Эдуарда буквально бросилась бежать в свою комнату, пытаясь заглушить рвушиеся из груди рыдания.

Граф, словно вкопанный, наблюдал за развернувшейся на его глазах сценой, ошеломленный непозволительной дерзостью девушки. Он с трудом представлял, что могло ее ожидать после всего случившегося, и с опаской взглянул на Филиппа, предполагая увидеть в его взгляде приговор. Однако, к своему удивлению, увидел в глазах Филиппа лишь грусть.

– Граф Рено, надеюсь на вашу деликатность и благоразумие!

– Безусловно, Ваша светлость! Я нем и глух!

Филипп, не дослушав мужчину, развернулся и зашагал прочь.

– А как же дело, которое вы хотели со мной обсудить? – крикнул ему напоследок граф, но ответа так и не дождался.


Глава 11

Встреча в саду.


Судорожно рыдая, Эдуарда ничком лежала на холодном полу своей крошечной комнатки и колотила кулачками по каменным плитам, вспоминая, с каким высокомерием и даже брезгливостью на нее смотрел Филипп. Голова разрывалась от боли, а по телу разливался опасный болезненный жар, сопровождаемый ознобом. Постепенно она стала проваливаться в сон, а затем вновь открывала глаза, находясь в бреду и бессвязно бормоча одну и ту же фразу:

– Напыщенный, самоуверенный индюк!

В полночь в комнату влетела цыганка, застав ее в таком беспомощно-болезненном состоянии:

– О Боже! Что с тобой, дитя мое?

Эдуарда попыталась открыть глаза и что-то бессвязно пробормотала, но силы ее иссякли, и она вновь провалилась в бессознательное состояние.

С трудом уложив девушку в кровать, Сара стащила с нее мокрую одежду.

– Да ты вся горишь! – воскликнула цыганка.

Переодев ее в сухую сорочку, женщина направилась на кухню и через какое-то время вернулась с дымящимся отваром из трав. Чуть приподняв Эдуарде голову, она заставила ее выпить все содержимое емкости, отчего на бледном лице девушки вновь проступил румянец, и она с трудом открыла глаза.

– О, Сара! Ты здесь!

– Что с тобой случилось?

– Я попала под ливень. В лесу

– Бедная моя девочка! Поспи еще, тебе нужно набраться сил.

– А какой нынче час? Мне же нужно помогать на кухне… Фани сказала, – слабо возразила Эдуарда.

– Предоставь Фани моим заботам – перебила ее Сара.

– Хорошо, все равно у меня нет сил.

Травы начали действовать, и Эдуарда почувствовала приятную невесомость в теле.

– Сегодня был тяжелый день. Еще эта странная старушка.

– Какая старушка— насторожилась Сара.

– Я повстречала ее в лесу. Она что-то говорила о людях в масках, о каком-то Дереке. О Человеке ночи, – заплетающимся языком пыталась рассказать ей Эдуарда, уже закрывая глаза и погружаясь в глубокий сон.

– Дерек, – побелевшими губами повторила Сара, но девушка ее уже не слышала, как и не видела застывшее выражение лица.


Той ночью в доме Бернаров был еще один человек, состояние которого было близко к болезненно-лихорадочному. Герцог Филипп Де Бриссак находился в саду, в то время как дом уже давно погрузился в ночной мрак, непроницаемость которой нарушалась лишь несколькими факелами.

О чем-то задумавшись, он бродил, словно неприкаянный вдоль клумб, не замечая, как задевает прекрасные розы, сгибающиеся под тяжестью его накидки. Каждый раз, когда он останавливался и смотрел в сторону конюшни, лицо его отражало внутреннюю борьбу, и боль воспоминаний становилась столь острой, что вызывала в теле мелкую дрожь, совладать с которой он был не в силах.

В какой-то момент на лице его отразилась вся гамма чувств, охвативших человека, очевидно, желающего совершить какой-то решительный поступок. Герцог огляделся и, не обнаружив ни малейших признаков присутствия посторонних глаз, решительно направился туда, где находилась причина его пребывания в доме Бернаров.

Зайдя в конюшню и увидев Кони, герцог прямиком направился к ней. Она встрепенулась, заржала, а он наклонился к ней ближе, успокаивая и нашептывая ласковые слова. Лошадь тут же притихла, внимая знакомому голосу.

– Она тебя помнит.

Сара стояла позади Филиппа, не сводя глаз с развернувшейся картины. Филипп вздрогнул и обернулся, встретившись взглядом с той, которую не видел много лет.

– Сара, – выдохнул герцог.

– Здравствуй, Филипп!

Некоторое время они молча и с удивлением разглядывали друг друга. Затем Сара подошла ближе и нарушила молчание:

– Ты стал настоящим красавцем.

Герцог усмехнулся.

– А ты ни капельки не изменилась. Используешь магию?

Сара вздрогнула.

– Для этого мне не нужна магия. Как ты узнал правду?

– Ты нас недооцениваешь! Наши шпионы везде, тем более, что Бернары очень словоохотливы. Редкая порода лошади, цыганка и молодая мадемуазель Эдуарда! Хорошее трио! Картина сложилась очень быстро.

– Он тоже знает?

В глазах Сары мелькнул страх.

– Нет. Но это вопрос времени! Знают пока не многие, но слухи, как ты сама понимаешь, распространяются очень быстро.

Цыганка с мольбой взглянула на Филиппа.

– Ты всегда был лучше… Несмотря на…

– Несмотря на свою ненависть? – закончил за нее герцог.

– Да. Я все же надеюсь, что ты сделаешь все возможное, чтобы отдалить этот момент. Дай нам немного времени.

– Ты слишком высокого мнения обо мне. Во мне ничуть ни меньше злости и жажды мести.

– Да, но несмотря на твою боль и ненависть, в тебе все еще живет любовь, ведь ты любил ее, а она …..

– Сара, прекрати! А какой любви ты говоришь? Неужели ты не понимаешь, что она натворила! – не выдержав, герцог перешел на крик.

– А что она натворила? Она только защищалась! Лучше спроси себя, что натворил твой…

– Все, хватит! Я не намерен обсуждать это!

– Прошлое не изменить, но есть настоящее и будущее. Филипп, мы не должны повторять тех же ошибок! Война ни к чему хорошему не приведет!

– Она уже началась.

– Мы можем заключить союз!

– Ты забываешь, рано или поздно он узнает об Эдуарде.

– Неужели ты позволишь ему причинить ей вред?

– Опасность исходит не только от него! Я уже не тот мальчик, которого ты знала! Я тоже могу причинить ей вред.

– Ты не станешь этого делать.

– Почему ты так в этом уверена?

– Я просто знаю….И ты знаешь.

Сара подошла еще ближе, и не успел мужчина отреагировать, как она дотронулась до шрама на его щеке.

– Я все знаю. Ты его не заслужил.

Герцог убрал руку цыганки со своего лица, да так резко, что она пошатнулась и чуть не упала.

– Это не важно, – хмуро пробурчал мужчина.

– В твоих силах все исправить.

– Исправить больше ничего нельзя.

Филипп больше не стал слушать Сару. Он развернулся и зашагал прочь, подальше от ее глаз, полных мольбы, сожаления, боли и надежды, которую он не сможет оправдать.


Глава 12

Платье.


– Сегодня будешь ужинать с гостями, – заявила с порога Фани, с презрением окинув взглядом Эдуарду, напряженно занимающуюся мытьем посуды вместе с кухаркой Мари. Девушка с трудом подняла голову и с удивлением посмотрела на женщину. Благодаря травам Сары она буквально за один день оправилась от последствий лесной прогулки, но все равно чувствовала легкую слабость.

– С чего это вдруг – поинтересовалась девушка.

– Какая тебе разница? Говорю, значит, надо! Иш как стала разговаривать!

– Я лишь спросила.

– Зато как! – фыркнула женщина.

– И с чего это его светлость желает меня видеть?

– Кто тебе сказал, что это герцог желает? Может, я решила проявить милость.

– Милость? На вас это не похоже.

– Хмм….В общем, веди себя за ужином прилично, – сверкнула глазами женщина.

– Лишь до тех пор, пока не будут трогать Кони.

Эдуарда встала со своего места и воинственно расправила плечи.

– Ты у меня дождешься со своим гонором.

Фани стала размахивать руками.

– Вот только уедут гости, и я примусь за твое воспитание.

– Поздно. Я уже воспитана самым наилучшим образом, но, к сожалению, не благодаря вам, тетушка.

– Не называй меня так!

Фани терпеть не могла, когда Эдуарда позволяла себе подобные вольности, но девушка ничего не могла с собой поделать. Ее безумно забавляло перекошенное от злости лицо Фани, когда приходящие в дом гости, принимавшие Эдуарду за прислугу, которой, по сути, она и являлась, слышали ее признание о родстве с Бернарами.

– Вы стыдитесь нашего родства, тетушка – не унималась Эдуарда.

– Между нами нет никакого родства!

– Ну как же, тетушка…

– Прекрати! Ты не… – перебила ее женщина, рассердившаяся не на шутку.

– Что здесь происходит? – появление Сары прервало готовое сорваться из уст Фани гневное признание.

– Проследи за своей подопечной! Она все чаще стала проявлять свой характер!

Сара метнула на женщину испепеляющий взгляд.

– Моя подопечная имеет на это право. Она свободный человек!

– Как же. Если вы не забыли, дом принадлежит ее дяде, который, между прочим, ее кормит!

– Я думаю, это вы многое забыли.

В голосе Сары послышалась угроза.

– Хмм….Это просто неслыханно! Сговор против меня в моем же собственном доме! – Фани выскочила из кухни, словно ошпаренная, сметая на своем пути стоявшие на полу корзины с фруктами.

– Только ты можешь ее сдерживать. Но что будет, если однажды ты уйдешь навсегда – неожиданно заключила Эдуарда, с печалью глядя на цыганку

– О, милая! Я никогда не оставлю тебя!

– Но ты так часто исчезаешь!

– Не будем сейчас об этом, – добавила Сара, поймав на себе любопытный взгляд Мари.

– Фани приказала мне сегодня явиться на ужин, – сообщила Эдуарда.

– И чья это прихоть? – цыганка уже знала ответ на этот вопрос, но все равно хотела удостовериться.

– Думаю, Филиппа, – равнодушно ответила девушка, стараясь не выдавать своих чувств.

– Он хочет расположить тебя к себе, чтобы с легкостью забрать Кони.

– Я не повзолю ему этого! Последнее слово за мной!

– Девочка моя, он приближенный короля! Ты ничего не сможешь сделать, если он захочет ее забрать, – с грустью заметила Сара.

– Я украду Кони!

– Даже не вздумай! – жестко предупредила ее Сара. Первый раз в жизни цыганка разговаривала с девушкой подобным тоном, и это ее очень сильно расстроило. Настолько сильно, что на время она забыла о Кони. Поняв, что обидела свою подопечную, Сара улыбнулась.

– Я переживаю за тебя. Ты должна быть разумной. Единственный способ оставить Кони при себе – это уговорить самого Филиппа.

– Как – недоумевала девушка.

– Время покажет. А сейчас поднимайся наверх. Тебе надо подготовиться к вечеру, а я закончу тут за тебя.