Глава 5 Светка Пипеткина идет в школу
Около восьми утра в понедельник прохожие Цветочного проспекта, в центральной части которого располагалось трехэтажное здание двести тридцать четвертой средней школы, с удивлением моргали и тянули к лицам руки, чтобы протереть глаза. По тротуару, весело болтая, шли две девчонки лет одиннадцати. Одна, светловолосая, ничем особенным не выделялась. Зато вторая, рыжая!.. Некоторые, кто посообразительней, даже начинали оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать в кустах или где-нибудь за углом киносъемочную аппаратуру.
Угоша, привыкшая во время кикиморьих праздников украшать себя всякими-разными симпатичными штучками, в свой первый школьный день постаралась на славу. На ней, несмотря на осеннюю прохладу, струилось и трепетало розовое платье, из-под которого при каждом шаге «кокетливо» выглядывали массивные кроссовки с оранжевыми шнурками и такого же цвета сетчатыми вставочками. Волосы, аккуратно подобранные Верой Семеновной в два хвостика, удерживались резинками – сиреневой и зеленой. А через плечо болталась новая, с множеством кармашков на молниях разноцветная сумка. Да, кстати, были еще и желтые носки! Но их, к Угошиному сожалению, полностью скрывала длинная юбка.
Кикиморке казалось, что она вот-вот лопнет от счастья. Ни Вера Семеновна, ни Лариса, стараниями самой же Угоши, не проявили ни грамма сомнения по поводу ее наряда. И теперь она шла принимая ошеломленные взгляды прохожих за любование и нескрываемое восхищение.
Правда, уже в школе Угоша быстренько сообразила, что слишком уж заметна среди почти одинаково одетых девочек, и, подавив досаду, мысленно приказала всем, кто войдет в школьный двор, ничему не удивляться. В результате группка одноклассников, толпившихся на крыльце, отреагировала на их с Ларисой появление вполне обыденно:
– Привет, девчонки! Идите сюда. Дело есть!
Они подошли. С некоторыми из ребят кикиморка уже была знакома, кого-то видела впервые.
– Ух ты! Круто! – Несколько девочек потрогали платье. – Светка, где взяла?
– В магазине, – честно призналась Угоша.
– Ну, говорите же, какое дело? – нетерпеливо прервала разглядывание Лариса.
– У Нины Олеговны сегодня день рождения. Родители с букетом и каким-то подарком ее с утра ждут.
– А где она?
– Ко второму уроку, сказали, будет. Антон в учительской узнавал. Давайте придумаем какой-нибудь сюрприз.
– Мы – за, правда, Светка?! А вы сами уже думали?
– Я считаю, ей нужно купить что-нибудь полезное и красивое, – авторитетно и, судя по интонациям, не впервые заявила Женя Фоменко.
– Фоменко! Сколько раз тебе повторять, ей уже и полезное, и красивое родители купили! – раздраженно возразила Марина Фролова. – Подумаешь, подарок из магазина! Нужно что-то своими руками сделать: или стих какой-нибудь сочинить, или стенгазету нарисовать.
– О! Пусть Антон сочинит, – встрепенулся Генка Харитонов. – А Вьюн – музыку. Подарим ей песню!
– Генка, ты мозгами пошевели, – Макс постучал себя пальцем по голове, – классная через полчаса в школу придет! Какие стихи? Какая песня? Они что – грибы? Раз – и выросли?!
– Ой! – подпрыгнула Угоша.
– Светка, чего прыгаешь? Муха укусила? – мгновенно переключился на кикиморку Вьюнок.
– Сам ты муха! Я знаю, какой сюрприз!
– Говори! – несколько пар глаз уставились на Угошу. Она неожиданно для себя засмущалась, а в следующую минуту из школьного здания вырвался и ударил по ушам резкий переливчатый звук.
– Звонок! – с досадой воскликнула Лариса. – Пошли. По дороге расскажешь.
– Нет. Это сюрприз, – заартачилась Угоша и, задрав повыше шелка, по которым то и дело норовил промчаться табун малышни, устремилась за подругой.
Перед тем как войти в класс, кикиморка почувствовала, что ее кто-то потянул за локоть. Она резко обернулась, возбужденная, раскрасневшаяся от переполнявших ее новых ощущений, и наткнулась на колючий взгляд Антона Круглова.
– Пипеткина, стой. – Антон отвел глаза, тряхнул головой, словно сбрасывая с нее что-то, и негромко, но четко произнес: – Не знаю, что ты там напридумывала, но учти, я нашим все расскажу!
– Что расскажешь? – прекрасно понимая, о чем речь, захлопала ресницами Угоша. Как она и предполагала, на Круглова заклятия почти не действовали.
– Все.
– А что «все»? – Угошу так и подмывало поиграть с Антоном. В конце концов, такой разворот событий – вызов ее способностям. Да и все традиции кикиморьего рода требовали этого.
– Ну… – Антон замялся. – Что ты так вырядилась, например.
– А что, тебе не нравится?
– Нравится… Только это неправильно… Ты не должна…
Постепенно его разум, подчиняясь мысленному приказу затуманился, и Угоша поняла, что одержала победу.
– Так что ты там собирался рассказать?
– Я? Рассказать? – Антон пожал плечами и, с трудом переставляя ноги, побрел по коридору.
– Круглов, ты куда? – повысила голос учительница, на которую он налетел, почти не замечая ничего вокруг. – А ну, вернись сейчас же!
Оклик подействовал как ушат холодной воды. Голова почти прояснилась, и Антон направился в класс.
– Что это с Кругловым, не знаешь? – спросила учительница, тщетно пытаясь вспомнить, как зовут стоящую перед ней ученицу.
– Откуда?
– А ты…
Угоша, уловив замешательство по поводу своей личности, тут же подсказала:
– Я – Светка Пипеткина. Новенькая. Поэтому вы меня не помните. – И, обнаглев совершенно, поинтересовалась: – А вас как зовут?
– Татьяна Тимофеевна, – нисколько не удивившись, ответила учительница и, легонько подтолкнув Угошу к двери, вошла вслед за нею в класс.
В первый момент, увидев ряды столов, кикиморка растерялась: почти все, кроме самой галерки, было занято. Но растерялась ненадолго: она выбрала себе в друзья Ларису, значит, именно с ней и будет сидеть!
Кикиморка подошла ко второму столу центрального ряда и внимательно посмотрела на Марину Фролову, занимавшую «ее» место. Фролова послушно собрала свои вещи и отправилась в конец класса. Довольная Угоша, с трудом запихав под стол не желающую уминаться юбку, уселась рядом с Ларисой.
Тем временем Татьяна Тимофеевна раскрыла журнал и скользнула глазами по колонке фамилий. Что-то в этой колонке ей не понравилось. Сосредоточившись, она поняла, что в списке не хватает новенькой девочки. «Ай-ай-ай, пропустили», – посетовала Татьяна Тимофеевна и аккуратно дописала в конце списка «Пипеткина Светлана», «узаконив» таким образом нахождение кикиморки в школе. Она даже решила послушать новенькую у доски, но Пипеткина встала и направилась к двери.
– Света, ты куда без разрешения? – удивилась учительница.
– Сюрприз делать для Нины Олеговны. У нее сегодня день рождения, – заявила Угоша и, считая, что этого объяснения вполне достаточно, вышла.
В коридоре было тихо. Угоша зажмурила глаза. Всю свою «лесную» жизнь она убеждалась, что тишина бывает разная. Журчит ручеек – одна тишина, птицы поют – другая. Их пение нисколько ее не разрушает, наоборот. Вот и сейчас, несмотря на бормотание, доносящееся сквозь закрытые двери, стояла особая «коридорная» тишина. Угоша даже на минуту забыла о своей задумке. Но лишь на минуту. Медлить было нельзя, поскольку воплощение сюрприза в реальность требовало некоторого времени. А его почти не оставалось: Нина Олеговна могла появиться в любой момент.
Кикиморка хозяйски огляделась. Да, развернуться есть где.
В прошлом году маме на день рождения она подарила клумбу. Только вместо обычных цветов использовала грибы: красные мухоморы, оранжевые лисички, зеленые, малиновые и желтые сыроежки. Конечно, цветы были бы намного уместнее и красивее. Но времени не хватало: Угоша вспомнила о подарке, только когда увидела праздничное угощение. Пришлось применить быстрорастущие грибы. Грибная клумба «прожила» всего два дня. Потом, когда все начало чернеть и рассыпаться, мама как-то от нее избавилась. Но это уже было после дня рождения.
Очень надеясь, что Нине Олеговне такой сюрприз придется по душе, Угоша сосредоточилась. Сначала ничего не происходило. И вдруг – пок – из земли выпрыгнула первая красная шляпка. А потом из всех вазонов, горшочков и кашпо, тесня их зеленых хозяев, поперли пятнистые яркие мухоморы. Именно их больше всего любила Угоша.
Выскочивший в коридор первоклассник смешно выпучил глаза (кикиморка даже представить себе не могла, что глаза могут стать такими), почему-то захныкал и бросился в туалет. Сначала она решила, что пацан ничего не понимает в настоящей красоте, но потом все же догадалась, что он просто-напросто испугался.
Когда грибы в коридоре достигли нужных размеров, Угоша направилась в школьный двор. Именно там и должна была развернуться та самая Главная Клумба. По дороге клумба разрослась до грандиозной аллеи, вдоль которой прошествует восхищенная (а как же иначе?) Нина Олеговна.
Сама затея была – нечего делать. Споры грибов есть везде, даже в самом крошечном комочке земли. Приказать им дружно пробудиться и поскорее вырасти – раз плюнуть. Ну и, конечно, чтобы все это произошло не хаотично, а в нужных пропорциях и последовательностях.
Кикиморка представила яркую полосатую дорожку, соединяющую ворота со школьным крыльцом. Не прошло и десяти минут, как желаемый эффект был достигнут. Осталось лишь дождаться Нины Олеговны и заодно проследить, чтобы капризное солнце не спряталось за тучку, иначе шляпки грибов перестанут блестеть, а это уже совершенно не то.
Угоша подобрала порядком надоевшую юбку, завязала ее узлом на уровне коленок и приготовилась ждать именинницу.
Очень скоро показалась Нина Олеговна. С большущей сумкой и тортом она переходила дорогу уже совсем близко от школы.
Кикиморка еще раз оценила свое искусство, прикинула, что успевает, и бросилась в класс.
Татьяна Тимофеевна что-то объясняла у доски, когда распахнулась дверь, на пороге возникла возбужденная Пипеткина и, тыча пальцем в окно, заорала:
– Ну, скорее, скорее! Нина Олеговна идет! Я успела! Смотрите!
Пока гремели отодвигаемые стулья и открывались окна, Нина Олеговна входила в школьный двор. Едва миновав ворота, она зажмурилась: поверить в увиденное было невозможно. Осознав, что торт, который она так берегла всю дорогу, каким-то образом очутился на земле, Нина Олеговна открыла глаза.
В это время в классе одна из девочек (кажется, Марина Фролова) тоненько спросила, ни к кому особенно не обращаясь:
– Эт-т-то что-о?
– Сюрприз! – громко, с нескрываемой гордостью сообщила Угоша. – Классно, правда?
– Классно…
Чуткий слух мог бы уловить в раздавшемся многоголосии некоторую неуверенность. Но разноцветные ряды блестящих грибных шляпок были настолько необычны и праздничны, что от неуверенности через мгновение не осталось и следа.
– Пипеткина, признавайся, как ты это сделала? – услышала Угоша у самого уха.
– Круглов, я тебе потом объясню, – прошипела она и громко, уже для всех, добавила: – Давайте Нине Олеговне что-нибудь прокричим. Она тогда будет знать, что это наш подарок, а не чей-нибудь еще.
– Точно, давайте! – подхватила Женя Фоменко. – По команде кричим слова: «С днем рождения, Нина Олеговна!» Внимание: раз, два, три!
Нина Олеговна, все еще топтавшаяся у ворот, подняла голову на крик и поняла, что ничего ей не привиделось, что с головой у нее полный порядок, а это просто день такой особенный. С сюрпризами. Она помахала ребятам поднятым тортом и вдоль совершенно невозможной аллеи направилась к школе. Мухоморы в вазонах вперемешку с традесканциями, аспарагусами и пальмами доконать ее уже не смогли.
Наверное, Угошу замучили бы расспросами, но Татьяна Тимофеевна вовремя вспомнила про свои обязанности, класс расселся по местам, и урок худо-бедно продолжился.
Однако основные события на самом деле только начинались. И кое для кого начинались прямо сейчас.
Так случилось, что именно в этот день в школе ожидалась комиссия. Еще накануне и так вполне ухоженная территория вместе со зданием были разве что не вылизаны, газоны вскопаны, листья выметены.
Пока класс Нины Олеговны рассаживался по своим местам, высокий мужчина в очках, две дамы и директор школы Елена Борисовна входили в школьный двор. Имя мужчины – Лев Вениаминович – полностью соответствовало его представительной внешности. Женщин, не очень молодых, но очень строгих, звали Мария Ивановна и Мария Игнатьевна.
– Милости прошу! – Широкий директорский жест скукожился до судорожного рывка: Елена Борисовна уперлась взглядом в собственные газоны. Все заранее заготовленные фразы застряли где-то в пути, кроме единственной: «Все!» Ничего не понимая, она сделала несколько неуверенных шагов. За это время ее опытное сознание, отбросив все вопросы, догадки, научные и ненаучные обоснования увиденному, подсказало, что разбираться надо потом. А сейчас отстаивать честь школы любой ценой.
Не давая никому опомниться, Елена Борисовна все же развела руками и самоотверженно начала:
– Как вам наши юные биологи? Что сотворили, а?! Необычно! Современно! И красиво. Вы не находите?
– Да-а-а, – сдавленно произнес еще не до конца пришедший в себя Лев Вениаминович, – действительно…
– И очень, очень современно!
– Даже слишком современно, – пробурчала скептичная Мария Игнатьевна. – Вот только вопрос, а не скажется ли такое новшество на здоровье детей? Мухоморы все-таки. Они, насколько я знаю, ядовитые.
– Ну что вы! – почти возмущенно воскликнула директриса. – О том, что мухоморы ядовиты, знает любой первоклассник! Они, в конце концов, это на уроках природоведения и ботаники проходят. Не волнуйтесь, никто эту прелесть есть не станет. Зато как ярко! Неповторимо! («Найду выдумщиков – такое устрою. И родителей в школу!») Кстати, – у нее наконец-то нашелся довод, более рациональный, чем все эти «ярко» и «обворожительно», – учитывая ядовитость и хрупкость грибов, у нас клумбы и газоны теперь не вытаптываются! Я предлагаю опыт перенять и распространить на другие школы.
– Вы так считаете? – внимательно посмотрела на нее Мария Игнатьевна.
– Не просто считаю. Уверена! – заверила комиссию бедная Елена Борисовна.
– Позвольте, а технология? Как все это было сделано? – заинтересовалась Мария Ивановна, биолог по образованию.
– У нас есть школьный кружок «Юный биолог». Думаю, заранее была проведена большая, даже огромнейшая работа по сбору и подготовке материала, которая к началу школьного года и увенчалась вот таким невероятным успехом.
– Ну что ж, все это, действительно, невероятно и несколько неожиданно, – подытожил Лев Вениаминович. – Вы нас поразили. Опыт, который стоит обдумать. А теперь, уважаемая Елена Борисовна, приглашайте в кабинет.
Пока гости рассаживались и обменивались впечатлениями, у Елены Борисовны появилась пара минут, чтобы шепнуть на ухо Ольге Игоревне, своему секретарю:
– Возьмите завучей, свободных учителей и срочно, срочно (!) до звонка обойдите все классы.
Ни один ребенок не должен выйти на перемену без присмотра взрослого. Пусть они там учебники читают, играют, не знаю… В общем, что хотят, то пусть и делают! Но ни ногой! Ни ногой! В туалет – только со взрослым.
– А что случилось? – так же тихо поинтересовалась заинтригованная Ольга Игоревна.
– Оля, в коридор выйдешь – сама все поймешь! Я сейчас – туда, – Елена Борисовна кивнула на двери собственного кабинета, – а ты давай выручай. И всем скажи, что, если детей не удержим, тут такое будет! Все. Иди.
Татьяна Тимофеевна уже заканчивала урок, когда в класс заглянули:
– Извините, можно вас на минуточку?
Учительница вышла. Почти сразу прозвенел звонок. Не возвращаясь, прямо из коридора Татьяна Тимофеевна распорядилась:
– На перемену пока не выходим. Следующий урок – литература. Повторите домашнее задание. Ребята, очень прошу к моей просьбе отнестись серьезно.
– А в туалет? – раздалось сразу несколько голосов.
Из-за двери послышался голос Ольги Игоревны:
– Татьяна Тимофеевна, Елена Борисовна приказала – на этой переменке никаких туалетов.
– Ну что вы такое говорите! Как я могу детей не пустить в туалет? Им что, горшок в класс нести? – И добавила уже громко, стараясь перекричать поднявшийся гогот: – В туалет можно. Но не всем сразу. И будьте культурными людьми. В школе работает комиссия. Мне бы не хотелось, чтобы именно ваш класс подвел всех. Скоро подойдет Нина Олеговна. А пока прошу еще раз – на ушах не стоять!
После этих слов Татьяна Тимофеевна исчезла. Следом за ней испарились кандидаты на посещение туалета.
Как и следовало ожидать, не одна Татьяна Тимофеевна проигнорировала приказ Елены Борисовны. Желаемое безлюдье в коридорах так и не наступило.
А теперь скажите, можете ли вы представить себе, например, пятиклассника, который, выскочив в школьный коридор, увидал бы в цветочных вазонах мухоморы и прошел бы мимо, лишь мысленно отметив: «Мухоморы выросли… Ну и пусть себе растут. Меня это совершенно не касается». Невероятно, правда?
Именно поэтому в школу уже в начале перемены можно было вызывать целый полк уборщиц: одна школьная тетя Вера не могла находиться на всех этажах, во всех коридорных закоулках и переулках одновременно.
Обломки грибов валялись везде. Самые талантливые и изобретательные ученики сообразили, что если мухомор раздавить, то на нем можно пронестись пару незабываемых метров по коридорному линолеуму, как по льду. Менее талантливые обнаружили, что кидаться шляпками мухоморов так же здорово, как и снежками. И, кстати, не больно. Ходоки в туалет объединялись в команды и самоотверженно сражались, не обращая никакого внимания на окрики совершенно очумевших учителей.
Спокойствие хранили исключительно старшеклассники. Не то чтобы им не хотелось проехаться на грибе или запустить шляпкой в стену или в какого-нибудь Петю Сидорова, просто опускаться до такого детства было совершенно невозможно. Поэтому, втайне завидуя малышне, они гордо шествовали мимо и так же гордо возвращались в свои классы.
К концу перемены по коридору ходить стало опасно.
Догадливая Ольга Игоревна, опасаясь спугнуть комиссию, обо всем сообщила Елене Борисовне по мобильному телефону. Елена Борисовна тут же набросала записку: «Срочно – звонок на урок! Детям – в классы. Учителям – уборка территории».
Таким образом, в шестой «Б» не пришла не только обещанная Нина Олеговна, но и сама Татьяна Тимофеевна.
О том, что происходит нечто чрезвычайное, первой догадалась привыкшая все анализировать Женя Фоменко. Пока класс наслаждался свободой, то есть развлекался и списывал домашнее задание из ее тетрадки, она подошла к окну долюбоваться подарком. А заодно поразмышлять, как это вот так сразу и так геометрически правильно умудрилось вырасти столько грибов. Однако думать пришлось совершенно об ином: вместо привычного школьного двора внизу простиралось то ли поле боя генерального сражения, если на него глядеть с самолета, то ли просто филиал городской свалки.
Женя тут же подозвала Угошу:
– Светка, посмотри в окно, только быстро. Надо что-то срочно придумать. Иначе нам так влетит от Нины Олеговны! И классной от директрисы тоже влетит. Это точно!
Глянув, кикиморка поняла, что клумба с грибами в глухом лесу и то же самое в многолюдном городе – это две совершенно разные штуки.
– Ой! – воскликнула она. – Я сейчас… сейчас.
Но что «сейчас»? Магию применить? Какую? Не обращать внимания? В конце концов, намаявшись между возможностями, Угоша приказала грибам исчезнуть с глаз долой. Вообще-то они никуда не делись. Даже поскользнуться и полететь вверх тормашками можно было запросто. Увидеть – нельзя. И вспомнить об их недавнем существовании, кстати, тоже. А как уничтожить грибы, Угоша не знала: в лесу клумбу убирала мама.
Едва грибы «исчезли», Елена Борисовна, совершенно не понимая, зачем продержала целый урок у себя в кабинете уважаемую комиссию, повела гостей по школе. По мере продвижения и проверяющие, и сама Елена Борисовна то и дело скользили, взмахивали руками и несколько раз чуть не упали. Директор нервничала. Ее спутники удивлялись собственной неуклюжести.
Учителя удивлялись тоже: с чего и кому взбрело в голову во время уроков устроить субботник? Не найдя ни одного разумного довода, они сдали завхозу веники и тряпки, возвратились в классы, и школа заработала в своем обычном режиме.