Пару минут мы с Мининым сидели молча, просто глядя друг на друга, как старые друзья.
– Кто-то нас подставляет, – наконец начал разговор полковник, – надо выяснить кто. Сотрудник наш, летавший в Китай от «Вектора», зараженным не был. Значит, надо искать там, у наших «друзей», – Минин сделал характерный жест, обозначающий кавычки. – Свежий номер «Коммерсанта» читал?
Я отрицательно покачал головой.
– Почитай, интересно, – достал из папки газету полковник.
Я развернул свежий номер: как редко в наши дни мы сталкиваемся с настоящим запахом типографской краски, все больше погружаясь в безжизненные новости электронных СМИ на наших компьютерах и телефонах.
В короткой заметке говорилось о том, что США сильно не понравилась помощь, которую Россия оказала Италии. Американцы узрели в действиях нашей страны желание усилить геополитическое влияние, воспользоваться ситуацией. Ни о каком гуманизме, по их мнению, со стороны России речи не шло. Удивительно, что диппредставитель ЕС Жозеп Боррель начал дудеть в эту же американскую дуду, поддакивая Трампу и обвиняя Россию, да еще и Китай в корыстном использовании пандемии для расширения собственного влияния. Стало заметно, что в данной ситуации Италия и ЕС – не союзники. Однако приятным оказалось то, что сам премьер Италии Джузеппе Конте не пошел по пути мракобесия и назвал «глубоко оскорбительными» высказывания Трампа и его союзников. Очень уж смахивало на желание США использовать любой повод, чтобы уколоть Россию на мировой арене. При этом цинизм, с которым они это делали в такой сложной ситуации, их, казалось бы, не смущал. Между тем сами они не очень-то хорошо справлялись с пандемией даже у себя дома.
– Ну что, меня это не удивляет, – сказал я, отложив газету, – после пандемии они еще активнее будут давить на нас. Нам надо любой ценой разобраться в ситуации и быть готовыми с фактами поставить их на место. А между тем их разведка, я уверен, уже землю роет в этом направлении.
– Знаешь, Алексей, о том, что руководство нашей страны могло знать об их планах, говорит хотя бы тот момент, что конкретно против России «зараза» применена не была. По крайней мере, на текущий момент.
– Не понял, у нас смерти каждый день. Вы думаете, люди от чего-то другого погибают? Типа приписки?
– Нет, я не об этом, – отмахнулся Минин. – Я имею в виду, что к нам вирус попал с приездом домой туристов, вернувшихся из Европы, охваченной эпидемией. Кстати, китайский вирус и вирус в Иране и Европе – разные. То есть против этих стран США вполне могли применить бактериологическое оружие. Разработанное полноценное бактериологическое оружие, а против России – нет. Ибо знали, что ответ им обязательно пришлют. И в этом они были абсолютно правы. Так что там, – он поднял указательный палец наверх, – знают определенно больше, чем тут. А китайцы возьми да ответь америкосам!
– Говорят, у китайцев уже есть вакцина. Что думаете? – спросил я.
– Разберемся, – ответил Минин. – Я думаю, есть, но пока не про нашу честь! Мы же с тобой здоровы, – рассмеялся Минин.
– Как ни крути, мне кажется, многое говорит о том, что дела у наших американских друзей очень плохи. Не зря же еще эти обвинения Пекина о занижении статистики смертности по коронавирусу. Валят с больной головы на здоровую. Все «стайл оф ю-эс-эй»: все кругом дураки, а они герои. Так ведь удобнее, прошлепали вирусягу, а китайцы виноваты. Как они так себя ведут? – с легким, почти театральным возмущением выдал я. – Они же в каждой бочке затычка, на китайцев стали наезжать, вирус им закинули, а те ответили. Я думаю, после такого ответа китайцев США долго не будут применять подобные методы, хотя хрен их знает.
– Посмотрим, – Минин был сдержан в оценках. – Есть мнение, что за этим стоят наднациональные группы – ты время найди, про масонов почитай, чтобы в тему погрузиться. Так сказать, выработать мнение по вопросу. А пока давай-ка мы с тобой обсудим план и проведем установки, с кем встречаться, где и как.
– Про масонов? Вы сейчас шутите надо мной, да? Может, сразу тогда Богу позвонить или гуманоидам? – я громко рассмеялся.
– Я посмотрю, как ты через пару месяцев будешь смеяться, – серьезно ответил Минин.
Полковник погрузился в воспоминания.
– Знаешь, когда разваливали Советский Союз, а Цой горлопанил о том, что страна хочет «перемен», мало кто даже в КГБ относился к этому серьезно. Подумаешь, песенки, фильмы кровавые, наркота, проституция, свободная торговля. А про криминал и ежедневные убийства ты, наверное, и сам слышал. А знаешь, кто это сделал?
– Кто?
– А вот ты почитай, что я тебе рекомендую, а потом обсудим. И прошу тебя, не будь как слепой котенок. Сделай это сознательно, потому что события в ближайшее время будут развиваться весьма необычно.
Минин словно перенесся в ту эпоху. Грусть и жалость читались в его глазах. Нет, это не была бравада со стороны старого разведчика, он определенно понимал, о чем говорил, и еще более очевидно, принимал в этом участие. На стороне добра, разумеется. Тех, кто не желал развала СССР, олигархического безумия и, как следствие, обнищания огромного количества тех самых граждан, которые помнят строки песни «Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек…». А еще в ней много нефти, газа, леса и природных ресурсов, которые в одночасье «прихватизировали» те, чьи дети учатся в Лондонах да Нью-Йорках. Странно, размышляя на эту тему, даже мне становится как-то грустно и не по себе. Что уж говорить про Минина.
– Хорошо, – я взял ручку из стоящего на столе стакана-подручника (как я его иногда называл при Минине, веселя тем самым моего наставника), несколько чистых листов и был готов.
– Значит, смотри, оперативная ситуация там сейчас более-менее спокойная, змеи в спячке, границу пересечешь в кабине фуры, там у нас есть оборудованный отсек, сбоев не давал, лежишь в нем тихо и лежишь. На границе будет наша смена, досмотр символический, они знают, что мы возим лес, они с этого кормятся.
– Так вот кто крышует вывоз леса из страны? – я впился взглядом в Минина, изображая лицо прокуратора Иудеи Понтия Пилата.
Ему было по барабану, в свои шестьдесят восемь лет он уже не испытывал никаких сантиментов по поводу работы разведки.
– Не мели чушь и не отвлекайся, я не про чернуху тебе рассказываю, у нас все легально с документами, – строго сказал Минин и добавил: – Знаешь, Леша, на китайской таможне, как и на русской, люди хотят-таки кушать.
Минин рассказал детали, уточнив, что документы, которыми меня снабдят, получу уже на китайской стороне от нашего резидента.
– Если вдруг, я повторяю, если вдруг поймают, – строго давал указания Минин, – дашь взятку, деньги приготовим. Твоя легенда – сбежал из сумасшедшего дома в Уссурийске, вот адрес, план, фотографии, так, на всякий случай, – Минин доставал все поочередно из папки. – Едешь в гости к своему дяде Си Цзиньпину, потому что он тебе звонил на прошлой неделе и спрашивал, почему ты не заезжаешь в гости. На каком языке спрашивал? Говори, на русском. О том, что их главный знает русский, в курсе только три человека: ты, Путин и главврач твоей больницы. Послезавтра, как все подготовим и согласуем, с тобой поработает специалист, все расскажет, особенности симуляции, бред и так далее, короче, чтобы качественно мог отработать легенду. Если вдруг мы узнаем о провале, за тобой приедут доктора, полиция, представители МИДа со всеми документами и благодарностью властям Китая за бдительность. Вопрос закроем на местной таможне. Вещей с собой у тебя не будет. Хотя возьми с собой кило моркови, скажешь для дяди Си, если что, – Минин обо всем этом говорил серьезно и спокойно.
– По-китайски, я так понимаю, не говорить? – «Интересно, кто придумал эту глупость про дурдом, дядю Си, морковку?» – подумал я, но вслух ничего не сказал.
С другой стороны, чем дурнее и проще легенда, тем, как показывает опыт, она реальнее выстреливает. А все эти выдумки из фильмов про Джеймса Бонда порой настолько наворочены, что место им только в Голливуде.
– Разумеется, нет, – отрицательно покачал головой Минин, – у них там есть переводчик, если что – привлекут. Да они и сами там почти все шпарят по-русски: моя-твоя-понимай, твоя-моя-юань-давай. Не волнуйся, – успокоил Минин, – за семь лет канал ни разу не давал сбой. Легенда так, на всякий случай. Из машины не выходить, особенно на заправках, водителя не подменять, он парень молодой, обученный, к таким трюкам и крюкам за рулем привычный.
Мне стало интересно посмотреть на супермена, который готов жать педаль газа сутки напролет. Реально супермен.
– Ну что, я останусь, оформлю все документы, подготовлю все, а ты езжай домой, – пояснил Минин. – Кстати, а как ты смотришь, чтобы завтра съездить в баньку? С моим хорошим знакомым, у него банька за городом, а? Батька белорусский рекомендовал от всяких вирусов парилочку и водочку понемножку, для профилактики. Поехали?
Когда Минин делал подобные предложения, теплота и глубина, с которыми он это говорил, улыбка настолько обволакивали собеседника, что отказ был невозможен.
– Давайте попробуем, – с готовностью ответил я. – Пропуск у меня есть, но лучше, чтобы вы за мной заехали, так, на всякий случай.
– Не вопрос, – согласился полковник. – Слушай, Леша, тут такое дело… – Минин замялся, – у меня тут материалы, почитай пока поверхностно, потом вникнем.
– Сергей Анатольевич, я понял, про масонов. Я посмотрю.
Минин достал из своего портфеля еще пару папок и передал мне на ознакомление.
– У нас тут на минус третьем этаже есть бильярдная, не хочешь сыграть? – предложил мой бывший куратор. – Поговорим после стольких лет, а? – улыбнулся Минин.
Я посмотрел на часы:
– Время есть, я с удовольствием.
Как я понял, Минин продолжал работать именно здесь, в китайском отделе. У него были пропуски на лифты, двери, он хорошо ориентировался, редко встречавшиеся в коридорах коллеги здоровались. Странно, что здесь руки не пожимали – пандемия.
Мы спустились ниже на один этаж. Проходя по длинному коридору, Минин встретил седовласого знакомого в звании подполковника. Он стоял у распахнутой двери одного из кабинетов и давал указания тем, кто внутри. Поравнявшись с подполковником, поздоровались. Внутри кабинета, который оказался огромной комнатой, несколько человек в болотного цвета халатах суетились над огромным, метра три на три, черным квадрокоптером высотой примерно в метр. Таких огромных квадрокоптеров я еще ни разу в жизни не видел.
– Ну, как игрушка? – спросил подполковник, указывая рукой на него.
– Впечатляет, – ответил я и, подняв кулак, показал большой палец. – На пару километров, наверное, летает? – не удержавшись от любопытства, спросил я.
Подполковник рассмеялся.
– Пятнадцать рабочая высота, полковник, не хочешь? – похвастался он.
Я присвистнул от удивления.
– Ладно, Илья Кузьмич, не будем задерживать, работайте, – попрощавшись, мы пошли дальше по коридору.
– Первый раз такую бандуру видел, – удивленно признался я Минину.
– Это Кузьмича ребята настраивают «Паука» своего, – пояснил Сергей Анатольевич. – На днях штук двадцать в небо поднимут, будет НЛО, – заговорщическим тоном выдал секрет Минин.
Мы шли по коридору метров двадцать, в самый конец. Справа Минин приложил пропуск, вошли внутрь, свет загорелся автоматически. Помещение просторное, стены декорированы красным деревом, на белом потолке большая многорожковая люстра, на стенах декорированные под пятидесятые годы бра. Хотя, возможно, это были те самые бра, в смысле – из пятидесятых. В центре стол для русского бильярда. Сбоку и с торца диван и пара кресел, меж них – столик с пепельницей. В углу – шкаф и стол с кофеваркой, чайником, чашками и другими сопутствующими мелочами типа сахара и сливок в маленьких одноразовых упаковках.
– Здесь хорошая вытяжка, можно курить, – сказал Минин.
– Нет, благодарю, я не курю, вы забыли, что ли? – улыбнулся я Минину в ответ. – Сергей Анатольевич, а что значит «будет НЛО»? – не выходил у меня из головы огромный черный «Паук».
– Леша, чтобы народу было чем заняться, чтобы всякие конспирологи нос свой не совали, куда не следует, Илья Кузьмич со своими архаровцами запускают в небо «Пауков», на следующий день все обсуждают НЛО, межгалактические отряды пришельцев, собратьев-рептилоидов и прочую чертовщину. Народу делать нечего, вот Кузьмич и развлекает, – засмеялся Минин. – Корректирует у народа, так сказать, вектор интеллектуально-фантазийного творчества, управление двенадцать-бис, отвечает за информационную войну. Вот и тренируются сначала на наших, а потом и в Европу НЛО полетит. У них своя хитрая работа – психоголограммы, секретная тема.
– Так некоторые что, серьезно думают, что это НЛО? – удивленно усмехнулся я.
Все эти темы с пришельцами мне всегда казались какой-то юмориной. Возможно, потому что я не встречался с ними лично. Или потому что я просто не верю в бред.
– Значит, мужики хорошо делают свою работу: отрабатывают летные навыки и людям не дают скучать, два в одном, – то ли всерьез, то ли в шутку сказал Минин, направляясь к стене с киями.
Взяв со стены новенькие палки для игры на бильярде, в среде профессионалов, коими мы с Мининым, безусловно, являлись, именуемыми киями, натерли их по очереди синим итальянским треугольным мелком Blue Diamond, начали катать. Разбивал Минин. Закатив с раздачи фукс, Минин усмехнулся и, усевшись в кресло, начал разговор не с расспросов о житье-бытье, а с пандемии, вернее, с анекдота.
– Значит, умирает пациент. Медсестра подходит к доктору и спрашивает: «Доктор, что в заключении о смерти писать будем?». – «Так COVID-19 пишите». – «Так у него два огнестрела», – удивилась медсестра. «А, ну тогда пишите: COVID-19 с осложнениями…», – Минин, как большинство врачей, знал толк в цинизме.
Уважив деда недолгим смехом, я подошел к бильярдному столу и зарядил битком сначала о борт, а потом в прицельный шар, спецы называют такой удар абриколь. Шар нехотя познакомился с лузой. Я, приняв поздравления от Минина, заварил себе черного чаю и сел на другое кресло рядом со столиком. Минин курил.
– Я в каких-то новостях читал, что курение плохо при нашей нынешней ситуации, – заметил я выдыхающему клубы дыма Минину. – Может, лучше чаю? – предложил я.
– Нет, – отмахнулся Минин. – Это как в том анекдоте: выпили три бутылки самогона, а отравились печенюшкой, – засмеялся Минин, довольный собственной шуткой.
– А вам, Сергей Анатольевич, не кажется странным, что в бедных странах, в Африке нет особо коронавируса? Правда, я читал, что в Нигерии в конце марта было сделано всего 152 теста на 200 миллионов жителей. У них там с тестами напряженка: нет тестов – нет зараженных, принцип, наверное, типа такого.
– А ты знаешь, что власти африканских стран не стали эвакуировать своих студентов из Китая, бросили их там на произвол судьбы? – задал вопрос Минин, крутя кий за турник – толстую его часть.
– Я тут слушал одного товарища, он вещал, что в Африке нет того, что может представлять интерес для китайской разведки, военные в смысле производства, стратегические разные объекты. А производство туземцами копий, луков и боевых топоров китайцев последние 250 лет уже не интересует. Как и боевые горны и барабаны, – усмехнулся я.
– А китайцы в смысле… – протянул Минин.
– Там тема с закладками в телефонах, через них якобы следят, шпионят, собирают развединформацию, – пояснил я.
– Странная вирусяга, конечно, старше 65 лет процент смертей высокий, как так запрограммировали? Хотя я тебе скажу, после 60 столько болячек вылезает, если не следить за здоровьем, там без всякого вируса кони двинешь, – причмокнул Минин.
Я без слов, взглядом, указал ему на сигареты и усмехнулся.
– По рассказу этого человека, выследить хотели все наши военные объекты, и надо было очистить радары: стариков по домам, дальше мешали дети, школьники, студенты, которые уже все в телефонах, их тоже под коронавирусный шумок отсекли, чтобы якобы легче было собрать данные об активной части населения России и внести это через эти же самые программы телефонов в глобальный компьютер. Дальше весь класс трудяг кинули на режим самоизоляции, чтобы не мешали сбору актуальной информации. Следом выявили госслужащих, полицию, армию, медиков, понимаете идею? Думаете, может быть такое?
– Херабора какая-то… Сейчас развелось экспертов – каждый первый, – усмехнулся полковник.
– На «РЕН-ТВ» так каждая программа! – рассмеялся я.
И подошел к столу для следующего удара. Шары стояли весьма притягательно, я, особо не целясь, катанул биток с оттяжкой и загнал еще один шар в лузу.
– А что? Я смотрел, там такое иногда задвинут, мать моя женщина! – изображая реальное удивление, сморщился Минин. – Отсекли, говоришь, стариков, детей, студентов, типа всех? – Минин сделал характерный жест рукой, сохраняя серьезное выражение лица и продолжая крутить в руках кий.
– Ну да, типа китайцев они мало интересовали.
– И остались только те, – Минин сделал наигранно таинственный голос, словно он был привидением, – кто связан с секретными производствами, заводами, учеными, короче, те, кто является самым закрытым у любой страны, так? – спросил он.
Я, подойдя к столу, сделал еще один удар. Киксанул.
– То есть они типа срисовали всех наших граждан, кто работает на секретных предприятиях… – Я сдвинул брови с тем, чтобы соответствовать наигранной таинственности, тон которой задал Минин.
– Тогда добавь еще и тех, кто занимается жизнеобеспечением: производство продуктов, врачей, а, ну таксистов бери. Думаю, дворники из ближнего зарубежья их мало интересовали? Ты, кстати, видел, они без всяких масок ходят-бродят, – Минин наигранно выговаривал слова, посмеиваясь. – Им, между прочим, разрешили работать без патентов и выплачивают пособия, как гражданам России, ты в курсе? – поинтересовался Минин.
– Да, читал, – подтвердил я. – Нет, если дворников «выключить из эфира», все дворы завоняют уже через 3–4 дня так, что мало не покажется, – рассмеялся я. – Дворники при пандемии – «золотой запас» любой страны.
Минин подошел к тумбе с напитками и налил полстакана воды, замахнув залпом. Моменты вони, способной воцариться в городах страны, его не особо смущали, вероятно, он их даже не представлял. А зря, в Китае я видел такие свалки из объедков, что мало бы не показалось никому. А запах, как вспомнишь, так аж передергивает.
– Коронавирус мало-мало есть, но от него больше истерии, психологическое такое оружие, ширма, а какое идет убийство экономики? Ну как идет? Прет! Похоже, знаешь, даже на тотальное убийство малого и среднего бизнеса. Много хаоса и страха, а под такое, когда народ волнуется, возможно и… – он сделал паузу, подняв указательный палец вверх, – …переворот организовать. Чую, в воздухе что-то есть… – кивнул Минин. – То, что в таких ситуациях всегда найдутся желающие раскачивать лодку, – это понятно. А особенно головной боли сейчас прибавится у контрразведчиков, потому что вражеская агентура заметно активизируется. Деньги на оппозицию пойдут. Продажные журналисты вылезут. Короче, головной боли у ФСБ прибавится.
– И как быть? – стал мне интересен дальнейший ход мыслей полковника.
– Гречку покупать! – рассмеялся он. – И туалетную бумагу – набор паникера. Нет, если бы такое, я имею в виду слежку китайцев за нашими через телефоны, с фрагментацией кто, где, как, военные спецпредприятия, если бы такое удалось – это определенно успех. Даже если представить такую спецоперацию в рамках одной страны. А тут весь мир! И вот так со всего мира получить совсекретную развединформацию, а потом победить каким-то чудом у себя быстренько пандемию, заработать на поставках масок, оборудования, расходных материалов и всего сопутствующего всему миру?!
– Зачем им вся эта сверхсложная разведка, они в самом деле на масках больше подняли, – предположил я. – В Китае были официальные приказы властей: маски менять каждые 3 часа, на полтора миллиарда умножить… 3 маски за смену, и, получается, любой кризис отбивается за 3–4 дня. Я, конечно, не экономист, но по ощущениям выглядит так. Причем маски из продажи у них не пропадали, ввели только ограничения: не больше 20 масок в одни руки. Коммунизм! – засмеялся я. – А у нас вообще шаром покати, жесть какая-то.
– Фантастика! – удивился Минин. – Сколько же они подняли денег на этом? Миллиардов сто долларов? Двести? Сколько? Ты же у нас специалист, скажи? А представь, если китайцы во главе с председателем Си весь мир обвели вокруг пальца? Если это окажется правдой, значит, Си значительно хитрее даже самого Мао Цзэдуна, так? – поинтересовался Минин.
Для многих китайцев Мао Цзэдун – по-прежнему главный герой страны, поскольку именно его считают создателем КНР. Место его рождения, Шаошань, ежегодно посещают толпы китайцев, это центр красного коммунистического туризма.
Мао Цзэдун в свое время выдавал идеи, до которых сегодня вряд ли додумался бы даже самый продвинутый креативщик. В 1973 году на встрече с Генри Киссинджером, советником по национальной безопасности Америки, Мао предложил «экспортировать» в Штаты китайских женщин. Причем были названы нешуточные цифры – 10 миллионов красавиц. Надо сказать, что китайские императоры частенько применяли женщин как инструмент с целью породниться с другими правителями и даже с врагами, предлагая китайских женщин, в том числе императорского дома, в качестве жен. Сексуальная дипломатия, последствиями которой становилось рождение китайцев максимум через три поколения. Ассимиляция – тайное оружие Китая. Китайские гены очень сильны. Мао, большой любитель чтения и знаток истории, это знал. На встрече с американцами Великий кормчий заявил, что такие «поставки» позволили бы нормализовать двухсторонние отношения и стабилизировать финансовое положение Китая, мол, Поднебесная – страна небогатая, а прекрасные женщины – это то, что есть у них в избытке. Киссинджер отшутился, заявив, что квот для ввоза женщин из Китая у Америки нет.
Сегодня китайские власти признают, что Великим кормчим были допущены некоторые ошибки. Впрочем, заявляется это тактично: говорится про 70 процентов заслуг и 30 процентов ошибок, допущенных великим Мао. Эта формула была утверждена еще при отце китайских реформ Дэн Сяопине, который твердо стоял на том, что сильную страну не построишь, разрушая фундамент прошлого. Нынешний председатель Китая в продолжение темы сказал, что лидеры прошлого – люди, они не боги. Поэтому судить их исходя из настоящих реалий негоже.
К слову, говоря о Си Цзиньпине, на ум приходит анекдот про сына полковника, который мечтал стать генералом. Мораль анекдота в том, что у генерала был свой сын. С действующим лидером Китая почти такой случай, он настоящий «красный принц». Его отец Си Чжунсюнь – представитель первого поколения руководителей коммунистического Китая. Так что Си Цзиньпин – человек во власти явно не случайный.
Отец председателя Си всегда превозносил великого Мао и был на хорошем счету, пока не опростоволосился, редактируя биографию полководца Лю Чжиданя, которого знал лично и с которым вместе воевал, защищая Китай. В результате редактуры образ боевого друга получился величественнее, чем сам Мао Цзэдун. Кому такое понравится? Последовали ссылка, тюрьма, ну а потом, спустя годы, реабилитация, позволившая и Си Цзиньпину сделать успешную политическую карьеру.
Тут важно рассказать еще кое-что из реалий китайской политической жизни. Чтобы не повторить трагические ошибки Культурной революции и избежать монополизации власти одним человеком, в конституцию 1982 года были внесены изменения в части ограничения сроков пребывания у власти. Для всех высших постов кроме председателя Центральной военной комиссии были установлены два срока. Это правило неукоснительно соблюдалось. Однако власти Китая демонстрировали преемственность власти, явно давая понять, что общий политический курс будет сохраняться. Китайцы, как, наверное, и любой другой народ, уважают стабильность. Новая метла по-новому метет – в Китае это не работало. Именно отсюда жестокое пожелание врагу: «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» В конфуцианском Китае размеренное существование почиталось за счастье, отступление от правил жестоко каралось. Конфуций об управлении государством говорил так: «Государь должен быть государем, сановник – сановником, отец – отцом, сын – сыном».
Председатель Си закрутил в Китае такие процессы, что пары сроков ему стало явно мало: борьба с коррупцией, разгром других кланов, которые могли после потери власти Си призвать его к жестокому ответу, – все это потребовало упрочения власти лидера и увеличение сроков его пребывания у власти. Плюс аппетит приходит во время еды. Наверное, очень сложно с самого верха да в пенсионеры. Если 79-я статья давала право дважды занимать пост председателя, то после марта 2018 года Си Цзиньпин этим ограничением скован не был.
– Производишь телефоны, чипируешь, прошиваешь нужные программы, и, когда надо, такой электронный шпион в полном твоем распоряжении, каково, а? Помнишь, наши делали «Йоту»? И где она сейчас?
– Где, где? Вам в рифму ответить? – рассмеялся я.
Минин улыбнулся и продолжил свою мысль:
– А телефоны – лучшие средства слежения. Дети вон с трех лет не выпускают их из рук, в нем вся наша жизнь! В нем каждый шаг, каждый вздох, каждая оплата, каждая встреча, все такси, все места встреч, явки, контакты, пароли, вкусовые предпочтения, рестораны, магазины, здоровье, тренировки, запросы и даже пьяные разговоры с Алисой или Сири. Все эти «электрушки» включаются в секунду и работают как микрофоны. Про какие еще чипы люди говорят? У нас народ наивный, все ждут гигантский укол в задницу, что ли? – Минин глубоко вздохнул и, отставив в сторону кий, обхватил руками голову на затылке в замок, откинувшись в кресле.
– Я же давно говорил о том, что все эти телефоны, все приборы, они все чипированы… Китайцы ничего не изобретали, это чисто от японцев. Помните, я вам рассказывал? Просто сейчас китайская экономика прет, и им уже кажется, что пора переходить в контратаку. Вот они и переходят. Поставлять миру столько телефонов, компьютеров, ноутбуков, айпадов и не извлекать ничего для себя? Неееет, это не про китайцев, – хмыкнул я. – Так если поразмышлять, с виду обычные предприятия, я имею в виду секретные, военку, неужели можно все по маршрутизации вычислить? Все сидят дома, эти куда-то едут, куда? В магазин? В какой? – я рассмеялся. – Вот сейчас оперсоставу посольств и консульств заданий на пару месяцев – выяснить все эти «магазины».
Минин, улыбаясь, закачал головой. Я продолжил:
– А вообще в теории было бы интересно попробовать. Они, говорят, еще и акции своих компаний, которые рухнули, под шумок скупили. Я имею в виду государство. Сейчас все уляжется, и мир с удивлением осознает, что китайцами они уже не владеют, что китайцы их как болванчиков переиграли. Какие там масоны, эти пионеры китайцам в подметки не годятся! – я встал с кресла и, отхлебнув глоток из чашки, вернул ее на стол. – Ваш удар, Сергей Анатольевич, – я сделал широкий жест, приглашая полковника к столу.
Минин неспешно обошел его, присматриваясь к удару. Хлестко зарядив клапштос, загнал шар в лузу. После чего вернулся в кресло и продолжил внимательно меня слушать.
– То есть теоретически, чисто теоретически, в закрытых городах: Москва, Санкт-Петербург, Мурманск, Крыму они могли таким образом собрать информацию? Там же военобъекты, флот, подлодки, генштаб? – спросил я. – Ну ведь в контрразведке тоже не профаны, почему их в расчет не берут?
– Кто? Конспирологи? – переспросил Минин. – Не берут, чтобы их теории хорошо выстраивались, – рассмеялся он.
– Это точно! – согласился я. – Если проводить аналогии, то север Италии сильно «в коронавирусе», там же, насколько я знаю, вся их военная промышленность?
Минин молча кивнул головой. Складывалось впечатление, что Минин что-то не договаривает. Мы то шутили, то были серьезны, одно читалось с лица и поведения Минина очень четко: мир не будет прежним. Мы сидели молча минут пять. Каждый думал о своем.
– Нет, это чушь собачья, – покачал я головой. – Насколько я понимаю, даже в обычных воинских частях есть инструкции, запрещающие брать все эти телефоны на службу, а уж что касается секреток, думаю, там дела обстоят гораздо строже. А про север Италии, так там много китайцев шьют а-ля мэйд ин Итали. Тамошние китайцы слетали на Новый год на родину, вернулись обратно, и такой итог. Там фабрик тряпичных очень много. Да и зачем, говоря откровенно, китайцам за нами следить так массово? Ну, точечная работа, да, может быть. Мне кажется, им от нас нужны лес, ресурсы, земля, все это мы им и так даем… Кстати, народу такая бесхозяйственность со стороны наших властей уже сильно-сильно надоела. Помните, под Новосибирском или Иркутском горели китайские лесопилки? Думаю, не просто так. Народ-то видит, что вывозят, зачастую нелегально. Ну или за копейки, и нет – нет, да – да. Хотя я не знаю, почему винят китайцев? Сами же позволяем безобразия? Наши же чинуши берут взятки! Хотели бы навести порядок, пару «важняков» из Москвы с Генпрокуратуры или Следственного комитета бы прислали, и все, вопрос был бы решен. А если не решают вопрос, значит, коррупция. Может, причина всей этой кризисной, как ее назвали, пандемии – глобальное перепроизводство товаров во всем мире? С этой целью всех и посадили, чтобы создать таким образом дефицит и перезапустить экономику? Как считаете? – спросил я Минина.
– Заговор мировой закулисы? Козни хозяев денег? – усмехнулся он. – Сейчас эта тема популярна, а ты меня слушать не хочешь, потешаешься над стариком.
– Идея с телефонами мне кажется еще более веселой, – парировал я и продолжил: – Они нас по спутникам уже давно отсмотрели, все эти секретные базы и так далее, впрочем, как и мы их, так что…
– Впечатление, что идет переформатирование экономической и политической мировой системы! – заключил Минин с видом главного масона планеты.
Он сказал эти слова так важно, что на секунду показалось, что чуть ли не он сам все это придумал.
– Ну или командно-штабные учения мировой закулисы по овладению планетой? Цель? – задал я вопросы и сам же на них ответил: – Сокращение населения, тот самый «золотой миллиард». Хотя Римский клуб готовил этот свой доклад, «Пределы роста», еще в 1972 году. Неужели, – удивился я, – сейчас это будет актуально. Почти 50 лет прошло… Мир стал другим. Ну да, по теории «золотого миллиарда» на карте не предусмотрено место для России и Китая. Но ведь когда писались эти «пределы роста», Китай был глубоко отстающей страной с дефицитом товаров, талонами на эти самые товары и госраспределением. Сейчас бы этих авторов в Шанхай, Сиань, Шэньчжэнь или Гуанчжоу, у них бы волосы дыбом встали, – я засмеялся. – У них случился бы шок!
– Меня не оставляет в покое вопрос. Вот только сейчас, Леш, давай без смеха. Выслушай меня очень серьезно, – Минин заговорил очень тихо. – Для чего Путин в июле прошлого года встречался с Папой Римским? Что они могли обсуждать? Как думаешь? Нет ли связи? Ну так, между нами. А сейчас Россия посылает в Италию военных. Якобы для помощи в борьбе с пандемией. Что это может значить? Поставляли медоборудование, а все прошло под эгидой Министерства обороны. И что-то мне подсказывает, что связано это было с тем, что наши китайские друзья отказались нам давать живой вирус. Промурыжили наших чиновников в Пекине неделю и развернули обратно, домой. По линии ГРУ те борта курировали как раз наши «химики». В Китае нашим ничего не показали: ни госпиталей, ни больных, ни живого вируса не дали, ни тест-систем, наши просто так прокатились, и меня такая реакция наводит на мысль, что китайцы с нами тоже играют. Мы-то его достали, но как, сказать не могу, официальная информация вот тут, – Минин достал из папки газету, развернул до середины и ткнул пальцем в нужном месте.
Я прочитал вслух: «Началась разработка вакцины против COVID-19. Россия получила штамм нового вируса. В центре «Вектор» уже разработаны пять прототипов вакцины. Откуда были получены штаммы вируса, представители Минздрава России не сообщают, подчеркивая лишь, что не из Китая». Свернув газету, я положил ее на столик.
– Да, ладно, что тут непонятного, чистый бизнес, – пояснил я. – Кто быстрее создаст вакцину против коронавируса и препараты, тот и будет на коне. Я уже генералу Мартову об этом говорил. Хотя, – я сделал паузу на пару секунд, – если предположить, что штамм имеет повышенное негативное действие именно на китайцев, тут уже во весь рост вопросы национальной безопасности встают, тут и бизнес любой побоку. Вот представьте, если наши ученые обнаружат вирус, который будет нас убивать, разве это не станет главной государственной тайной?
Минин молча смотрел на меня, крутя ладонями воткнутый в пол кий, словно туземец, разжигавший огонь из тоненькой палочки.
– Во всем виноваты масоны, – рассмеялся Минин.
– Это я уже понял, – рассмеялся я в ответ.
– Я читал, что это они стоят за COVID-19. Ты же знаешь, что всевидящее око – символ масонов?
– Конечно, – подтвердил я.
– Так вот люди прочитали слово coronavirus наоборот и получили surivanoroc. Далее разделили его на части, вышло «surivan or oc», это такое заклинание, которое, говорят, встречается в древних манускриптах и переводится с хинди как «восход и глаз». Вот тебе и всевидящее око! Мы вот, Леша, с тобой шутим-шутим, а если действительно передел мира? Папа Римский в таких делах участвует с удовольствием. Горбачев, когда развалил страну, в 1989 году тоже с Папой встречался, на Мальте, по-моему, и потом мы просрали Союз, а Горбачев получил Нобелевскую премию мира, черт плешивый, – выругался Минин.
Полковник встал, подкинул кий и подошел к столу для удара.
– Вы намекаете, что теперь Путин страну развалит? – заинтересовался я.
Минин, растянувшись на столе, но не отрывая ногу от пола, сильно зарядил по битку.
– Ну или наоборот, Советский Союз соберет, – продолжил размышлять я. – Этот вирус показал уязвимость стран, геополитическую слабость, особенно бывших союзных республик. Разрешат такое сделать Путину? Масоны там всякие? Или как вы их называете? Мировое правительство? – задал я вопрос и добавил в чашку кипяток.
– Откровенно говоря, масонские эти объединения вполне себе сильные конторы. Масонами были американские президенты.
– Рузвельт, по-моему… – продолжил я мысль Минина.
– Точно, а еще Вашингтон, Трумэн. В Англии – Черчилль, банкиры Ротшильды. А еще среди масонов представители небезызвестных тебе фамилий – Форд, Ситроэн. Писатели Свифт, Дефо, Киплинг, Конан Дойль, Оскар Уайльд. Представь, еще великий Моцарт и также Лист. Философ Гете… Там их сотни и тысячи, компания, как говорится, на любой вкус и цвет. Кстати, – протянул Минин, – а ты помнишь, что цены на китайские смартфоны перед Новым годом за вполне себе приличные характеристики были очень низкими? Тогда даже кто-то из журналистов обратил на это внимание, я читал новость. И журналист по этому поводу как-то настороженно писал, ну это я так, к слову, – пояснил Минин, махнув рукой, мол, вспомнил мимоходом.
– Меня особо телефоны не интересуют, я за ними не слежу, – признался я. – А может, посадили всех на самоизоляцию с целью отработать запрет наличных денег в связи с пандемией? Типа заразные, туда-сюда, – рассмеялся я. – Перейти на электронные какие-нибудь, карточки всякие или вообще что-то с криптовалютой? Вон Китай перешел на криптоденьги. В смысле, как бы павловская реформа на современный лад: запретить наличку, провести деноминацию, пресечь выплаты зарплат черным налом, обнулить, как сейчас модно говорить, все бабло, что чиновники нахапали и граждане под матрасами хранят? Может быть такое? Если в квартирах борцов с коррупцией находят миллиарды, значит, есть над чем думать? – предположил я.
– Фантазия бьет ключем! – рассмеялся Минин. Теперь уже Минин надо мной потешался. Мы друг друга стоили.
Минин направился к бильярдному столу, обойдя его несколько раз с целью выбора лучшей точки для удара.
– Главное, чтобы не сзади били ключом и не по башке! – подхватил я, рассмеявшись.
В дверь вошел генерал Мартов:
– Вот вы где, а я вас ищу, думаю, куда запропастились? Ну-ка, дай, – генерал взял мой кий, прицелившись, заказал лузу и сильным ударом заколотил свояка в нее. – Ну как? – радостно с гордостью в голосе спросил генерал.
Мы, не сказав ни слова, как по команде зааплодировали. Генералу такое уважение было по душе.
– Пойдемте, – приказал генерал, – ничего не трогайте, все уберут.
Мы вернулись в переговорную.
Согласовавшись с Мининым по завтрашней бане и договорившись о месте встречи, попрощались. Минин ушел.
– Командировку я согласовал, завтра отдыхай, – сказал Мартов после ухода Минина. – Послезавтра делаем рекогнисцировку, детально проговариваем план, проверяем документы и… – генерал задумался.
– Так точно, товарищ генерал, – подтвердил я. – Цветы мне не купили? – я улыбнулся, напоминая о своей просьбе.
– Да, цветы в машине, мой водитель тебя отвезет, – генерал проводил меня через пост охраны, усадил в машину и дал распоряжение капитану доставить меня в целости и сохранности.
Цветы, красиво перевязанные красной лентой, лежали на заднем сиденье, а рядом небольшой пакет с парой киндер-сюрпризов и коробочкой конфет Raffaello.