфозы. Так непривычно, но как будто очень правильно. Словно так и должно было быть.
Мы проболтали около двух часов, а я даже не заметила, как пролетело время. Потом вернулись к его офису.
– Твой вылет завтра в семь тридцать утра. Билеты моя секретарша отправила тебе на почту, – спокойно произнёс Нат, убирая в карман мобильный. – Брайан отвезёт тебя в аэропорт. В Уильямс-Лейк возьмёшь такси. Адрес нашего местного филиала тоже у тебя на почте. Барбара передаст тебе ключи от дома и…
– Нат, остановись, – рассмеялась я, представив, что сейчас он начнёт составлять для меня распорядок дня и выдаст список заведений, где бы я могла заказать себе еду. – Мне давно уже не пятнадцать. Разберусь как-нибудь.
– Пока ты здесь, я за тебя отвечаю. Это моя работа вообще-то, – он скривился, а я состроила оскорблённое лицо. Было интересно посмотреть на его реакцию на невинный флирт.
– Значит, я – просто работа?
– Очень смешно, – Натан покачал головой, мгновенно раскусив меня, а я снова рассмеялась. – Но в любом случае ты прекрасно знаешь, что нет. Всё, меня ждут клиенты, а ты звони по любому вопросу. Ну, или просто поболтать.
На мгновение сжав меня в объятиях, он усадил меня в машину компании, ждавшую у входа.
– Спасибо за обед, мадемуазель Полин.
Добравшись до гостиницы, я буквально валилась с ног. Нервное утро, неожиданная встреча, объём информации, которую вывалил на меня Натан, плюс смена часовых поясов вымотали меня. Поэтому я приняла душ, отправила Анри длинное голосовое сообщение со всеми подробностями по делу и завалилась в кровать, когда солнце ещё даже не думало садиться. Зато в четыре утра встала вполне выспавшаяся.
Пять часов до Ванкувера я смотрела кино, с комфортом устроившись в кресле бизнес-класса, а пересев в крохотный Бичкрафт[12], не могла оторваться от иллюминатора, рассматривая изменившийся пейзаж: горные заснеженные вершины, хвойные леса и небесно-голубые озёра. Во время работы у меня не было особо времени любоваться видами, да и все они давно приелись. Этот же участок Земли был для меня неизведан и интересен.
Но перелёт до Уильямс-Лейк закончился слишком быстро. Через полтора часа я уже выходила из крошечного аэропорта, натягивая на руки перчатки. Моё полупальто на поверку оказалось не таким уж тёплым, и я поспешила к такси, из которого какая-то семейная пара как раз доставала последний чемодан, и все восемь километров дороги также не могла оторваться от окна.
То, что Натан назвал филиалом их компании, находилось в самом центре, хотя для меня весь этот городок казался одним сплошным центром, настолько непривычно маленьким он был – всего тридцать три квадратных километра, и представлял из себя офис в одну комнату на первом этаже двухэтажного здания.
Стоило мне войти и представиться, мне навстречу из-за стола поднялась миловидная женщина лет пятидесяти и протянула руку:
– Меня зовут Барбара. Надеюсь, вы хорошо добрались.
– Да, спасибо. Прекрасно, – я ответила на тёплое рукопожатие. – Натан сказал, что вы передадите мне ключи.
– И сама отвезу вас к дому. Только закрою офис.
– Это не обязательно. Не хотелось бы отрывать вас от работы, – запротестовала я, но Барбара спешно переобулась из туфель в тёплые ботинки и схватила с вешалки стёганую куртку.
– Мне будет приятно сделать это для вас, Полин. К тому же такси у нас тут не часто ездят. Пойдёмте, – она подтолкнула меня к выходу, не дав больше сказать ни слова, а мне стало жутко неудобно, что из-за меня напрягается столько людей. Но усевшись на переднее сиденье её Тойоты Королла, уже через пару минут я расслабилась.
Всю дорогу Барбара увлечённо рассказывала об их городке, словно проводила для меня экскурсию, а я с интересом рассматривала невысокие строения и людей, размеренно курсирующих по заснеженным улицам. Казалось, здесь никто никуда не торопился. Это было непривычно после шумного Парижа. Да здесь даже воздух был другой. Чистый, свежий, с запахом леса и можжевельника.
– А вот и дом вашего отца, – улыбнулась Барбара, остановив машину в отдалении от основной застройки, но по её лицу словно пробежала тень. – А теперь и ваш дом, – достав из кармана связку ключей, она вышла из Тойоты, и я последовала за ней, собираясь спросить, знала ли она Паскаля, но всё моё внимание захватил двухэтажный коттедж из сруба.
– Ого, – выдохнула я, остановившись, а Барбара подхватила меня под руку.
– Я надеялась, что он вам понравится. Но пойдёмте внутрь. Вы, должно быть, совсем продрогли. Полюбуетесь им, когда мы раздобудем для вас одежду потеплее.
Я мысленно хмыкнула. Она так говорила, словно ожидала, что я останусь здесь дольше, чем на несколько суток. Нет, как бы красив ни был этот дом, у меня было всего два дня до возвращения сначала в Торонто, а потом и в Париж.
Поковырявшись в замке, Барбара распахнула дверь, пропуская меня в небольшую уютную гостиную, и я втянула носом устойчивый запах дерева.
– Здесь никто не жил последние полгода, но когда Натан сообщил, что вы приедете, я позволила себе снять чехлы с мебели и немного прибраться, – неуверенно произнесла Барбара, пока я рассматривала комнату. – Чтобы вы, если захотите, могли остаться здесь, а не в гостинице. И положила кое-какие продукты в холодильник. Свет, отопление, водопровод – всё работает. Даже переехав отсюда, Паскаль содержал дом в порядке.
Она всё говорила, но я уже не слышала. В груди непонятно защемило. Потому что то здесь, то там стояли мои детские фотографии. Я практически не помнила, как выглядел отец – слишком маленькой я была, когда он ушёл. Но на этих снимках я видела себя рядом с привлекательным улыбчивым мужчиной, который то держал меня на руках, то просто обнимал.
– Вы с ним очень похожи, – проследив за моим взглядом, улыбнулась Барбара, и, посмотрев на неё, я поняла, что это была за тень на её лице там на улице. Отголосок боли и печали, который вдруг появился снова.
– Вы были с ним близки?
– Да. Мы должны были пожениться неделю назад.
Я не знала, что сказать. Эта новость поразила меня. Да, Натан говорил что-то такое, но я совсем не ожидала встретиться с этой женщиной.
– Мне жаль, – кое-как выдавила я, а Барбара кивнула.
– Мне тоже. Но с этим ничего не поделаешь. Я благодарна и за то время, что мне удалось с ним провести. У вас такой возможности не было.
Я отвернулась, сделав вид, что рассматриваю мебель. Не могла смотреть ей в глаза. Добрые и понимающие. Была у меня возможность. Отец столько раз предлагал встретиться, нормально поговорить, а я отказывалась, поглощённая своей обидой на него. Теперь же, когда я оказалась в этом доме, где-то глубоко в душе начало зарождаться сожаление. Ведь всё это время я что-то для него значила, раз он хранил мои фотографии.
– Полин, давайте я вам здесь всё покажу, – Барбара осторожно тронула меня за плечо, и я постаралась взять себя в руки.
– Вы жили здесь с ним?
– Да, почти пять лет.
– Значит, это ваш дом, – я почувствовала себя ещё более неудобно, чем раньше. Самозванка, самая настоящая самозванка. – Я не имею на него права. Паскаль должен был оставить его вам. Я же… Мне не нужно… Я не хочу… чужого. Да и где же вы теперь… Это так неправильно…
– Милая, – остановила Барбара мои сбивчивые слова, разворачивая к себе и заглядывая в глаза. – Это твой дом. Твой отец строил его для тебя и твоей матери. И жил здесь ещё до знакомства со мной. Да, потом, когда мы сошлись, я переехала сюда к нему. Но ещё полгода назад Паскаль закончил строительство нашего с ним общего дома. Он и остался мне. Так что тебе не о чем переживать.
– Я… не знаю. Я вообще не хотела всего этого… – я обречённо выдохнула, чувствуя, что меня начинает накрывать истерика. Это было всё не моё, не для меня. Я как будто лезла в чужую жизнь и рушила её. Зря я вообще сюда приехала.
– Так, пойдём-ка выпьем чаю и просто поболтаем. Тебе нужно успокоиться, – Барбара провела меня в кухню и усадила за деревянный стол, а сама засуетилась у плиты, попутно доставая из холодильника продукты. – Ты просто голодная, да ещё и замёрзла. Твоё пальтишко, конечно, модное и очень красивое, но совсем не греет. Не хватало ещё заболеть. Натану надо надавать по шее, что он не предупредил тебя об одежде.
Я нервно хихикнула, представив, как она отчитывает Ната, а потом на душе вдруг стало тепло. То ли от её причитаний, то ли от кружки чая, что она впихнула мне в руки. Я и сама не заметила, как мы проболтали несколько часов, а мне стало очень уютно и комфортно в обществе Барбары, словно мы были знакомы полжизни. Но вскоре она засобиралась.
– В спальне на кровати чистое постельное и полотенце. На ужин в холодильнике пирог с мясом – я вчера приготовила. Надеюсь, ты ешь мясо? А то эти современные леди из больших городов всё чаще питаются только травой.
– Ем, – рассмеялась я. – Спасибо вам большое. За встречу и всё это.
– Я была рада позаботиться о тебе. Но сейчас мне пора. Да и тебе надо отдохнуть. А завтра утром, как и договаривались, я отвезу тебя на фирму. И мой сын тебе всё там покажет.
Когда она ушла, вручив мне ключи от дома и поцеловав в щёку, я ещё несколько минут посидела на кухне, собираясь с мыслями, а потом пошла осматривать дом. Сейчас мне действительно хотелось познакомиться с отцом. Хоть так. Потому что то, что рассказала мне Барбара, не укладывалось в моей голове. Мама никогда не говорила, почему отец ушёл. Только то, что это навсегда. Что его больше не будет в нашей жизни. И я принимала это. Теперь же мне приоткрылась правда с другой стороны. Почему-то я была уверена, что это именно правда. Да и Барбаре не было смысла мне врать.
Двадцать лет назад отец потерял работу и не мог найти новую, такую, чтобы достойно обеспечивать семью. Хватался за любую возможность, но этого было не достаточно. Тогда-то он и начал играть на бирже, а потом и в казино. В какой-то момент проигрался по-крупному. Ему начали угрожать. Барбара рассказывала, а в моей голове всплывали воспоминания, как к нам в квартиру ломились среди ночи, как я боялась, слыша громкие мужские голоса и звон посуды. Но деньги на оплату долга взять было не откуда.
Здесь же, в Канаде, у Паскаля был друг Рассел, брат Барбары, уже давно звавший его к себе в ещё совсем молодую, но перспективную фирму. Это был хороший шанс и убраться от бандитов, и нормально зарабатывать. Но мама наотрез отказалась переезжать. Барбара не знала почему, не знала, что тогда произошло между моими родителями – Паскаль не вдавался в подробности. Но он уехал, надеясь, что мама одумается и поедет за ним. Когда же этого не произошло, чтобы оградить нас от нападок казино, отец занял у Рассела нужную сумму на выплату долга и отрабатывал её потом несколько лет, вместе с тем посылая деньги и нам. Об этом я не знала. Как и о том, что родители долго не разводились.
Отец появился в моей жизни через год после смерти мамы. Пытался поговорить, объясниться, но я всячески пресекала эти попытки. Мне это просто было не нужно. Я не хотела ворошить прошлое и общалась с ним крайне редко и очень обрывочно. Теперь же, когда у меня возникло столько вопросов, задавать их было некому.
Думая об этом, я обошла весь дом – красивый, деревянный, с двумя комнатами и гостиной, а в одной из спален раскрыла шкаф. Нужно же было с чего-то начинать. Он был практически пустым. Только в самом низу на полке стояла большая коробка. Вытащив её и поставив на кровать, я откинула крышку. Внутри оказались конверты. Много. И на всех стоял один и тот же штамп – «Отказ адресата от получения».
Взяв одно письмо, я вчиталась в адрес получателя, написанный выцветшими чернилами. Франция, Париж, улица Гар де Рёйи двадцать семь, квартира тридцать пять. Это был наш старый адрес. Дом, где я жила с матерью. И имя на конверте стояло моё. Старое. Полин Тома. Сейчас я уже даже и не вспомню, когда мама сменила нашу с ней фамилию на свою девичью Марсо. Видимо, после развода. Но почему я не получила эти письма? Ведь выходит, что мама просто отсылала их обратно, не позволяя мне даже узнать о том, что отец хотел общаться со мной. И пусть в их отношениях пошёл раскол, но почему она лишила меня одного из двух самых любимых людей? Но и на эти вопросы я уже никогда не получу ответы.
Шмыгнув носом, я аккуратно вскрыла конверт, потом ещё один и ещё, и ещё. Пока мои глаза не затопили слёзы, а косые буквы не начали расплываться. Папа писал мне, как скучает, как хотел бы, чтобы мы с мамой снова были с ним, писал о том, как ему нравится новая работа, и об этом городе, в котором я оказалась спустя почти двадцать лет с того момента, как были написаны эти строки. А я всё тонула и тонула в тоске, заново переживая боль утраты родного человека.
«Господи, мама, почему же ты так поступила с нами? Ты же любила его. Почему не поехала вместе с ним? Почему не позволила ему общаться со мной? Почему?»
Я скрутилась калачиком на кровати и обняла себя руками, тихо всхлипывая. Ответов ждать было не от кого.