Квартира Решникова находилась в новом элитном доме так называемого «тихого центра». Эта территория еще совсем недавно была застроена убогими, отжившими свой век деревянными домишками и недалеко от них ушедшими каменными, состоявшими из уймы коммуналок. Сейчас район начал преображаться, лачуги посносили к чертовой матери, и на их месте появились громадные, построенные по последнему слову архитектуры многоэтажные дома. Жили здесь в основном люди богатые – бизнесмены, чиновники и прочие представители элитных слоев.
Квартира Решникова была двухуровневой и занимала два этажа. Прием происходил на верхнем этаже, во внушительных размеров гостиной.
Жена Решникова, Фаина, внешне оправдывала характеристику, данную ей Котовым. Это была высокая, худая брюнетка с резкими чертами лица, с плоской грудью. Черное платье еще больше подчеркивало ее худобу и вообще делало эту женщину похожей на хищную птицу. Лариса отметила, что взгляд Фаины не отличался приветливостью, улыбалась она как-то нехотя и словно из-под палки. Хотя хозяйка квартиры и старалась выдерживать требуемые для данного мероприятия светскость и гостеприимство. На вид этой женщине было под сорок. Морщины уже стали, увы, непременным атрибутом ее внешности, и она старательно пыталась их скрыть под мощным слоем косметики.
Соболев, как и днем на работе, выглядел человеком серьезным и озабоченным. Ларису он встретил недоверчивым и даже подозрительным взглядом, хотя в глазах все же проглядывало любопытство. В них можно было прочесть что-то вроде «ну что, расследуем? Ну-ну, посмотрим, что вы можете…».
Он стоял у окна рядом с высокой русоволосой женщиной лет под тридцать. У нее были невыразительные черты лица, тем не менее очень правильные и не лишенные благородства. Некая порода чувствовалась в посадке головы, в осанке и манере держаться. Она уловила взгляд Соболева, обращенный на Ларису, и тихонько что-то сказала ему, видимо спрашивая, что это за женщина.
– Позвольте представить вам Котова Евгения Алексеевича, – раздался густой голос хозяина дома.
На этот возглас обернулась и еще одна пара, стоявшая в другом углу, – грудастая блондинка и тощий, желчный господин в очках.
– Титов Сергей, стоматолог, – протянул руку очкарик. – Моя жена Катя.
Блондинка выдавила из себя некий смешок и игриво посмотрела на Котова. Евгений ответил ей снисходительной усмешкой и важно представил всем Ларису.
– Моя, так сказать, половина, – сказал он. – Директор ресторана «Чайка».
Тем временем русоволосая женщина подошла ближе к образовавшемуся вокруг Евгения с Ларисой кругу и представилась сама:
– Меня зовут Лиза. Лиза Тихомирова.
Лариса ответила стандартное «очень приятно», и тут же раздался звонок.
– Кажется, это Алена, – мгновенно отреагировал Решников и поспешил к лестнице на первый этаж.
Фаина проводила его насмешливым взглядом. Вскоре снизу послышались оживленные голоса и смех. А следом в комнату вошли уже знакомая Ларисе Алена в сопровождении вертлявого субъекта с хвостиком из жидких светлых волос. На его лице выдавался большой нос, и вкупе с продолговатым овалом физиономии это делало его похожим на какого-то грызуна.
– Очень приятно, Игорь… Очень приятно, Игорь, – суетливо бормотал он, отвечая на приветствия гостей.
– Это мой бойфренд, я вам много о нем рассказывала, – прощебетала Алена. – Игорь Осокин, репортер областной криминальной газеты.
Компания заинтересованно и несколько удивленно вытаращилась на Осокина.
– Я работаю там всего месяц и не могу считаться зубром криминальной хроники, – пояснил вертлявый субъект, не желая, видимо, вступать на стезю разговора на профессиональную тему.
Алена как-то по-свойски прошла в комнату, утащила следом за собой Игоря и плюхнулась на мягкий диван.
– О, новые журнальчики, – удовлетворенно отметил Игорь и тут же принялся их листать.
– Ну вот, снова уткнулся, – недовольно проговорила Алена, но тут же махнула на Игоря рукой и с детской непосредственностью заявила, болтая ногой: – А скоро за стол-то? Ой, я такая голодная!
– Сейчас, сейчас, – засуетился Решников. – Все давно готово.
– А Роман уже здесь? – спросила Алена.
– Да. Он как бы отдыхает в спальне. Сказал, что скоро выйдет. Шумное общество, по его словам, утомляет его нежную творческую натуру, – с иронией проговорил Соболев.
В этот момент Фаина громко провозгласила:
– Господа, прошу к столу! А то потом будете рассказывать, что хозяйка заморила вас голодом!
Сказано это было вроде бы в шутку, но Лариса заметила, что при этом Фаина бросила на Алену холодный и враждебный взгляд и чуть презрительно улыбнулась уголками губ.
Компания перешла в соседнюю комнату, украшением которой был большой стол, уставленный всевозможными яствами, а также камин в староанглийском викторианском стиле. Все стали рассаживаться по местам. Соболев сел рядом с Тихомировой, все остальные мужчины расположились рядом со своими дамами.
Лариса видела, что ее муж чувствует себя совершенно непринужденно. Он полностью адаптировался в малознакомом обществе, и в его глазах появился столь знакомый ей нетерпеливый блеск.
– Я тебя очень прошу, – тихо проговорила она, склоняясь к мужу, – хотя бы здесь вести себя достойно.
Дома она все-таки провела воспитательную беседу со своей половиной, и Евгений клятвенно заверил ее, что «все будет культурно». Культурность в его понимании означала лишь то, что он не собирался устраивать дебош и блевать посреди стола. Однако совершенно не гарантировала, что он будет ограничивать себя в приеме спиртных напитков и не преминет воспользоваться случаем поприставать к какой-нибудь случайной бабенке.
Стол у Решниковых был на уровне. Однако Ларису сложно было удивить изысками гастрономии. Она отметила, что кушанья все были довольно стандартными: несколько видов копченых колбас, язык в желе, салаты, купленные, по-видимому, в ближайшем супермаркете, маринованные шампиньоны. Единственное, что приготовила сама хозяйка дома, это мясо «по-турецки».
Из напитков присутствовали коньяк, элитная водка, разнообразные вина и шампанское – словом, с учетом вкусов присутствующих.
Евгений, конечно, с удовольствием принял бы любимого джина, но вслух высказывать пожелание не стал, решив проявить в этот вечер склонность к разнообразию и всеядности. Он с готовностью протянул свою рюмку Соболеву, разливавшему спиртное.
Решников поднял бокал и произнес:
– Итак, господа, весьма приятно, что все вы оказали мне честь своим визитом и согласились отметить с нами небольшой юбилей. Если кому-то неизвестно, то я поясню: мы отмечаем пятилетие фирмы «Пульсар». Надеюсь, что мы в том же составе соберемся еще не раз, чтобы отметить последующие юбилеи фирмы. Именно за это предлагаю первый тост!
Все заулыбались, поднимая рюмки и бокалы, а Осокин захлопал в ладоши, но Алена одернула его. Котов моментально осушил рюмку и принялся закусывать шампиньонами. Евгений не стесняясь наложил себе в тарелку гору колбасы, языка и принялся живо уписывать все это за обе щеки, не обращая внимания на Ларису.
– Позвольте-ка мне поухаживать за одинокой женщиной, – с притворным вздохом обратился к Лизе сидевший напротив Ларисы и Евгения Соболев, принимая у нее тарелку. – Что-то вы, Лизонька, мясного совсем не едите? Фигуру блюдете? Смею заверить, она у вас идеальна.
– Я вас прекрасно знаю как льстеца и поэтому серьезно относиться к вашим словам не могу, – парировала Тихомирова.
– Да что вы, что вы, это все с другими женщинами, а к вам, Елизавета Андреевна, у меня отношение вполне серьезное.
– Может быть, вы как честный человек скажете, что мне пора замуж за вас выйти? – засмеялась Тихомирова.
И тут Соболев неожиданно переменился в лице и покраснел. С него мигом слетел налет игривости и ироничности, он мрачно поставил перед Лизой наполненную тарелку и опустил голову. Впрочем, замешательство это было мимолетным. Соболев быстро принял свой обычный вид, поднял голову и обратился к Ларисе:
– Вам положить салат?
– Благодарю вас, мне куда интереснее попробовать мясо «по-турецки».
– Как говорится, «качество не нашей мануфактуры», да, Лара? – тут же отреагировал подвыпивший Котов. – В ресторане «Чайка» все гораздо изысканнее?
Лариса готова была разбить бутылку о голову мужа. Котов, как всегда, был бестактен, вел себя словно слон в посудной лавке. И что настораживало – муж уже после первых двух рюмок становился неуправляемым. «Вторая стадия алкоголизма», – грустно констатировала Лариса.
Впрочем, не разборками с супругом нужно было ей здесь заниматься. И она начала присматриваться к остальным присутствовавшим за столом. Сергей Титов угрюмо ел, тщательно пережевывая пищу, и молчал. Его жена с интересом разглядывала мужчин – как Котова, так и Осокина. «Похоже, дамочка слаба на передок», – сделала предварительный вывод Лариса.
Осокин тем не менее на дам не обращал особого внимания. Он умудрялся заниматься сразу несколькими делами: аппетитно ел, пил, расспрашивал Решникова о его делах, рассказывал анекдоты, накладывал Алене в тарелку салаты. Одновременно успевал гладить одной рукой ее по колену и время от времени бросать взгляды в сторону Соболева и Тихомировой.
Лариса краем уха слышала, как Лиза, стараясь сгладить свою резкость, пару раз пыталась заговорить с Соболевым, но тот реагировал сухо и односложно. «Не то обижен, не то позирует, – подумала Лариса. – Интересная парочка… Кстати, кто вообще такая Лиза? По крайней мере, явно не женщина Соболева. Не подруга Фаины. К фирме «Пульсар» тоже не имеет никакого отношения. А Соболев… Женат? А если не женат, то почему? А Тихомирова?»
Все эти вопросы мгновенно возникли в ее голове. Лариса обвела глазами стол и попыталась определить, кто из этих людей более всего будет склонен ответить на эти вопросы. Алена? Фаина? Осокин? Последний, судя по всему, субъект весьма коммуникабельный, но в компании он человек новый и не знает всяких нюансов.
Когда Лариса уже почти остановила свой выбор на Кате Титовой, дверь в комнату отворилась, и глазам присутствующих предстал еще один персонаж. Это был довольно молодой, высокий и смазливый голубоглазый брюнет. Одет он был весьма небрежно – черная джинсовая рубашка и спортивные брюки.
– Добрый вечер, – проговорил он манерно и словно бы устало. – Где можно примоститься?
Вопрос был адресован хозяевам дома, но молодой человек даже не повернул головы в сторону Решникова и его супруги.
– Великий гений может сам решить, где его место, – сказал Соболев с наигранным почтением, указывая на три пустых стула.
– Роман, мой брат, – коротко представил явившегося из недр квартиры молодого человека Решников.
Роман стрельнул глазами по присутствующим, завернул за угол стола и небрежно опустился на стул рядом с Ларисой. Глубоко вздохнув, он сам налил себе коньяку и, произнеся: «Прозит», выпил.
– Хорошее начало, – прокомментировал он и заслужил одобрительный взгляд Котова, который узрел в Романе единомышленника, склонного к достойному времяпрепровождению.
«Наверняка этот будет занесен в категорию замечательных людей», – язвительно подумала Лариса. По не совсем твердой речи Романа она сделала вывод, что для молодого человека эта рюмка была отнюдь не началом вечера, а, по крайней мере, хорошим продолжением.
Ларисино предположение подтвердилось очень скоро. Плохая координация движений дала о себе знать. Наполняя в очередной раз свою рюмку, Роман неловко качнулся, дернул рукой, и красное вино брызнуло на светлую юбку Ларисы. Она, инстинктивно ахнув, дернулась в сторону. Как по команде, все разговоры за столом прекратились, а Осокин, вытянув длинную шею, неодобрительно зацокал языком и покачал головой.
Театрально заголосила Титова. Всплеснув руками, она начала причитать по поводу случившегося.
– Ой, да как же это так неосторожно-то… Рома, ну ты что же, совсем ничего не видишь, что ли?
Решников метнул на младшего брата уничтожающий взгляд и, резко поднявшись, пошел в соседнюю комнату. Смутившийся Роман прижал руки к груди и проговорил:
– Простите ради бога, дурацкая неосторожность. Сейчас я все исправлю.
Он взял со стола салфетку и стал возить ею по юбке Ларисы. Протестуя, она отодвинулась, так как действия Романа лишь усугубляли ситуацию. В этот момент вернулся Решников-старший и протянул Ларисе небольшой флакон пятновыводителя.
– Возьмите, это должно помочь. Еще раз прошу простить моего брата за этот казус, – сказал он, не глядя на Романа.
– Давайте лучше выпьем! – Котов не нашел ничего лучше, как этим банальным призывом разрядить обстановку.
На этот раз, впрочем, его все дружно поддержали, и, к облегчению Ларисы, неприятный эпизод был забыт. Роман, однако, успокаиваться не хотел. Выпив две рюмки – одну вместе со всеми, а другую, видимо, в качестве компенсации за пролитую, парень наклонился к Ларисе и зашептал ей на ухо:
– Вообще-то я стараюсь соблюдать аккуратность, особенно по отношению к женщинам. Но сегодня словно не мой день.
Он легонько тронул Ларису за рукав костюма и посмотрел ей в глаза проникновенным взглядом.
– Я давно уловил такую закономерность: если случается какая-то неприятность, то за ней обязательно последует целый шлейф негативных событий. Уже с утра я чувствовал запах приближающейся опасности. И вот… – он вздохнул, – все случилось.
– Ну, ничего опасного в этом маленьком происшествии нет, – возразила Лариса. – А что, если не секрет, представляют собой ваши личные неприятности?
– Ну, они не совсем личные, – манерно ответил Роман. – Скорее профессиональные.
– А чем вы занимаетесь?
– Пишу стихи. Увы, сейчас это не самый прибыльный бизнес. И вот проблемы с изданием, спонсорской помощью… И все такое в этом роде.
В этот момент подвыпившая Катя Титова громогласно объявила о том, что неплохо было бы подвигаться, и попросила Фаину включить музыку. Решникова нажала кнопку музыкального центра, и по комнате разлились задорные звуки танцевальной мелодии. На это предложение Титовой тут же откликнулся Котов, пригласив ее. Компанию им составили Алена с Осокиным, которые в силу молодого возраста были легки на подъем. Лиза вопросительно посмотрела на Соболева, но он сделал вид, что не заметил ее взгляда. Более того, Валерий Дмитриевич встал, отошел к окну и закурил.
– А вы что же не танцуете? – спросила Лариса у Романа.
– Я готов составить вам пару, но немного стесняюсь, поскольку доставил вам неприятность. К тому же я боюсь быть назойливым.
– Тогда давайте лучше просто побеседуем, – сказала Лариса, которой, с одной стороны, не хотелось танцевать, а с другой – она внезапно поняла, что, по всей видимости, именно Роман может стать хорошим информатором.
– Да я бы не отказался побеседовать с такой приятной женщиной, – тут же откликнулся Роман. – Только давайте перейдем в соседнюю комнату. Здесь есть великолепная так называемая комната для гостей, – он указал рукой на дверь помещения, откуда, собственно говоря, и появился. – Там, кстати, можно курить, и я бы сделал это с удовольствием, если вы, конечно, не станете возражать…
– Вовсе нет, – прервала Лариса этот словесный поток. – Я и сама не против перекурить.
– Тогда прошу, – Роман поднялся, с шумом отодвинув свой стул и протягивая Ларисе руку.
Она дотронулась до его руки, и они с Романом покинули зал. На их уход никто, кажется, не обратил особого внимания. Роман провел Ларису к соседней двери и, распахнув ее, щелкнул выключателем. По комнате разлился мягкий свет.
Комната для гостей была очень уютной. В ней стоял низкий широкий диван и два кресла, окружавшие небольшой журнальный столик. В углу на тумбочке располагался широкоэкранный телевизор «Сони», под ним – видеомагнитофон той же фирмы, а за стеклянными дверцами тумбочки виднелось множество видеокассет. На столике стояли несколько рюмок, изящная хрустальная пепельница, лежали пачка сигарет «Мальборо», а также стопка ярких иллюстрированных журналов. Кроме того, здесь находился и бар, к которому первым делом и направился Роман.
Достав оттуда бутылку коньяку, он подошел к устроившейся на диване Ларисе и, откупорив бутылку, предложил ей наполнить одну из рюмок, стоявших на столике.
– Благодарю вас, я не хочу, – отказалась Лариса, и Роман, пожав плечами, налил коньяку в свою рюмку.
Он закурил, Лариса последовала его примеру, после чего начала разговор издалека:
– А вы не можете рассказать поподробнее о своем творчестве? Мне, человеку, далекому от поэзии, это было бы очень интересно.
– Ах, – вздохнул Роман. – Я уже убедился, что это мало кому интересно. Но если вы настаиваете… то могу сказать, что сейчас пишу поэму под названием «Искушение нувориша». В качестве главного героя присутствует мой брат. Своего рода герой нашего времени. Онегин, Печорин – как хотите.
– Действительно интересно. И оригинально. А почему такое название?
– Ну, это секрет, – жеманно повел плечами Роман. – Хотя… Я вам его открою. Мой брат, став человеком богатым, не выдерживает испытания возрастом. И он не одинок в этом. Почти все так называемые солидные бизнесмены никак не могут примириться с тем, что они уже постарели и, увы, несмотря на свои деньги, мало кому интересны.
– Ну, ваш брат не такой уж старый, – возразила Лариса. – Ему, наверное, лет тридцать восемь?
– Вот именно – тридцать восемь! – неожиданно изменив голос, Роман спародировал киношного Кису Воробьянинова. – Но к его работе это не имеет никакого отношения! А к его секретарше Алене имеет, – закончил он уже своим голосом. – Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду, потому что не замечать этого может только слепой. Брат даже не понимает, насколько он смешон в своем… позднем чувстве, – с иронией заключил Роман.
– Вы знаете, – Лариса доверительно наклонилась к Роману. – В обмен на вашу откровенность я тоже хочу открыть вам свой секрет. Дело в том, что я присутствую здесь с определенной целью. Если вам известно, у вашего брата из сейфа пропала крупная сумма денег. И он попросил меня расследовать это… недоразумение.
– Так вы из милиции? – красивые темные брови Романа взметнулись вверх.
– Нет-нет. Я занимаюсь частным сыском на любительском уровне. Как-нибудь, возможно, я вам и расскажу, как докатилась до жизни такой, – засмеялась она. – Но сейчас я бы хотела, чтобы вы помогли мне. Мне нужно знать, что представляют собой люди, окружающие вашего брата, и мог ли кто-то из них решиться на такое.
Роман внимательно слушал Ларису, удивленное выражение не сходило с его лица. Затем он наконец ответил:
– Да, я слышал об этом инциденте. Печальная история, но совсем не удивительная…
– То есть?
– Это закономерность, вытекающая из особенностей характера моего брата. Видите ли, мой брат всегда хотел казаться окружающим обыкновенным человеком. Он никогда не был раскованным и свободным от порядков, господствующих в обществе. Но… Как это ни парадоксально, именно это и мешает ему. Стараясь выиграть в малом, он всегда проигрывает по-крупному. Его педантизм распространяется только на мелочи. – Роман сделал паузу, вздохнул, отхлебнул коньяку и продолжил: – Мой брат желает быть в курсе всего, что его касается и не касается. И таким образом грузит свой мозг ненужной информацией. Поэтому, представляя себя хорошим стратегом, он совершает тактические ошибки. Поэтому неудивительно, что у него из-под носа так банально и пошло украли деньги.
– А кто, по-вашему, из имеющих отношение к Владимиру людей мог на это пойти?
– Все! – безапелляционно заявил Роман и, откинувшись на спинку дивана, с каким-то вызовом посмотрел на Ларису. – Работники фирмы, старые так называемые друзья, та же драгоценная секретарша…
– Но ведь ключи были только у него и у Соболева?
– Ну и что? – пожал плечами Роман. – Сложно сделать дубликат, что ли?
– Но как вы себе это представляете? Ведь ключи они носят с собой.
– Я же вам говорил, что Вова является педантом, но порой в тех вещах, которые совершенно не нужны ему. Он мог оставить эти ключи на столе, потом сокрушаться по этому поводу. И все потому, что он, видите ли, в это время продумывал предстоящие деловые переговоры. Думал над каждой фразой, которую должен будет произнести. Просто такое уже было, я вам рассказываю реальный случай. Потом, конечно, чертыхался, сокрушался, всем рассказывал… Короче говоря, мой брат – это оригинальный тип педанта-растяпы.
– Так, ну то, что он сам у себя деньги красть не стал бы, это понятно. Поэтому давайте теперь поговорим все же о его окружении. Что вы можете сказать, например, о Валерии Дмитриевиче Соболеве?
– Хороший профессионал. Хитрый лис. Невыносимый в общении человек. Похоже, с комплексами. Какими? Ну, судите сами. Не женат и никогда не был. Почему? Видимо, не каждая может выдержать его постоянное ехидство и ироническое подтрунивание. Ко всему прочему он довольно твердолоб. Вы заметили эту даму с гордой посадкой головы?
– Да, кажется, ее зовут Лиза.
– Совершенно верно, Лиза Тихомирова. Эта особа и является той самой необходимой Соболеву женщиной. По крайней мере, так ему кажется. Однако надо учитывать, что у этой Лизы проблемы с сердцем.
– Что, она больна?
– Нет, – махнул рукой Роман. – Я имел в виду совсем другое. А именно ее внутреннюю холодность и равнодушие к мужчинам. Может быть, проблема скрыта чуть-чуть ниже сердца, – ухмыльнулся он. – То есть причина чисто физиологическая. И ей пора обратиться к сексопатологу.
– Вы хотите сказать, что у нее проблемы с ориентацией? – неприятно удивилась Лариса.
– Нет-нет, этим она, насколько всем известно, не грешит. Просто Елизавета Андреевна увлечена собственной карьерой, постоянно повышает свой образовательный уровень… Это похвально, конечно, но зачем же забывать о такой важной составляющей жизни, как физические радости?
– То есть она ни с кем не встречается, – уточнила Лариса.
– Абсолютно ни с кем! Либо же мастерски это скрывает.
– А как она появилась в вашем обществе? – поинтересовалась Лариса.
– Да тот же Соболев и ввел. Они с ней знакомы, по-моему, всю жизнь. Валерий даже рекомендовал Лизу брату в качестве секретаря. Нужно отдать ей должное – специалист она прекрасный. Несколько языков, владение компьютером, умение вести себя, а также четко и правильно выполнять поручения. К тому же эта женщина очень ответственна и аккуратна. И Вова это понимал, но предпочел взять Алену, куда менее интеллектуальную и профессиональную, зато более сексуальную и живую. Соболев, по-моему, даже обиделся за это на Владимира. Хотя по нему никогда не поймешь, что у него в душе. Однако отношения их с Вовой остались прежними, на работе это никак не отразилось. А с Лизой они представляют собой сейчас, слава богу, отмирающий вариант женско-мужской дружбы. Все это выглядит комично, но Соболев, похоже, страдает… По нему не скажешь, но у этого сильного мужчины это единственная слабость. Как только речь заходит о Лизе, для Валерия все перестает существовать. Он сам вносит трагизм в эти отношения. Да и Лиза подливает масла в огонь. Вы знаете, он несколько раз делал ей предложение, а она каждый раз отказывала. Соболев ударялся в запой, но быстро из него выходил и продолжал жить и хранить надежду. Потом все повторялось.
– А мне казалось, что он относится к ней с какой-то иронией и насмешкой, – заметила Лариса. – И как бы нарочно старается уколоть.
– Это защитная реакция, – пояснил Решников-младший. – И, могу вам сказать, как бы он сам ни язвил на ее счет, не дай бог это сделать кому-то другому в его присутствии. Зарэжет! – сделав страшные глаза, выпалил Роман и засмеялся.
Ларисе стали понятны причины поведения Соболева, его обиды на Тихомирову и последующие попытки Лизы загладить свою вину. Котова поспешила продолжить разговор.
– Хорошо, с Соболевым все ясно. А кто такие Титовы?
– Скучная парочка, – хмыкнул Роман. – Катя – двоюродная сестра Фаины. Женщина, да простит меня бог, ограниченная и глуповатая. Очень любит мужчин. А муж ее, Сергей, бесцветен и иногда напоминает мне просто мебель. Поскольку именно в таком качестве он обычно и присутствует в компании.
– Он не ревнив?
– Абсолютно неревнивых не бывает, – отрезал Роман. – Просто он не видит дальше своего носа. Вернее, зубов. Тех, которые он лечит. Кстати, стоматолог он действительно неплохой.
– А Катя чем занимается?
– По-моему, ничем. Впрочем, если считать работой крутеж задницей перед чужими мужчинами, то…
– Она что, это делает так откровенно, что это всем известно?
– Судите сами. От меня, например, не ускользнул тот момент, что она поглядывала на вашего мужа весьма недвусмысленно.
– Ну, и чтобы завершить обзор, давайте обратимся к двум оставшимся женщинам – Фаине и Алене.
– Давайте, – с готовностью согласился Роман. – Фаина в определенной степени похожа на Катю.
– Неужели? – удивилась Лариса.
– Я имел в виду не сексуальную раскрепощенность, а то, что она тоже нигде не работает. Эти женщины считают, что мужчины существуют для того, чтобы они, женщины, тратили их деньги. И мужей поэтому выбрали соответствующих. Но, как это видно на примере Кати, они постоянно неудовлетворены и ищут развлечений на стороне.
– А вы не думаете, что Фаина могла украсть деньги у собственного мужа?
– Нет, однозначно нет. Зачем ей это?
– Чтобы бросить тень на Алену, к примеру.
– Нет, жена брата женщина прямая и на такие интриги неспособна, – заявил Роман. – Фаина может закатить скандал, высказать все открыто, обозвать последними словами, но… Чтобы вот так, вряд ли. Очень вряд ли.
– А Алена? С другом. Кстати, вы были знакомы с ним до сегодняшнего дня?
– Нет, не был. Он вообще здесь появился в первый раз. А что касается Алены, то деньги ее, по-моему, мало интересуют. Она дочь состоятельных родителей, каких-то знакомых Вовы. Поэтому она мало нуждается. Меняет мужчин, главным образом обращает внимание на внешность и манеру держаться. Словом, типично молодежный подход.
– Роман, вы сказали, что украсть деньги могли все. Что вы имеете в виду?
– Я сказал это теоретически, подразумевая, что все эти люди по своей натуре фальшивые. Они лишь притворяются, что хорошо относятся друг к другу, а по большей части завидуют и терпеть друг друга не могут. Может быть, меньше всего это относится к Тихомировой. А остальные… – Роман презрительно ухмыльнулся. – Катя постоянно завидует Фаине, потому что у нее больше денег. Вова завидует Соболеву, потому что тот более умен. Владимир с Фаиной тоже давно стали чужими людьми. Вся их жизнь лишь окутана пеленой буржуазной добропорядочности. Словом, обычная история для материально ориентированных людей. Я вообще-то здесь стараюсь поменьше бывать – мне эти люди малоинтересны. Я пытался одно время работать у брата в фирме, но потом ушел – понял, что не мое это все. Не мое.
Роман сделал паузу и спросил:
– Ну что, я удовлетворил ваше любопытство? Или, может, нам имеет смысл встретиться еще раз? И может быть, не здесь, а где-нибудь в другом месте?
Это было уже похоже на заигрывание. В планы Ларисы такой поворот дела особо не входил. Разве только чтобы насолить пьянице Котову. Но, наверное, не сегодня. Поэтому Лариса уклончиво проговорила что-то вроде того, что дальнейшие события покажут.
– Но разрешите последний вопрос, Роман. Кого бы вы считали наиболее вероятной кандидатурой на роль вора?
– Это слишком прямой вопрос. Но… Если задаться такой целью, подумать… Не хотелось бы бросать тень подозрений на людей. А чисто теоретически – Соболев и Титова. Наверное… – оговорился он. – У Соболева есть ключи, Катя часто бывает в доме. Допускаю, что у нее была возможность незаметно сделать дубликат. А вообще-то часто бывает, что виновным оказывается тот, на кого вообще не подумаешь. Но в конце концов, это ваша работа – вы взялись за это дело. А мне и своих забот хватает.
Лариса заметила, что после ее отказа встретиться с Романом в «другом месте» у него пропал интерес к разговору.
– Я думаю, нам пора вернуться к гостям, – предложила она. – Наше отсутствие может показаться неприличным.
Роман кивнул головой в знак согласия и открыл перед Ларисой дверь в комнату.
Первое, на что натолкнулся взгляд Ларисы, был крупногабаритный, но затянутый в брюки зад Кати Титовой. И длинные цепкие пальцы Котова, которые откровенно пощипывали этот зад. Катя в ответ хихикала, весьма довольная его манипуляциями. Эта пара по-прежнему продолжала танцевальный марафон. Рядом уныло сидел Сергей Титов, ковыряясь в зубах какой-то палочкой.
Наконец Котов позволил себе слишком смелый щипок. Катя взвизгнула, чем привлекла всеобщее внимание. К тому же все заметили появление Ларисы. Да и Титов кинул на супругу гневный взгляд. Катя моментально выскользнула из липких объятий Котова и метнулась к мужу.
– Пусик, ты что такой грустный? А? – мило проворковала она. – Тебе салатику положить?
– Не надо, – укоризненно буркнул Титов.
Котов ясным взором уставился на нахмурившееся лицо Ларисы. Услышав фразу Кати, Евгений качнулся в сторону жены и, причмокнув, просюсюкал:
– П-пу… п-пусик… Т-тебе салатику… п-положить?
Комичность ситуации теперь уже стала всем ясна. Котов в очередной раз позорил себя и жену. К тому же склонный к экзальтации журналист Осокин громко зааплодировал.
– Прекрасно! Великолепно! – воскликнул он. – Какой необыкновенный шарм!
Лариса с ненавистью посмотрела на своего «пусика» и, не удостоив его ответа, прошла на свое место. Роман окинул насмешливым взглядом Котова, который, однако, ничего не понял и принял этот взгляд за выражение дружеского участия.
– Давай выпьем, что ли, а? – обратился он к Роману.
– А давай! – по-простецки согласился Решников-младший.
После того как мужчины выпили, Котов увлек Романа к окну и стал что-то увлеченно ему рассказывать. А может быть, и расспрашивать. Лариса уже этого не слышала.
Она смотрела на сидящую напротив нее Лизу Тихомирову, рассеянно крутившую в пальцах свернутую в трубочку салфетку и периодически бросавшую взгляды в сторону Соболева. Валерий в этот момент о чем-то беседовал с Решниковым. Катя Титова, демонстрируя примерное поведение верной супруги, сидела, прижавшись к мужу, и с интересом прислушивалась к разговору между деловыми партнерами. О чем говорили мужчины, Лариса не слышала, но в один момент Катя вдруг громко заявила, махнув рукой на Решникова:
– Ой, да ладно тебе, Вовка, теперь распрягаться! Сам виноват! Вечно ты рот раскрываешь и мух ловишь. После драки кулаками не машут! А чего – он сам прошляпил, а теперь кричит!
Катя повернулась к Фаине, которая открыла было рот, чтобы возразить.
– Ой, да ладно, что ли, прибедняться-то! – продолжала верещать двоюродная сестра Фаины тонким, пронзительным базарным голосом. – Какие там деньги? Десять штук баксов, что ли, не может заработать? Ладно, хватит вам! Это вон мой все никак не может!
Катя махнула рукой в сторону тощего стоматолога, который продолжал меланхолично сидеть и уплетать корейский салат из моркови.
– А что, собственно говоря, случилось? Деньги, говорите? Какие деньги? – приобнял Титову за плечи появившийся внезапно сзади журналист Осокин.
– Да деньги пропали! Из сейфа, представляете! Вовка прошляпил, раззявил! – повернулась к нему Катя и с готовностью стала информировать пронырливого журналиста.
Осокин смотрел на Катю одобрительно, кивал и с интересом вслушивался в ее слова – словом, проявлял журналистский профессионализм. Но тут возник Решников. Он с размаху долбанул кулаком по столу.
– Кончай свои базары, в конце концов! – выдохнул он. – Здесь тебе не рынок! Иди с хачиками глотку дери!
И выразительно посмотрел на Титову.
– Ой, да что ты! – пуще прежнего взбеленилась Катерина и даже подбоченилась. – Крутой, что ли? Хачики, между прочим, деньги вот так не прошляпили бы, да! У хачиков бы поучился, да!
– Я тебя сейчас отправлю к ним учиться! – побагровел Решников и дернул родственницу за руку.
Он вытащил Титову в коридор. Сергей, наблюдавший эту сцену с каменным лицом, не сделал ни единой попытки вмешаться в ситуацию. Из коридора тем временем раздавались приглушенные обрывки фраз. Решников басовито наступал, Титова визгливо оборонялась.
– Значит, деньги исчезли? Это криминал, – сделал глубокомысленный вывод Осокин. – Ален, а почему ты мне ничего не рассказывала?
Алена не нашлась что ответить и только захлопала глазами в ответ.
– Надо расследование провести, – продолжил Осокин. – Ментам звонили?
– Дело, господа, затрагивает интересы нашей фирмы и является сугубо внутренним, – послышался официальный голос Соболева. – Поэтому я попросил бы не развивать в дальнейшем эту тему и не придавать случившемуся особого значения.