К поселению мы вышли уже поздним вечером. Дорога заняла целый день, и сейчас мы мечтали только об отдыхе. В темноте практически ничего не было видно, но было слышно множество звуков. Из джунглей доносился шорох и громкие отрывистые крики. Я подумал, что их могут издавать либо какие-то большие птицы, либо обезьяны. Со стороны посёлка слышались приглушённые голоса людей, поросячье хрюканье и кудахтанье кур.
Асеф постучал в один из домов. Как объяснил наш провожатый, многие местные с радостью принимали у себя туристов в обмен на полезные вещи, которые те могли им предложить. К нам вышел немолодой рослый мужчина. Меня удивило, как он был одет: на нём были обычные шорты и футболка. Я ожидал, что встречу здесь чуть ли не дикарей, стучащих в бубен, а первый же человек, который мне встретился, практически ничем не отличался от нас, разве что он был излишне смугл и имел нетипичный для нашей расы разрез глаз. Разочарование мне скрыть не удалось, оно было написано на моём лице. После непродолжительных переговоров мы направились в дом. Здесь нам предстояло провести ближайшие несколько месяцев. Асеф с нами не пошёл, он сказал, что остановится в доме у своих родственников.
Знакомство с местной кухней мы решили начать завтра, а сегодня перекусили кашей и консервами из взятого с собой сухпайка. Нам выделили отдельную комнату, в которой стояли четыре грубо сколоченные лежанки. Назвать эти сооружения кроватями даже с большой натяжкой было нельзя. Папа достал из чемодана наши спальники, расстелил их, и мы легли спать. Заснули все практически сразу – усталость взяла своё.
Ночью я проснулся от странных звуков. Доносились они будто из-под пола. Складывалось впечатление, что внизу ходит кто-то очень большой. Мне стало страшно, и я разбудил папу.
– В чём дело? – спросил он у меня.
– Меня разбудили странные громкие звуки, – ответил я. – Ты можешь проверить, что это?
Папа встал, взял из рюкзака фонарик и вышел на улицу. Мне хотелось спрятаться в свой спальный мешок, но я набрался смелости и вышел следом. Папа стоял на ступеньках и прислушивался. Громкое шуршание и топот доносились из-под дома, который подобно избушке на курьих ножках стоял на сваях. Под ним было пустое пространство. Этим и пользовались свиньи и поросята, которых там оказалось великое множество. Своими пятачками они выковыривали что-то в земле, радостно похрюкивали, жевали и перебегали на другое место. Монстр, который появился уже в моих фантазиях, трансформировался в маленького чёрного поросёночка, вильнул своим крючковатым хвостиком и убежал.
Оставшаяся часть ночи прошла спокойно. Мама утром слушала рассказ о наших ночных приключениях и весело смеялась. Мы вышли из дома и начали осматриваться по сторонам. Сразу же увидели наших ночных гостей: семейство свиней спокойно отдыхало в грязи у ближайшей пальмы. Откуда-то сверху я услышал куриное кудахтанье. Повернув голову направо, я увидел то, что изумило не только меня, но и всю нашу семью: куры сидели на деревьях. Они перелетали с ветки на ветку, как у нас это делают, к примеру, воробьи. В этот момент раздался громкий стук. Из-за угла дома вышла невысокая женщина с собранными в пучок на затылке волосами. В руках у нее была палка, которой она стучала в большое корыто. Куры вспорхнули с веток, приземлились на землю и со всех ног бросились к женщине. Поросята со своими родителями проснулись и поспешили за курами. Судя по всему, таким образом хозяйка, с которой мы вчера не успели познакомиться, звала своих домашних животных на обед. Мне было очень интересно, чем же она будет их кормить. В итоге свиньи получили кусок трухлявого дерева (я не шучу!), а курам женщина дала что-то натёртое на тёрке. Издалека я не смог увидеть, что именно.
Мы подошли ближе, чтобы познакомиться с хозяйкой дома. Приветливо улыбнувшись, она сказала на ломаном английском:
– Здравствуйте! Меня зовут Кахайя. Вчера вы познакомились с моим мужем, Салимом. Мы рады вам!
– Спасибо вам за приём, – ответила мама. – Мы будем вам благодарны, если вы расскажете и покажете, как вы здесь живёте. Именно за этим мы и приехали.
– Тогда идём со мной готовить еду, а мужчины пусть пойдут осмотреть посёлок, – произнесла Кахайя.
Мама осталась с ней, а мы с папой последовали совету и пошли по дороге вниз. Вид открывался весьма живописный: поселение окружали джунгли, а чуть в стороне протекала речка. Уму стояли в некотором отдалении друг от друга. Все они были построены на сваях. Везде бегали свиньи и летали куры. Как я понял, других домашних животных Ментавайцы не заводили. Люди, которых мы встречали, приветливо нам улыбались, некоторые даже здоровались: кто жестами, кто на своём языке, кто на английском. Все они, и мужчины, и женщины, были смуглыми, темноволосыми, преимущественно невысокого роста. А вот одежда у них была самой разнообразной: кто-то был одет в привычные для нас вещи, кто-то ходил в юбках или повязках из пальмовых веток. Босые ноги так и мелькали со всех сторон – в обуви были только мы с папой.
Через какое-то время я обратил внимание, что на всём пути мы не встретили ни одного ребёнка. Меня это очень удивило. Да и молодёжи было довольно мало. Я решил обязательно выяснить, в чём причина этого странного явления.
– Иван, Серёжа, постойте! – раздался вдруг крик позади нас.
Мы обернулись и увидели Асефа. Он шёл быстрыми шагами, стремительно догоняя нас.
– Добрый день! – воскликнул он. – Кахайя сказала, куда вы пошли, и я решил составить вам компанию.
– Приветствуем! – ответили мы ему. – Какой у нас сегодня план действий?
– Сейчас мы вернёмся домой, поедим и отправимся на рыбалку. Вы сможете посмотреть, как рыбачат ментавайцы, а также сами попробовать это сделать их способом.
– Асеф, а почему в посёлке мы не встретили ни одного ребёнка? – задал я так мучавший меня вопрос.
– Несколько десятилетий назад правительство Индонезии обнаружило племя в джунглях. После этого привычный уклад жизни изменился. Молодёжь уезжает в специально построенный посёлок, там гораздо проще жить: есть школа, фельдшерский пункт, магазин. Сюда дети приезжают разве что на каникулы к дедушкам и бабушкам. Это уже другое поколение, им нечего здесь делать, они постепенно отдаляются от своих истоков, – поведал наш проводник.
Мне стало грустно, ведь я так рассчитывал обрести здесь нового друга, а с учётом рассказанного шансы на это стремительно уменьшались.
Вскоре мы подошли к дому, в котором остановились. Мама и Кахайя накрывали на стол. Я подошёл и стал рассматривать, что же нам сегодня предстоит есть. В большой миске лежали жареные личинки. Рядом стояли бамбуковые трубки. Салим взял себе одну такую, перевернул над тарелкой, и из неё вылилось некое подобие ухи. Затем он разломил трубку пополам. Внутри была мякоть, напоминавшая наш хлеб. Поскольку мама принимала непосредственное участие в приготовлении еды, я спросил у неё:
– Из чего и как вы это готовили?
– Уху можешь есть спокойно, – ответила мама. – В бамбуковые стебли наливается вода, туда же добавляются рыба и морепродукты, пойманные на рыбалке. Потом внутрь засыпается мука из саговой пальмы, и наполненный бамбук отправляется на костёр.
– А личинки откуда? – с некоторым опасение спросил я.
– Из саговой пальмы, – сказала мама. – Она у них является одним из основных блюд. Мякоть едят люди, её же натирают курам, свиньи получают кору. Если внизу дерево трухлявое, там заводятся личинки. Они считаются деликатесом, их ты и видишь на столе. Так хозяева показывают нам своё радушие и гостеприимство.
Мама не тратила время даром. Она не просто готовила обед, но и узнавала традиции, обычаи, вкусовые предпочтения ментавайцев.
Уха оказалась довольно вкусной и наваристой. Мякоть саговой пальмы была по вкусу похожа на хлеб, а вот местный деликатес мы решили пока не пробовать.
Когда обед закончился, Асеф напомнил нам о запланированной рыбалке. Мы поблагодарили хозяев за еду и пошли собираться. Удочки было велено не брать – здесь использовались сачки. Переодевшись, мы направились вглубь джунглей.