По приезде в замок я тут же озадачил Ульха и Ларта отбором подарков для Ильми, ее родителей и своего сына, а также попросил выделить мне с десяток дружинников для сопровождения, меньше не позволял статус. Все эти приготовления заняли сутки, и завтра я наконец выеду.
Вечером, когда я составлял план работ для Ларта, постучавшись в кабинет, вошел Гюнтер и доложил, что в домике дежурной стражи у ворот меня ожидает необычный посетитель, который требует только графа Алекса тан эль Зорга, для которого у него есть очень важное сообщение.
– Так ведите его сюда, – проговорил я.
– Ваша светлость, его придется нести, он, видите ли, свалился почти перед самыми воротами, и страже пришлось занести его к себе, настолько он был уставший.
Я, немного удивленный и заинтригованный, встал и проследовал за Гюнтером. Войдя в помещение стражи, я увидел мальчишку лет двенадцати-тринадцати, очень изможденного, в обтрепанной одежде и совершенно разбитых башмаках.
– Это ты хотел видеть графа эль Зорга? – спросил я. – И зачем он тебе нужен?
Мальчишка посмотрел на меня.
– Это я скажу только ему, – проговорил он, глядя на меня исподлобья.
– Ну так я и есть граф Зорга, – заулыбался я.
Паренек оценивающе оглядел меня и, видно, остался удовлетворен осмотром.
– Я могу сказать только вам наедине, – поставил он условие.
– Выйдите все, – приказал я находившимся тут стражникам и Гюнтеру. – Давай говори, – когда все вышли, потребовал я у мальчишки.
– У вас просит помощи Алексия Кобург, она сказала, что вы знаете ее, и еще она сказала… – Он задумался, вспоминая, – Ромео и Джульетта, – наконец выдал он. – Вы должны знать, что это.
– Что, что с ней? – кинулся я к мальчишке.
Он даже отшатнулся в испуге. Но я уже взял себя в руки.
– Гюнтер, – позвал я и, когда тот появился, распорядился, чтобы пацана накормили жидким, только немного, а то живот расстроится, потом отмыли, переодели – и ко мне в кабинет. – Если не сможет идти, носить. Пока распоряжайся, потом с Лартом зайдете.
Сердце мое сжалось от предчувствия беды, но я старался держать себя в руках. Пусть мальчишка немного придет в себя, потом расспрошу его подробно. Примерно через час с лишним привели мальчишку, уже умытого и в какой-то хламиде. Гюнтер, приведший его, развел руками, сказал, что ничего по размеру не подобрали, но его обмерили и обещали к утру пошить все, что нужно.
– Хорошо, Гюнтер, оставь нас одних, – попросил я, и тот, поклонившись, вышел.
– Ну что, давай рассказывай.
И паренек принялся рассказывать, как и почему к ним попала Алексия, как живет у них, потом о том, как приняли решение идти ко мне и просить помощи. И от его рассказа мои кулаки непроизвольно сжимались все сильней и сильней.
– Сколько же ты шел? – спросил я его.
– Завтра будет две седмицы, – ответил мальчишка.
Я видел, что он просто на ходу засыпает, поэтому позвал Стена и приказал ему расположить пацана в гостевых комнатах и приставить к нему служанку, ну мало ли что пареньку потребуется, замок – это же не лес, где тебе под каждым кустом туалет. Мальчишку отправили спать, а я метался по кабинету как загнанный зверь и никак не мог успокоиться.
Понятно, почему мальчик обращался от ее имени, упомянув ее как служанку маркизы Ильми де Перьен… Она просто боится, но почему она тогда упомянула свое родовое имя, ведь династия Кобургов общеизвестна! Ну да это не главное, а вот что их ждали и знали, когда они поедут, это заставляет задуматься. И ребенок… это же мой сын, и он мог погибнуть, я зарычал от переполнявших меня чувств. И я знаю, кто виновник гибели матери моего ребенка, и даю слово, что непременно отомщу. Я внезапно успокоился, лишь одно мне не давало покоя: надо как можно скорей выезжать, нельзя допустить еще какого-нибудь происшествия с близкими мне людьми.
В дверь постучали, и в кабинет вошли Ларт и Гюнтер, они потоптались у двери, видя, в каком я состоянии, и не решаясь присесть без моего разрешения.
– Садитесь, чего стоите, – указал я им на стулья, – значит, так, я завтра уезжаю, рано выехать не получится, выеду по готовности. Ты, Гюнтер, сейчас готовишь сотню кентийцев, сотника и тридцать человек наших старых и семьдесят недавно прибывших. Барон Варт сам отберет и назначит им командира. Ты, Ларт, подготовь провизии дней на пятнадцать. Конечно, мы будем останавливаться на постоялых дворах, но часть дружины все равно будет питаться самостоятельно. Какой постоялый двор выдержит такую ораву народа! Запрягаешь в дилижанс четверку, сажаешь туда нашего лекаря и какую-нибудь молодую, но расторопную служанку. Кто из женщин у нас имеет грудных детей? Доставь кого-нибудь сегодня ко мне. Парня одеть, обуть, полмесяца он к нам добирался, молодец мальчишка. Да пусть зайдет ко мне старшая швея, а теперь вам для информации, – я немного помолчал. – На карету, в которой следовали маркиза Ильми и принцесса Алексия, было совершено нападение. Маркиза погибла, Алексии удалось бежать, при этом она спасла моего сына, а сейчас она прячется у хороших людей. Да, Гюнтер, пусть ко мне зайдут Сайм и Март, а теперь все, занимайтесь делами… И еще… никому ни слова, пока я не вернусь.
Гюнтер и Ларт вышли, а я уселся за стол и задумался, не упустил ли я чего, вроде бы нет, если что понадобится, купим по дороге. Тут в кабинет заглянул Стен и доложил, что пришли Март и Сайм, он их все еще называл разбойниками.
– Давай их сюда, – распорядился я.
Обрисовав им ситуацию, приказал готовиться к походу, поедут они отдельно от каравана и одвуконь, бросил им кошель с деньгами. Снаряжаться велел максимально. И от замка родителей маркизы до замка герцога прошерстить все, найти следы: где напали на карету, кто напал и так далее. Сказал, что ни в чем их не ограничиваю. Выезжают завтра рано утром.
Потом Ларт привел ко мне молоденькую маму, звали которую Ивица, я поговорил с ней, не сильно вдаваясь в детали, и остался доволен: хоть это были первые ее роды, но молока у нее было много, и она легко согласилась кормить еще одного малыша, и готова завтра выехать.
Старшей швее приказал подготовить из мягкого полотна несколько десятков пеленок к завтрашнему дню. Ну вроде бы все, распоряжения отданы, кормилицу нашел, плохо одно, что движение будет не очень быстрое и тащиться придется дней пять. Конь не машина, на которую сел, и через несколько часов ты на месте.
Утром все бегали как наскипидаренные, пришлось еще брать и карету помимо дилижанса, все-таки с нами будет ехать принцесса. Все кентийцы, которые отправлялись со мной, получили мечи нашей ковки; у тех, кого оставил мне отец, они уже были, выдал тем, кто пришел с бароном Вартом. Я еще на границе заметил, с какой завистью прибывшие смотрели на обладателей таких мечей, пусть теперь и они порадуются. Правда, мечи стандартные, а не под каждого, но тем не менее они были с прекрасным балансом; думаю, немного поработают с ними и привыкнут. Больше всего провозились с одеждой мальчишке, даже не с одеждой, а с обувью. Все, в чем он был, просто выбросили, так как ремонтировать там было нечего. Швеи, молодцы, пошили ему и рубашку, и штаны, и даже вошедший с моей подачи у нас в моду жилет со множеством карманов. А вот с обувью проблема, ну никто не шьет сапоги или ботинки за один день. Поэтому сделали ему сандалии с закрытыми носками, ну а сапоги к моему возвращению будут готовы. Наконец начали грузиться, тут же крутились и тарги, давая понять, что без них дело не обойдется и они, конечно, отправляются с нами. Народ от них шарахался, и они, словно понимая это, и чтобы не мешать сборам, уселись возле оседланного Ветерка и ждали, когда же наконец отправимся.
Мальчишку посадили в карету, в дилижанс сложили припасы в дорогу и кое-какое снаряжение, а также в нем ехала кормилица со своим младенцем и служанка с ворохом пеленок. Еще старшая швея утром принесла и уложила в карету большой сверток, сказала, что это Алексии.
И снова дорога, снова жара, пыль и огромное желание добраться до места как можно быстрей. Ночевать пришлось рядом со вторым городом моего маркизата Мистоном, имеющим королевское подчинение. Я в нем никогда не был, да и, честно говоря, не интересен он мне. Магистратура этого Мистона, когда начались заварушки на территории королевства, пыталась установить пошлины за проезд по дорогам маркизата. Вот его бургомистра и строил в свое время Гюнтер.
Солнце еще не село, когда мы расположились на ночлег, разожгли костры; аппетитно запахло готовящейся кашей. Мне установили палатку, и я, с удовольствием поужинав, уже собирался отойти ко сну, когда вдруг услышал громкие голоса в лагере. Через некоторое время дежурный сержант доложил, что прибыли представители магистратуры города.
– Ну давайте их сюда, – распорядился я, удивляясь, чего им, собственно, надо.
В палатку вошел довольно-таки высокий, по меркам королевства, мужчина в расшитом камзоле, за ним – два его сопровождающих стражника.
– Кто ты такой и что тебе здесь надо? – заявил он, как только вошел в мою палатку.
Я даже растерялся на какое-то мгновение от его наглости, так себя вести могут только аристократы или идиоты. Среди сотни вооруженных людей так неуважительно разговаривать с командиром этих людей… Мало того, каждый из моих воинов на голову выше любого человека королевства и имеет ярко выраженные черты кентийцев. Наверное, у этого вельможи какая-то нелюбовь непосредственно к кентийцам, а может, просто он недалекий хам, на что я ему и попытался указать.
– Вас не учили вежливости при разговоре с незнакомыми людьми? – спросил я, делая знак сержанту, вошедшему следом за «гостями».
– Ты кто такой, чтобы учить меня манерам? – завизжал незнакомец. – В общем, так, – продолжил он, – я даю тебе и твоим людям полчаса, чтобы убраться.
Да, что-то в этом городе неправильно, или, может, все так и задумано… После того, что произошло с принцессой и маркизой Ильми де Перьен, я был настроен мысленно на определенный лад.
Снова сделал знак сержанту, после чего в палатку ворвались несколько человек и быстро скрутили незнакомцев, которые даже не потрудились представиться.
Начинало смеркаться, но по моему приказу быстро притащили пару факелов, так что света было достаточно. Сержант срезал несколько тонких и гибких веток, а воины избавили от лишней одежды орущего и грозящего мне всевозможными карами неизвестно кого. Наконец в его речи проскочило, что он заместитель бургомистра королевского города и он, несмотря ни на что, уничтожит меня, что я еще буду умолять его пощадить, если его сейчас же не отпустят.
– Так… повтори, кто ты такой? – попросил я, внимательно рассматривая его.
– Я Тибор де Васк, баронет, заместитель бургомистра города Мистон королевского подчинения, – гордо проговорил он, наверное, думал, что меня это испугает и я тут же отпущу его.
– Ну что же, теперь представлюсь и я, – проговорил я, усмехаясь, – Алекс тан эль Зорга, владелец земель, на которых располагается город Мистон королевского подчинения. И ты, баронет, нанес мне обиду, поэтому я подвергну тебя наказанию.
Даже при свете факелов было видно, как начало меняться выражение лица заместителя бургомистра.
– Нет, я не стану рубить тебе голову, хоть и имею право, но свое ты получишь… Отсчитайте ему двадцать ударов, – приказал я сержанту.
Так как специальных козел для экзекуции не было, баронета просто схватили четыре человека за руки и ноги и, приподняв, растянули, а пятый стал наносить удары. Народ, собравшийся вокруг, стал громко считать; наносились удары не со всей силы, но очень чувствительные. Стражники, сопровождавшие этого деятеля, наверное, думали, что и им достанется, но зачем мне что-то доказывать простым воинам, выполнявшим приказ? Да и за все время они не произнесли ни одного слова, так что никто их не тронул. По окончании экзекуции подвели коня, на котором прибыл баронет, и погрузили на него его тушку.
– Выпроводите их, – приказал я и отправился спать, – усилить посты, – шепнул я сержанту напоследок, а когда наконец улегся, мелькнула мысль, что надо бы и в этом городишке навести порядок, наверное, стоит переговорить с Данисом; с этой мыслью я и заснул. Ночь прошла спокойно, поэтому сразу после восхода солнца, плотно позавтракав, мы отправились дальше.