«Когда природа крутит жизни пряжу
И вертится времен веретено,
Ей все равно, идет ли нитка глаже,
Или с задоринками волокно…»
(«Фауст» Иоганн Вольфганг фон Гёте)
2010 год Москва.
Луна была летней. И небо вокруг неё. И крыши вокруг него. И люди вокруг. Я вяло тащила огромный красный чемодан по Павелецкому. Моей остановкой должен был послужить вон тот ободранный столб. Прислонив к нему чемодан и голову, я наконец вздохнула с облегчением и закрыла глаза. Блаженное безмыслие прервал небрежный толчок в голень и хлопок. Чемодан, распластавшись по платформе, решил напомнить, что пора.
Я лениво нагнулась за ним, но вместо этого вскрикнула от боли. Столб не хотел отпускать от себя – волос прилип к одному из свежепоклеенных объявлений.
– Блядь! – тихо выругалась я.
Этого глупого обстоятельства хватило, чтобы расплакаться. Я так устала. И не ела ничего с восьми утра. А стрелка вокзальных часов приближалась уже к 21:00.
В чемодане был разный реквизит для съёмок. И самое ценное – фотоаппарат. А ещё штатив. Какой тяжёлый! Я поспешила в метро.
Оно по традиции перевозило уставших пассажиров и запах шпал. Я села в полупустой вагон и откинула голову.
Мы выехали из тоннеля на открытую часть. И я думала о луне и её сопернике – неоновом свете. Луна больше не была единственной хозяйкой положения.
Я притащилась домой в начале одиннадцатого. И кинула чемодан на пол коридоре. Со злостью запихнула его ногой под банкетку. Сейчас мама снова начнет ругаться, что я побросала тут всё.
Впереди меня ждала ночь наедине с фоторедактором. Сегодняшние снимки необходимо было оформить до завтрашнего вечера. Это было условием клиентского заказа. И сейчас я ругала себя за то, что согласилась на эту авантюру. Может быть, попросить о ретуши айтишника? Но он всё равно не сделает, как надо.
Я налила себе чёрного чая с лимоном и схватила с кухонного стола какую-то неаппетитную плюшку, больше напоминающую булыжник, чем еду.
Тем временем процессор завёлся. А я параллельно доставала из чехла свой фотик и шнур, чтобы перекачать фотки.
Пока снимки плавно перетекали в компьютер, я открыла на экране аську. И стала лениво жевать булыжник. Айтишник был в сети и написал:
venik-in-love: Привет, крошка!
Я запила его слова чаем. Мы с Веней встречались уже два года. Но было скучно. Никакого драйва. Хоть он старался. Очень. И маме нравился, и папе, и всем моим близким родственникам. То на лошадях меня катал, то на мотоцикле. Я застучала по клавишам.
margo: Привет!
venik-in-love: Что делаешь?
margo: Только пришла со съёмки. Устала.
venik-in-love: Покажи фотки.
margo: Их ещё обрабатывать…
Я закрыла окно переписки и развернула фотошоп. Решила пока поправить вчерашнее, что с подругой Мусей снимали на мой фотик.
Я сидела на лестнице у драмтеатра. В рваных джинсах. Волосы тяжёлыми локонами спадали на плечи. На мне была белая майка-алкоголичка. А во рту – сигарета. Мы стрельнули её у Машкиного бати для образа.
Машка сказала, что для трагедии хорошо бы заплакать. Чтобы тушь потекла. И блестели глаза. И торчали соски сквозь облегающую майку. Я взяла бутылку воды. И побрызгала на лицо. И на майку заодно. Получилась драма. Не хватало лишь простого штриха. Недолго думая, я применила к фото фильтр "ч/б" и открыла сайт для фотографов "Артгерой".
Айтишник подкинул мне эту идею, выкладывать туда. Сказал, там есть чему поучиться и кому подражать. Там хранился контент со всего мира. Я нажала кнопку «Загрузить». И "jpg" с сигаретой появился на моей странице. Получилось хорошо.
Я занялась обработкой сегодняшней вокзальной сессии. Это было так муторно, так невыносимо. Замазывать все эти погрешности. Ретушировать. Выравнивать свет.
Вдруг я заметила, что на "Артгерой" появилось новое сообщение.
vovand: Что за девчонка на фото?
Я поняла, что речь идёт про ч/б.
margo: Это я.
vovand: Занятно. Я думал, это какая-то модель, а фотограф – ты. Интересные снимки делаешь. Со смыслом.
margo: Я и фотограф, и модель.
vovand: Редкая красота. Знаешь, не все поймут. Элитарная.
margo: А ты фотограф?
vovand: Нет. Тут мои друзья на сайте. Захожу их работы смотреть. Знаешь Альбу?
margo: Нет.
Он кинул мне ссылку. Но меня интересовала не она, а он. Я залезла в его профиль. Пара снимков с яхтами и морем. На аватарке – симпатичный мужчина. Широко улыбается. Волосы торчком. Холёный. Взрослый – видно.
vovand: Обычно красивые девчонки вообще не пытаются духовно соответствовать фасаду. Я знаю много таких. Все они уверены, что внешность – их единственная валюта. А ты такая…глубокая очень.
margo: То есть, я больше умная, чем красивая?
vovand: Не бывает только двух точек зрения. Их миллион. Это мы ограничиваем себя, если видим только одну или две. Мы невежественны и слепы, а в человеке живут водопады и океаны. Ты очень красивая. И я уверен, что умная. И ещё много всего…
margo: Как ты громко сказал: океаны, водопады. Может, кому-то хватает и аквариума?
vovand: Кому-то и аквариума. Но даже аквариум сложно структурировать. Я уж молчу про океан.
margo: Сколько тебе лет?
vovand: 48. А тебе?
margo: 20. Ты женат?
vovand: Дважды.
margo: И тебя не удивляет, почему я спрашиваю?
vovand: Нет.
margo: И ты не боишься мне понравиться, будучи женатым?
vovand: Не боюсь.
margo: Понятно. Извини. Мне ещё редактировать 50 фоток.
vovand: Ты этим зарабатываешь?
margo: Немного. Коплю на итальянскую сумку мечты. Мечты у меня, как видишь, бездуховные.
vovand: Пиши ещё. Пока, бездуховная!
Я улыбнулась, закрыла переписку и вышла на балкон. Был уже третий час ночи. Труба электростанции вызывающе светила в окно. А я так заболталась с ним, что не обработала ни одной фотографии. Теперь сидеть до утра.
Ночь была прохладной.
Начало лета.
Первые числа.
Сирень на аллее у дома ещё не успела отцвести.
Я вдохнула полной грудью. Как восхитителен…этот аромат. Как хорошо…Как легко…Не хотелось уходить. Но эти чёртовы фотки!
Я вернулась за стол. В аське болталось несколько непрочитанных от айтишника. Последний раз он писал ещё часа два назад.
venik-in-love: Ты уснула что ли?
margo: Извини, Веник, заработалась. Споки.
Ответила я и вышла из аськи. Но вместо того, чтобы заняться делом, вновь полезла на страничку этого Вованда. Рассматривала каждую деталь его фотографий. И его самого.
Сорок восемь лет! Он чуть младше моих родителей. Запросто мог бы быть моим папочкой. Но ведь он не сказал ничего такого, порочащего. Решил просто сделать комплимент. Не соврал, что не женат. Выкинь глупости из головы, Марго! Выбрось! Займись делом!
Так за работой я просидела до утра. Отправила фотографии клиенту и уснула до девяти вечера. А как проснулась – сразу к компьютеру. От Вованда сообщений нет. Хотя был ведь в сети. Был!
Я взглянула на календарь – 2 июня.
А сегодня уже – третье.
Рванула лист. Он полетел в помойное ведро.
Вдруг мейл! От него!
vovand: Привет! Что делаешь на выходных?
margo: Привет! Хочу сходить с другом в Дом-музей Булгакова.
vovand: Я буду в Москве в субботу до утра понедельника. Со мной и сходишь!
Я обалдела, опешила и не знала, что ответить.
margo: А где ты живешь?
vovand: Сейчас во Франции, в Марселе. Приехал к старшей дочери в гости. У меня внучка родилась. А так…много, где живу. Например, весной жил пару месяцев в Барселоне. А на постоянке – в Риме.
Я долго пялилась в монитор.
Внучка.
Родилась.
Твою мать…
Марго! Там внучка! Какой Булгаков?! Но природная интеллигентность не дала мне отшить его.
margo: Хорошо. Приезжай. Сходим. Но ты даже не представился.
Ответила я, а про себя подумала: просто же в музей, что такого?
vovand: Я позже напишу тебе номер рейса, как помощник скинет билеты. Встретишь меня в аэропорту? Владимир. Очень приятно.
margo: Встречу. А почему Вованд? Это как Воланд?
А сама думаю, что же там за крендель. Помощники. Водопады. Океаны. Барселона. Рим. Внучка. Звучит нереалистично. Глупость какая-то. Не бывает так. Точно не бывает. Это какая-то замануха!
vovand: Нет ) это сокращение. Вова + отчество на «н», фамилия на «д». Но если тебе так угодно, Маргарита, то могу быть и как Воланд. Но мне, если честно, ближе Высоцкий.
Я расхохоталась. Мы снова проболтали до утра.
Я забыла обо всем. Сидела в свете монитора. Смеялась. Расстраивалась. Улыбалась. Иногда чуть не плакала. Никогда ещё и ни с кем я так глубоко и откровенно не разговаривала. Вованд…Воланд…Кто же ты?
На следующий день он скинул мне билеты.
Aéroport Marseille-Provence – Шереметьево.
5 июня. Суббота. 12:00.
Господи.
Боже.
Я всё равно не верю, что он приедет.
Не приедет он. Ты дура, Марго.