Теперь он был один в кабинете.
Игнатьев оставил его, на время. Как было заявлено – чтобы арестованный, как следует, подумал перед продолжением допроса.
Но зачем, в таком случае, с него сняли наручники? И почему не потрудились отправить в какую-нибудь камеру?
И для чего на столе, очищенном от бумаг, лежит сотовый телефон?
Гильза смотрел на мобильник, потирая натертые запястья и нервно облизывая губы – словно решал сложную головоломку. Пожалуй, это и была головоломка, сложность которой заключалась не только в ее решении, но и в самой постановке задачи: вопрос не только в том, зачем был оставлен этот телефон, но и в том – зачем арестованного заставляют мучаться этим вопросом?
Наверное, стоило воспользоваться предоставленной паузой, чтобы, как следует, обдумать свои предстоящие показания. Следовало выдумать более-менее достоверную историю, просто, чтобы от него отвязались, и озадачиться более важным вопросом – как отсюда выбраться. Гильза пытался сосредоточиться, поймать хоть одну здравую мысль в том хаосе, что царил сейчас в голове.
Но чертов мобильник магнитом притягивал взгляд, переманивал на себя внимание, не давая сосредоточиться и думать о чем-то другом.
Зачем, зачем здесь этот чертов мобильник?!
А что, если все эти мысли – обыкновенная паранойя? Что, если майор просто забыл телефон на своем рабочем столе? Ведь бывает же так, что человек просто что-то забыл, без всякой задней мысли, без коварного умысла и далеко идущих планов.
Тогда это серьезный шанс выбраться отсюда. Все, что нужно сделать – просто набрать «тревожный номер» спецканала «Линии». Его засекут, айтишники мигом вычислят источник сигнала – и дежурные регистраторы вытащат его отсюда. А заодно – подчистят память этому Игнатьеву и его коллегам. За то, что задают слишком много вопросов о несуществующих организациях, о которых им по должности знать не положено.
А что, если это – что-то, вроде теста? Он схватит сейчас эту проклятую трубку, и тут же в кабинет ворвется майор Игнатьев, ткнет в него пальцем и победно воскликнет: «Ага!..» Или ворвутся крепкие ребят в штатском и… И что будет? Пожурят? Начнут избивать?
Но, что вероятнее всего, им просто нужен телефонный номер. Тот самый, который в первую очередь и наберет арестованный, принявший «случайно забытый» телефон за неожиданную удачу.
Гильза поерзал на скрипучем стуле, в нерешительности огляделся.
Интересно, за ним сейчас наблюдают? Потешаются ли сейчас над выражением лица «подопытного», над его своеобразной «ломкой»?
Плевать. Эти ребята, несмотря на поразительную информированность, похоже, не знают главного – что такое «Линия» на самом деле, и какова реальная мощь регистраторов. Не воспользоваться этим обстоятельством просто глупо. А потому он послушно «клюнет» на оставленную наживку и сделает то, чего от него и ждут хозяева этого здания.
Главное – сделать единственно правильный звонок.
Гильза поднялся со стула. Его немного пошатывало. Сделал шаг к столу, помедли немного.
И взял телефон.
Мобильник был древний. Невероятно древний, словно артефакт из археологических раскопок. Похожий на кирпич, скрипучий, с черно-белым, точнее, с зеленоватым, дисплеем. Даже возникло сомнение – работает ли он? Да еще некоторое удивление от того, что у работника солидной и мощной организации столь примитивная «труба».
Впрочем, если подумать, современные, невероятно навороченные аппараты с точки зрения связи ничем не отличаются от самого первого, назначение которого – совершать звонки. Цветные и сенсорные экраны, встроенные камеры и мультимедиа – не более, чем постоянно совершенствующаяся брошка для жадной до блестящего сороки. Все это скрывает единственную, единственно важную функцию телефона – быть устройством связи.
Одним быстрым движением набрал четырехзначный номер и нажал потертую, некогда зеленую кнопку вызова.
«Линия» пользуется обычными короткими номерами, вроде тех, по которым можно скачать мелодию для звонка или поделиться деньгами с телефонными мошенниками. Бесплатное предоставление таких номеров – один из компромиссов, на которые согласились регистраторы, смирившись с существованием сотовых сетей. Каждый сотрудник набирает собственный номер, так что сразу ясно, кому именно требуется помощь.
Гильза медленно опустил телефон. Собственно, больше ничего не требовалось. Тревожный сигнал поступил во внутреннюю сеть «Линии», там поймут, что курьер в опасности и примут меры.
Но что-то мешало расстаться с мобильником, просто положив его на стол. Это было странное ощущение. Гильза снова посмотрел на тусклый дисплей, снова нажал кнопку вызова.
И поднес телефон к уху.
«Спасибо за ваш звонок, – произнес мягкий женский голос. – Сигнал зарегистрирован. Ожидайте…»
Звук стал тише, словно улетел куда-то вдаль.
Его место занял тихий шепот – словно шептали одновременно тысячи тихих голосов, напоминая шорох опавших листьев. Понять, что они шепчут, было невозможно. Но понимание было не нужно – его заменяло чувство.
Странное, ни на что не похожее чувство единства с тысячами, с миллионами тихих голосов.
Краем сознания Гильза успел понять, что происходит что-то неладное. Что нужно бросить этот проклятый телефон – и бежать…
Но следом обрушилась волна – волна чужих мыслей, воспоминаний, ощущений и страхов. Волна, что поглотила его целиком, не оставив места для собственного «я».
Вот он в вагоне метро. В толпе, среди множества таких же, как он. В ушах играет музыка – что-то громкое, агрессивное, режущее. «Панк!» – подсказывает сознание, и приказывает голове кивать, повинуясь ритму.
Ему хорошо… Интересно, отчего ему так хорошо? Похоже, дело в пиве. Да, он же только что пропустил баночку, прямо перед тем, как спуститься в метро!
А куда он едет? Точно – в институт. Какой институт? Не важно – музыка в ушах «икнула», в кармане джинсов завибрировало. Пришло сообщение.
Рука извлекла мобильник… Нет, какой-то плоский коммуникатор с ярким экраном. Окошко на нем сообщало, что, действительно, пришло sms-сообщение. Палец коснулся экрана…
Завибрировало снова. И снова.
Сообщения приходят одно за другим!
– Долбанный «спам»! – хрипловато сообщает собственный голос.
Пальцы судорожно пытаются справиться с нарастающим потоком сообщений. Вибрация коммуникатора начинает раздражать, она, кажется, передается через пальцы в мозг.
Нет, похоже, что череп вибрирует сам по себе?
– Что за черт?! – собственный голос кажется напуганным.
Есть чего пугаться: затылочная кость мелко вздрагивает, болезненно отдаваясь в виски. Заглушая рев гитарного «соло», в мозг прорывается сигнал sms-сообщений.
Эта вибрация, этот звук захватывают целиком, и мозг вдруг ощущает, как начинает наполняться одними и теми же короткими фразами
«Ты один из нас. Мы одно целое…»
Мозг заполняется все больше и больше, как мусорное ведро – обертками от фаст-фуда. А тупые фразы продолжают сыпаться, все быстрее и быстрее, грозя заполнить собой все сознание.
Еще немного – и голова разорвется от избытка пустой информации.
– А-а!!! – он слышит собственный крик, хватается за голову.
Адская боль от нескончаемой вибрации, разъедающий звук сигналов заставляют упасть на пол, под ноги равнодушным пассажирам. Sms-спам, заполняющий клеточки мозга, исчерпал свободное место на «жестких дисках» мозга, и теперь начал вытеснять собою сознание.
– А-а… – с уходом мыслей, и с изгнанием собственного «я», становится легче.
Нет сомнений и страхов, нет обязательств и привязанностей, нет подталкивающих в спину обстоятельств и беспокойства за собственное будущее. Нет ничего.
И одновременно – есть все.
Теперь все существо наполняет одна-единственная фраза, ее и шепчут пересохшие губы:
– Я один из вас… Мы одно целое…
Теперь он сидел на скамейке. С газетой, положив ногу на ногу. Внимание то и дело отвлекали носившиеся по аллее дети. Нужно следить за внуком. Но извечная усталость, ноющая боль в спине – все это не дает сосредоточиться ни на кроссворде, ни на внуке. Впрочем, внуку-то как раз все равно: он увлечен погоней за шкодной рыжей девчонкой. Иногда в голову лезут нелепые мысли, вроде – сколько бы он отдал, чтобы снова вернуться в детство и все начать сначала? Все бы отдал, без остатка. И врут те, кто бахвалится годами, твердя, что ни за что не хотел бы прожить жизнь заново. Все этого хотят, просто некоторым стыдно признаться…
Запищал телефон. Отложил газету, принялся копаться в сумке с продуктами. Удобная, конечно, вещь – сотовый телефон. Но с одним большим недостатком: нигде не удастся скрыться, просто отдохнуть. Везде достанут, найдут. И снова начнется бесконечное: «папа, дай», «папа сделай», «опять ты, папа!»
Раскрыл сложенную трубку – подарок дочери. Все хорошо, только ничего не разглядеть на этом маленьком экранчике. Не беда – у нормальных телефонов вообще не было никаких экранов, никаких кнопок – и ничего, жили люди…
– Алло!
Никакого ответа.
– Алло! Я слушаю!
Тишина.
По привычке подул в трубку, повысил голос:
– Алло! Кто это там балуется?
Тихий шепот в ответ.
– Говорите громче, ничего не слышно!
Шепот становится громче, явственнее. Хочется что-то сказать – но воля слабеет, и собственные желания отступают. Хочется делать лишь то, что твердят эти тихие голоса…
Он встал со скамейки, уронил газету. И медленно пошел по аллее. Вслед несся испуганный детский голос:
– Деда, ты куда? Дедуля!..