Капля времени - читать онлайн

Глава 1

Очередной рабочий день, а точнее, очередной стандартный цикл, имитирующий земные сутки, начинался как обычно.

– Приветствую команду! – на пороге небольшой кают – компании появилась массивная фигура нашего капитана. Я подняла глаза от своей тарелки, слегка улыбнулась и кивнула. Вставать при появлении капитана не требовалось, всё-таки мы не военное имперское судно, поэтому вошедшему начальству в ответ просто прозвучал нестройный слабый хор приветствий.

Экипаж нашего небольшого поискового корабля, почти в полном составе завтракающий сейчас в кают-компании, особой численностью не отличался. Сейчас на борту находилась полностью укомплектованная команда: пять членов экипажа да плюс сам капитан Бернан Ши, и эти шесть человек были заключены в крохотной скорлупке космического корвета с романтическим названием «Лунный свет», плывущей по бескрайнему океану ледяного космоса.

В тот момент поисковый корвет Бернана Ши находился в одном из А-секторов системы Беты Пегаса в двух гиперпереходах от нашей станции базирования на Серпе. По мнению промышлявших поиском имперских торговцев, эти сектора космического пространства были пустыми и абсолютно бесперспективными.

Однако наш капитан думал несколько иначе. Похоже, по его расчетам в одном из этих пустынных и малонаселённых секторов галактики нам могла улыбнуться удача. Видимо, Бернан надеялся, что эта капризная, редко и с неохотой улыбающаяся особа ждала нас именно там, где в темноте космоса вдали от стационарных имперских гиперпространственных выходов на весьма удалённой от местного светила орбите кружилась большая холодная планета Селеста, обременённая внушительным астероидным поясом.

Наш быстрый «Лунный свет» сначала пять дней шёл своим ходом от точки выхода из гиперпрыжка до этой ледяной безлюдной красавицы, а теперь второй день медленно облетал её, будто что-то высматривая у неё на поверхности.

– Долго мы ещё будем рядом с Селестой прогуливаться, капитан? – почти сразу, не дожидаясь пока капитан усядется за стол, спросил Друрри, коренастый смешливый рыжий крепыш с Минсы. Он ждал ответа, поглядывая на Бернана из под отливающих медью ресниц. На его родной планете планете с её чуть повышенной силой притяжения гены рыжих оказались доминантными, поэтому невысоких крепких минсиан было видно издалека в любом уголке империи. Темно-синий рабочий комбинезон лишь подчёркивал преобладание оранжево-апельсиновых цветов в его внешности. Казалось, что даже он сам и его веснушки должны пахнуть апельсином.

Друрри у нас числился бортовым механиком и отвечал за грузы. Функционирование грузовой платформы, что сейчас покоилась в трюме в сложенном состоянии, была полностью под его ответственностью. Однако, грузами его обязанности не ограничивались. При необходимости из простого механика они мог превратиться в координатора наших военных роботов и наводчика корабельного оружия. Каждый член небольшого экипажа «Лунного света» в той или иной степени обладал целым спектром нужных в дальнем космосе профессий.

Да, наш маленький корвет был оснащён пушками и боевыми роботами и в случае нападения мог огрызнуться и постоять за себя.

Я тихо хмыкнула. Нетерпеливый Дру во всех разборках был в первых рядах, а сейчас первым озвучил вопрос, который интересовал всю команду: раз мы уже на месте, когда же, наконец, начнётся сам поиск?

– Надеюсь, что прогуливаться будем недолго, – капитан поднял на Дру темные вишни глаз из-под нависших бровей. – Вот послушаем, что нам скажет наш слухач после утреннего общения с искином, а потом, если будут зацепки, уже сегодня нырнём в астероидный пояс и начнём планомерное прочёсывание.

Экипаж, как по команде, повернулся ко мне. Этим слухачом, как на сленге поисковиков называлась должность датчик – оператора, была я, единственная женщина на «Лунном свете».

Точно неизвестно, откуда пришло это прозвище, почему именно слухач, а не, скажем, смотритель или наблюдатель. По одной из гипотез, когда-то давно кто-то провёл аналогию между космическими кораблями и подводными лодками. Ведь действительно, космические корабли плыли по просторам Галактики подобно субмаринам. На каждой такой космической субмарине сидел свой датчик – оператор и, как раньше акустики на подводных лодках, «слушали» окружающее пространство через внешние датчики.

Давно прошли времена, когда всю информацию о том, что творится вне за бортом субмарины, нёс только звук, но прозвище «слухач» на космических кораблях прижилось.

Мир за бортом «Лунного света» пульсировал и искрился собственными излучениями, откликаясь эхом от тех волн, которые как щупы посылал искин по моему приказу. Мы с искином, искусственным интеллектом нашего маленького корвета, как раз и занимались анализом этой обширной информации, приходящей с разных сторон на многочисленные датчики.

Даже прозрачная стена в рубке, сквозь которую якобы нам подмигивали звёзды и где светлел внушительный бок плывущей рядом Селесты, была всего лишь большим экраном, на котором в видимом человеческому глазу спектре всего лишь отображались данные с моих датчиков. Большое круглое окно в кают-компании тоже было всего-лишь экраном. Снаружи на этом месте располагался глухой бронированный бок корвета.

Капитан налил себе большую кружку кофе и набрал код на панели пищевого синтезатора. Чёрный свободный военный комбинезон без нашивок, в который Бер предпочитал одеваться на борту, не скрывал его широких плеч и мощной мускулатуры. Военное прошлое ушло, а привычки остались.

Звякнул сигнал и выплюнул из своих недр тарелку с омлетом, покрытым мягкой сырной корочкой. Капитан подхватил тарелку и уселся напротив меня.

– Итак, что сегодня слышно в окружающем мире, Нинейс?

– Пока не знаю, – пожала я плечами и опустила глаза под внимательными взглядами экипажа. – Сейчас пойду посмотрю, послушаю как и что. Искин был ночью спокоен, о нестандартных сигналах не сообщал. Думаю, что всё в порядке. Мы в секторе одни. Хвост за нами не тянется, никто нас не преследует. Можно приступать к поиску. Я верно понимаю, что вас, капитан, интересует не сама Селеста, а её астероидный пояс?

– Да, Нейс, именно так. Не думаю, что на безлюдной планете есть что-то интересное, а вот пояс – другое дело. Мы не зря от станции сюда через пять галактических секторов прибыли. По моим предварительным прикидкам в этой части пояса Селесты непременно должно было застрять что-нибудь ценное. Вот это ценное мы и должны отсюда вытянуть.

Я кивнула. Бернан просто так слов на ветер не бросал. Если он сказал, что тут что-то должно быть, значит, так оно и есть. Будем искать.

Вряд ли капитана можно было бы назвать моим хорошим близким другом, однако нельзя было бы отрицать, что Бернан пользовался моим полным уважением и доверием. Мало кто знал, но за угрюмой медведеподобной внешностью наш умница капитан скрывал острый аналитический ум и глубокий интерес к военной истории. Да и грубоватые манеры якобы недалёкого и корыстного космического наёмника были всего лишь частью придуманного удобного образа, маскировкой, которую он использовал к своей выгоде.

Я относилась к тем, кто это знал. Наше знакомство началось ещё добрый десяток лет назад на борту большого имперского военного линкора, где он тогда служил штурманом. С тех пор Бер успел оставить службу, обзавестись своим небольшим, но весьма неплохо оснащённым кораблём, позвал слухачом меня, и вот уже четыре года я зарабатывала себе на хлеб, отправляясь в поисковые рейсы в составе его небольшой команды.

Без сомнений, последний месяц перед полётом Бернан провёл не в пристанционных кабаках или на известных курортах империи, а в своём маленьком доме на Цирцее, и не вылезал из галанета, внутригалактической информационной сети, где увлечённо ковырялся в архивах имперских исторических музеев, как обычно, тщательно подготавливая свою очередную поисковую вылазку. Бер считал, что удача на пустом месте не вырастает, что нужно не лениться и активно работать мозгами, создавая благоприятную почву для этого капризного цветка.

Его близкий друг и помощник Териос тем временем тоже не бездельничал, а просеивал гуляющие по галанету слухи и болтовню таких же, как мы, поисковиков, по мере возможности удобряя почву для произрастания будущей удачи необычными новостями. Какую именно рыбку друзья хотят выловить в этот раз я не знала, но у меня не было ни капли сомнений, что они отправляются в поиск не наобум, а в точно выбранное после тщательной подготовки и длительных обсуждений место.

Вообще, на мой женский взгляд, капитан и его помощник весьма необычно смотрелись вместе. Легкий, гибкий и худощавый, говорливый синеглазый красавец и покоритель женских сердец Териос являлся полной противоположностью широкоплечего здоровяка Бернана. Бер был массивным и основательным, как скала, а Тер текучим и подвижным, как вода.

У них во внешности было разным всё: цвет волос, глаз, черты лица, фигуры, тембр голосов. У Бера рокочущий бас, а у Тера бархатный баритон. У капитана торчащий ёжик русых, чуть рыжеватых жёстких волос, а у его помощника мягкая тёмная волна, которую он часто завязывал в низкий хвост.

Если говорить только о внешности, то, наверное, у них вообще совпадал лишь рост. Оба были достаточно высокими. Всё остальное значительно разнилось.

Однако, если судить по характеру, то они прекрасно дополняли друг друга и полностью совпадали по степени целеустремлённости и отношению к делам.

Не знаю точно, какую именно ценную информацию совместными усилиями нарыли Бер и Тер в обширных дебрях информационных зарослей на этот раз, однако мне уже было ясно, что сейчас капитан направил наш поисковый корвет в звёздную систему, где около пятидесяти лет назад рядом с Селестой произошло сражение имперских войск с объединёнными войсками Вольных планет.

Рубка тогда там произошла знатная. Хоть империя и разбила не желающий войти в её состав вольный народ, но и сама понесла большие потери, а потом надолго откатилась назад. Кто тогда выжил, тот сам благополучно убрался с поля сражения, зализывая раны. Кто не выжил, остался на разграбление мелким космическим падальщикам, кем, по сути, являлись и мы. Поисковики – это парадное название тех, кто бороздит космос в поисках того, что осталось без хозяина и которое можно затолкать в трюм и затем выгодно продать.

Безусловно, за эти последние пятьдесят лет поисковики не раз вдоль и поперёк прочесали это полное обломков местечко в космосе рядом с Селестой. Они вытащили самые жирные и ценные куски, после сражения болтающиеся перед глазами, увели на буксире ещё работающие или поддающиеся ремонту двигатели, гравитеры и реакторы, выковыряли уцелевшие искины, сняли многокомпозитную броню и уцелевшее оружие. В общем, прошерстили и подчистили всё, что возможно.

Однако, похоже, наш капитан посчитал, что у сверкающего астероидного пояса ещё есть неплохой потенциал для поисков. Селеста вполне могла затянуть поглубже и спрятать в глубине своего пояса что-нибудь достаточно ценное, замаскировав за обломками бесполезных оплавленных глыб. А наш небольшой быстрый корвет как нельзя лучше подходил к такому веерному поиску среди астероидов.

Бернан больше не стал мне ничего говорить, а занялся своим омлетом, давая мне возможность спокойно закончить завтрак. Всё было понятно без слов. Мы прибыли на выбранное Бером место, и теперь он ждёт моих предложений с чего начинать поиск.

Териоса в кают-компании в данный момент не было, иначе он не упустил бы момент кинуть в мою сторону какое-нибудь насмешливое замечание. Помощник капитана сейчас отсыпался после дежурства, зато все остальные члены команды в полном составе находились тут.

– Да уж, Нинейс, вся надежда на твои датчики. Астероид из альдолита нам бы не помешал, – пробурчал Громи. Он сидел сбоку от меня.

В ответ на его слова вся команда чуть заметно кивнула. Я поймала себя на том, что тоже бессознательно киваю. Да, найти кристалл альдолита было заветной мечтой каждого поисковика. Альдолит рос только в космосе и изредка вырастал до размеров небольшого астероида. Однако находили такое чудо крайне редко, а потребности империи в альдолите были высоки, потому что использовался он во многих приборах и аппаратах. Насколько мне известно, пока что все попытки искусственно вырастить этот ценный кристалл без примесей заканчивались неудачей. Даже небольшой найденный природный его кусочек резко улучшил бы наше финансовое положение.

Громи, высокий худой молчаливый миррианец с бледной, чуть голубоватой кожей, наш сисадмин и программист, выразил вслух надежду всего экипажа и, видимо, решил, что за это утро сказал больше, чем достаточно.

Он замолчал и продолжил ковыряться в чашке с любимым салатом, который ему услужливо выдавал пищевой синтезатор по утрам. Эту привычную миррианцам чуть солоноватую зелень, похожую на морскую капусту, кроме него на корабле есть никто не мог. Зато Громи, этот лучший друг корабельного искина и лекарь его скрытых болячек, с плохо скрываемым отвращением смотрел на мой творог и молочные продукты, которыми обычно завтракала я.

– Нейси, ты у нас сегодня путеводная звезда, – улыбнулся мне Стен, симпатичный темноволосый бирмианин, что сидел чуть левее Громи. – Не сомневаюсь, что уже сегодня ты найдёшь нам нечто особенное!

Он игриво подмигнул мне карим глазом с узким зрачком. Со Стеном у меня были прекрасные отношения. Кроме глаз происхождение бирмианина выдавали остроконечные уши, руки и чуть заметный пушок по всему телу. Порой вспыльчивый Дру в момент яростных споров называл его ушлым кошаком и, по-моему, Стен не особо обижался. Да, на Земле гуманоиды произошли от приматов, а на его родной планете Бирме от кошачьих, однако сотни тысяч лет эволюции сделали нас похожими. Вибриссы и когти у бирмиан почти атрофировались, ходили эти потомки котов и кошек на двух ногах, имели ловкие пальцы с мягкими подушечками, а общий имперский язык позволял нам общаться и совместно работать в любой точке империи. Однако, хотя восприимчивость органов чувств у них за тысячи лет и понизилась, однако всё равно была выше, чем у потомков приматов.

Стен числился на корабле врачом. Можно было с полной уверенностью утверждать, что своими мозгами и умениями бирмианин закрывал огромную область корабельных нужд. В нашей маленькой команде он фактически был главным биологом, химиком и минералогом, ведал лабораторией, а также всеми реактивами и лекарствами, что хранились в ней.

– Твои бы слова, да Богу в уши, Стен. А пока уж как получится, ничего гарантировать не могу, – улыбнулась я очаровательному котяре в ответ. Он был мне симпатичен, но его игривое подмигивание я с полной уверенностью считала просто дружеским.

Вместе мы ходили на поиск уже четыре года, и с самого начала я заставила экипаж усвоить и принять мои принципы: в полёте никаких личных отношений с мужчинами из экипажа. Никаких сальных шуточек и заигрываний в надежде на постель. Конечно, не обошлось без небольших конфликтов, но своего я добилась. Лёгкие и порой двусмысленные шуточки команда на мой счет всё же позволяла себе отпускать, но на моё личное пространство никто не покушался и руки не распускал.

Чтобы удерживать мужчин на расстоянии, всё время пребывания на борту корвета я носила исключительно стандартный тёмно-синий рабочий балахонистый комбинезон, гладко зачёсывала в хвост свои тёмные волосы и не пользовалась косметикой.

Другими словами, всем своим видом подчёркивала, что здесь на корабле до конца полёта мы все равны, бесполы, просто делаем свою работу и не стоит терять время и подбивать ко мне клинья.

Уж не знаю, к сожалению, или наоборот, к счастью, но такой принцип у меня вырос не на пустом месте. Судьба меня вовремя одёрнула и сняла розовые очки. Совсем давно, когда я после академии только начинала ходить на дальние маршруты, то по молодости и наивности, когда попала на большой крейсер, позволила себе лёгкие необременительные постельные отношения с одним из навигаторов. Мой кавалер не стал скрывать от экипажа своей удачи и буквально через дежурство у моей двери стоял второй помощник капитана со сладкими речами и изображал глубокую симпатию. Когда он получил от меня от ворот поворот, то его сладкие речи и мурлыкающие интонации сменились на угрозы и шипение, в котором слышалось что-то вроде, ах ты шлюха, чем я хуже навигатора. Самое противное, что на следующий дневной цикл у порога стоял третий.

Оказалось, что внутри себя мужской коллектив постоянно соревнуется, и ухватить за ногу мимо пробегающую самку у большинства мужчин считается успехом. А что там думает сама самка, это её проблемы.

Тогда, на крейсере, мне с трудом удалось отбиться от толпы настойчивых поклонников, посчитавших, что если одному можно, то значит, можно всем. Кто-то смирился с отказом, а кое-кто в полной уверенности, что я просто зазнаюсь, не ценю свалившегося на меня счастья и летаю в облаках, попытался опустить меня пониже весь рейс и мелко исподтишка гадил до самого нашего возвращения. Как можно догадаться, у второго помощника капитана для этого была масса возможностей.

Профессиональную репутацию этот гад мне тогда серьёзно подпортил. Пришлось уволиться, хотя жалованье на крейсере было хорошее. Однако я расценила это как хороший урок, серьёзные выводы на будущее сделала и такой ошибки больше не допускала.

Затем было несколько лет скитаний по различным кораблям и космическим станциям в поисках хорошего коллектива и соответствующей моей квалификации работы, и, в конце концов, я прибилась к корвету Бернана. Результат оказался неплохой: вот уже четыре года как я летаю на «Лунном свете» вместе с Тером и Бером, и меня на данный момент всё устраивает.

На борту корвета Бернана я почувствовала себя настоящей королевой локаторов, эхолотов, сканеров и других многочисленных приборов, испускающих и принимающих излучения всех возможных видов. Они послушно поворачивали свои уши и глаза в заданный мной сектор и на миллионы километров погружали свои невидимые щупы в окружающую корабль иллюзию ледяной пустоты и безмолвия и передо мной разворачивалась совершенно иная картина. Космос вокруг корабля жил своей бурной и насыщенной событиями жизнью, не обращая внимания на затерявшуюся в нём песчинку под названием «Лунный свет».

Ну что, пора работать? Ребята один за другим стали выходить из кают-компании. Новый день, точнее, новый стандартный корабельный цикл в двадцать четыре часа, начался. Интересно, удастся ли мне найти сегодня что-то интересное?

Я уже сидела в рубке в своём рабочем кресле и просматривала данные, полученные за предыдущие ночные часы, когда рядом нарисовался капитан.

– Нинейс, я ведь не шутил, когда говорил, что мы нырнём в пояс Селесты после твоего анализа. Мы подошли к нему максимально близко, а по моим расчётам эта область пояса самая удачная, чтобы зайти внутрь и начать поиски. Ты своими датчиками должна найти то, ради чего стоит туда сунуться.

– А что мы ищем?

– Если бы я знал точно.

– Ну, хотелось понять хотя бы общее направление. Минеральные астероиды? Альдолит? Обломки металла? Пустоты? Какие параметры задавать поиску? Нестандартные сцепки? Мы ищем нечто рукотворное или природное?

– Давай начнём с большого рукотворного. Тут рядом было сражение. Всё самое вкусное уже растащили, однако, возможно, пояс затянул в себя что-то интересное. Опять же, можно приклеиться к какому-нибудь внушительному обломку древнего крейсера, фрегата или по размеру чего-то подобного, а под его прикрытием заглянуть в пояс Селесты поглубже и прыгнуть к следующему подходящему обломку. Таким же образом можно выбираться обратно.

Я пожала плечами.

– Задачу поняла, но, капитан, вы сами понимаете, не от меня зависит, когда и где нам будет встречаться что-то подходящее. Может быть, сегодня, а может быть, через неделю.

– Ничего, время у нас есть. Никто не торопит пока, – широкой ладонью он небрежным жестом взъерошил и без того уже торчащие рыжеватые иголки волос.

Что-то зацепило меня в его интонации и жесте.

– Пока? – я вопросительно посмотрела на Бернана.

– Никогда нельзя исключать, что кого-то заинтересовали наши планы и перемещения, Нейс, – вздохнул капитан. Его глубоко посаженные карие глаза из-под нависших бровей смотрели серьёзно. – Похоже, с недавних пор, сообщество вольных искателей решило, что я весьма удачлив. Сама понимаешь, во что это может для нас вылиться. Глубины космоса – опасное место, где необходимо всегда держать ушки на макушке. Корвет у нас хорошо оснащён, но мы всего лишь небольшой корабль с малочисленным экипажем. В общем, если что, в случае появления других кораблей нам лучше убегать и прятаться.

Я кивнула. Всё ясно. Значит, наши последние успешные вылазки заинтересовали кого-то из конкурентов. Надеюсь, Бер знает, как с ними справиться.

Ладно, принято. Ушки на макушке – это как раз про меня во всех смыслах.

Откровенно говоря, наш капитан мне нравился. Основательный умный спокойный мужик. Мы чем-то совпадали с ним по характеру. Существовала какая-то базовая составляющая, которая делала наше сотрудничество очень комфортным. Возможно, это уважение к профессионализму, которое выражалось в полной свободе действий, которую капитан предоставлял своим подчинённым после того, как поставил задачу? После выданных указаний Бер не стоял над душой и не контролировал каждое движение, а полностью доверял своим людям сделать работу и терпеливо ожидал результатов, а потом внимательно прислушивался к комментариям и советам. Однако решение всегда было за ним.

Опять же лично мне импонировало то, что капитан не устраивал разборки с моими личными тараканами, коих было в избытке. Напротив, за своей спиной я всегда чувствовала его молчаливую поддержку. Когда он предложил продлить контракт на четвёртый год, я согласилась без сомнений, хотя на тот момент мне поступили финансово более выгодные предложения.

Да и что греха таить, мне было приятно осознавать, что кроме всего прочего, продлённый со мной контракт можно было рассматривать как отличную рекомендацию. Как признание того, что я отличный слухач. Все знали, что на борту своего «Лунного света» Бер собрал отличных специалистов своего дела. Смею надеяться, что меня взяли в эту компанию не из-за моих безусловно красивых серых глаз, а из-за качества моих мозгов.

Всю эту неделю, пока мы тащились от имперского стабилизированного гиперпространственного выхода рядом с красным гигантом Бетой Пегаса до Селесты, в моей голове дозревала отличная идея для создания новой программы анализа данных. Когда я озвучила её Громи, наш повелитель программ и лучший друг бортового искусственного интеллекта снисходительно пожал плечами и сказал, что создать такой такой алгоритм для него не проблема, а искин легко слепит программу на его основе.

Громи не подвёл. Ещё вчера я прогнала мою новую программу в тестовом режиме, потратила пару часов на настройку интервалов и получила весьма обнадёживающие результаты.

На сегодняшнее утро у меня были намечены полевые испытания моей новой программы. Полем для экспериментов был выбран ближайший сектор в поясе Селесты и до обеда мои датчики послушно собирали и просеивали данные из окружающего нас космоса. К обеду я получила первый результат, который и обдумывала всё отведённое на еду время.

– Нинейс? Что там у тебя? Есть что-нибудь для начального погружения? – спросил наш тактичный капитан, промолчавший весь обед и терпеливо дождавшийся, когда я наемся и начну ложечкой ковырять десерт. – Какая-то ты сегодня слишком задумчивая.

Команда заинтересованно уставилась на меня. От моего ответа зависело её дальнейшее времяпрепровождение. Или мы будем всё также скучать, маяться от безделья и убивать время в ожидании, или наконец перейдём к активным и, как все надеялись, несущим большую финансовую прибыль действиям.

Да и любопытство всех мучило. Поисковик без булькающего природного любопытства – нонсенс. Вдруг под этой или той космической ёлкой тебя ждёт большой космический гриб, не обгрызенный паразитами конкурентами?

– Есть кое-что, – я уклончиво пожала плечами, не желая обнадёживать ребят заранее. – Могу отчитаться.

– Тогда после обеда жду тебя в рубке, – поднялся капитан.

Естественно, через четверть часа я уже сидела на своём месте в рубке и докладывала о находке обоим: Беру и Теру. Искин подкреплял мой доклад фактами и без задержек выкладывал нужные мне картинки на экране.

– Почему именно этот? – с сомнением в голосе произнёс просил капитан, поворачивая и рассматривая со всех сторон изображение ничем не примечательной указанной мной оплавленной космической глыбы.

– Его выбрала моя новая программа.

– Новая? Как интересно. А чем тебе прежние программы поиска не подошли?

– Они всё же для других начальных условий. Слишком много отсеивается. По сути, самые распространённые поисковые программы созданы для сбора крупных обломков после каких-то недавних техногенных событий: сражений, катастроф, точечных взрывов. То есть, для условий, когда обломков много и они имеют явные признаки искусственного происхождения. Тогда применение таких программ оправдано.

Например, в каком-то секторе после сражения задаются чёткие параметры искусственности, такие как… – я в задумчивости щёлкнула пальцами, – ровные линии, смешанный спектр материалов оболочки и так далее. Что-то вроде сита с большими ячейками, в которые ускользнёт и избежит внимания мелочь, но можно выловить хорошую крупную рыбу – какой-нибудь существенный по величине обломок корабля с отсеком уцелевших дронов, потерявший ход почти целый штурмовик или ещё что-нибудь ценное. Однако, я так понимаю, что это не наша тема? До нас всё крупное выловили.

– Да, в нашем случае у нас как раз осталась мелкая рыбёшка непонятного происхождения, – кивнул Териос. Помощник капитана явно недавно проснулся после ночного дежурства. Он не стал заморачиваться на бритьё и сейчас щеголял сизой щетиной, которая совершенно его не портила, а наоборот добавляла шарма в его мужественный облик.

Теперь Тер, чуть прищурив глаза, вместе с капитаном внимательно рассматривал экран, на котором искин демонстрировал найденный мной объект с разных ракурсов.

– Не вижу проблемы. Просто сузить размер сита, да и всё, – пожал плечами капитан. – Тогда и мелкая рыбёшка в сети останется.

– По каким именно параметрам сузить? Если по всем, тогда в сите останется вообще гора бросовой мелочи с округи вместе с грязью. А как потом вылавливать в этой горы грязи ценные кусочки вообще неясно, – терпеливо возразила я. – Поэтому мной и создана новая программа поиска. Если отодвинуть в сторону все специфические детали, в моей программе смешиваются несколько баз данных датчиков по различным параметрам, а уже на их основе идёт поиск элементов, обладающих особенностями сразу в нескольких направлениях.

– Такие особенности по всем базам отслеживались бортовым искином и раньше, – хмыкнул Тер и перевёл глаза на меня.

Я вздохнула и отвела взгляд. Чертовски привлекателен наш помощник капитана. Всё-таки земляне очень симпатичная раса. Хорошо, что за столько лет у меня выработался хоть какой-то иммунитет против магнетического воздействия глаз Териоса. Вначале, в моём первом поиске на «Лунном свете» я просто терялась под прямым взглядом его синих глаз, опушённых черными ресницами, и начинала что-то позорно мямлить. Пришлось срочно работать над собой и брать себя в руки, чтобы не вызывать лавину шуточек.

Быстро прийти в себя и приобрести относительную устойчивость к его мужскому очарованию помогло осознание, что красавчик Тер – редкий бабник и ловелас, который совершенно не скрывает своих быстротечных романов на станциях вне корабля. Порой он развлекал экипаж в кают-компании, яркими красками живописуя свои любовные похождения, правда, соблюдая рамки и не впадая в сальности. Его повествования порой напоминали мне главы из любовных романов, которые он доносил нам от лица главного героя. Расклеиться и стать очередной жертвой сногсшибательного обаяния Териоса, стать объектом смешков и шуточек ради быстротечных отношений и в конечном итоге потерять место на борту «Лунного света» мне совершенно не хотелось.

– Да, конечно, особенности объектов в окрестностях нашего корабля искином отслеживаются и без моей программы, – спокойно ответила я помощнику капитана. – Моя идея состоит в том, чтобы расширить интервалы исследуемых излучений, увеличить заданные погрешности, захватить все найденные отклонения от стандартных величин и уже потом пропустить сквозь мою программу этот поток дополнительных данных и оставить только самые необычные одновременно по нескольким базам.

Но это только полдела. Важно, что кроме этого я ввела в фильтр несколько интересных и, на мой взгляд, весьма перспективных динамических параметров, с помощью которых собираюсь получить более полную картину того, что будет окружать нас в насыщенном непонятными обломками поясе Селесты. Честно говоря, эти динамические параметры как раз и есть ядро моей новой поисковой программы. В них весь смысл.

– Твоя новая сито-программа выдала тебе сегодня именно этот результат? – снова покосился на меня Тер и увеличил до максимума предлагаемый объект на экране. – Что-то не вижу в нём ничего особенного. Никаких внешних признаков искусственности. Оплавленная глыба, да и всё.

– Не только этот. Объектов было несколько. А именно четыре. Один явный, который искин обнаружил сам согласно прежним параметрам. Это обломок от имперского фрегата. Похоже, военного, серии «Игла» пятой модификации. Да, не новенький, но и не полный антиквариат. По моему мнению, обломок перспективный. Можете сами на него дополнительно полюбоваться, если интересно.

А вот в моём новом информационном сите застряли три совершенно невзрачных на первый взгляд астероида, на которые искин ранее не обратил бы никакого внимания, потому что они ничем не выделяются из своих собратьев в поясе Селесты.

– А по каким параметрам ты выбрала именно этот и отсеяла остальные? – Бернан начал крутить объект на экране, рассматривая с разных ракурсов, благо датчики, улавливающие эхо излучения, позволяли даже оценить приблизительный вид обломка и с тыльной стороны.

– А я и не отсеяла, – покачала я головой. – Просто этот первый, он ближе всех и удобно расположен.

Знаете, капитан, меня очень воодушевило, что в диком потоке расширенной информации моё сито смогло оставить только три объекта. Рассматриваю это как удачу, потому что опасалась, что при изменении интервалов, то есть размеров ячеек в сите, их будут сотни, и я буду погребена под лавиной предлагаемых программой мелких астероидов из пояса.

Но их оказалось всего три! Как вы понимаете, уже выбранные отдельные объекты изучать намного проще. Так что прямо перед обедом искин многократно просканировал и оценил всех четырёх кандидатов на первую зацепку и расставил приоритеты.

Так что этот объект, что сейчас на экране, я всего лишь поставила первым из этой интересной четвёрки, потому что он ближе всех остальных от края астероидного пояса. Второй, явный обломок от имперского фрегата, чуть дальше, а вот остальные два из моего сита существенно глубже.

В плюс идёт, что именно к этому ближайшему объекту есть хороший доступ: он свободен от роя мелких глыб, способных повредить нам обшивку, и что самое главное – его детальное сканирование по ряду признаков всё же уверенно указывает на искусственное происхождение.

– Что именно указывает?

– Датчики нащупали в нём пустоту типа каверны.

– Ну и что? Не в первый раз, – фыркнул Териос.

– В этой каверне есть фрагменты геометрических линий.

Капитан откинулся в кресле.

– Да, это действительно серьёзный аргумент. Природа избегает ровных линий.

Наступило молчание. Мы с Тером терпеливо ждали решения. Можно было просто отставить в сторону мои непроверенные опытом изыскания, задвинуть и забыть эти непонятные три объекта и сразу направиться к обломку имперского фрегата. Ресурсы корабля не безграничны и стоит ли капитану тратить их на что-то сомнительное, хоть и очень весьма любопытное?

Интересно, что он выберет. Хотя… думаю, ответ Бера очевиден. Профессиональный поисковик без любопытства – нонсенс.

– Ну хорошо, – наконец задумчиво произнёс Бернан. – Попробуем начать поиск с этого непонятного объекта. Тем более Селеста ничего другого нам пока не предложила. Будем рассматривать эту выбранную Нейси четвёрку как зацепку для погружения.

– Когда прыгаем? – спросил Тер, который отвечал за навигацию.

– Когда ты сделаешь расчёты на первые два объекта. Сначала нужно понять и оценить насколько хорошо работает сито Нейси и действительно ли ценен первый объект.

Я усмехнулась. Словосочетание «Сито Нейси» прозвучало весомо, как название какого-то физического закона или явления. Интересно, можно будет как-то закрепить за мной эту интеллектуальную собственность? Формулы динамических параметров, которые я внесла в программу, вызревали во мне последние годы и отличались весьма нестандартной формулой расчёта.

– Сегодня к вечеру и сделаю, – произнёс Тер и забегал своими длинными музыкальными пальцами по управляющей панели. – Можно было бы и за час приблизительно посчитать, но ведь тебе, Бер, нужен оптимальный путь, правда? Самый экономный и одновременно самый быстрый.

– Считай точно, а не приблизительно. Мы пока никуда не торопимся. Внутри пояса можно нарваться на неожиданный камешек, оказавшийся не там, где нужно, но ты это и сам знаешь. Сегодня ещё обсудим все оставшиеся детали, вечером объявим эту новость остальному экипажу и с утра начнём погружение в пояс, – подвёл итог Бер и повернулся ко мне. – Спасибо, Нейси!

Тер мазнул по мне нечитаемым взглядом, кивнул и как-то задумчиво улыбнулся. Наверное, мыслями уже крутился вокруг нашей первой необычной цели.

Глава 2

Тер назвал мой первый объект Загадкой, и это название сразу же прилипло к этому первому из трёх попавших в моё сито таинственных странников, прибившихся к астероидному поясу, окружавшему Селесту.

Пару дней мы продвигались к своей цели внутри пояса, осторожно лавируя среди огромных астероидных глыб. На третий день наш корабль приблизился к Загадке практически вплотную, на расстояние километра и стал медленно двигаться вокруг этого гигантского и на первый взгляд ничем не примечательного заледеневшего от космического холода обломка.

Вся команда с самого утра собралась в рубке и с любопытством пялилась на панорамный экран, на котором перед нашими глазами медленно проплывали чёрные оплавленные каким-то катаклизмом бока нашего первого таинственного объекта.

Однако пока все тщательные визуальные наблюдения оптимизма не вызывали. Наша горящая живым интересом дюжина глаз никаких зияющих дыр, в которых просматривались бы остатки каких-нибудь механизмов или приборов, в обломке не наблюдала. Объект выглядел как гигантская природная наполовину оплавленная каменная глыба ощерившаяся острыми гранями выпирающих скальных пород.

– Что-то не видно никаких обещанных полостей и каверн! – заявил Стен. Его овальные зрачки воспринимали мир более многоцветно. Спектр видимого бирмианами света был чуть пошире, чем у остальных членов команды, но даже это преимущество оказалось бесполезным. Сейчас даже глазастый Стен не видел ничего особенного.

– Полость в наличии. Отсюда не видно, там сверху тёмное пятно, как вмятина. Это вход в неё и есть, – задумчиво протянул Териос, не отрывая глаз от поверхности глыбы. За эти два дня он с помощью датчиков исследовал Загадку вдоль и поперёк. – Слушайте, а вам ничего не кажется странным?

– А что? – немедленно среагировал капитан. – Тебе что-то не нравится? Чувствуешь опасность?

– Да нет, всё нравится. Ничего опасного. Просто от глыбы на самом деле есть ощущение чего-то искусственного. Какая-то она слишком круглая. Может, очертания что-то напоминают? Или нет? Или это всего лишь моё воображение, которому хочется, чтобы он был рукотворным?

Бер покачал головой, внимательно рассматривая на экране побитые жизнью бока Загадки.

– Меня ничего не настораживает, – произнёс он. – Хотя на рукотворный корабль, действительно, совсем не похоже. Друрри, твои захваты готовы?

– Да, капитан!

– Швартуемся здесь, недалеко от входа в полость! – Бернан указал на относительно ровную вмятину на облюбованном нами космическом страннике и назвал координаты.

Корабль медленно подплыл к заданной точке, максимально приблизился, выбросил захваты и осторожно притянул себя к тёмной поверхности.

Раздался скрежет. Обшивка застонала от этих крепких объятий, а потом всё стихло.

– Прибыли, капитан. Закрепились удачно, – доложил Друрри. – Не сорвёмся.

– Нейси, выпускай, – скомандовал капитан, не отрывая взгляда от экрана.

Я шевельнула пальцами по панели, что висела у меня перед глазами, и на Загадку, словно рой ос, вылетел рой маленьких мобильных роботов – наблюдателей, похожих на крошечных насекомых.

Поток полезной информации о странной Загадке от их датчиков потёк к искину, а уже потом, очищенный от всякой лишней шелухи, попадал на панорамный экран. Жаль, что использовать этих удобных помощников можно было только на близких расстояниях. К тому же у конкретно этих минироботов не было лапок для манипуляций, как у настоящих насекомых. Они могли только двигаться и наблюдать.

Рой медленно втягивался в щели, исправно присылал данные и докладывал о происходящем. Пока всё шло штатно.

– Достаточно общего обзора. Нейси, направляй их в каверну, – скомандовал капитан.

Я тронула панель, и на большом экране стало видно, как мои механические осы собрались в облачко, словно настоящий рой насекомых, подлетели к тёмному зеву каверны и потихоньку втянулись внутрь.

– Нейс, дай вид изнутри.

Экран моргнул, и искин переключил на него на данные, поступающие от роя. Теперь мы как бы плыли в полутёмной пещере вместе с нашими маленькими наблюдателями. Мои подопечные прекрасно обходились и без яркого прямого света, используя крохи отражённого. К тому же они короткими импульсами как иглами протыкали вокруг себя пространство, отслеживали отклик и исправно передавали данные искину, который услужливо на панорамном экране разворачивал перед нами открывшуюся картину, переводя полученные данные в спектр, видимый человеческому глазу.

Вся команда затаила дыхание. Был слышен только чёткий голос Бера, отдающий приказания:

– Чуть направо… Теперь левее… Теперь вверх.

Рой послушно осматривал неровные стены пещеры. Вход в неё был небольшим, а вот сама полость внутри Загадки оказалась достаточно объёмной.

– Ну и где твои геометрические линии, Нейси? – прошептал Териос, будто кто-то в этой пещере нас мог подслушать. – Что-то я не вижу ни одной.

Прямо в этот момент перед нашими глазами на экране возникла плоская массивная, в метр толщиной, плита, упирающаяся в стену. Часть её была обломана и даже раскрошилась. Однако то, что когда-то она была ровной и круглой, не вызывало сомнений.

– Вот и геометрия, – задумчиво протянул Бер, разглядывая на экране чуть дрожащее зеленоватое изображение, созданном искином на основе данных, идущих от датчиков роя. Лично мне эта плита показалась обломком гигантской монеты с ребристым краем. На мгновение я почувствовала удовлетворение нумизмата, разглядывающего под микроскопом редкую находку, только что выкопанную из земли.

– Очень похоже на крышку люка, – сказал капитан. – Опять же, если говорить о геометрии, то у меня ощущение, что и само входное отверстие в каверну слишком ровное для природного и больше напоминает шахту.

Он повернулся ко мне:

– Ну что, Нинейс, поздравляю, работает твоё сито. Теперь нужно понять, есть ли здесь что-нибудь ценное. Хотя, признаюсь честно, такое я вижу в первый раз. Что-то очень древнее.

– Работаем по стандартному протоколу? – спросил Друрри буднично.

– Да, всё как всегда, сначала рой закончит свою работу, потом анализ результатов, затем запускаем твоих роботов, Дру. А там разберёмся, имеет ли смысл самим лезть в эту дыру. Пока, кроме геометрии, в ней не видно ничего интересного ни снаружи, ни внутри.

Однако, как выяснилось, Бер ошибался. Интересное внутри всё же было.

Недалеко от этой странной плиты обнаружилась очень узкая щель, сквозь которую несколько роботов из роя смогли проникнуть сквозь скопившийся и слежавшийся до состояния камня толстый слой космического мусора.

Я хотела отправить весь рой вслед, но капитан остановил меня.

– Не всех. Посылай только четверть, для детального осмотра. Остальные пусть подождут. Мало ли что там. Не хочется лишиться всего роя одним махом.

Искин переключил экран в рубке на вид, что показывали проникшие через щель мои глазастые осы. Теперь мы словно плыли в мутном полумраке по ограниченному пространству размером приблизительно с нашу рубку.

Не было ни пульта управления, ни кресла, ни экрана, даже подобия привычного интерьера рубки космического корабля. Только по центру то ли пола, то ли потолка в зелёной мути торчало какое-то растопырившееся ветвями в разные стороны угловатое дерево. Мои осы подлетели поближе. Дерево оказалось кристаллическим.

– Ближе к стене! – скомандовал Бер, и я увела рой из центра.

К экрану приблизились волнообразные неровные стены, а на них ряды полос из какого-то непонятного материала, образующие решётку с ячейками из строгих геометрических рисунков.

– Это что? – недоуменно выдохнул Бер, на мгновение растеряв всё своё хладнокровие.

– Это, наверное, та самая геометрия, которая зацепилась за сито Нейси. – не менее ошеломлённо откликнулся Териос, не потерявший своего сарказма даже в необычных обстоятельствах.

– Нет, это не моя геометрия, – возразила я, и сама с удивлением рассматривая нашу непонятную находку. – Капсула, заключённая внутри астероида с этим странным деревом, наверняка экранирована. На такую чёткую геометрию решётки любая поисковая программа среагировала бы сиреной. Моё сито, скорее всего, среагировало на ту круглую плиту на входе. Если бы не обломок этого люка, нас бы тут не было.

– Ну-ка, давай посмотрим поближе, что это за решёточка, – скомандовал капитан.

Я направила рой ещё ближе к стенам. Вблизи появилась возможность рассмотреть, что полосы, как иглами, ощерились обломками гранёных стержней непонятного назначения.

Мои глазастые осы, подчиняясь приказу, последовали вдоль полос. Один из стержней оказался ещё цел. Он выдавался из стены на расстояние около полуметра, а на его уцелевшем конце виднелось что-то вроде овального тупого наконечника. Целый стержень очень напоминал нацеленную на кристаллическое дерево стрелу.

– Дай общий вид, Нейси.

– Будет слишком темно и расплывчато.

– Не имеет значения, на детали мы уже налюбовались.

Я выполнила приказ Бера и собрала четверть роя шаром в центре капсулы. Теперь изображение стало совсем мутным и нечётким, зато появился круговой обзор.

Искин медленно вёл изображение по кругу и стало ясно, что эти ряды переплетающихся полос покрывают почти все стены от пола до потолка. Точнее сказать, от низа до верха, если низом можно было назвать место, откуда выходил ствол этого кристаллического дерева. Оно в таком ракурсе оказалось где-то внизу. Полосы кольцом охватывали всю капсулу, а внизу около ствола что-то темнело.

Всё здесь было каким-то странным и чуждым.

– Кто-нибудь такое раньше где-нибудь видел? Хотя бы на картинках? – немного хрипло спросил капитан и немного растеряно оглядел экипаж.

Единодушное молчание было ему ответом.

– Искин? У тебя есть какая-либо информация про подобные объекты?

– Нет, капитан, – сухо ответил наш бортовой умник, знающий ответы на все вопросы. Мне показалось, что даже сам искин оказался в некотором ошеломлении.

– Хорошо. Нейс, давай посмотрим что там рядом с кристаллом. Тяни туда рой.

Тёмное пятно у кристалла оказалось скрючившимся мумифицированным гуманоидом, которого цепко удерживали веточки проросшего сквозь скафандр кристалла.

– Гуманоид! Ну, хоть какие-то знакомые очертания! – капитанское кресло даже крякнуло, когда Бернан резко откинулся в кресле. – Всё, на сегодня заканчиваем. Возьмём паузу на размышления. Друрри, готовь своих роботов на завтра. Будем расковыривать ту дырку, через которую внутрь проник рой. Всё как следует осветим, рассмотрим толком и потом сориентируемся по ходу процесса. По крайне мере, гуманоида заберём. Мы же законопослушные граждане империи.

Кто бы сомневался, что вечером сразу после ужина Бер и Тер тихо слиняли из кают-компании, явно увиливая от вопросов любопытной команды. Руководство корвета явно стремилось побыстрее и поплотнее влезть в галанет, чтобы разобраться, какой величины рыба приплыла к нам в сети.

Рядовой состав остался в кают-компании расслабляться после трудового дня и заинтересованно обсуждать находку.

– Нейси, я не пойму, отчего наш капитан так взъерошился-то? – рыжий механик, как обычно, выбрал меня как жертву для поиска ответов на свои вопросы. Ясное дело, от молчаливого Громи он развёрнутых объяснений не дождётся. – Ты можешь мне объяснить, с чего вдруг они с Тером так напряглись и озадачились? Ну кристаллическое корявое дерево, ну решётка непонятная, ну и что? Чего только в космосе не болтается! Ничего пока не понимаю.

– Есть у меня предположения, – повернулась я к нему, прекрасно понимая, что от настойчивого Дру одной фразой не отделаться.

– Давай выкладывай свои предположения,– напористо произнёс он и подозрительно поглядел на меня. – Ты же у нас очень умная, когда-то Космическую академию заканчивала.

– Да, закончила когда-то. Только сам знаешь, Дру, давно уже, почти с десяток лет прошло. Кое-что из лекций по сравнительной космобиологии ещё помню, конечно, но ведь у меня все знания теоретические. Практики почти никакой. Негуманоидные расы видела только издали, на нашей станции их представители практически не появляются.

– Полюбуйся на меня, – рыжий механик смешно выпятил челюсть. – Я много где побывал. Можешь назвать меня чистым практиком! Я много чего видел, но ничего подобного пока не встречал даже на картинках. Так что там вам в академии про чужаков рассказывали?

– Да ничего особенного. Думаю, ты и сам многое прекрасно знаешь. Итак, начну с самого начала, чтобы было логично, – начала я лекцию издалека. – Наша империя включает в себя планеты с разными типами разумных существ. В столичной системе действует Совет Рас империи.

– Ага, я в курсе, – кивнул Друрри, – Где-то далеко отсюда на одной из планет этой системы Совет Рас не покладая рук трудится на благо нашей раскинувшейся на всю галактику империи.

– Да, как-то так, – усмехнулась я и продолжила: – Безусловно, большинство планет у нас населяют существа гуманоидного типа, то есть человекоподобные.

– Почему так и почему безусловно?

– Да потому что нашу империю создали собственно гуманоиды, – ответил за меня Стен. – Им было легче договориться между собой. Если не впадать в ненужные частности, общая структура тела диктует общую понятную схему жизни. Ноги должны по каким-то дорогам ходить, руки что-то щупать и хватать, а мозг в голове думать и смотреть глазами или слушать чем-то вроде ушей. Как бы мы не различались по условиям жизни, основные общие линии всё же есть.

– Да, – продолжила я лекцию. – Тем более немалая часть из живущих ныне на подконтрольных империи планетах и станциях вообще были потомками выходцев с Земли или их дальними, но родственниками. У меня, у тебя, и у Громи, – я кивнула в сторону длинного и немного нескладного миррианца с кожей голубого оттенка, – в далёких предках всё равно числятся земляне. То есть, гуманоиды.

– Это точно, – подтвердил Громи, чуть наклонив голову. Он сидел на своём любимом месте, согнув мосластые, обтянутые черными штанами ноги и держал в руке кружку со своей миррианской бурдой. – У нас на инфокристаллах сохранились документы и дневники древних времён. На Мирри когда-то прибыли переселенцы с Земли в поисках лучшей жизни и обосновались там. Уж не знаю, почему мои предки выбрали влажную туманную планету с чуть пониженной силой тяжести по сравнению с Землёй, но это так.

– Да понятно всё с гуманоидами, сам такой. Нейси, продолжай! Что там с негуманоидами? – рыжий механик нетерпеливо шлёпнул по столу ладонью.

– Хорошо, продолжаю. Водных обитателей, условно названых акваниками, в империи у нас существенно меньше, ты и сам это знаешь. Им сложно с нами контактировать. Но всё-таки в империю входят и планеты такого типа. Мы как-то смогли с ними договориться и найти общие интересы. Кстати, некоторые из акваников живут не в воде, а в достаточно ядовитых для нас растворах. У водных обитателей есть своё крыло в Совете имперских рас.

– У бурлов тоже представители есть? – сморщил нос Дру.

– Да, и у бурлов. Они, конечно, негуманоиды, ближе к паукам и на людей совсем не похожи. Однако своё крыло в Совете Рас есть и у инсектоидов, и у древесных.

– Эти жители империи хотя бы состоят из органики и представляют собой белковые существа, – снова встрял Стен. – Да, они не являются гуманоидами, часто совершенно другой формы и ведут принципиально другой образ жизни. У бурлов вообще размножение сложное: и непарное, и не от единой матки. Однако, рано или поздно, но у нас с ними нашлись и точки соприкосновения, и общий язык. Да, конечно, всё это с большим с трудом и под давлением внешних обстоятельств, но всё же планеты, на которых живут эти существа, теперь входят в состав империи. Да, со своими особыми условиями, но входят.

– Да, всё так, – кивнула я Стену. – Продолжу своё долгое вступление в суть. Так вот, мы быстро пробежались по органической жизни и дошли до главного вопроса. С органиками ясно, а вот как и где существуют живые неорганические организмы? Как функционируют и на чём базируется их логика?

Так вот, Дру, с неорганической жизнью всё чертовски непонятно, никакой ясности не наблюдается. С одной стороны, существуют ли вообще живые неорганики? Такие странные организмы в нашу империю пока не входят. Нет точек соприкосновения и хоть какого-то общего логического базиса, от которого можно выстраивать общение.

Я читала, что недавно на одной из планет в секторе А2021 у скопления облачного слоя случайно обнаружили признаки разумной жизни. То есть, все формально утверждённые в империи признаки разумной жизни у облаков были налицо. Однако на этом всё затихло. Похоже, интереса у имперских стратегов эта новость, похоже, не вызвала.

С другой стороны, есть гипотеза, что мы с неорганическим разумом уже тысячи лет параллельно сосуществуем на одних и тех же планетах, не обращая друг на друга внимания. Эта гипотеза утверждает, что на тех же планетах, что уже входят в состав империи, бурлит бурная разумная неорганическая жизнь. Только, похоже, мы её не замечаем.

– Как это не замечаем? – удивился Друрри. – Замечаем. А роботы?

– Ну мы же не о созданных человечеством аппаратах и приборах говорим. Мы говорим о натуральной самообразованной самобытной неорганической цивилизации.

– Не понимаю, почему ты отмела роботов, – буркнул Друрри. – Давай конкретными примерами.

– Хорошо, – кивнула я. – Например, облака на, скажем, Земле. Дру, ты хоть раз был на Земле?

– Был один раз. Просто из любопытства слетал туда на неделю. Кучу денег там оставил.

– Бог с ними с деньгами, Дру. Ты видел там облака?

– Видел.

– Правда, красиво? Плывут себе по своим законам, то сбиваются в кучи или растягиваются в тонкие покрывала, то куда-то исчезают.

– Да, впечатляет.

– Вот именно. Заметь, я сказала, что плывут по своим законам, а ты даже не удивился. У них могут быть свои законы, свои правила, созданные неорганическим разумом, логика которого нам абсолютно непонятна.

– Но они же видят нас внизу.

– Чем? Друрри, чем видят?! Во-первых, у них тупо нет глаз! Они вообще не могут нас «видеть». А во-вторых, даже если и воспринимают как-то, то, возможно, принимают за бестолковых суетящихся насекомых. Каким образом мы можем помахать облакам снизу и передать привет как разумный разумному, совершенно непонятно. Может оказаться, что и горы на Земле обладают разумом, да только по времени жизни наши белковые организмы с ними не совпадают. Наша жизнь для них слишком скоротечна для полноценного общения. Мы для них как бабочки однодневки, а точнее, одномиговки. Только миг в их восприятии, а нас уже нет, только прах осыпался. Им просто нет возможности с нами контактировать.

– Ну ладно, я понял. Облака, горы, реки, что там ещё? Кометы могут быть разумными по-своему, – пробурчал Дру. – А причём тут наша находка? Почему так напрягся капитан?

– Не знаю, могу только предполагать, – пожала плечами я.

– Озвучивай свои предположения, не тяни, – механик нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.

– Хорошо. Просто вспомни, что наш капитан не абы что, а спец по космическим кораблям, – напомнила я механику. – Не только гуманоидным. Знаю, что в своё время разобрался с устройством летающих аппаратов инсектоидов. Так вот, насколько я понимаю, он, специалист высокого класса, такого типа рубку с кристаллическим деревом и решёткой на стенах видит вообще в первый раз. Вероятно, поэтому и удивился. А разросшийся кристалл по центру намекает на свою базовую роль в этом странном аппарате, что подразумевает принципиально другую структуру управления, отличную от всех тех, что Бернан встречал раньше.

– Может, это вообще не рубка.

– А что? По-твоему, это кусок от жилого модуля?

– Почему бы и нет? Опять же, там и гуманоид нашёлся. Может, это его кристаллическое дерево.

– Да гуманоид там так лежал, будто за кристалл просто зацепился и умер, а уже потом живой кристалл пророс сквозь него, – ответил за меня Стен. – А представь, Дру, возможно, этот кристалл вообще до сих пор живой? Ты сама, Нейси, только что тут вещала про несовпадение длительности жизни человека и гор. Кристаллы тоже долго живут. Холод ему не страшен, время жизни у него не ограничено, цели непонятны.

Мы переглянулись. Эта простая мысль до этих пор никого не посещала.

– Что-то мне туда лезть не хочется. – поёжился Друрри.

– Так ты и не полезешь. Вместо тебя туда твои роботы полезут, – беззаботно пожал плечами Стен. – Да и вообще, там эти стержни, что из стен торчат, все обломаны. Наверное, был бы кристалл живым, не допустил бы.

– Или наоборот, кристалл ещё живой, но без своих стержней функционировать не может, – добавил молчавший до этого Громи, внимательно слушающий наши рассуждения.

– Или воспринимать может, но его восприятие мира настолько отлично от нашего, что он нас вообще не видит и не замечает, потому что он живёт сотню тысяч лет или больше. Мы для него мгновение, который кристалл даже не осознает. Мы прилетели, улетели, он нас и не заметит, – произнесла я и добавила: – Мне кажется, именно об этом сейчас Бер и размышляет.

– Ну, о чём я там размышляю? – пророкотал капитан, шагнул в кают-компанию и оглядел нас прищуренным взглядом.

– О загадке в Загадке, – хмыкнула я. Интересно, давно он тут за дверью стоит и слушает наши рассуждения?

– Что, до сих пор сидите и обсуждаете? Шли бы вы спать. Завтра начнём думать, что с этой непонятной капсулой делать. Она как чемодан без ручки, и бросить жалко, и как тащить непонятно. Опять же вопрос – куда и к кому его тащить. Да ещё и что судьба нам в том чемодане преподнесёт! Может, рухлядь одна ненужная, которую потом никто не купит. Только зря время потратим.

Глава 3

С утра работа закипела. Роботы Друрри под его приглядом и дистанционным руководством невозмутимо и бесстрашно полезли в тёмное чрево Загадки и стали расковыривать вход в слежавшемся пласте, запечатавшем странную рубку.

Капитан не давал команды задействовать рой, поэтому я во всей этой рабочей кутерьме не участвовала, а просто заняла своё кресло в рубке, чтобы быть в курсе происходящего и вместе с искином дежурно отслеживала космическое пространство вокруг, заодно тестируя свою новую программу. Где-то в подсознании постоянно, как маячок, мигала оброненная фраза капитана о том, что сообщество вольных искателей посчитало «Лунный свет» слишком удачливым. Любителей лёгкой наживы в нашей среде было больше, чем достаточно, так что мне расслабляться было нельзя, а надо было держать ушки на макушке, отслеживая пространство сектора.

Первые образцы, которые роботы притащили с Загадки, ничего не прояснили, а только подтвердили, что находка для нас неопасна. В обломках стержней, наконечников, обломанных кусочках кристалла и в другом принесённом роботами мусоре не было ничего, что вызывало бы тревогу. Не было никаких необычных излучений, ничего особенно радиоактивного, никаких опасных биологических объектов типа путешествующих в космосе вирусов. Для уверенности всё было продезинфицировано и перепроверено несколько раз.

Стен в защитном костюме несколько часов копался в этих обломках за плотно закрытыми дверями своей лаборатории и в конце концов подтвердил эти первичные стандартные анализы, сделанные в шлюзовой камере искином. Всё было в рамках нормы и не представляло опасности.

Необычная капсула в этом смысле ничем не отличалась от обломков других кораблей, на которые мы раньше проникали в поисках добычи. Даже центральный кристалл, пустивший ветки и превратившийся в дерево, оказался хоть и редким, но науке известным и давно классифицированным. Его описание и прочие параметры нашлись в имперском каталоге минералов.

Попытка выдернуть капсулу или каким-то образом отделить от несущего астероида не удалась. Они были сращены намертво. Решётку тоже снять не получилось. Отдельный её фрагмент, осторожно вместе со стеной вырезанный из общего рисунка, сразу же рассыпался в прах. Хорошо хоть Тер не пожалел времени и перед этой попыткой вырезать из решётки кусочек пару часов потратил на изучение капсулы и дал возможность роботам медленно пройтись по периметру и подробно зафиксировать на инфокристаллы все линии, струящиеся по стенам. Теперь при желании рисунок решётки можно было воспроизвести снова.

Мумифицированного гуманоида аккуратно отцепили от кристалла, упрятали в вакуумную коробку и засунули в грузовой отсек. Стен сказал, что согласно закону они на станции передадут его властям. Гуманоиды такого типа империи знакомы и входят в Совет Рас. Откуда взялся именно этот, нашедший свою смерть у кристалла, можно будет понять по остаткам скафандра. Если он окажется ценным, пропавшим, но разыскиваемым персонажем, может быть, даже премию получим. Хотя всё это, по мнению Стена, было очень сомнительно. Вполне может быть, что этот гуманоид болтается здесь у Селесты уже сотню лет или даже больше, а все вероятные близкие родственники сами умерли, а внуки-правнуки просто забыли про своего исчезнувшего в космических просторах предка.

Что делать с самим кристаллическим деревом, истинным хозяином таинственной рубки, тоже было непонятно. Бер не сомневался, что нужно забрать его с собой. Однако решётка, рассыпающаяся в пыль после отделения её от стены, заставила капитана задуматься и притормозить. Он заставил роботов окопать основание кристалла и нашёл что-то вроде корня, уходящего вглубь Загадки.

Вечером капитан пришёл в кают-компанию, где после насыщенного рабочего дня собралась вся команда, и поставил на стол коробку, размером с маленький деловой чемоданчик. Она почти доверху была наполнена уже очищенными от мусора обломками, собранных роботами внутри этого странного космического объекта.

– Вот наша добыча на данный момент.

Наступило молчание. Наша малочисленная команда с опаской косилась на коробку, и только Стен беспечно сцапал её, засунул в коробку руку, вытащил кусок гранёного стержня и стал рассматривать.

– Красивый какой! Да не бойтесь, я сегодня целый день всё это тестировал, – улыбнулся он. – Ничего опасного не нашёл. Если и есть в ней что-то вредное, то оно хорошо спряталось и уже действует.

– Успокоил! – буркнул механик и быстро отдёрнул протянувшуюся было к коробке руку.

– Да брось, Дру, – засмеялся Стен. – Смотри проще. Эта капсула, по сути, ничем от наших остальных находок не отличается. Ну кристалл, ну непонятная решётка, ну и что? В космосе все обломки равны. А все обычные стандартные процедуры я провёл и никакой опасности не обнаружил. Ты же не вздрагивал, когда мы в прошлый раз коробку упаковок с нейрочипами с того раздолбанного линкора принесли? Не вздрагиваешь, когда приводишь в порядок своих роботов, которых посылаешь лазить по разным космическим помойкам. Что тебя сейчас-то пугает? Нейси, ты тоже чего-то опасаешься и не будешь смотреть нашу нынешнюю добычу?

– Нет, отчего же. Я тебе полностью доверяю, Стен! – я бросила быстрый взгляд на Друрри и небрежно добавила: – Тем более, сейчас-то уже чего бояться, когда добыча тут на столе. Теперь мы все в одной лодке.

Тер хмыкнул, а я подтянула коробку к себе и стала внимательно перебирать её содержимое. Обломки стержней напоминали тусклые гранёные тёмно-серые карандаши, которые на свету отливали густо фиолетовым оттенком. На ощупь они были слегка шероховатыми, потому что грани этих карандашей были сплошь покрыты причудливой вязью чуть заметных линий. Наконечники были сделаны из какого-то серебристого металла и тоже покрыты вязью чуть видимых канавок.

В мою ладонь скользнул и удобно улёгся там один из обломанных наконечников. Я поднесла его к глазам и пригляделась.

Этот наконечник с выломанным под самый корешок стержнем тоже был покрыт сетью мелких почти неразличимых узоров и походил на большое круглое раздутое в центре, серебряное украшение. Он лежал на моей ладони словно крохотная летающая тарелка диаметром чуть больше фаланги моего указательного пальца. Тусклый белесый камешек по центру в форме капли и отверстие сбоку придавали ему вид старинного медальона, просто заросшего грязью от небрежного обращения.

– Что, понравился медальон? – покосился на меня Бернан и покачал головой. – Боюсь, особой пользы нам от него не будет. Эти наконечники если и кого-то заинтересуют, то только как оригинальные украшения.

– Что вы имеете ввиду, капитан?

– Просто думаю, что в смысле финансовой выгоды толку с нашей Загадки будет очень мало. Внутри действительно заперты останки от какого-то космического аппарата, да только к какой-либо знакомой нам цивилизации он, похоже, не относится. Буксировать всю эту глыбу с рубкой внутри нам не по силам. Да и непонятно, есть ли смысл вообще её тащить с собой.

Мы вчера весь вечер с Тером копались в галанете и никакой ценной информации на эту тему не нашли. Похоже, что всё, что мы внутри обнаружили, нечто очень сложное и такое древнее, что про это полностью забыли. Или настолько чуждое, что совершенно не вписывается в рамки нашей логики. Как гуманоидной, так и негуманоидной. В общем, в империи про такого типа космические средства передвижения ничего не знают. А значит, эта находка абсолютно для нас бесполезна. Совершенно неясно как этим добром из капсулы воспользоваться и распорядиться. Это не золото, не чипы, не какие-то редкие металлы или кристаллы, не что-либо понятное и полезное, скажем, рой микророботов или подобие гравитера.

Бер вздохнул.

– Вот скажи мне, Нейс, кто именно в свете сказанного мной может заинтересоваться этими обломками? – капитан указал на коробку.

– Власти? Учёные? Для исследований? – неуверенно предположила я.

– Точно! Вот это как раз без сомнений, что имперские учёные умники с удовольствием зацапают эту коробочку и скажут нам большое и искреннее спасибо. И всё. А имперские власти, возможно, даже что-то заплатят, но чисто символически. А нам нужно, чтобы заинтересовались торговцы, перекупщики, ремонтники, те, кто платит хорошо. Нам нужен востребованный и хорошо продаваемый товар. А теперь скажите мне, сколько денег нам дадут за эти красивые обломки?

Мы переглянулись.

– Думаете, даже кристаллическое дерево бесполезно?

– Да, я думаю, что даже ветвистый кристалл в финансовом плане для нас будет пустышкой, – покачал головой Бер. – Предположим, что эта конструкция из кристалла и стержней по каким-то неизвестным нам меркам безумно ценна. Например, является неизвестным супер мощным оружием или, скажем, сильнейшей гиперпространственной иглой. Предположим, что с помощью этой иглы мы с лёгкостью могли бы прокалывать космическое пространство и без больших затрат энергии перемещаться с одного края галактики до другого. Да что там мелочиться?! Перемещаться от одной галактики до другой. Даже допустим, что игла исправна и готова к переносам. Хотя, судя по тому, что мы нашли сплошные обломки, это чересчур вольное предположение. Но, всё же допустим.

Однако, к нашему сожалению, работает эта конструкция всё же в другой, нечеловеческой логике. Мы не представляем, как этой конструкцией пользоваться. Уровень у нас не тот. Скорее всего, что уровень не тот и у всей нашей цивилизации. Не в смысле ниже и хуже, а в том смысле, что думаем в разных категориях.

Давно я не видела Бера в таком эмоциональном состоянии. Вероятно, мысль о том, что его корвет нашёл нечто грандиозное, но по сущности своей недоступное человеческому разуму, приводила его в невероятное возбуждение. Капитан даже немного разрумянился.

– Не верится, что мы совсем уж не того уровня, – недоверчиво протянула я.

– Не того. Представь, Нинейс, что ты рядом с разумным кристаллом положила, например, нашу гранату. Думаешь, кристалл сообразит, что за опасный предмет рядом с ним лежит и как им вообще пользоваться?

– Однако, может случиться и ровно наоборот, – неожиданно для всех подал голос молчавший до этого Громи.

– Что ты имеешь ввиду? – покосился Тер на внезапно вступившего в разговор миррианца.

– Я имею ввиду, что после этого поиска обогатимся, как и не мечтали.

– Как это? С чего вдруг, если, как капитан говорит, что непонятно что с этим кристаллом делать? – встрепенулся Дру.

– Просто не нужно торопиться. Сейчас отдадим властям коробку и придержим кристаллическое дерево, – Громи обвёл всех своими тёмно-зелёными глазами и после длинной паузы добавил: – Или нет, лучше наоборот, отдадим дерево и придержим эту коробочку.

Громи замолчал, видимо, считая, что выдал достаточно информации.

– Да не тяни! Договаривай свою идею до конца, – возмущённо воскликнул Друрри. – Ну что ты нам свои мысли по капле выдаёшь!

– Да идея Громи понятна, – усмехнулся Тер. – Отдадим кристалл, лучшие имперские умы постепенно вдоль и поперёк его изучат, откопают в нём что-то потрясающе важное и сногсшибательное, уже с пониманием просмотрят инфокристаллы с изображением решётки, а потом лет через несколько найдут Бера и будут упрашивать его продать кусочек стержня из этой коробочки. Я правильно понял твою мысль, Громи?

Миррианец молча кивнул.

– Вот тогда капитан и начнёт эти обломки стержней и наконечников по одному продавать по бешеной цене, – продолжил Териос, – а мы будем счастливы всю оставшуюся жизнь от капающих нам, согласно нашим контрактам, процентов с продаж.

– Точно! – Друрри радостно шлёпнул ладонями по столу. – Так и надо сделать!

– Хорошо бы, если бы ситуация повернулась именно так. Пусть даже и через десяток лет, – дёрнул уголком рта в мимолётной улыбке Бер. – Ваши бы слова да Богу в уши. Да только это всё надежды на далёкое и маловероятное будущее. На что сейчас будем жить, если ничего кроме стержней не добудем?

Экипаж погрузился в молчание. Действительно, как не крути, мы сюда за товаром прилетели, а не для исследования космических кораблей других неорганических цивилизаций.

– Знаешь, Нейси, я уже начинаю бояться твоего поискового сита, – вдруг задумчиво произнёс Тер и повернулся ко мне, прищурившись. – Вдруг после фрегата твой следующий объект снова будет подобен Загадке? И что мы тогда будем делать? Опять нароем нечто такое очень удивительное, чем непонятно, как воспользоваться? Очередной чемодан без ручки с непонятным содержимым? Моя психика этого не выдержит.

Я открыла было рот, чтобы съязвить в ответ, но меня перебил Стен.

– Забудем про будущее! Что будем делать сейчас? – спросил он, отмахнувшись от наших фантазий про бешеную прибыль, посмотрел на Бернана и настойчиво повторил. – Что вы решили делать? Бросить Загадку здесь вместе с кристаллом внутри? Хотя бы маяк здесь нужно оставить!

– Нет, не бросим. Кристаллическое дерево мы завтра всё-таки выковыряем вместе с корнем, – ответил ему капитан. – Маячок в этой каверне оставим и послезавтра отчаливаем к следующему объекту. Судя по описанию, это старый имперский фрегат, от него сюрпризов подобному тем, какие нам выдала Загадка, не будет. Тем более согласно прикидкам Нинейс, обломок от него остался перспективный. Но кто знает, может, тоже пустой вариант и его уже обобрали. Дальше будем действовать в зависимости от того, что найдём на фрегате.

Разговор после этого быстро сошёл на нет, и команда расползлась по своим углам.

Уже позже, когда я в своей каюте снимала рабочий комбинезон, укладываясь спать, на пол из кармана выпало что-то круглое и металлическое. Оно колесом пробежалось по упругой серой поверхности пола и закатилось куда-то за кровать.

Я удивилась. Найти притулившийся в углу выпавший кругляш не составило труда. Им оказался тот самый обломанный под корешок круглый наконечник, который первым попался мне под руку в коробке.

– Видимо, во время разговора просто сжала его в руке, а потом бессознательно сунула в карман, – подумала я, разглядывая его.

Теперь этот непонятного назначения наконечник, тускло поблёскивая, снова уютно устроился у меня на ладони. Он действительно напоминал старинный очень красивый изрезанный тончайшими узорами медальон. Сразу захотелось прикарманить его себе, как следует отчистить и вернуть ему исходную изысканность, спрятанную во въевшейся каменной пыли космоса.

– Тьфу, раззява, – одёрнула я себя. – Нужно его отдать. Лучше прямо сейчас, чтобы избавиться от соблазна втихаря оставить его себе.

Идти отдавать находку не хотелось, однако совесть заставила меня снова натянуть на себя рабочий комбинезон. Я, чертыхаясь про себя, всё же направилась к капитану.

Дверь в капитанскую каюту отъехала, и Бер поднялся мне навстречу.

– Нинейс? Что случилось? – в его рокочущем низком голосе проскользнули нотки удивления. Действительно, мы только что распрощались и пожелали друг другу спокойной ночи.

Он был не один. В глубине каюты в кресле у стола, на который была водружена та самая коробка с обломками стержней, сидел Териос.

Я с порога, не заходя в каюту, протянула Беру руку с наконечником на ладони.

– Вот, бессознательно засунула его в карман и только сейчас обнаружила. Возвращаю. Прошу прощения, это было не нарочно.

Смущение можно было не изображать. Мне на самом деле было неловко от собственной оплошности, выглядевшей как мелкое воровство.

– Что, так понравился медальончик, что твоя рука сама в карман его положила? – За спиной капитана мне улыбнулся расслабленно откинувшийся в кресле Тер и перевёл взгляд на друга. – Бер, давай подарим ей эту загадочную штучку на память? Всё равно совершенно непонятно, что делать с этими обломками. Мне вообще в голову не приходит, кого ими можно заинтересовать кроме властей, и то, подозреваю, что они заинтересуются только по обязанности. Готов поспорить, чиновники сделают вид, что заинтересовались, а сами будут отпихиваться и нос воротить во избежание возможных неприятностей.

Териос вздохнул, явно представляя себе общение со станционными властями.

– С другой стороны, – продолжил он, – если внезапно эти обломки окажутся жутко ценными, то это будет премией Нейси за её сито, которое столкнуло нас с Загадкой. Согласись, в таком неожиданном знакомстве с этим весьма необычным космическим странником наш слухач сыграл основную роль.

Бернан на мгновение задумался, а потом улыбнулся мне:

– Да, отличное предложение, хотя и немного противоречит нашим правилам по делёжке добычи. Но, думаю, ничего страшного. Действительно, пусть это будет тебе памятью о первом объекте, попавшему в твоё сито.

Он взял мою ладонь двумя руками и заставил мои пальцы сжаться в кулак с этим узорчатым кругляшом внутри. Прикосновение Бера на удивление оказалось мягким и ласковым. Я смутилась, внезапно осознавая, что наш похожий на медведя капитан, возможно не столь обезоруживающе ладный и красивый, как его помощник, однако весьма привлекательный мужчина в самом расцвете сил.

– Теперь этот медальон твой, Нейс. Надеюсь, он принесёт тебе удачу, – тихо произнёс капитан, всё ещё держа мою ладонь в своих руках.

Его глубоко посаженные карие глаза блеснули из-под нависших бровей. Широкая открытая улыбка совершенно преобразила лицо Бернана. В уголке губ от этой неожиданной и очень редко появляющейся улыбки образовалась лукавая симпатичная ямочка, от которой моё сердце подпрыгнуло и быстро и смущённо застучало.

Я внутренне вспыхнула.

– Нейс, ненормальная, ты совсем с ума сошла! Что за девчачьи розовые сопли! Капитан просто хвалит тебя за хорошую работу! Тем более, Бер женат! Да и вообще у тебя принципы! – шикнула я на себя мысленно, с трудом отворачиваясь от созерцания улыбающегося мне капитана.

– Спасибо за премию, капитан. Спокойной ночи! – я неловко кивнула, пряча смущение и порозовевшие щёки.

Бер выпустил мою руку с зажатым в ней наконечником и кивнул в ответ:

– Спокойной ночи.

Улыбка погасла, и Бер сразу стал таким как прежде: сосредоточенным только на делах корабля угрюмым медведем с густыми бровями и упрямо сжатым узким ртом.

Следующий день оказался удачным. Загадка немного поупиралась, но всё же отдала роботам Друрри центральный ветвистый кристалл без повреждений. Рыжий механик залил его растопыренные ветки и длинный, метра в два, корень специальным амортизационным гелем и упаковал этот упругий колыхающийся студень в какую-то особую вакуумную герметичную оболочку повышенной прочности. По уверениям Дру, в такой упаковке кристаллическое дерево в полной сохранности достигнет нашей родной станции.

На этом можно было сворачиваться. Мы оставили на Загадке маячок, и она уже без прилипшего к ней корвета продолжила и дальше кружиться в сверкающем поясе Селесты.

К вечеру следующего дня уже подходили ко второму намеченному мной объекту: располовиненному взрывом фрегату.

Пока мы добирались до фрегата, от Бера мне поступила новая задача.

– Нейс, поищи, пожалуйста, ещё рукотворные объекты обычным поиском. Мы уже углубились в пояс, может, что-то ещё найдётся. Твоё сито пока не трогай. Хватит с нас ещё двух уже найденных тобой непонятных объектов вблизи.

– А мы к ним пойдём?

– Посмотрим. Я пока не решил.

Осколок от разбитого военного фрегата был почти полностью лишён брони и снаружи представлял из себя совершенно неприглядное зрелище. Рваные клочья обшивки торчали так, будто кто-то ободрал её со всех сторон. Зато внутри удача была на нашей стороне. В глубине фрегата оказались хоть и повреждённые взрывом, зато никем ранее нетронутые хозяйственные блоки, в которых роботы Друрри с ходу нашли много интересного.

Например, там нашёлся мощный почти целый гравитер, прибор, создающий на кораблях и станциях подобие гравитационного поля планеты. Он был повсеместно востребован и весьма недёшев. Наш «Лунный свет» тоже был укомплектован таким устройством, чтобы команда могла вести обычный образ жизни и не испытывать проблем при возвращении на планету. В плюс шло и то, что найденный блок гравитера был небольшого размера и занял лишь малую часть грузового отсека. Нашлись несколько военных дроидов с всего лишь раздавленными манипуляторами. Это был неплохой улов.

Довольный Друрри объявил, что починить дроидов на базе станции не составит труда.

Дело не ограничилось только этими двумя находками. Роботы Дру методично прошерстили все помещения и по мелочам натаскали с обломка фрегата целую гору из уцелевших там приборов, механизмов и военной экипировки. Экипаж был доволен: поиск начал складываться.

Мой новый медальон теперь тайно жил у меня в кармане рабочего комбинезона. Иногда я засовывала руку в карман и гладила его узоры пальцами. Вытаскивать его наружу и показывать мою премию ребятам почему-то совершенно не хотелось. Наверное, хотелось избежать лишних вопросов, намёков и шуточек.

Первый же свободный вечер я посвятила аккуратной очистке его узорчатой поверхности. В ход пошла тонкая игла, которой я под лупой осторожно прочистила забившиеся канавки и переплетение узоров. Не избежал щедрой протирки спиртом и тусклый каплевидный камешек, находящийся в серединке.

После этих манипуляций медальон засверкал как настоящее украшение. У меня даже возникло полное впечатление, что камень по центру стал менее тусклым и более… не знаю, как сказать. Живым что ли. Не ярким, а каким-то ожившим. Он теперь выглядел так, словно под его гладкой поверхностью клубился густой белесый туман, который зачем-то притворялся камнем. Казалось, коснись его и палец провалится во влажную пустоту.

Пока разбирали остатки военного фрегата на запчасти, мы с искином, выполняя поставленную капитанов задачу, нашли ещё один обломок явно чего-то рукотворного. Останки какого-то небольшого летательного аппарата находились далеко в глубине пояса Селесты, однако расстояние до него всё же было не критично. Вполне можно было бы отправиться и к нему.

Всё это время я с интересом ждала решения нашего капитана. Направит ли он «Лунный свет» к моим двум странным зацепившимся в моём сите объектам или углубится ли в пояс за ещё одним, только что найденным мной далеко забравшимся в пояс Селесты обломком разбитого корабля? Или просто повернёт назад на Серпу, удовлетворившись снятым гравитером?

Бернан Ши меня не разочаровал. Он направил корвет к таинственным объектам, отобранным моей программой. Всё-таки любопытство настоящего поисковика не имеет преград.

Глава 4

Мы вернулись на станцию через десять дней весьма довольные отличным уловом.

Поиск удался на все сто. Бер оправдал мои надежды, не стал унимать свой поисковый зуд, решил рискнуть и всё же исследовать ту оставшуюся пару намеченных мной загадочных объектов с неясно выраженными особыми признаками. Как быстро выяснилось, риск оправдал себя и решение было верным.

Капитан не прогадал. Правда, один из объектов действительно оказался пустышкой, а вот второй! Он был просто улыбкой судьбы и настоящей полноценной стопроцентной удачей! Драгоценным подарком, пожалованный нам космосом с барского плеча из своих обширных запасов. Даже у вечно ироничного Териоса не повернулся бы язык назвать этот четвёртый выбранный мной объект чемоданом без ручки, потому что эта попавшая в моё сито гигантская вымерзшая неказистая на первый взгляд глыба несла в себе несколько вросших в неё кристаллов альдолита. Никто из нас не сомневался, что торговцы на станции эту находку оторвут у нас с руками, даже если эти голубоватые сверкающие шарообразные, около двух метров в диаметре, кристаллы окажутся с небольшими примесями.

Причина была проста: у альдолита были уникальные свойства, он вовсю использовался в гравитерах, однако в природе в чистом виде встречался редко. Попытки вырастить его были, однако он рос очень медленно, только в космическом вакууме, да и выращенные в искусственных условиях кристаллы почему-то вырастали с существенными, искажающими их свойства дефектами. Ясное дело, именно поэтому природный и был чрезвычайно ценен.

Конечно, основную прибыль от продажи альдолита согласно договору получит капитан, но экипажу с этой продажи светили хорошие комиссионные.

Весь обратный путь, следуя до станции, что крутилась на орбите родной планеты Серпы, команда находилась в приподнятом настроении. Да и я, признаться, тоже. Общая радость объединила нас и, в результате, всю эту неделю мы развлекались тем, что фонтанировали идеями, на что стоит потратить свалившиеся на нас большие деньги.

Дру предсказуемо обзавёлся воображаемым вооружённым под завязку фрегатом, а Громи неожиданно для всей команды выдал идею купить полностью автоматизированный парк развлечений на одной из курортных планет. Похоже, он вместе с искином собирался сидеть в недоступном посетителям центре управления, как паук в центре паутины, чтобы оттуда молча рулить всеми процессами, а в свободное время выдумывать алгоритмы и программы для новых аттракционов и развлечений.

Бер только ухмылялся, выслушивая в кают-компании по вечерам выплески наших буйных разыгравшихся фантазий. Я тоже приняла участие в этой игре «Что бы ты сделал, если бы вдруг на тебя свалились большие деньги» и дала волю воображению, хотя прекрасно знала, куда именно уйдёт моя большая премия: на прозаичную выплату долга за купленную в рассрочку маленькую квартирку в Бронтейле, мегаполисе у самого большого космодрома Серпы. Если повезёт и Бер очень удачно продаст альдолит, тогда я смогу разом закрыть весь долг. Эта мысль очень грела и действительно воодушевляла. Жизнь без долгов приобретала дополнительную степень свободы.

Когда мы пристыковались к шлюзам орбитальной станции Серпы, у меня больше не было совершенно никаких причин надолго задерживаться на корвете. Дела были все сделаны, а мои обязанности как слухача на «Лунном свете» заканчивались со стыковкой к станционном шлюзу. Максимально выгодно продать добытые ценности было уже заботой Бера и Тера. Моё дело теперь было находиться на связи и вовремя вернуться на следующий поиск по вызову капитана. Обычно он оповещал нас об очередном вылете за неделю.

Ещё в своей каюте на корвете я стянула с себя надоевший рабочий комбинезон и с наслаждением надела легкомысленное совершенно неуместное на корабле ярко-жёлтое льняное платье с широким поясом и расходящейся к низу юбкой.

Большое зеркало на стене послушно продемонстрировало мне симпатичную довольно улыбающуюся молодую женщину среднего роста с правильными аккуратными чертами лица и неплохой фигурой.

Я подмигнула своему отражению в зеркале, и оно лукаво подмигнуло мне в ответ. Мы друг другу явно нравились. Косметика сделала мои черты ярче, а серые глаза больше и выразительнее. Широкая юбка платья волнами колыхалась у щиколоток, а ниже красовались изящные золотистые туфельки на низком каблучке.

Спору нет, рабочие брюки и комбинезоны – вещи, конечно, в полёте весьма удобные и от вплетённых в материал нужных для работы микросхем многофункциональные. Однако ведь не передать словами наслаждение от струящейся и ласкающейся к ногам лёгкой почти невесомой ткани! Приходится признаться, что его можно получить только от юбок и платьев, колыхающихся вокруг ног. Ради такого наслаждения коммуникатор или голоком может временно побыть не в нагрудном кармане комбинезона, а в висящей на плече изящной дамской сумочке, располагаясь рядом с зеркальцем и расчёской.

Волна каштановых волос, освобождённая от заколок, рассыпалась по спине и, надеюсь, прибавила мне очарования. В общем, мне нравилось, что я снова стала красивой женщиной, а не рядовым бесполым членом команды «Лунного света».

Было очень приятно, когда мужчины родного экипажа, стоявшие у шлюза, встретили моё преображение искренними восхищёнными возгласами и якобы удивлённым присвистыванием. Чему тут удивляться, если за четыре года мои проводы у шлюза постепенно стали похожи на своеобразный ритуал.

Рабочая гусеница превращалась в яркую бабочку, и после каждого полёта я выпархивала к мужчинам совершенно преобразившись.

– Нинейс, я уж и забыл, какая ты красотка! – аккуратно за плечи приобнял меня Стен и лукаво подмигнул. – Каждый раз боюсь, что за время отдыха тебя кто-нибудь у нас уведёт. Ты поддашься на чьи-нибудь настойчивые уговоры, забудешь про наш корвет и упорхнёшь на другой корабль. Не представляю, что мы тогда будем делать!

От Стена пахнуло чистотой, свежестью и хорошим парфюмом. Захотелось поплотнее прилепиться к его локтю и вдыхать этот заманчивый букет и дальше. Спасало только то, что я осознавала эту хитрую невидимую глазу, но прекрасно ощущаемую носом уловку нашего бирмианина. Он, со своим чуть расширенным диапазоном восприятия, прекрасно разбирался в запахах и действии феромонов на оголодавшие гормоны женского организма. Из болтовни в кают-компании я знала, что Стен собрал коллекцию притягательных для женщин ароматов и ни капли не сомневалась, что он совершенно сознательно без зазрения совести пользовался этой коллекцией во внерабочее время.

– Надеюсь, скоро увидимся, – навис надо мной высокий Громи и протянул голубоватую ладонь с длинными пальцами. – Ты там думай над новыми методами поиска. У тебя прекрасно выходит. А программу мы сляпаем.

– Нейси, ты молодец, – шустро подскочил рыжий коренастый механик и весьма чувствительно хлопнул меня по плечу, не обращая особого внимания на то, что сейчас на мне красивое платье. Похоже, даже в женских нарядах я остаюсь для него «своим парнем».

Териос молча пожал мне руку, а потом неожиданно потянул её на себя и поцеловал тыльную сторону ладони, заставляя моё сердце чаще биться.

– Спасибо, Нейси. Ты сделала наш нынешний поиск, – улыбнулся он, обливая меня ласковой синевой своих глаз. – Не обращай внимания на мой язвительный бубнёж и скепсис. Ты гениальный слухач и наша большая удача,

Бер кашлянул у него за спиной. Теру пришлось отпустить мою руку и уступить ему место.

– Будем на связи, Нинейс. После отпуска жду тебя на корабле снова, – пророкотал капитан последним, осторожно пожал мне руку и вдруг неожиданно задержал мою ладонь в своей большой лапе на секунду дольше, чем следовало.

Я удивлённо подняла на него глаза. Уголок его губ на мгновение слегка приподнялся, рядом с ним показалась знакомая лукавая ямочка, а в карих глазах мелькнула смешинка. Мгновение пролетело, и очаровательный незнакомец, выглянувший на меня из глаз Бернана Ши, снова спрятался за привычной маской угрюмого неулыбчивого капитана.

– Куда же я денусь. У нас же контракт, и я его не собираюсь нарушать, – улыбнулась ему в ответ. – Так что ждите меня обратно. Когда вы планируете следующий поиск?

– Не раньше, чем через месяц. Отдыхай, заслужила. Тем более, будет на что разгуляться, улов у нас на этот раз богатый. Мы с Тером постараемся выжать из перекупщиков побольше.

Я хмыкнула про себя. Интересно, капитан знает о том, что я купила квартиру в Бронтейле и теперь вся в долгах? Наверное, всё-таки знает.

Всё, не буду думать о деньгах. На целый месяц я свободная женщина, которая может не прятать свою привлекательность за рабочей одеждой и стянутыми в узел волосами! Эта мысль заставляла меня булькать от удовольствия.

Скорее домой, в мою уютную квартирку, где всё сконструировано по моему вкусу! Ну да, она ещё не полностью моя, однако, надеюсь, скоро будет! Буду надеяться, что вознаграждение за этот поиск покроет весь долг!

Меня ждёт Серпа!

Колонисты с Земли, тысячи лет назад обосновавшиеся на этой планете, сделали очень удачный выбор. Условия тут приближались к земным: Солен, местное солнце, звезда этой системы, Серпу грела, но не перегревала, воды и воздуха хватало, сила тяжести почти не отличалась от земной, континенты находились в основном в тёплых широтах. Даже вращалась планета практически с той же скоростью: сутки длились двадцать четыре с половиной часа.

Почти вторая Земля!

Однако между ними всё же была принципиальная разница: вокруг Серпы кружилась не одна Луна, а целых три спутника меньшего размера. Первые колонисты, видимо, любили пошутить, и в результате каждую ночь после захода Солена на ночное небо планеты сверкающей гирляндой выплывали Мерк, Венера и Марс.

Вот сегодня я ими и полюбуюсь наконец!

От шлюза я пустилась в непривычный после замкнутого пребывания на корвете длинный путь: сначала по длинным цилиндрическим коридорам нашей разросшейся модулями и ангарами орбитальной станции, затем мягкие кресла орбитального челнока, снующего с орбиты на поверхность Серпы через каждые два часа. Уже внизу меня встретили залитые светом высокие залы и бесконечные переходы космопорта.

Пространство огромных залов и переходов было наполнено светом и воздухом, что после замкнутого пространства космической станции выглядело волшебством. Обыкновенные металлические опоры купола, закутанные в белый пластмод, вообще напоминали колонны какого-то дворца.

Мне нравился космопорт Бронтейла. Может быть, поэтому я выбрала себе именно мегаполис Бронтейл местом основного проживания на Серпе.

В космопорте я надолго не задержалась. Короткое ожидание планелёта до мегаполиса, ещё полчаса полёта, а потом пересела на таксилёт уже внутри города, что раскинул свои улицы и проспекты на многие километры.

Да, путь от корвета Бернана Ши до моего уютного гнёздышка был долгим и, наверное, от нетерпения утомительным. Очень хотелось побыстрее оказаться дома, в моей тщательно обустроенной квартире на окраине этого гигантского расползшегося в сторону от космопорта человейника.

Таксилёт шёл на автопилоте, а я разглядывала покрытые зеленью кварталы раскинувшего подо мной мегагорода.

Самые высокие дома были в центре. Сверкающие небоскрёбы деловой части города, видимые издалека, возвышались словно маяки. Это были исключительно административные здания. Жить здесь, в центре мегаполиса было неудобно. Мой путь лежал на самую окраину Бронтейла.

Дома, улицы, транспорт, скверы быстро проплывали подо мной. Ну вот, наконец, парк пятисотлетия присоединения Серпы к империи! Он совсем рядом с моим домом! Я почти у цели.

Таксилёт снизил скорость, опустился ниже и медленно полетел над парком. Можно было рассмотреть бежевые ленты дорожек, яркие продуманные местными садовниками клумбы, узоры из цветов, фонтаны и ландшафтные уголки, даже людей, сидящих на скамейках и газонах.

Аппарат проскользнул над лужайкой, где молодая женщина в синей майке играла в мяч с двумя детьми и большой белой собакой. Собака радостно лаяла, бегала за детьми по зелёной лужайке и явно была в восторге от происходящего.

Таксилёт плавно подплыл ко входу в нашу многоэтажную башню. Можно было сразу подлететь к моему балкону, однако квартира была заблокирована на время моего отсутствия. Лифт, пара шагов до двери, щёлканье открывающихся замков и вот он дом, родной дом!

Я ввалилась в свою маленькую квартирку, бросила чемодан на пороге, а потом в несколько широких шагов пересекла гостиную и резким движением раздвинула высокие, от пола до потолка, занавеси на панорамной стене. В комнату брызнул свет. Косые лучи Солена, приближающегося к закату, пронзили мою квартиру насквозь.

Всё, я добралась! Можно расслабиться. Надо сообщить родителям, что я тут. Они всегда нервничали при моих переездах и настаивали, чтобы сразу сообщала о благополучном прибытии, будто на каждом углу в момент переезда меня поджидала опасность.

Пришлось вернуться в прихожую и потрясти сумочку. Кроме диска коммуникатора на низкий столик в прихожей выпал и подаренный мне Загадкой и стечением обстоятельств медальон. Одной рукой я взяла диск комма, а другой бессознательно схватила узорчатый кругляш, чтобы положить его в карман моего жёлтого сарафана. Видимо, за эти последние дни слишком привыкла держать этот подарок Загадки под рукой. Палец привычно погладил каплевидный камешек.

Я шагнула вперёд к дивану… и тут нога зацепилась за брошенный мною же чемодан. Ступня подвернулась, и в лицо со страшной скоростью полетел угол стены. Увернуться не было никакой возможности. Только и успела заметить в большом зеркале прихожей отражение своей фигуры со взметнувшимся колоколом подолом моего жёлтого платья и собственное лицо с вытаращенными глазами.

Удар! Мерзкий звук! Голова взорвалась болью и искрами!

Наверное, с минуту, я приходила в себя. Мне понадобилось некоторое время на осознание, что голова гудит, нос и переносица пылают болью, а я сама в полном замешательстве сижу на полу, уперевшись спиной в стену.

Взгляд нащупал зеркало, которое с готовностью отразило меня сидящей на полу прихожей с разбитым носом и идиотским выражением лица. Кровавый ручеек вытекал из моей ноздри, достигал подбородка и уже оттуда капал вниз на моё прекрасное жёлтое платье, покрывая его художественными кровавыми разводами. Более или менее рациональные мысли явно разлетелись под действием удара об угол, и только на край сознания сквозь боль пробралась совершенно лишняя в такой момент мысль, что тёмно-красное на жёлтом смотрится очень даже ярко, сочно и красиво.

Медальон, который я ещё сжимала в дрожащей потной руке вдруг ожил. Подушечка пальца вдруг неожиданно на мгновение провалилась в нечто холодное влажное и кольнувшее разрядами, словно микроскопический ёжик иголками. У меня резко закружилась голова, и я растеряно моргнула…

А когда открыла глаза, то мне некоторое время понадобилось, чтобы снова осознать происходящее.

Никакой боли больше не ощущалось. Я опять перемещалась на таксилёте и смотрела на парк. Аппарат будто вернулся в прошлое и опять летел мимо лужайки, где всё та же женщина в синей майке играла с двумя детьми и большой белой собакой.

Я впилась в них взглядом. Они точно также бегали за мячом и смеялись, а собака лаяла абсолютно с теми же интонациями, как в прошлый раз. Возникло иррациональное ощущение, словно вижу повтор того же фильма. Словно некто отмотал мою жизнь немного назад и пустил по точно тому же руслу вновь.

– Что происходит? – я растерянно оглядела себя и провела рукой по лицу. Никакой крови, всё было ещё в порядке. Голова не гудела, рука была чистой, а моё платье сверкало своей изначальной желтизной. Окружающая меня действительность казалась абсолютно точно такой же, как примерно за десять минут до моего нелепого падения в собственной прихожей.

Ключи, ключи от дома! Где они? Неужели остались в прихожей?

Я рывком открыла сумку и стала в ней лихорадочно копаться. Ключи были на месте. Да и не только они! Всё было на месте! Медальон тоже спокойно себе лежал в отведённом ему кармашке. Я вытащила его и стала разглядывать. Подарок Загадки серебряной монетой лежал у меня на ладони и казался точно таким же, как и до моего падения. Вязь всё также струилась по его поверхности, вот только каплевидный камешек по центру снова стал мертвенно белесым.

Именно эта внезапная тусклость ранее блестящей капельки окончательно меня уверила, что ничего мне не приснилось, что удар по переносице случился в реальности. А вот что было потом? Что или кто смог устроить мне короткий временной скачок в прошлое и снова запустить фильм моей жизни во второй раз? Что вообще послужило толчком для этого процесса? Боль? Или какая-то бессознательно выданная мной в тот момент команда? Хотя не помню, чтобы я молила судьбу вернуть меня в прошлое. Может быть, каким-то образом мой мозг сгенерировал бессознательный приказ в ответ на падение и боль?

Что же такое я бросила в окружающее меня многомерное пространство, отчего мой медальон с лёгкостью нарушил течение времени и поместил меня в недавнее прошлое. Да и с лёгкостью ли?

Таксилёт во второй раз подплыл ко входу. Остановка, лифт, ключи, дверь, щёлканье замка и острое чувство, что в прихожей уже должен стоять мой чемодан.

На этот раз уже осторожно я подошла к окну и снова раздвинула шторы.

Всё было как прежде. Косые лучи Солена вновь пронзили мою квартиру, что выглядела точно так же, как десять минут назад при моём первом появлении. Всё было как в первый раз, однако теперь мои движения были медленными и аккуратными.

Я медленно сняла босоножки, откатила чемодан подальше от прихожей, достала коммуникатор, аккуратно уселась на диван и позвонила родителям. Мама откликнулась почти сразу.

Для меня течение времени осталось неразрывным, однако моя жизнь словно сделала петлю и потекла по другому руслу, благополучно огибая момент моего нелепого падения и ошеломлённое разглядывание в зеркале кровавого ручейка, стекающего на жёлтое платье.

Ещё полчаса я береглась, торжественно и осторожно плавала по квартире, избегая повторения событий, а потом расслабилась и задвинула на задворки мысль об этом странном происшествии.

Да, в моей жизни произошло нечто полностью выпадающее из моего представления об устройстве мира, однако обдумывать пока нечего. Данных для обдумывания нет почти никаких.

Да, похоже, этот скачок в потоке времени на десять минут назад связан с загадочным наконечником, но на этом информация заканчивается. Анализировать попросту нечего. Вопросов было море, и ни одного островка с ответом пока не было. Откуда наконечник взял энергию на зарядку? Он совсем окончательно разрядился или однажды снова сможет толкнуть меня назад по времени? Или нет? Если да, то насколько? Минуты, часы, года? Отчего это зависит? И с чего вдруг такая щедрость без явной команды с моей стороны? Да и вообще, может он и вперёд по времени может толкать?

– Что ж, будем анализировать данные по мере поступления, – хмыкнула я.

Где-то через час, когда я совсем было расслабилась, новая действительность выдала мне ещё один то ли вопрос, то ли ответ. Когда я выходила из душа, то поскользнулась на мокром полу и в этот раз сильно ударилась лбом. Нос остался цел, лоб, в основном, тоже. Удалось обойтись без ручьёв крови, однако небольшая шишка выросла.

Наверное, это происшествие можно считать намёком. Знать бы на что? Получается, избежать удара не удалось? Однако, на этот раз, к моей великой радости, переносица осталась цела. Шишка на лбу всё же более предпочтительна, чем сломанный нос. Но удар ведь всё-таки состоялся! Возможно, судьба пытается оставить меня дома для чего-то? Или наоборот, свести со мной какого-то врача?

Так или иначе, но больше рисковать я не стала, задвинула подальше все свои мысли выйти вечером прогуляться и вытряхнула из сумки медальон. Он хмуро взглянул на меня тусклой капелькой. На вид он казался точно таким же, как тогда в кают-компании, когда я первым вытащила его из коробки.

Да уж! Интересная и непредсказуемая оказалась штучка. Знал бы Бер какой необыкновенной премией меня наградил.

Однако, в воздухе висит ещё один очень важный вопрос: не засунуть ли мне этот медальон подальше и не забыть ли об его существовании?

Рука привычным движением подхватила блестящий кругляш, который сразу удобно лёг в центре и словно прижался к ладони.

Я поднесла ладонь к глазам. Мне показалось, что он грустно и обиженно глянул на меня, мол, я для тебя, хозяйка, старался-старался, а ты чем-то недовольна.

– Нет, не засунуть подальше и не забыть! Не стоит отказываться от столь явных подарков судьбы! Тем более, от обладания наконечником уже наблюдается плюс. Шишка на лбу всё-таки предпочтительнее, чем разбитый или даже сломанный нос! Решено! Кругляш, ты остаёшься со мной.