Джеймс Эллерби сидел в «Плюще», устроившись в самом углу и потягивая пиво. Несмотря на внешнее спокойствие, он находился здесь не для того, чтобы отдыхать. Нервы Джеймса были напряжены, он был расстроен и хотел получить ответы на мучащие его вопросы.
Молодой лорд Эллерби прибыл вовремя, но вот экипаж запаздывал. Так что ему пришлось ждать.
Наконец звуки трясущихся поводьев, стук конских копыт и грохот колес заставили головы ожидающих повернуться к двери. Путешественники поднялись, собираясь занять места в экипаже.
Тут в дверях показался силуэт человека.
– Еду в Эксетер, отправление в десять! – крикнул он, затем посторонился, чтобы дать пройти новым пассажирам, пока сам пропустит стаканчик. Осушив его одним глотком, он потянулся к следующей порции, но заметил, что трактирщик указывает ему на Джеймса.
Мужчина был высоким и нескладным, с каштановыми волосами и длинными усами.
– Могу ли я помочь вам, сэр? – Он попытался улыбнуться, обнажив щербатый рот.
Джеймс сел обратно на свое место. Это был не тот человек.
– На самом деле мне нужно поговорить с водителем экипажа «Лондон – Эксетер», что управлял им две недели назад. – Джеймс попытался скрыть раздражение в голосе, но это получилось у него не очень хорошо.
– Так это я.
– Нет-нет. Я разговаривал с ним, когда произошел несчастный случай на мосту через Торрин. Мне нужно спросить его об одном из его пассажиров.
– О нет, сэр, не было никакого несчастного случая у Торрин. Я потерял колесо рядом с Эллингемом. Понадобилось четыре часа, чтобы починить.
Джеймс нахмурился еще сильнее.
– В котором часу вы проезжали Уэлфорд Миллз?
– Ну, не знаю точно, сэр. Но были уже сумерки. Было совсем темно, когда я доехал до Эксетера.
Потерев лицо, Джеймс раздраженно вздохнул.
– Вы знаете водителя с черными с проседью волосами и с оспинами на лице? У него еще такое коренастое телосложение.
– Нет, сэр, не знаю.
Джеймс пробормотал едва внятное «спасибо» и направился к двери.
Бо´льшую часть пути обратно в Хардвик Джеймс пребывал в состоянии крайнего недовольства.
Разочарование поглощало все его мысли. Те факты, что у них были, на самом деле оказались ложными. Водитель экипажа Бет солгал. Это была не почтовая повозка из Лондона. Сундук не принадлежал Бет. Даже ее имя… наверное, это было не ее имя.
Джеймс почувствовал, как его серый жеребец свернул в сторону. Он оказался уже на тропинке к усадьбе Хардвик. Арочный мост через Торрин находился чуть дальше. Направив Тетли обратно к дороге, Джеймс подъехал ближе к месту происшествия. Дождь смягчил – и уже почти уничтожил – глубокие борозды от колес кареты.
Выбравшись из седла, Джеймс повесил поводья на парапет моста. Он соскользнул по мягкой земле к самому краю берега и присел на корточки у кромки воды. Он всматривался в мягко плещущуюся воду, ища ответы и зная, что не найдет их.
Какой-то предмет на мелководье бросился ему в глаза. Он полез в воду, вытянув из нее нечто бесформенное.
Что-то грязное, закрученное в спираль. Веревка. Просто веревка, оторванная и теперь бесполезная.
Он бросил ее обратно в воду, но в этот момент его взгляд поймал какой-то отблеск. Окунув руки еще глубже, Джеймс вытащил почерневшую серебряную пуговицу. Скорее всего, она лежала в грязи уже тысячу лет и оказалась теперь на поверхности только потому, что в результате происшествия берег был изрядно перепахан колесами экипажа. Лорд Эллерби сунул потускневший предмет в карман жилета, чтобы потом рассмотреть его внимательнее.
Когда слуга забрал Тетли, чтобы отвести его в конюшню, навстречу Джеймсу бросился курчавый ретривер Джек, приветствуя хозяина с большим энтузиазмом, – он подпрыгивал и радовался с таким пылом, что Джеймсу пришлось отступить назад. В этот момент он наткнулся на кого-то, стоящего на коленях около последнего стойла. Оба от неожиданности едва не свалились в кучу сена.
– Лорд Эллерби? – Бет кинулась открывать ворота. Смутившись, Джеймс протянул руку, чтобы помочь ей подняться.
– Примите мои извинения, Бет. Я не видел вас.
Она убрала с лица выбившуюся прядь.
– У меня это вообще хорошо получается – оказываться в неправильном месте в неподходящее время. – Поймав его взгляд, она быстро продолжила: – Я слышала, что вы сегодня собирались в Эллингем. Вы были в «Плюще»?
Напряженное выражение придало лицу Бет почти болезненный вид.
– Боюсь, никаких новостей, Бет. – Он хотел бы сначала обсудить появление в этой истории лжекучера с Кэролайн.
На переносице между красивыми карими глазами Бет пролегла глубокая морщинка, а затем девушка будто уже по привычке опустила уголки рта вниз. Джеймс тяжело дышал через нос, он едва сдерживал себя, чтобы не начать громко вздыхать от бессилия и жалости к ней.
К счастью, наличие шести пухлых щенков позади Бет можно было использовать как отвлекающий маневр. Джеймс улыбнулся:
– Так вот что привлекло вас здесь.
Он наклонился и заглянул внутрь набитого сеном стойла, затем поднял одно из извивающихся щенячьих тел и приложил его к своей груди. Джек перепрыгнул через доску, которая отделяла их от несметного количества лошадиных копыт, и наткнулся на неистово радостное приветствие кудрявых щенков и Эмбер, их матери.
– Да, это так. Они кажутся мне маленькими комочками любопытства, желающими исследовать этот мир. Вот сейчас играются от души, но в следующий момент могут просто крепко уснуть и ни о чем не беспокоиться. – Она показала на одного щенка, более крупного, чем остальные, дремавшего в углу и совершенно не обращавшего внимания на возню и толкание своих братьев и сестер. Бет снова присела и положила щенка на колени. – Этот – мой любимый.
Щенок абсолютно ничем не отличался от остальных. Джеймс рассмеялся и опустился на корточки рядом с ней.
– Как вы можете так говорить? Они все похожи друг на друга.
Бет усмехнулась:
– Но это действительно легко определить. Она всегда приветствует меня самой первой. Она почти самая высокая и самая худенькая.
Джеймс хмыкнул:
– Другими словами, вы никак их не различаете, просто угадываете.
– Конечно, я могу ее отличить. – Бет с заговорщическим видом посмотрела направо, затем налево, понизила голос до шепота и повторила свои слова, как будто раскрывала ему какой-то секрет: – Конечно, я ее отличаю.
Она подняла правую переднюю лапу извивающегося щенка. Среди всех остальных выделялся один белый коготь.
Джеймс улыбнулся. Он встретился с Бет глазами и не смог сразу отвести взгляд, хотя сделал это не намеренно. Так прошло несколько мгновений. Только когда щенок попытался лизнуть Бет в подбородок, они одновременно вышли из охватившего их оцепенения. Чувствуя удивление и неловкость, Джеймс осознал, что его поведение было неподобающим.
– Я рад, что вы получаете удовольствие от общения с ретриверами, Бет. – Он опустил свой извивающийся сверток обратно в солому, поднялся и отряхнул отпечатки собачьих лап. – Хорошего дня.
Джеймс позвал Джека и покинул Бет, которая все еще сидела на коленях в соломе.
Внутренне дрожа от нетерпения, Кэролайн сидела на краю удобного кресла с видом абсолютного спокойствия. На самом же деле она была готова в любой момент наброситься на брата. Она знала, что как только Джеймс переоденется, он проследует именно через этот холл в библиотеку, чтобы насладиться теплом камина. И как раз здесь она намеревалась серьезно поговорить с ним.
Кэролайн решила, что ни один из них не сядет обедать, пока Джеймс не согласится с тем, что Бет стоит перебраться в хозяйское крыло. Манеры, речь, таланты Бет и ее умение держаться – все указывало на то, что ей не место в комнате для слуг. А теперь, после случая в саду, сомнений не оставалось. Джеймс просто обязан был ее выслушать.
Стараясь подобрать правильные аргументы для предстоящего разговора, Кэролайн не услышала, как открылась дверь.
– Наслаждаешься хорошей историей? – Джеймс посмотрел на закрытую книгу, лежавшую у нее на коленях. Он расположился в кресле напротив.
– О, Джеймс! Больше так никогда не подкрадывайся ко мне. Ты напугал меня до смерти.
– В самом деле? Хорошо, в следующий раз попрошу Роберта объявить о моем приближении.
– Очень смешно. – Недовольно поведя плечами, Кэролайн перешла сразу к сути вопроса, так ее беспокоившего: – Джеймс, я должна поговорить с тобой о Бет.
– Конечно, Кэролайн.
– Сегодня днем я рисовала в саду. Крокусы и тюльпаны расцвели, кстати. И хотя ты знаешь, как я обожаю цветы, именно сегодня я почувствовала вдохновение написать пейзаж.
Джеймс моргнул, затем наклонил голову, словно желая повнимательнее вникнуть в то, что говорила сестра.
– Это замечательно. Но при чем здесь Бет?
– И вот я почувствовала, что рисую что-то новое, что-то другое. Я хотела изобразить висту [1]. Все началось просто отлично.
– Так, мы все еще разговариваем о живописи. – Джеймс вопросительно поднял бровь, безмолвно повторив свой вопрос о том, какое отношение к этому имеет Бет.
– Но потом я решила изобразить листья на деревьях, – продолжала Кэролайн как ни в чем не бывало. – И у меня никак не получалось. Бет стояла в это время у одного из окон второго этажа и слышала мои разочарованные возгласы.
Кэролайн откинулась на спинку стула и вскинула подбородок, словно заранее готовясь отразить нападки брата.
– Она спустилась помочь мне. Джеймс, менее чем за четверть часа она показала мне три способа создать эффект покрытых листьями деревьев, не прорисовывая при этом каждый листик, что я пыталась сделать с самого начала. Первый способ заключается в том, что нужно взять веерную кисть и окунуть ее не в один, а в три цвета…
– Я уверен, Кэролайн, что ты рассказываешь мне это все не для того, чтобы научить меня рисовать листья.
– Нет, конечно, нет, Джеймс. Я просто хотела еще раз объяснить тебе, почему я так уверена… – Она взволнованно перевела дыхание, что шло вразрез с ее последним утверждением. – Хочу уверить тебя, что Бет – дочь дворянина. Я почти уверена. То, что мы не знаем, кто именно ее отец, не должно помешать нам обеспечить ей достойное пребывание у нас до тех пор, пока родственники не разыщут ее. Я хотела бы попросить ее стать моей компаньонкой [2].
– Она стала бы желанным пополнением нашего маленького клана.
Кэролайн рассмеялась и расслабленно откинулась в своем кресле:
– То есть ты согласен с тем, что ее место не среди слуг, а в хозяйском крыле, правда ведь?
– Да. Остаться в крыле для слуг было желанием Бет, а не моим, – признался Джеймс. – Но могу сказать, что ты пришла к этому выводу сама. Ты думала над этим, собирала сведения и все такое. Я не намеревался перехватывать у тебя инициативу.
– Ты жесток. – Кэролайн бросила в него книгой, впрочем, без особого раздражения, скорее, в шутку.
Джеймс ловко поймал и положил несчастный роман на стол между ними. Он тяжело и устало вздохнул:
– В этой аварии все сложнее, чем кажется на первый взгляд, Кэролайн.
– Что ты имеешь в виду?
– Бет ехала не в лондонском экипаже.
Кэролайн снова подалась вперед, внимательно слушая рассказ Джеймса о визите в Эллингем.
– В Эксетере ее никто не ждал, – сказал он, – потому что она ехала совсем не туда.
– Но куда же тогда?
– В этом и проблема, Кэролайн. Я сейчас понимаю еще меньше, чем раньше.
– Но, Джеймс, ты говорил, что один из тех мужчин, что сопровождали Бет, упомянул «Плющ».
– Да, так сказал один из пассажиров в том экипаже. Теперь я знаю, что он лгал. Если это была не почтовая карета, то, значит, она была взята напрокат. Но я уже начинаю думать, что в этой истории ничего не стоит предполагать. Здесь легко ошибиться, Кэролайн.
– Мы расскажем об этом Бет?
– Наверное, нет. Это, мягко говоря, расстроит ее.
– Мы могли бы спросить доктора Брэнта, что он думает. Я пошлю ему записку, приглашу поужинать с нами завтра. – Кэролайн встала, рассеянно кивнула Джеймсу и быстро вышла в холл. Она хотела поговорить с Бет перед обедом.