Глава третья. Новое письмо из тьмы
Через несколько дней вместе с первыми солнечными лучами, такими первыми, что они были просто горизонтальными, дяде Фёдору снова пришло письмо. Оно было толстое. В нём была записка, составленная из вырезанных газетных букв, и ещё лежала магнитофонная кассета.
Записка была такая:
Когда поставили кассету на магнитофон, всем троим стало немного жутко. Потому что из магнитофона полилась песня:
Жили тринадцать разбойников
И Кудеяр-атаман.
Много разбойники пролили
Крови честных христиан…
Разбойники жили в исполнении знаменитого певца Фёдора Шаляпина[1].
– Вот не думал, что знаменитый Шаляпин поёт такие плохие песни, – сказал Матроскин.
– Откуда ты про Шаляпина знаешь? – спросил дядя Фёдор.
– Я однажды целую зиму в шахтёрском санатории жил. Имени Фёдора Шаляпина, – ответил кот. – Там про Шаляпина пять раз на дню говорили. Шахтёры не знали, куда от Шаляпина деваться.
– Ну, так что будем делать? – спросил дядя Фёдор.
– Надо в милицию бежать, – предложил Шарик. – Этих жуликов сразу схватят.
– Нельзя в милицию бежать, – сказал Матроскин. – Милиция сразу спросит: «А почему вы не сдали клад государству?»
– «Почему, почему»? – закричал Шарик. – По кочану!
– Значит, будем маму с папой вызывать, – решил мальчик.
– Не будем, – сказал Матроскин. – У нас целый месяц впереди. Пусть они докажут сначала, что это их предки клад награбили. Может быть, это и не они вовсе. Может быть, они просто к этим предкам примазались.
– Как они это докажут?
– Пусть они документы предоставят. Фотографии там, справки, метрики.
– Я вот что сделаю, – сказал Шарик. – Я по деревне побегаю и по посёлкам дачным. Посмотрю: не поселился ли где кто-нибудь посторонний, подозрительный.
И он начал бегать.
