Эвелин Кеньяр
Спустя несколько бесконечно долгих мгновений из-под земли появился небольшой комок грязи размером примерно с самого обычного кота…
Он два раза звонко чихнул, встрепенулся, и на меня уставились два огромных зеленых глаза.
– Чего смотришь? – поинтересовалось у меня это нечто тонким голоском.
– Ты грязная… – пожала плечами, решив для себя, что это все же девочка, и прошептала простенькое заклинание очистки.
Грязь осыпалась, и передо мной теперь на небольших корешках-ножках стояло существо, чем-то похожее на Буля, с которым дружила Истра. Только он деревце, а вид этого растения очень сильно напоминал самый обычный кактус. Правда, с глазками, носиком и ртом. Все тельце украшали длинные шипы, а странные пятнышки на груди были больше похожи на бусины или причудливые жемчужины.
– Теперь чистая! Спасибо. Меня зовут Лилу. А тебя как и что ты здесь делаешь? – затараторила она, встопорщив на голове забавные пушистые шарики.
– Я Эвелин и поверь, быть сейчас здесь мне хочется меньше всего на свете.
– А зачем тогда ты тут? – искренне удивилась Лилу.
– Ну-у… Меня переместил свиток.
– Так переместись обратно… – теперь она пожала плечами, усыпанными колючками.
– Не могу! – вздохнула и снова уселась прямо на землю. Ноги не хотели держать, да и слезы тут же навернулись на глаза, а ком подкатил к горлу. Вот же взяла манеру плакать!
– Не реви! – Лилу склонила головку набок и заглянула мне в глаза. – Хочешь, я тебя в город отведу?
– Очень! Город – это как раз то, что нужно, – воскликнула и сжала кулаки: – Обещаю беречь влагу и не разводить мокроту!
– Ну идем тогда… – Она развернулась и, перебирая корешками, бодро зашагала в сторону от пропасти.
– Стой, там же черви! – Я от волнения даже губу прикусила.
– Со мной они и тебя не тронут. Не бойся!
Легко сказать… Куда сложнее перестать дрожать всем телом. Выжженная пустошь ни разу не радовала. Убраться отсюда поскорее было лучшим решением. Пришлось поверить ей на слово. Я вздохнула и все-таки рискнула с более каменистой почвы переступить на растрескавшийся песок…
– А у тебя есть теплые вещи? – спустя какое-то время как бы невзначай поинтересовалась Лилу.
– Нет. А почему ты об этом спрашиваешь?
– Ночью тут будет зверски холодно. Я потому под землю и закапываюсь, чтобы совсем себе колючки не отморозить!
Ой-ей! А на мне только рубашка и довольно тонкие штаны…
– До города дойти-то успеем до темноты? – спросила, с трудом сдерживая новую волну паники.
– Если поторопимся! – ответила Лилу и стала перебирать корешками в два раза быстрее.
Я едва поспевала за ней. Ноги заплетались, и казалось, что каждый новый шаг превращается самую что ни на есть настоящую пытку. Остановиться сейчас значило бы умереть, а мне еще надо все-таки выйти замуж…
Когда сил почти не осталось, а на пустыню опустился вечер, за очередным барханом показались первые развалины.
Все-таки зря я надеялась, что Лилу приведет меня к людям. Этот город был мертв и мертв очень давно. Крыши зданий обвалились и зияли черными проемами, окна вышибло, допускаю, что каким-то заклинанием, двери были нараспашку, многие висели на петлях. Кругом царили хаос и разруха.
Я дрожала от холода, ходила от дома к дому и пыталась найти хотя бы какой-нибудь закуток, где сохранился камин или хотя бы одна комната.
– Что ты ищешь? – спросила Лилу. – Мне пора закапываться!
– Пытаюсь выбрать место, где закопаюсь сама… – вздохнула и устало потерла виски.
– А, ну тогда утром встретимся здесь. Не бойся, червяков в городе нет! – предупредила и в мгновение ока исчезла под землей, только небольшой кружок взрыхленной почвы и остался после нее.
– Спокойной ночи… – пожелала вслух и медленно пошла дальше.
Жутко хотелось пить и есть, помыться и поспать. Мне даже показалось, что я чувствую запах жареного мяса. А точно ли показалось?
Принюхалась… Да нет, правда пахнет едой. Зажала пальцами нос и сделала несколько вдохов ртом. Снова вдохнула холодный воздух с четкими нотками дыма.
Голод оказался сильнее усталости, и я бодро пошла вперед. Через пару минут заметила свет на возвышенности и едва ли не побежала туда. Там кто-то разумный! Готовит – значит человек…
Подошла к дверному проему когда-то богатой усадьбы и заметила кого-то в черном балахоне с глубоким капюшоном.
Он резко выпрямился, глянул на меня, словно почувствовал взгляд, и направил в мою сторону изогнутый кинжал.
– Ой… – сглотнула и попятилась.
Местный житель потерял ко мне интерес и принялся крутить вертел, а я замерла в нерешительности. Сунусь – убьют, а уйду – замерзну где-нибудь в закоулке.
Сжала кулаки и постучала по тому, что когда-то давно было дверью.
Вместо ответа незнакомец вздохнул и причмокнул губами, словно звал собаку.
За спиной тут же послышалось глухое рычание. Медленно обернулась и увидела большого койота. Он принюхивался ко мне и явно собирался попробовать на вкус.
Эвелин Кеньяр
– Помогите мне, пожалуйста. Позвольте погреться у огня, а как только взойдет солнце, я уйду, – дрожащим от страха голосом попросила я.
Незнакомец вздохнул, я поняла это по качнувшимся плечам, снова причмокнул, и койот совершенно спокойно развернулся, подбежал к нему и улегся у ног.
Еще немного постояла в надежде все-таки услышать ответ или хотя бы дождаться позволения войти, но незнакомец больше не проявлял ко мне никакого интереса. Собралась с духом и все-таки переступила порог, вполне справедливо решив, что молчание – знак согласия.
Подошла поближе, уселась у огня и с наслаждением протянула к теплу продрогшие руки. Запах жареного мяса дразнил ноздри, но я так и не рискнула попросить еще и еды. Зато пить расхотелось от обилия слюны во рту.
Незнакомец все время сидел с опущенной головой, так и не подняв на меня ни разу взгляда. Любопытство терзало, но я так и не рискнула спросить, почему он прячет лицо. В конце концов, это не мое дело, пустили к огню – и на том спасибо.
В тепле все тело размякло, и довольно быстро меня начало клонить в сон. Было страшно спать в незнакомом месте, но здесь я, по крайней мере, не околею до утра.
Постепенно стала проваливаться в дрему и вздрогнула, когда меня потыкали рукой в плечо и протянули глиняную миску с кусочками мяса и какими-то овощами странного вида.
– Спасибо… – приняла угощение и жадно закинула в рот зеленый шарик, чем-то похожий на брюссельскую капусту. Без соли, пресный и жутко горячий, но сейчас он мне показался самым вкусным в мире лакомством.
Незнакомец не ответил, лишь неопределенно пожал плечами и отвернулся, сел ко мне спиной и сам принялся ужинать.
Расправившись со своей порцией, я поинтересовалась:
– Скажите, а где-то можно попить и умыться?
Незнакомец, все так же не произнося ни звука, ткнул рукой в дверной проем.
Уточнять я не решилась, встала и зажгла на ладони небольшой магический светлячок.
В соседней комнате оказалось нечто, что явно когда-то было небольшим фонтанчиком. Крыша здесь сохранилась куда лучше, и вода была действительно чистой, хоть и успела покрыться льдом.
С удовольствием пробила тонкую корку, сковавшую гладкую поверхность воды, зачерпнула и худо-бедно сполоснула руки. До этого я уже очищала их заклинанием, но все равно это было не то. Умыла сгоревшее на дневном солнцепеке лицо, напилась прямо из ладоней, вернулась и на несколько часов провалилась в дрему.
Мне снилось, что Виктор ищет меня. Я была заперта в большой клетке, он все бродил в темноте и звал меня. Тянула к нему руки сквозь толстые железные прутья, кричала, но он не слышал, все ходил вокруг и не замечал меня совсем.
В ужасе открыла глаза и поняла, что дрожу всем телом. Костер почти погас, и стало намного холоднее.
Осмотрелась в поисках незнакомца и наконец увидела его лицо. Обожженное и изуродованное по левой стороне, оно по-прежнему оставалось прекрасным справа. Выглядел человек ненамного старше меня. Я только сейчас осознала, что пропорции тела вполне миниатюрные, несмотря на широкий балдахин. Как могла принять женскую фигуру за мужчину?
Девушка чем-то даже была похожа на мое отражение. Какое-то странное, едва уловимое сходство. При всем желании я не смогла бы объяснить, что именно почувствовала, но однозначно родственную душу. Словно я знала ее давно…
Перестав рассматривать незнакомку, подбросила в огонь дров. Алые язычки пламени тут же обхватили сухую ветку и с треском принялись за ее уничтожение.
Склонилась, чтобы согреть руки, и заметила с другой стороны на песке выведенные буквы. Часть из них уже успела стать неразборчивой, но некоторые слова все же можно было различить.
«… дневник, сего… из пустошей явилась деву… Я не могу даже поговорить с… Не нужно, чтобы кто-то зн… о моем существ…нии. Это ур… лицо никто не… видеть. Весь Изумр… давно забыл обо мне, но я до сих пор не…»
Койот пошевелился и перекатился так, что накрыл своим телом весь остальной текст. Я едва не взвыла от досады. Вот же зараза мохнатая!
Что «не»? Почему «Изумруд» забыл и не приложил ли к этому руку наш достопочтенный ректор?
Вывод напрашивался сам с собой…
Если резюмировать, можно сложить небольшой пазлик… Она тоже из нашей академии и, скорее всего, еще там привыкла вести дневник. Но в пустоши давно никого не отправляли на практику, как же она тогда очутилась здесь? И раз ее до сих пор не нашли, то и меня не найдут…