То, чего боялся Андрей, произошло довольно быстро. Без строгого надзора Софьи Павловны Сергей Петрович расслабился и от былого безукоризненного порядка, который поддерживался при жизни супруги, не осталось и следа.
Сначала Сергей Петрович отказался от нормальной одежды и перешел на бесформенные треники со старой кофтой, а потом и вовсе, по крайней мере до обеда, ходил по дому в старом заношенном халате.
С посудой тоже все стало совершенно по-холостяцки. Посудомойки в квартире не было, да и ее негде было воткнуть на малюсенькой кухоньке, мыть посуду Сергей Петрович не любил, поэтому он перешел к режиму «будем мыть, когда чистые тарелки закончатся». В результате в раковине стала скапливаться посуда, которая через некоторое время начинала создавать определенное не слишком приятное амбре, а чем больше тарелок и стаканов скапливалось, тем страшнее Сергею Петровичу было приступать к мытью.
С уборкой все было еще хуже. При жизни Софьи Павловны Сергею Петровичу четко указывалось, что и чем пылесосить, протирать и чистить, он как-то не особо запоминал, что и куда, а также какие средства при этом использовать, так что из всей уборки он разве что изредка пылесосил комнаты да подметал пол на кухне – когда обстановка становилась совсем вопиющей.
Пыль на полках он протирал очень редко, его эта пыль не сильно волновала, о том, что нужно протирать мебель, особенно кухонную, он как-то даже и не задумывался, ну и в результате через какие-то несколько месяцев квартира стала представлять собой зрелище достаточно плачевное.
Но на то, что происходит в квартире, Сергей Петрович внимания особо не обращал: я же вдовец, говорил он сам себе, у всех вдовцов дома порядок – очень так себе.
И по той же причине за своим внешним видом он следил ненамного лучше, чем за квартирой, – а кому мне показываться, спрашивал он сам себя. По всему выходило, что некому, поэтому и стараться смысла нет.