19 августа 1961 года председатель КГБ Украинской ССР Виталий Никитченко получил адресованную ему лично шифротелеграмму за подписью первого заместителя начальника ПГУ (Первое главное управление – внешняя разведка) КГБ СССР Федора Мортина. Сама шифротелеграмма была уничтожена, зато сохранилась справка, где было пересказано содержание данного документа:
«Сообщено, что 12.8.1961 года из демократического сектора города Берлин исчез агент “ТАРАС”.
Предложено в связи с этим обеспечить агентурным наблюдением его родственников, проживающих в республике и поставить на “ПК” всю их переписку…».
Справедливости ради отметим, что и до этого распоряжения московского начальства украинские чекисты присматривали за родителями и сестрами «Тараса», да мероприятия «ПК» (перлюстрация корреспонденции») так же регулярно проводили. Одна из причин резко возросшего интереса сотрудников центрального аппарата к родственникам пропавшего агента – предположение о том, что он может там объявится. Возможно, что кому-то такая мысль покажется страной (высока вероятность, что он сбежал на Запад), но в Москве так не считали.
Сам «Тарас» во время нахождения на территории ГДР находился под наблюдением чекистов. На конспиративной квартире, где он проживал, была организована прослушка. Более того, «слухачи» зафиксировали намеренье агента уйти на Запад, как полагается, запротоколировали это и доложили начальству. Правда, руководство замешкалось с реакцией на это сообщение. В результате карьеры многих сотрудников разведки были погублены. А вот «слухачам» повезло – продолжили службу в КГБ, они все сделали правильно.
«Наряду с этим предложено на основании имеющихся в делах материалов на агента подготовить хорошо аргументированный материал, который мог бы его компрометировать как оуновского бандита бежавшего от советского правосудия и используемого иноразведкой в своих подрывных целях. Предполагается использовать этот документ в том случае, если “ТАРАС” начнет выступать с какими-нибудь антисоветскими заявлениями.
Указано на необходимость проведения всех мероприятий по делу “ТАРАСА” с соблюдением самой строгой конспирации».
Реализовать это указание Москвы украинским чекистам было относительно легко. Ведь еще в 1948 году студент первого курса физико-математического факультета Львовского педагогического института Богдан Сташинский начал активно участвовать в деятельности молодежной организации западноукраинских националистов, да и обе его сестры были связаны с местным бандподпольем (а по-другому нельзя называть то, чем занимались борцы «За незалежность Украины»). И до момента его вербовки чекистами в апреле 1950 года на «Тараса» было накоплено достаточно компромата. А после вербовки он еще до лета 1952 года участвовал в различных операциях, направленных против бандеровцев. И по этому периоду жизни перебежчика можно было что-то подобрать, характеризующего его «как оуновского бандита, сбежавшего от советского правосудия».
Вот только на Лубянке в Москве и на Владимирской улице в Киеве (место нахождения штаб-квартиры КГБ УССР) еще не знали, что все попытки КГБ скомпрометировать ушедшего на Запад агента органов советской госбезопасности будут обречены на провал. Ведь Богдан Сташинский («Олег», «Тарас») сообщил полиции ФРГ о том, что именно он в Мюнхене по приказу Москвы ликвидировал двух лидеров ОУН – Льва Ребета (октябрь 1957 года) и Степана Бандеру (октябрь 1959 года). Тем самым опровергнув официальную версию местной полиции о том, что причина обоих смертей была некриминального характера.
«Хорошо аргументированный материал» на агента «Тараса» сотрудники КГБ УССР подготовили только к 9 сентября 1961 года. Правда, этот документ оказался невостребованным. Противник нанес упреждающий удар. По действующему тогда уголовному законодательству ФРГ «Тарасу» грозило пожизненное заключение. Но судья признал убийцу всего лишь «сообщником или исполнителем чужой воли», а главными виновными были объявлены председатели КГБ Иван Серов (занимал этот пост с марта 1954 года по декабрь 1958 года) и Александр Шелепин (с декабря 1958 года по ноябрь 1961 года). Благодаря чему Богдан Сташинский в 1962 году был приговорен лишь к 8 годам тюремного заключения. Для судопроизводства ФРГ такое решение было необычным. Несмотря на это, Верховный суд страны оставил приговор в силе.
Согласно распространенной на Западе версии, такая мягкость судьи объяснялась желанием последнего дать «сигнал» другим агентам и кадровым сотрудникам иностранных разведок (в первую очередь Восточной Европы): даже если вы совершили тяжкое преступление, то чистосердечное признание и активное сотрудничество с правоохранительными органами будет учтено судом. В мире шла холодная война. В середине августа 1960 года была возведена Берлинская стена. Любопытный факт. «Тарас» вместе с женой сумел перебраться из Восточного Берлина в Западный 12 августа 1961 года. Напомним, что Берлинская стена была возведена в ночь с 12 на 13 августа 1961 года.
Была и другая причина, о которой на Западе стараются не говорить. Для ФРГ, как и для ее политического «наследника» – современной Германии, так и предшественников – Третьего рейха и Германской империи западноукраинские националисты – всего лишь инструмент для борьбы с Россией и не более того. Поэтому жители ФРГ относительно спокойно восприняли тот факт, что коварные чекисты в Мюнхене организовали двойное политическое убийство. Поэтому и приговор «ликвидатору с Лубянки» был относительно мягок. Да и в западногерманские СМИ сообщали об этом деле достаточно лаконично. Статьи и радиопередачи были, но их количество было минимальным. Хотя западногерманские и американские спецслужбы попытались провести, выражаясь современным языком, PR-компанию с целью дискредитации Москвы, но полностью достичь требуемых результатов не получилось. И основная причина – большинство жителей ФРГ, за исключением украинских эмигрантов, просто не знали, кто же такой Степан Бандера и почему именно его решили убить «коварные чекисты». Зато о жертве Лубянки, а точнее – о совершенных по его приказу деяниях прекрасно знали проживавшие на территории Западной Украины советские граждане. Большинство из них, в т. ч. и националисты, отреагировали на известие о гибели Степана Бандеры положительно или нейтрально. Дело в том, что те, кого в СССР именовали бандеровцами, относились к жертве не очень уважительно. А как еще воспринимать политического лидера, который с 1945 года постоянно проживал в Западной Германии в комфортных условиях и мог не опасаться за свою жизнь, но при этом регулярно призывал своих сторонников к вооруженной борьбе с советской властью? А то, что последняя боролась со своими противниками достаточно жестко – в этом западноукраинские националисты смогли убедиться еще до начала Великой Отечественной войны. Впрочем, были и другие причины, которые негативно влияли на имидж Степана Бандеры.
Хотя в Советском Союзе были и те, кто был сильно недоволен ликвидацией одного из главарей западноукраинских националистов. Парадоксально, но это были чекисты, в т. ч. и те, кто с тридцатых годов активно боролся с бандеровцами. У них было две претензии к руководству Лубянки и СССР.
Во-первых, звучит цинично, но смерть Степана Бандеры никак не повлияла на ситуацию с западноукраинским национализмом в Советском Союзе. Ведь жертва после 1945 года почти полностью утратила влияние на то, что происходило на территории СССР. Да и к моменту совершения убийства на территории Украины уже не было вооруженных формирований западноукраинских националистов.
Во-вторых, выбор исполнителя для ликвидации Степана Бандеры. А точнее – его дальнейшее использование. После выполнения задания Богдана Сташинского нужно было сделать «невыездным». Говоря другими словами, не выпускать за пределы СССР ни при каких условиях. К тому же не были полностью учтены его морально-психологические особенности. Фактически он был наемником и работал из интереса к тому, чем занимался и за что хорошо платили. Дело в том, что он как агент органов госбезопасности ежемесячно получал фиксированное вознаграждение за свою работу. Ну и премии за удачно проведенные операции. При этом он, вопреки утверждениям отдельных журналистов, никогда не был офицером госбезопасности.
В процессе его подготовки выяснилось, что он совершенно аполитичен. Разумеется, с ним проводили политзанятия, он регулярно конспектировал «передовицы» из газеты «Правда», но все это было формальностью или неким ритуалом. Соответственно, он не был приверженцем советской власти. Да и в СССР его почти ничего не удерживало. Хотя в Западной Украине жили его родители и сестры, но взаимоотношения с ними были, мягко говоря, сложными. К тому же с 1952 года по 1960 год он фактически находился на нелегальном положении – жил на съемных квартирах в Киеве, Львове, Москве, а также в Польше и ГДР под чужим именем. В результате он привык к кочевому образу жизни. Поэтому перебраться на жительство в другую страну для него психологически было проще, чем для человека, у которого есть семья, дом, постоянная работа, друзья и т. п.
К этому следует добавить историю с немкой Ингой Поль, которая стала его женой. Они познакомились в 1958 году на танцплощадке казино в Западной Германии. Она – дочь владельца небольшой парикмахерской в ГДР. В отличие от СССР в Восточной Германии в отдельных отраслях был разрешен малый бизнес. В январе 1959 года они обвенчались. Руководство советской разведки не возражало против их брака. Планировалось, что их совместно можно будет использовать на нелегальной работе. Правда, потом выяснилось, что Инга была категорически против этого. Плюс к этому личная трагедия – смерть их сына в возрасте двух месяцев. Она уговорила мужа не просто сбежать на Запад, а прийти в полицию и признаться в совершении двух убийств. А это как минимум больше 10 лет тюремного заключения по законам ФРГ. И Богдан Сташинский согласился на это. Что, по мнению отдельных чекистов, характеризует его как не самую подходящую кандидатуру на «должность» ликвидатора. Поясним, что речь идет о том, что «Тарас» был неустойчив к чужому влиянию. А это в работе спецагента недопустимо.
Хотя в истории ликвидации Степана Бандеры интересны и важны не описанные выше нюансы, а личности убийцы и его жертвы. А точнее – их деяния. Ведь фактически, если бы Степан Бандера, начиная с середины тридцатых годов, не стал реализовывать собственную стратегию и тактику деятельности западноукраинских националистов и придерживался пути, разработанного предшественниками, то Богдан Сташинский не был завербован чекистами и не стал бы спецагентом. Просто он бы не был интересен органам госбезопасности. А сам Степан Бандера умер бы естественной смертью и сейчас бы о нем мало кто помнил.