– Услуги? Вот как это называется… – улыбнулся я. – Но как это поможет нам приобрести всё что ты перечислил и выплачивать зарплаты?

– Не исключаю бартер, – кашлянул Горелов, вытащив из кармана комбеза на груди папку, свёрнутую в трубку. – И вот ещё…

Быстро пролистав листочки внутри, я почувствовал, что с плеч у меня свалилась гора. Ведь тут были договора на обеспечения охранных услуг и обучение личного состава сил ополчения, полиции и иных сил безопасности ЧВК «Беннигсен» с жителями Печорина, Брэдбери-2 (вкупе с безымянной луной где мы перебили «Крестоносцев»). Про Эрже Слава тоже не забыл.

* * *

Что заставило меня выпрыгнуть из сна, сесть на кровати и потянутся к кобуре, висевшей на спинке. По-моему, это был негромкий хлопок.

– Не стоит Алексей. Это всего лишь я, – свет в комнате на секунду вспыхнул, и я увидел сидевшую в кресле у входа Марию Николаевну Знаменскую собственной персоной.

Сегодня полковник была зеленоглазой красавицей с ядовито-фиолетовыми волосами до плеч, в чёрном кожаном обтягивающем фигуру костюме и в сапожках на шнуровке. Интересно какого цвета она на самом деле? Каждый раз при встрече цвет волос и глаз разный. И даже рост.

Коснувшись пальцем личного коммуникатора на запястье, Знаменская снова погасила свет в комнате. «Блин, она что хакнула ИИ моих апартаментов?» – подумал я, совсем забыв, что сижу перед высокопоставленным офицером военной разведки Империи в одних трусах.

– НЕ вставай. Я ненадолго. Пролетала мимо и решила кое-что прояснить, посоветовать, – говорила женщина негромко, но так что повторять не требовалось.

Прояснить, посоветовать… от этих слов у меня даже на лобке волосы дыбом встали. Захотелось почесаться, но я перетерпел. Буду держать себя в рамках приличия. Хотя какое тут приличие в таком виде? Вот умеет же она застать врасплох. Штучки эти психологические…

– Алексей, ты должен понимать ЭТО всё не игрушки, – тем временем продолжала Знаменская. – Порученная тебе миссия очень-очень важна. Никто не должен знать, что мы участвовали в появлении ЧВК.

– Мы это Империя? Но со временем все поймут.

– Она самая. То, что они будут предполагать без доказательств меня совсем не волнует. Работай спокойно. Расширяй область контроля, зачищай миры от всякой мрази, делай так чтобы местные, даже не русскоговорящие считали нас надёжными партнёрами, своей защитой. Пусть привыкнут к нам. Считают за своих.

Спустив ноги, я всё-таки сел на кровати поудобнее.

– Чтобы потом присоединить эти территории к Империи? А не все ли наши проблемы от наших размеров?

– Есть такое, – кивнула полковник (жаль, что в этот момент я не мог увидеть выражение её глаз) но, если мы оставим всё как есть, будет ещё хуже.

Это я и без Знаменской прекрасно понимал. Враги используют свой шанс по полной. Подомнут под себя Периферию, настроят против нас местных, превратят их в оружие. И тогда только держись.

– Почему я? – неожиданно даже для самого себя брякнул я.

Некоторое время Знаменская молчала о чём-то раздумывая, а затем сменив позу, что я явственно увидел так как глаза мои наконец-то привыкли к темноте царившей в комнате, подалась вперёд:

– Ты хороший парень. Люди к тебе тянутся. Я это заметила ещё во времена «Корсаров». Ты сумел одним из первых сойтись с Корсаковым. А он сложный тип. Тебе ли не знать. Мымрик, так его звали в полку.

Я рассмеялся вспомнив, что прозвище – это стало названием для боевого шлема. Одного из самых популярных у солдат.

– А ты смог стать его другом, да и потом поспособствовал его коммуникабельности.

Коснувшись ступнёй ковра с толстым ворсом на полу, я провёл её туда-сюда. Это действие всегда доставляло мне удовольствие.

– Я? Коммуникабельности? Что-то не замечал.

– А тебе и не надо, – оборвала меня полковник. – Теперь что касается людей из твоей команды. Знаешь я всегда считала, что ты счастливчик.

Я было вскинулся, чтобы возразить, но женщина резким жестом остановила меня.

– В случившемся с твоей супругой ты не виноват. И Алексей, если ты всё ещё продолжаешь винить себя, я очень в тебе разочаруюсь. Думаю, случай с генералом Калбазовым помог выпустить пар. Тебе стало легче?

Прислушавшись к себе, я согласно кивнул. А ведь и правда мне стало легче. Грызущая меня пару лет досада будто улетучилась. В чем причина? Неужели в разбитых мордах этих уродов, называющих себя офицерами? Или дело в другом?

– Отлично. К тому же ты поступил как мужчина. Хотя и глупо.

Дальше говорить об этом я не хотел. Психоаналитик мне был точно не нужен.

– Так что касается моих людей?

– Да, извини, – Мария Николаевна снова откинулась на спинку кресла. – Я тщательно проверила всех, так же как буду проверять и других. Крот в «Беннигсене» недопустим. «Кукушке» можешь доверять безоговорочно. Она обязана мне жизнью… и я ей.

Знаменская помолчала дольше чем следовало в таком случае. Для себя я на всякий случай сделал в голове заметку. Мало ли вдруг пригодится.

– Знаешь как Копалыч твой попал в армию? – спросила она когда я вот-вот готов был сам нарушить затянувшееся молчание.

– В личном деле ничего об этом не было.

– Верно. Но ты должен знать, что он избежал тюрьмы попросившись на передовую.

Копалыч-Фомин мне нравился и я уже был готов защищать его перед Знаменской. Хорошо, что не потребовалось.

– А что он сделал?

– Зарезал человека.

– Этот человек был невиновен?

– Определённо нет.

– Тогда мне плевать.

– Хорошо, – тут же согласилась со мной полковник и кажется я смог различить улыбку на её лице. – Кстати, Мамонтов отличное приобретение. Он тебя ещё удивит.

– Лишь бы приятно.

– У Фрунзе могут быть проблемки со здоровьем, прими это к сведению, но не использовать его глупо. Он классный снайпер. Настоящий охотник. Почти как Паша Баранов.

Вспомнив Пашку, я почувствовал внутри груди тепло. Тут же в голове появился образ Корсакова, Бутеруса, Петровой, покойных Неприведибеды, Кирпичёва и Женьки Зобуна.

– И ещё эта Светлана…

– Бородина?

– Да. Просто очень хорошая и отважная девочка. Перенесла столько сколько не каждому ветерану выпадает, – в тоне полковника появились эмоции. – Знай, иногда она склонна к безрассудству. Не считает свою жизнь ценной. Береги её.

Это я и без подсказок понял. В бою у нашей Жанны Дарк бесенята в глазах плясали. Иногда её надо было одёргивать.

– Горелов, Лексин, Мальцев с ними всё ясно. Я лично отобрала их для тебя, – снова подалась вперёд полковник и я почувствовал запах дорогих духов таких знакомых, что сердце заныло. – Сергеев, Кирсанов, Никитский обстрелянные ветераны с такими не пропадёшь.

Свежесть фруктов и ягод сочетается с нежной сладостью белой фрезии, розы и ландыша. Духи «Елизавета» такими же пользовалась Люда.

– А Яна? – помотав головой я тряхнул с себя наваждение.

– Внучка Фомина? Она очень талантлива, но учти это не Петрова. Та в бою и в экстремальных ситуациях чувствовала себя как рыба в воде. Елене это даже нравилось. Это же совсем молодая девчонка. Как она поведёт себя когда смерть коснётся её плеча никто не знает. Просто пусть её кто-то страхует. Я постараюсь подыскать тебе пилота шагохода которого ты поставишь с ней в пару. «Кукушка» свяжется с тобой.

Коснувшись и второй ступнёй ковра я вспомнил кое о чём.

– Я благодарен за истребитель. Это вообще сказка и хотел спросить о втором гипердвигателе. Ведь это не совсем гипердвигатель? И что это за Коперник такой?

Знаменская вдруг резко встала с кресла и мне даже показалось, что она напряглась.

– О нём поговорим позже. Отдельно. А пока никому не разрешай залезать в его внутренности. Человека, разбирающегося в его ремонте я тебе нашла. Он уже летит. Можешь доверять ему как мне.

Странно. Подумал я, наблюдая за поведением полковника. Всегда такая спокойная и вдруг что-то вывело её из себя. Надо и это запомнить.

Мария Николаевна же тем временем присела рядом от чего кровать скрипнула.

– Алексей. Не забывай, что ты директор ЧВК. Наёмник. Скоро взоры всех разведок будут направлены на тебя. Помогать тебе напрямую я не смогу. Разведданными конечно, советами, в крайнем случае посодействую нажимая на тот или иной рычаг, но и только. Я выбрала тебя ещё и потому что ты хороший хозяйственник. Знаю, как использовал трофейную технику в своём полку. Делай здесь тоже самое. Про бартер тебе Горелов наверняка уже лекцию прочитал.

Личный коммуникатор на запястье полковника засветился, и она коснулась переговорного устройства в ухе. С минуту она слушала, что ей говорят, а затем отключив связь, она посмотрела на меня. С такого расстояния я видел, что глаза её вспыхнули азартом:

– Хм, понятно, а я думала учла все риски. Передай ему моё восхищение.

Абсолютно тихо даже не стуча каблучками, Знаменская исчезла за дверью.

– Кому? Что передать? – смутившись и растерявшись крикнул вслед ей я.

Блин! Бежать за полковником было глупо поэтому я снова растянулся на кровати обдумывая всё что услышал. Поломать голову было над чем. Простыни вдруг стали чужими и неприятно холодили кожу. Терпеть этого не мог. Спустя пару минут зазвонил мой личный коммуникатор.

– Сыныч, а это что за ведьма? – раздался из динамика голос Лексина. – Я её чуть не грохнул…

– А ты где? – чуть не свалился с кровати от услышанного я.

– В кабинете твоём, за стеной. Держал её на прицеле. «Ливень» в два счёта бы ей голову снёс пробив кирпичную кладку.

– А чего ты делаешь у меня в кабинете?

– Шумок подозрительный был. А я сплю как собака.

– Я не об этом. У тебя же ключа нет, – удивился я вездесущему капитану.

– Фи, тоже мне замок, – раздалось презрительное из коммуникатора. – Хорошо, что я не выстрелил?

Меня аж пот холодный пробил и захотелось перекреститься. Это надо же такое удумать! Целиться в Знаменскую!

– И слава богу, что не выстрелил, выпалил я. – Убить главную военную разведчицу Империи…

– Главная военная разведчица? – перебил меня Лексин захлёбываясь эмоциями. – Рассказчица? Я держал на прицеле Рассказчицу? Ничего себе! Я столько о ней слышал!

Поднявшись с кровати, я налил себе стакан воды и залпом выпил его. Подумал, налил ещё один и снова выпил. Капитан всё это время молчал, что-то радостно бубня себе под нос.

– Не радуйся сильно, – решил остудить товарища я. – Зная Знаменскую я уверен, что кто-то из её людей тоже держал тебя на прицеле.

На это Лексин мне ничего не ответил, что я посчитал сигналом к тому чтобы закончить разговор. Часы на дисплее коммуникатора показывали две минуты четвёртого. Пора уже было баинькать. Завтра с утра мы с Копалычем опять на Крупскую собирались продать затрофеиное на Эрже. По крайней мере то что нам точно было не надо.

– Давай спать, а? – сказал я капитану. – Три часа ночи…

12. Охотимся, отдыхаем, вспоминаем

Крупная покрытая жёлтыми пятнами морда зарычав оскалилась зубами-кинжалами. Понимая, что секунды жизни его сочтены самец скалда оттолкнувшись мощными задними лапами от земли взвился в воздух намереваясь впиться в горло Кирсанову (находящемуся ближе всего), но тот ловко поймал чудовище вытянутой рукой защищённой КПУЗДом и нож с замерцавшей лазерной гранью оборвал жизнь людоеда…

– Принимай работу хозяин, – постучал по борту опустившегося на землю фургона я и в раскрытые створки наружу вывалились тела переполнявших машину мёртвых хищников.

Пожилой, но ещё крепкий старичок видно не надеясь на своё зрение натянул на глаза визор заглянув внутрь.

– Это что? Вся стая? – спросил он и я впервые увидел улыбку на его морщинистом обветренном лице.

– Вся дед, – кивнул я приобняв его. – Тридцать штук. Мы и гнездо нашли и выжгли его.

Закопчённый ствол огнемёта «Барсука» остановившегося рядом словно стал свидетелем моих слов.

– Спасибо ребята, – уже по-настоящему обрадовался дед. – А то за год эти твари троих наших сожрали. Зерно в плату как договорились готово. Оно у нас отменное можете продать хоть на Крупской, хоть на Разине.

Когда герметичные контейнеры с зерном были погружены внутрь изрядно припавшего от веса к поверхности «Ворона», а с жителями Шагала-2 подписан долгосрочный контракт с ЧВК «Беннигсен», мимо меня важно прошествовал Сергеев тащивший за собой тушу крупного скалда.

– Зачем она тебе? – удивился я длинному языку животинки выпавшему из пасти и оставлявшему влажный след на песке.

– Трофей! – подмигнул мне пулемётчик скрываясь внутри десантного корабля. – В Крепости на стене повешу.

* * *

На улице был лёгкий туман. И утренний свет словно сквозь белесую пелену робко проникал в спальню. Я лежал на кровати раскинув ноги и кайфуя только от одной мысли, что целые две недели мне не надо никуда бежать, ни на кого орать, боевые задачи тоже подождут. Нет, они конечно ждать не могут, но и без подполковника Бестужева мир не рухнет и Империя устоит.

Людмила в домашней футболке на голое тело сидела ко мне спиной и расчёсывала волосы расчёской хитро поглядывая на меня через отражения в зеркале.

– Вставайте граф! Вас ждут великие дела! – рассмеялась она и лицо её, как всегда это бывало, будто засветилось.

– Ну ещё не граф. Но кто знает… – перекувырнувшись через голову я овил руками талию супруги прижавшись щекой к её плечу.

– А поцеловать любимого человека? – отложив в сторону расчёску с деланным недовольством завопила Люда.

– Прости-прости, исправляюсь…

* * *

Пилик-пилик! Пилик-пилик! – громко пищал на столе «Дятел» уведомляя меня, что текстовый файл отправленный мной пару часов назад получен адресатом на другом конце вселенной.

«Гадство, как говорил Виталик Корсаков. Такой классный сон испортили!» – недовольно подумал я, поднимаясь с кресла и ощущая во рту вязкую слюну скопившуюся во время сна.

Прополоскав горло водой, я покинул кабинет и от нечего делать поднялся на второй этаж. Комнаты все были раскрыты нараспашку, ибо прятать что-то от друг друга ребята не собирались.

В ближайшей от лестницы происходило что-то странное. Раздающиеся оттуда звуки заставили заныть зубы. Мамонтов сидя возле окна дёргал за струны гитару. Именно дёргал потому как инструмент сопротивлялся и издавать музыку категорически не хотел.

– Да всё хорошо, моя милая. Работаем. Очень сильно по тебе скучаю. Кстати, деньги которые я выслал пришли? – раздавалось из комнаты Сергеева который через личный коммуникатор разговаривал с дочерью.

Негромкая классическая музыка играла в комнате Мальцева, но самого его где-то не было. То ли в уборную отлучился, то ли они с Копалычем опять копались в параболической антенне, которая, не смотря на новые запчасти, инструменты работала через раз.

Фрунзе лежал на кровати спрятав руки за голову и смотрел в потолок. На губах поручика играла улыбка. Не депрессует и то здорово. В ногах снайпера лежала та самая бумажная книга. «Перес-Реверте. Капитан Алатристе» – прочитал я автора и название которые мне ничего не сказали.

Кирсанова на месте тоже не было. Внутри чистота порядок, кубанка с красным верхом на подоконнике, фотография двоих пацанов и симпатичной женщины в форме сержанта медицинской службы на столе в допотопной рамке. Неужели в армии познакомились?

Горелов и Лексин жили вместе со мной на первом этаже. Копалыч, Яна, и Бородина жили на третьем.

* * *

Вечером у нас с местными пацанами был назначен матч по баскетболу. Так как на территорию Крепости я посторонних больше ни за какие коврижки не пускал (Копалыч и сигнализацию наладил и патрулирующих территорию дронов запустил) – режимный военный объект, а не проходной двор, назначен он был на спортивной площадке во дворе дома подковой огибающего площадь, на которой и стоял наш музей.

Играли все даже Лексин со своим протезом. Меня тоже втянули в игру и пришлось побегать, побросать мяч в корзину хотя я всё-таки больше по футболу. Ребятишки сражались как тигры, чвкашники тоже не сдавались (ну разве что чуть-чуть иногда специально мазали) и игра закончилась боевой ничьёй. Радости то было! Всю ребятню обещали покатать на десантном «Вороне» и дать вблизи рассмотреть Янкин шагоход. В просьбе пострелять я редиска отказал потому как боеприпасы мы тратили с такой скоростью, что я уже начал серьёзно задумываться об их собственном производстве.

Попрощавшись, мы взмыленные, но тоже довольные, вереницей потопали к себе. Правда для этого нам надо было сначала обогнуть двадцатиподъездный дом.

– Капитан, а почему позывной у тебя такой странный? Лютер? – спросил Фрунзе Лексина чем вызвал у меня улыбку (уж кто бы про позывной спрашивал). – Что-то религиозное? Ты католик?

Саша рассмеялся, да так что даже остановится ему пришлось.

– Нет, братцы вы чего! Ну если хотите расскажу. Было это на Тэтчер. В общем как-то раз будучи ещё в звании старшины в горячке боестолкновения в лесистой местности столкнулся нос к носу с противником ростом на голову выше меня, но успел быстрее среагировать и отделал его с помощью приклада и берц (защитные костюмы мы там не носили) до такой степени, что моя хотелка взять его живьём обломалась через пару часов вместе с жизнью этого здоровяка. Так вот от тех, кого смогли взять живьём узнали, что этот здоровяк был мастером спорта по какой-то хитрой борьбе, был очень сильным человеком и прозвище у него было соответствующее Супермен.

– Это мужик в трусах и плаще, который летать умел и лазерами из глаз? – спросила Яна поймав бутылку с водой брошеную Светланой Бородиной.

– Точно он самый! А ещё он мог луну на вытянутых руках поднять. Вот и получилось, что я уделал Супермена и ротный как узнал про сей факт сказал: "Ну ты Лексин прям Лекс Лютер" (то есть главный враг Супермена). Вот с подачи ротного и начали меня называть Лекс Лютер. Потом Лекс из-за фамилии отпало и осталось просто Лютер.

– А вы мальчишки молодцы! – улыбнулась Светлана заколкой закрепив волосы на затылке. – Несмотря на седины на висках заставили молодёжь попотеть.

– Так и они нас заставили! – поддержал её Мальцев.

– Могу ещё рассказать историю про седину, – снова ожил Лексин. –Ту которая приходит не с возрастом.

Идущие мимо горожане приветливо нам кивали, дети вскидывали руки к виску отдавая честь.

– Давай-давай! – послушаем подмигнул старому сослуживцу Кирсанов видно заранее зная о чём пойдёт разговор.

– Было это тоже на заре моей военной службы на одной из лун Пелсудского. Ориентировочно ранней осенью, когда 1-й ударный взвод особой важности состоял всего из трёх отделений и не отличался от других взводов своей важностью, но был уже под командованием человека, прозванным именем врага супермена…

Ребята вокруг рассмеялись, а капитан хитро прищурившись продолжил:

– Возвращались мы из автономки злые, голодные и уже с почти пустым боезапасом. И ввиду ограниченности этого самого боезапаса крались окольными тропами, которые как мы думали посещают только местные аборигены в лице птиц, зверей и прочей живности, обитающей в тамошних лесах. Дело было в сумерках, когда перед собой ещё видно, а вдаль не видно от слова "ни хрена". Головной дозор из трёх человек каким-то непонятным образом уже успешно прошёл мимо тех, которые каким-то образом не смогли пройти мимо основной части взвода. Не путанно излагаю?

– Не, нормально. В самый раз! – поддержал рассказчика Мамонтов.

– Это хорошо. Кхм, дальше были первые выстрелы, первые крики и впервые в жизни поданная как гром на всю округу команда "В РУКОПАШНУЮ". Сначала была работа парами и тройками как учили и трата последних патронов от автомата, потом в ход пошли примкнутые штык-ножи… а потом начал творится полный хаос. Добрая половина взвода билась каждый сам за себя и среди подобных был ваш покорный слуга. После третьего противника (который, кстати, подбирался со спины к Серёге Кирсанову (Кирасанов на этом месте согласно кивнул, подтверждая слова товарища) но вовремя был перехвачен мною, в поединке с которым в потёмках я посеял «Стакатто», на меня со спины неожиданно набросился человек, который схватил меня за шею и начал душить. Потом была паника и безуспешные попытки освободится от захвата. Но уже почти свернувшееся в чёрную точку сознание вспомнило, что я командир взвода, а это значит что у меня блядь есть пистолет. «Довод» был с патроном в патроннике и оставалось только снять его с предохранителя и начинать стрельбу, что я и сделал в считанные мгновения. После второго выстрела уже понял, что противник позади уже обмяк, но руки его оставались на моей шее и страх перед этим не дал мне остановиться и я отстрелял весь оставшийся магазин. Уже лежа на своём противнике я всё равно как заведённый продолжал судорожно жать на спусковой крючок. Сколько это продолжалось не знаю. В адекватное сознание меня привёл смачный "лещ" от нашего Демона. Потом был подсчёт раненых (то есть почти всех, но было среди них четверо тяжёлых трехсотых, которые в итоге поправились) и убитых (к счастью среди наших двухсотых не было). Утром следующего дня выйдя в речке умыться Серёга Кирсанов обратился ко мне с глазами размером с теннисный мяч и сказал:

– Саня, у тебя виски седые! – озвучил для достоверности сам доваторец.

– Свои седые волосы на висках я как следует рассмотрел в зеркало только через два дня после возвращения в расположение батальона, а лет мне тогда было без нескольких дней двадцать четыре, – закончил капитан.

На этот раз никто смеяться не стал так ситуация была многим знакомая и понятная. Война из мальчишек делает либо взрослых мужчин, либо холодные трупы. В последнем случае даже если вернулся домой живой, но эту стерву внутри себя оставил.

Уже когда мы оказались на площади посреди которой стояла Крепость, неугомонный Фрунзе поравнялся с Лексиным и намного тише чем раньше, но так что я, идущий позади, услышал, спросил:

– Саш, а про ногу расскажешь? Как потерял?

Капитан не изменился в лице, разве что только губы чуть покрепче сжал, да с шагу на секунду сбился, и обнял погранца за плечи:

– Нет, Карл про ногу рассказывать не хочу. Она стесняется…

13. Авантюра

Когда мы уже было совсем отчаялись (ну это только так говорится, конечно, на самом деле все держали хвост пистолетом, а я как командир – это делать вообще был обязан) из туннеля шахты пулей вылетел Мягкий буквально на руках тащивший Сергеева. Сканер показал мне, что КПУЗД пулемётчика серьёзно повреждён.

– Мягкий – Канцлеру! – проорал по внутренней связи Мамонтов сворачивая за подбитый нами ранее БМП где опустил свою драгоценную ношу на землю.

– Слушаю!

– Гранат на подходе! На подходе! – зачастил от волнения Вадим. – Спасай её командир!

Явственно стали слышны звуки взрывов и хлопки очередей из мелкокалиберной пушки, а затем из-под земли сначала вырвалось облако пыли, вперемешку с кусками грунта, а потом выпрыгнул шагоход Яны.

Громоздкий «Цезарь», каким-то чудом поместившийся в шахту, преследуя внучку Фомина поливал из всех бортовых орудий уступавший ему в весе и защите, но не в скорости, «Барсук», броня на котором пылая ярким пламенем трескалась и рассыпалась.

Времени на раздумья не было. Любое попадание по Гранату могло уничтожить её. Отключив систему экстренного автоматического торможения, я щучкой нырнул вниз, удержав тяжёлую машину от столкновения с землёй в двух-трёх метрах над поверхностью закрывая собой «Барсука» и ударил по боевому роботу из всего что у нас было. Мальцев принял на себя управление спаренными плазменными пушками, установленными под кабиной и понадобилось всего три и восемь десятых секунды, чтобы оставить от бронированного гиганта только две конечности, насаженные на дымящийся кусок погнутого металла – всё что осталось от прямоугольного корпуса.

– Лихо ты подполковник, – облегчённо выдохнул позади мой штурман. – Ас, я бы затормозить не успел.

* * *

Неделя прошла в мелкой суете. Считали таявшие как снег весной боеприпасы, складировали накопившиеся трофеи, из тех что могли нам пригодиться и на продажу не пошли (с Копалычем-Фоминым я чувствовал не пропадём – он даже охлаждающую жидкость из защитных костюмов сливал в отдельную ёмкость), наладили связь с нашими работодателями. Слово клиенты как-то у меня сразу не пошло. Хотя конечно без «Дятла» всё бы это было куда сложнее. Параболическая антенна работала лучше, но всё равно через раз.

Вечер субботы закончился совсем не так как я планировал. Просмотр матча по воздушному хоккею между «Гвардейцами» и «Гренадёрами» с бутылочкой местного светлого пива «Железнофф» был прерван целой делегацией во главе с Гореловым. Только и успел глоточек сделать.

Запрограммировав головизор записать оставшуюся часть игры, я крутанулся в кресле в сторону посетителей.

– Чем могу быть полезен?

Взрослые мужики, сначала увидев обстановку кабинета замерли с открытыми ртами (особенно их впечатлили высокие потолки и карта Периферийных миров за спиной), но получив моё разрешение загомонили все сразу.

– Просим помощи Алексей Александрович! – откашлявшись начал пожилой, но крепкий дед с ровно подстриженной бородой в оранжевом комбинезоне фермера.

– Офицера-то жалко! – тут же вторил другой лет на двадцать помоложе с квадратным подбородком и в кожаной куртке.

– Пропадёт не за чих! – перекрикивал товарищей третий.

– Как есть пропадёт!

Мы уж не пускали, а он выпивши был и слушать нас не стал!

– Наверное убили его уже пока мы сюда летели!

– Да точно убили! – вздохнул самый молодой из гостей, курносый, с веснушками усыпавшими щеки, почти мой ровесник.

– Не каркай дурак!

– Чего это я дурак?

– Самураи! Как есть самураи во всём виноваты! Клянёмся! – брякнул всё это время молчавший толстячок с пышной шевелюрой забранной на затылке в короткий конский хвост.

– ТИХО! – гаркнул я и в кабинете наступила тишина.

– Ничего не понятно, но жутко интересно, – заявил стоявший в дверях Лексин, уперев кулаки в бока (капитан был тут как тут). – Может говорить будет кто-то один?

– Я сейчас всё объясню, – успокоил взглядом посетителей Слава Горелов. – Кажется, понял в чём проблема.

– Ну давай, кивнул я, проведя ногтем по запотевшему бокалу пива. – А вы садитесь мужики. Зря что ли мы для посетителей стульчики со всего музея притащили…

Уговаривать гостей долго не пришлось и вот они уже рядком вытянулись вдоль стеночки.

– Эти люди колонисты с Лозы… – начал Горелов.

– Чего это мы колонисты? – возмутился мой ровесник. – Давно уже не колонисты!

Брошенный мной на болтуна взгляд быстро закрыл ему рот.

– В общим Лоза тут недалеко. Час лететь на маршевых двигателях. Периодически к ним заглядывают всякие мародёры, – тем временем продолжил наш доктор, тщательно подбирая слова. – Обычно угрожают, берут откуп продуктами и улетают. Но в последнее время зачастили синдикатовцы. Облюбовали старую медную шахту у горного перевала. Эти ведут себе не в пример нагло. Забирают все денежные средства, оборудование, оружие, если какое есть. Мужики подозревают, что они себе что-то вроде временной базы на старом руднике устроили.

– А почему такие мысли появились? – спросил я, внимательно разглядывая поедавших меня глазами гостей. Казалось они из последних сил пытаются сдержаться и усидеть на месте.

– Так они туда роботов боевых привезли, – пояснил дед в комбинезоне. – И наше барахлу туда же тащут.

– Серьёзно?

– Точно так. Шесть-семь мелких (к сожалению название вам не скажем, не специалисты) и один настоящий гигант, он когда по дороге шёл земля дрожала. Подростки наши его на личные коммуникаторы засняли. Правда потом их отобрали.

«Кажется, история с азиатами снова повторялась», – подумал я, быстро проецируя над столом изображение Лозы. Совсем небольшая, но довольно уютная планетка преимущественно с субтропическим климатом. Дюжина городов. В самом крупном проживает около двух тысяч человек.

– Недели три назад к ним прилетел русский пилот с шагоходом внутри, – снова взял слово Горелов. – Вроде как работу искал. Представился Валерием Салтыковым.

– Только ничего ему у нас не подошло, – пояснил дед. – Грустный он какой-то, походил, посмотрел, на травке у озера полежал. А потом всё больше в нашем баре на Южной сидел.

– Пьянствовал что ли? – спросил с улыбкой я и почему-то мне стало стыдно, что на столе стоит бокал с пивом. Поднявшись на ноги, я выплеснул его в кадку с пальмой у окна.

– Ну можно и так сказать конечно, – пожал плечами фермер с сожалением вздохнув, – но вёл он себя прилично. Не хулиганил. Да и какой пьянствовал! Опрокидывает в себя, опрокидывает, а толку нет. Только мрачнее становится. Душа у человека болит сразу видно.

«Салтыков. Валерий Салтыков. Что-то знакомое», – перетряхивал память я уверенный в том, что уже слышал это имя и фамилию. Да и то что он пилот шагохода меня не удивило. Поисковая система «Имперского статута» на прозрачной поверхности стола слишком медленно раскручивала свой маховик.

– В общем, командир, вчера к местным снова нагрянули синдикатовцы. Забрали весь запас кенгазолина. Так что им теперь даже технику заправить нечем чтобы урожай собрать.

Конечно мы все знали, что такое кенгазолин – гениальное изобретение химика-любителя вот уже почти две сотни лет облегчающее жизнь человечеству. По сути универсальное топливо для всех типов ДВС. Говорят, что поколдовав с рецептурой можно этим составом и военную технику заправлять. Не всю, но большую часть.

– Дальше что?

– Местные разволновались и решили вооружиться винтовками, дробовиками и потребовать у мародёров вернуть топливо. Отчаянный шаг, но гектары урожая руками людей и роботов не соберёшь.

– Синдикат конечно об этом узнал.

– Узнал, Алексей Александрович, – подтвердил дед-фермер от волнения вставший со своего места. – Узнали и прислали в город две дюжины солдат и четыре БМП. Так Салтыков этот запрыгнул в свою машину и размазал их по площади тонким слоем. Мы только дивились как это ловко у него вышло.

– А потом?

– Так он рванул к руднику, – на ноги поднялся уже мой ровесник. – Мы его отговаривали, но он и слушать не захотел.

– Его убили? – вопрос Лексина словно свинцовые пули пронзил напряжение наполнившее кабинет.

– А вот это самое интересное! – чуть громче чем обычно произнёс Горелов. – Кто расскажет?

Словно в школе руку поднял толстяк с хвостиком волос на затылке. Шмыгнув носом, он продолжил:

– Мой сын Толик с друзьями на глайдерах последовали к руднику. Неслухи, знаю. Но в долину они слава богу не спускались. Зато сделали запись… – говоривший протянул мне обыкновенный визор изрисованный цветным маркером.

Взяв осторожно устройство, я положил его на поверхность стола и считал файл из памяти визора.

Прямо посреди кабинета голопроектор развернул трёхминутную схватка между жёлтым шагоходом с красной буквой «А» на борту и наёмниками синдиката. Запись была дрянная, но основное мы увидели.

– А какой у него был робот? – заглянула через плечо Лексина в кабинет Яна.

– Да такой… небольшой, дочка, – махнул рукой дед. – Кабина ещё такая… вроде как морда животного с острыми ушками. Вон смотри!

Для Яны я ещё раз воспроизвёл запись.

– Он что, управляя «Котом» умудрился три средних самурайских шагохода подбить и две самоходки? Ничего себе.

Кабинет как-то незаметно заполнялся народом. Вот уже и Сергеев С Кирсановым подтянулись.

– Тут не видно, но сын говорил, что когда самураи машину подбили пилот выбрался и его взяли в плен.

– Силён, ничего не скажешь! – произнёс замерший рядом с внучкой Копалыч. – Надеюсь Салтыков этот и правда ещё жив.

Дзинь! – поисковая система подала сигнал и передо мной появилась фотография сорокалетнего мужчины с глубоко посаженными зелёными глазами и порванной нижней губой. Я сразу его узнал хоть в живую никогда и не видел.

В своё время Корсаков по рекомендации Романова и Румянцева планировал взять этого классного пилота к нам в «Корсары». Я даже псевдоним его помнил – «Акела». Вожак стаи из Киплинга. Сразу тогда перевести его к нам не могли. Нужен был специальный запрос. Там была какая-то странная история. Будто бы Салтыков добровольно ушёл в штрафбат. А потом нам некогда стало мы в глобальном заговоре участвовали. Вот только я так тогда и не понял штрафбат что у нас развлечение?

* * *

У Сергеева всё было нормально. Просто его «Лис» выдержал падение двухтонной глыбы. Яна тоже отделалась лёгким испугом, но подбородок у девчонки на экране предательски дрожал. Она у нас умница.

Салтыкова нашли запертым на складе, но живым.

– Эскулап – Канцлеру. Ну как там наш герой? Серьёзно ранен? – произнёс я, разглядывая на экране маленькие фигурки на земле. «Неясыть» делала круг над долиной, тщательно сканируя складки местности на предмет скрывшихся боевиков «Синдиката».

– Да как сказать… – неожиданно замялся Горелов. – Не очень, нет.

– Не понял тебя Эскулап. А что с ним?

– Да как сказать… Канцлер, по-моему, он просто пьян.

14. Большой БАДАБУМ

Местное насекомое похожее на комара нагло пыталось выбрать место на моём лице для укуса. Захлопнув забрало шлема, я расплющил букашку о скулу…

– Вот же суки! Выбрали местечко, – поёрзал рядом на земле Лексин раздавив на носу кровопийцу. – Одно комарьё, да ещё болотом воняет, сил нет.

Кирсанов рядом ухмыльнулся и ткнул строго сослуживца локтем в бок. Тот видно даже через КПУЗД тычок почувствовал.

– Не ной, хорошее место. Зато нет никого рядом. Гражданских не зацепим.

Ной не ной, но Лексин был прав – воняло тут жутко. Холмик посреди болот, двухэтажное каменное строение непонятного предназначения и перевёрнутый колёсами вверх сгнивший от времени древний колёсный транспорт демонстрировали, прямо скажем, не слишком живописную картину.

Куда нас занесло и что мы тут вообще делали? Отвечаю по порядку: Селим-2 – малозаселённый изидами-сектантами спутник необитаемого Муххамеда-11, получили информацию от «Кукушки» о "сходняке" определённых личностей, командующих незаконными вооружёнными формированиями. Давайте будем их так называть. Место было указано точно, сама встреча должна была состояться через двое суток. Самое интересно, что ребятки решили совет держать из-за нас, то есть из-за ЧВК «Беннигсен». Интересно? А мне вот не очень, поэтому я решил отправить всё это бандитское толковище к праотцам.

Внутри здания абсолютно ничего не было. Просто стены и пол усыпанный отвалившейся с потолка штукатуркой.

– А это точно здесь будет? – спросил Мамонтов склонившийся над полом. Пальцы его в перчатке размололи в песок кусок камня вывалившегося из стены.

Я только кивнул в ответ разглядывая сканирующую помещение на предмет сюрпризов Бородину, а оказавшийся за спиной Лексин по личному каналу связи произнёс:

– А я верю этой вашей ведьме. Сказала, что здесь, значит здесь. Вот только чего это они заинтересовались нашей скромной персоной?

– Кукушка сообщила, что они очень озабоченны активностью ЧВК и тем, что у нас есть орбитальный истребитель, – ответил я, выглянув наружу в узкое похожее на бойницу окно без рамы.

– Вот как! А откуда они про него узнали? Мы же вроде живых нигде не оставляли?

– Значит у них есть свой человек на Эрже или на луне Брэдбери-2 – уверенно произнёс я так как уже думал об этом.

Но по правде сейчас моя голова была занята совсем другими вещами. Условий брать кого-то живым не было, что значительно облегчало нашу задачу. Вот только упасть из космоса в эту точку на «Неясыти» и разнести тут всё к чёртовой матери не выйдет. Горючее для машины осталось совсем немного, регулярные поставки только в планах, и я был склонен кое-что оставить на «чёрный день». Мало ли что. Сюда мы добирались пешочком так как «Ворону» на болото было сесть проблематично, да и демаскировать себя не хотелось.

По информации Кукушки собраться тут должно было человек тридцать-тридцать пять. Все матёрые вояки, вооружённые до зубов. Имелось желание накрыть их сразу, без ожесточённой перестрелки. Никого из ребят я терять не хотел – ни двухсотыми, ни трёхсотыми. Выход предложил Никитский.

По пути к точке ночевали мы в заброшенном складе в котором под частью обрушившейся крыши были мешки с удобрениями. И вот Медведь, глядя на эти старые удобрения сказал, что из таких можно сделать нехилый "бабах". Ну сказал и ладно, подумал я тогда. Но вот придя на точку установил, что разом взорвать место "сходняка" имеющейся у нас в наличии взрывчаткой ну никак не получится и следовательно есть вероятность, того что пришедшие на толковище люди разбегутся. А оно нам надо? Времени на подготовку конечно было с запасом, но так чтобы слетать на Печорин, затариться взрывчаткой и вернуться на точку обратно, не хватало. Вот Медведь-Никитский нам тогда и говорит: "Командир, а давай удобрения натаскаем и из него "большой бабах" сделаем". Типа главное вы ребята притащите, а дальше это уже его ума дело.

В общем за две ночи мы перетащили на точку почти три тонны удобрений, а Медведь колдовал над этими мешками и имеющей у нас взрывчаткой как ведьмак известными только ему заклинаниями. Все остальные почти ничего не понимали из того что он делает. Когда всё было готово я приказал делать лежки в пятистах метрах от точки. Узнав об этом Медведь сказал, что я ничего не шарю во взрывном деле и что радиусе пятьсот метров от точки контузии и разорванные барабанные перепонки гарантированы всем и каждому.

– Но мы же в КПУЗДах?

– Бережённого бог бережёт.

Доверившись опыту сапёра, перенесли лежки на расстояние километра от точки и стали ждать.

Был аншлаг. Прилетело плюс-минус пятьдесят человек. И кого тут только не было. Некоторых «звёзд разбоя» я знал из досье Знаменской, о ком-то был наслышан от жителей Периферии. «Всякой твари по паре» – лучше и не скажешь. Заседали с комфортом привезли с собой мебель и жрачку с вином. Вокруг стен поставили вооружённое оцепление.

А дальше рассказывать нечего. В момент взрыва рвануло так, что у всех беннигсенцев пару дней в ушах точно звенело бы кабы не автоматические звуковые фильтры в шлемах.

От здания, в котором проходило толковище осталась только воронка глубиной десять метров. Я даже её на видео снял. Мы не смогли посчитать сколько людей отправлено на тот свет, так как считать тут было почти что нечего. Транспорт тоже в хлам, даже запчастями было не разжиться. Копалыч ругаться будет.

В итоге узнали о точном количестве убитых от случайно выжившего стоявшего в оцеплении. Его, беднягу, прямо в торф воткнуло. Защитный костюм порвало взрывной волной, хладокомпомент вытек, да ещё основательно контузило отчего тот оглох на одно ухо.

Вот тогда-то я ещё раз уяснил, что ЗНАНИЕ действительно СИЛА, особенно в руках человека, кто это знание умеет применять.

* * *

Вогнав в карту за спиной ещё парочку красных флажков, я взглянул на личный коммуникатор и глаза мои полезли на лоб. Ничего себе! Три часа ночи, а я всё в бумажки зарылся! Видите ли, планировал создание резервных баз для ЧВК, со складами оружия, боеприпасов, горючки и снаряги. Не можем же мы метаться по всему космосу каждый раз загружаясь на Печорине. К тому же Лексин предлагал мне начать обучать у нас на базе добровольцев для ополчения с заключивших с нами контракт миров. Хорошее дело, но, по-моему, у нас пока людей не хватало.

Прислушавшись к себе, я с удивлением понял, что спать не хочу и налив себе кофе отправился с кружкой в поход по музею. Всё было в порядке. Ребята спали, дроны патрулировали территорию и только Копалыч скрёбся в своей каморке на чердаке. Чего он там ковыряет я не знал, но был уверен, что если получится, прибежит похвастается.

Уже допивая кофе, я вышел на задний двор и возле клетки с голубями увидел Светлану Бородину. Заметив меня, женщина улыбнулась от чего в уголках глаз её появились морщинки-лучики. Это было очень красиво. Неожиданно словно магнитом меня потянуло к ней.

– Не спится?

Светлана просто улыбнулась, потупив взгляд.

Я уселся рядом.

– А вам?

– Просто заработался.

Позади в клетке, сидящий на жердочке голубь захлопал крыльями что-то проворковав во сне. Обернувшись, я увидел слезинку скатившуюся из правого глаза Бородиной. Быстрым движение она убрала её и снова улыбнулась.

– Что? – просто спросил я и накрыл своей ладонью её горячую руку. – И можно на «ты»…

Светлана ответила не сразу.

– Знаешь… младший брат вместе с родителями погиб чуть больше года назад…

– Знаю, Слава рассказывал почему вы здесь.

Бородина внезапно успокоилась, выдохнула и совершенно спокойно произнесла:

– Так вот однажды, он приходит домой, смеётся, говорит, что это всё ошибка и что он на самом деле не умер. И меня такое счастье накрывает… не описать, обнимаю его, плачу от радости. А потом… потом просыпаюсь. И так уже несколько месяцев подряд.

Пальцы её неожиданно сжали мою руку…

15. Самая смелая женщина

Из пожелавших служить в ЧВК местных мы набрали дюжину человек. «Служить в ЧВК». Странно звучит, да, для рекрутов в частной военную компанию цель которой вроде бы просто косить бабки? Однако, для рекламы на местном головидении я сознательно надиктовал именно такой текст исправив работать, на служить. Первый же пришедший записываться, внимательно посмотрев на меня спросил: «Служить, командир?» Получив утвердительный ответ, кивнул и записался, черкнув роспись на планшете.

Для стрельбища мы облюбовали площадку за пакгаузом с зелёной крышей. Тот что возле космопорта. Если так вообще можно было назвать пару железобетонных посадочных площадок-пяточков на поверхность и длинное обшарпанное здание с билетной кассой и карликовым залом ожидания.

– Антон, да не дёргай ты винтовку! Чего тебя повело то? Это тебе не пластмассовая «Ашка» и не углепластиковая «Бешка»! – разорялся Лексин умудрившийся отвесить подзатыльник здоровенному мужику с выбритыми висками и короткой бородкой колышком. – Это «Мономах»! Он тяжёлый, но эргономичный. Прижал приклад к плечу и плавно на спуск! Понял?

В лавочке на углу площади мы с отличной скидкой закупали у Антона свинину и говядину. Кто ж знал, что Переверзев сержант запаса отслуживший в имперской армии семнадцать лет. Хотя… вывеска в виде хрюшки в шлеме, с гранатой в зубах должна была бы намекнуть на военное прошлое хозяина.

Ругать мясника в принципе было не за что. Я по себе знал, что к «Мономаху» надо было привыкнуть. По сути это оружие конца XXI века. Классика. Даже все современные обвесы для него сконструировали только полвека назад.

Уже следующая короткая очередь Антона угодила точно в цель.

– Командир, у нас кажется беда! – огорошил меня Копалыч быстро хромавший в мою сторону. Намедни он вместе с Мальцевым пытался отрегулировать скорость подъёма грузового лифта внутри крепости-музея (чего ему там не понравилось я не знаю, по-моему, всё работает отлично), поскользнулся на какой-то смазке и упал, ударив колено. Хорошо хоть ногу в шестерни не затянуло, а то ещё одним Железным дровосеком у нас стало бы больше.

– Что стряслось? – спросил я, отхлебнув холодной воды из бутылки-термоса.

– Параболическая антенна наша поймала сигнал тревоги. Очень короткий, будто его тут же отключили. Я только что зашёл к местным диспетчерам, – Фомин показал головой на здание космопорта, – они говорят никаких сигналов не получали.

– Так может ошибка какая-то?

– Да с их оборудованием, которое установили при царе Горохе, это и не удивительно.

– Сигнал же не военный я правильно понял? – бутылка полетела в руки отстрелявшегося Фрунзе.

– Не военный, – помотал головой дед. – Судя по первым цифрам кода с пассажирского транспортника.

– Дальше-дальше, – поторопил я собеседника, понимая, что просто так Копалыч ко мне бы не пришёл.

– В общем, местные сигнал не получали, но тпэсочка на орбите висит с выключенными двигателями.

К разговору нашему прислушивался не только Фрунзе, но и заряжавший у стола винтовку Мамонтов. Именно их я и взял с собой на «Неясыть». Уже через двадцать две минуты истребитель в составе первого пилота Бестужева, штурмана Мальцева и двух пассажиров отправился на орбиту Печорина.

* * *

– Сюрприз, Копалыч, – произнёс я по рации разглядывая замерший в невесомости рядом с сине-красным пассажирским кораблём «лиговский» «Трутень» – военный транспорт вооружённый парочкой стареньких пушек с возможностью стрельбы нурсами, оборудованный абордажной рамкой.

– Расколупали? – догадался Фомин.

– Угадал.

– А почему диспетчеры снизу не видели пиратов? – спросил сидевший у стены в откидном кресле Мамонтов. КПУЗД на нём шевелил пластинками динамической брони используя время для проверки готовности, что делало товарища похожим на силуэт подёрнутый рябью на воде.

– Отражатели используют, – пояснил Мальцев. – Вон видишь коробочки справа и слева от кабины. Кустарные работы, но для печоринских радаров в самый раз.

Мощный сканер истребителя, на котором я завис прямо над «Трутнем», показал, что внутри находится только пилот. А вот в транспортнике народу было много.

– Что там в декларации о грузе и пассажирах? – спросил я ИИ.

Ответ последовал в ту же секунду. Компьютер голосом моей покойной супруги произнёс:

«Кораблём управляет пилот второго класса Устюгов М.И. Штурмана нет. Вакантная должность. В настоящий момент на борту тридцать семь человек: пятнадцать женщин, десять мужчин, дети обоего пола. Двое пассажиров не подают признаков жизни. Температура тела показывает, что они мертвы. Порт приписки Беллинсгаузен. Следует на Печорин. В грузовом рапорте только вещи пассажиров и медикаменты для колонии».

– Вот они и стали причиной нападения, – уверенно произнёс Мамонтов (спорить я не стал, он же бывший мент, ему виднее).

– Посторонние на борту?

«Сигнатура показывает шестерых человек в защитном снаряжении».

На экране, на пультом, ИИ тут же вывел картинку с кучей красных силуэтов (это бесспорно были пассажиры) и шестерых синих.

– Вот они голубчики! – произнёс Фрунзе, а потом выдал такое чем сильно менял удивил. – Четверо контролируют салон, пара справа, пара слева, двое ковыряются в трюме. Можем проникнуть на корабль через шахты в которые вставляют охладитель для гипердвигателя. Они как раз располагаются за спинами противника. Корабль заканчивает маршрут – значит шахты пустые и контейнеры уже выброшены в космос. Разделимся. Мы с тобой командир ударим в спину тех что в салоне (в спину это к слову, конечно, стреляем в голову и стараемся не продырявить корпус, иначе мы то в КПУЗДах выживем, а гражданским хана), а Мамонтов уничтожит тех что в трюме. Вон у него и оружие подходящие.

Поручик кивнул на «Финист» товарища в кобуре на бедре. План был безупречный, лучше и я бы не составил.

– А ты откуда всё это знаешь? – удивился Мамонтов. – Ты же снайпер?

– Я почти три года был командиром абордажной группы. У нас там тоже пираты баловались. Четырнадцать удачных штурмов без жертв, – улыбнулся Фрунзе, но видно было что ему приятно наше внимание и удивление.

– Есть только одна проблема, – добавил ложку дёгтя в бочку мёда ваш покорный слуга. – Пилот «Трутня» всё видит и внутрь корабля мы, не ликвидировав его, не проберёмся.

– Можно настроить ИИ под автоматический залп по цели? – предложил Мальцев набирая что-то на виртуальной клавиатуре. – Хотя я бы «Трутень» себе оставил. Рабочая машинка.

– То-то и оно… – задумался я. Самому тоже было жалко превращать в обломки ещё бодрый военный транспорт, да ещё и оснащённый абордажной рамкой.

«По армейскому уставу штурман в отсутствии пилота становится командиром корабля и не имеет право покидать его, но мы же не в армии», – думал я, постукивая пальцами по поверхности пульта. Тот кто не рискует не пьёт шампанское. К тому же нужно спасать гражданских. И всё-таки нет…

– Я тихонечко выберусь и ликвидирую пилота, пока вы будете пробираться внутрь, – понизив голос произнёс Мальцев будто стеснялся ребят.

– Нет, ты не успеешь. Абордажный выход закрыт изнутри. Резаком его резать будешь, или постучишься внутрь, попросишься?

Штурман мой с досадой хлопнул себя по колену.

Крутанув кресло я повернулся к снайперу.

– Карл у нас есть что-нибудь что гарантировано прострелит купол кабины и убьёт пилота?

– Обижаешь командир, конечно.

– Произойдёт разгерметизация! – перебил снайпера мой штурман.

– Зальём наногелем, а потом погрузив «Трутень» в грузовик спустим на планету.

* * *

И всё-таки мы постучались в кабину. Я постучался. Пират выпучив от изумления глаза повернулся в мою сторону, и… голова его лопнула как арбуз. Знаю, сравнение не очень, но прямо в точку. Как говорят «из песни слов не выкинешь».

Порхая как бабочки в невесомости, мы приземлились на пассажирский транспортник активировав магнитные подошвы «лисят».

– В салоне происходит конфликт между пассажиром и пиратами», – поторопил нас Мальцев.

Стараясь ничем не выдать себя, мы втроём, подсвечивая себе путь мини-прожекторами вмонтированными в плечи КПУЗДов дошли до шахт с охладителем и одновременно, по команде раскрыли их створки.

«В моей пусто, Фрунзе был прав», – заглянул в свою я. Пилот отстыковал их в космос. В принципе ничего удивительного, контейнеры самоуничтожаются через некоторое время.

– Люда, присоединись к бортовой системе ТПС-2133. Все разговоры в салоне мне на виртуальный дисплей в текстовом режиме, – даже не задумываясь обратился я к ИИ истребителя, говорившего голосом моей супруги.

Ввинтив тело в КПУЗДе в горловину шахты, я полетел вниз. Тоже самое в нескольких шагах от меня сделали мои товарищи.

– Хорошо, дорогой, – подыграл мне компьютер отчего я на секунду даже опешил. – Подключилась, запускаю фильтр, отсеиваю ненужные.

Уже через четыре секунды передо мной замигала бегущая строчка диалога, а ещё через пару мгновений она превратилась в дорожку аудиофайла работающую в прямом эфире.

«Убьёте нас?! Как этих несчастных? Я всё равно вас не боюсь! Ребёнку нужно в туалет! Вам что сложно!?» – услышал я звонкий женский голос.

– Мягкий, Савицкая, входим в салон по одному! Аварийный вход на транспортнике выделен жёлтым треугольником! Ускорьтесь ребята, там какая-то девчонка в наступление пошла. Как бы чего не вышло.

– Поняли тебя Канцлер, – ответил за обоих Мамонтов.

Стараясь не стучать по корпусу, чтобы не всполошить этих уродов раньше времени, я прижав руки к груди мягко приземлился на металлический пол, активировал магнитные подошвы и дождался когда люк над головой закроется загоревшись синим огоньком.

– Дорогой, подключаю изображения камеры в салоне. Одна ещё функционирует, – продолжала троллить меня искусственный интеллект истребителя.

– Престань меня так называть, – дёрнул щекой я.

– Как так?

– Дорогой.

– Почему?

Ответить распоясавшемуся ИИ я не успел так как сосредоточился на чёрно-белой подёргивающейся картинке, передаваемой из салона. Пираты видно выстрелили по камере, да промахнулись. Что ж, плохие стрелки это отличная новость. Плохие стрелки в замкнутом помещении с тремя десятками пассажиров, плохая.

Невысокого роста сероглазая, русоволосая, женщина со светлыми прядями, лет тридцати с небольшим, закрывала собой двоих девчонок шести и тринадцати лет, а пират в тёмно-зелёном «Паскале» (надо же и тут тоже «лиговский» след) тыкал в её грудь четвёртого размера, стволом штурмовой винтовки. Удивительно, но пассажирка не выглядела испуганной, а скорее наоборот – покраснела от гнева. Смелая девчонка! Но глупая.

Пятисекундный таймер, который я врубил перед атакой отсчитал нужное время и я, оставив «Ливень» за спиной, снял с предохранителя пистолет.

БАМ-БАМ! БАМ-БАМ!

«Судоплатов» четырежды гавкнул и пули, угодившие первому моему противнику в затылок, сорвали шлем с головы, а у второму впились в височную часть – самое уязвимое место шлемов «Паскалей». Тот словно подкошенный рухнул под ноги тощей бабуле, прижимавшей к груди футбольный мяч. Почему мяч? Вот знаете этот вопрос меня тогда как-то слабо волновал.

– Канцлер Мягкому. Трюм чист, – услышал я, наведя оружие на оставшихся в живых противников.

Но Фрунзе не подвёл. Первая его пуля вдребезги разнесла глазницу боевого шлема пирата, а вот со вторым (это бы именно тот что угрожал женщине с детьми, возникла проблемка. Слишком резвый оказался. Оттолкнув девчонок, он обхватил за шею их мать, но… радовался рано.

– Стреляй! – закричала самая смелая женщина уставившись на Карла.

Пуля снайпера выпущенная из «Ливня» снесла половину головы пирата в зелёной броне вместе с верхней частью шлема. Брызнувшие мозги забрызгали пассажиров. Но вот что удивительно, никто из них даже не закричал. Никаких истерик, слёз или дурацкого смеха. Всё-таки на Периферии живут особенные люди. Пассажиры только поплотнее сжали губы.

* * *

– Я Катя. Катя Калашникова, – сообщила мне спасённая нами женщина обаятельно улыбнувшись. – Это мои дочери: Вероника – старшая, и Настя.

– Очень приятно подп… майор Бестужев. Директор ЧВК «Беннигсен». – представился я, наблюдая за сходившими по трапу беднягами и пилотом Устюговым с перевязанной головой. – Вы в гости прилетели?

– Нет, – махнула головой самая смелая женщина. – Домой вернулась. Жила и работала на Эдит Пиаф, но там сейчас кризис, нормальной работы не найти, все садики закрылись.

– Вы воспитатель? – удивился я, разглядывая собеседницу. Вот не подумал бы, что она работает с детьми. Скорее с хищниками в зоопарке.

– Угадали, состроила мне глазки Калашникова. – Высшей категории.

Я бы не сказал, что она была красавица, стройняшка тоже нет, но обаяние так и распространялось волнами во все стороны.

Сидевший неподалёку на пустом контейнере Мамонтов наблюдая за нами чуть не подавился едой из саморазогревающейся упаковки.

– Ну ты даёшь Катя!

– Для кого Катя, а для кого Екатерина Сергеевна, – нахмурила бровки Калашникова. Что за гадость он ест?

Я просто пожал плечами, а вот Мамонтов обиделся.

– И ничего не гадость консервированное рагу с овощами. Первый сорт.

– Всё консервированное в вакууме гадость, – махнула рукой женщина. – Значит так… подполковник, возьмёте меня на работу?

– Так у нас детей пока нет, – ухмыльнулся за моей спиной Фрунзе. – Не завели ещё!

– Ха-ха! Очень смешно. Я вообще-то по первому образованию повар.

– Хороший? – спросил я, ещё раз внимательно рассматривая спасённую нами пассажирку ТПС-2133 так как верил, что случайности не случайны.

– Пальчики оближите.

16. Пьяный мастер

Забыл вам доложить про Валерия Салтыкова? Не забыл. Просто с его проверкой произошла небольшая заминка (об этом чуть позже), но даже прочитав его дело, я если честно, ничего не понял. И это с моим-то опытом!

Салтыков Валерий Игоревич. Родился на Кожедубе. Сорок пять лет. Отец надворный советник, мать – капитан медицинской службы (психолог). Срочка, Академия, куча наград, майор, командир 314-го истребительного батальона, позывной «Акела». Всё красиво. Не без замечаний, были небольшие тёрки с руководством, но это лишь показывает, что мужик служил по совести. Вот и особисты в части всегда его хвалят: «…майор Салтыков пользуется авторитетом среди офицеров, хороший командир, стратег, тактик, инициативен, отважен, заботится о подчинённых, однако зачастую нарушает планы боевых операций чем ставит их под угрозу.»

То есть я-то понимал, что работает не по шаблону, а по ситуации. Судя по всему, всегда успешно, иначе выгнали бы из армии к херам. Хотя повышениями в звании и должности после майора его не баловали. А ведь столько удачных, победоносных компаний. Награды за храбрость правда получал исправно. А коллекцию значков Салтыков собрал полностью. О существовании некоторых я даже не знал. Вот например «Ледяная глыба» или «Трёхглазый» это что за значок?

Про склонность к алкоголю ни слова. А об этом и о других дурных привычках кэгебисты пишут в первую очередь. Значит пристрастился совсем недавно.

Хотя СТОП! Вот же и повышение! Три года назад на Форсайте уничтожение превосходящих сил противника, спасение местного населения, инфраструктуры полгода спустя вошедшей в состав Империи. Приказ от 29 сентября о присвоении Салтыкову В.И. звания подполковника. А 30 сентября пилот написал рапорт-прошение консулу о переводе его в штрафбат. Здрасти! Приехали! Зачем? Нет, ну понятно консул ему отказать не смог – Салтыков полный ветеран, дворянин, но почему в штрафбат?

Посмотрев на фото на распечатках, я подумал, что штабисты не озаботились вовремя его сменить. На меня смотрел тридцатилетний мужчина-брюнет с короткой стрижкой, подбритыми как принято у пилотов шагоходов висками, немного тяжёлый подбородок, красиво улыбается. Изображение разительно отличалось от того что выдавал поиск.

Что дальше? Провоевал в штрафбате почти три года. Два десятка благодарностей в личное дело (там наград, званий не дают, зато дают значки) 10 августа прошение об отставке. Во-о-от! А какого чёрта он делает на Периферии у него же полный пенсион, доплаты? Отдыхал бы в своё удовольствие, женился…. НЕПОНЯТНО.

Где-то я слышал его фамилию после Корсаров. Вот только где? Что-то крутилось в голове, но в последний момент ускользало.

О чём речь, конечно, нам нужен был опытный пилот. Именно такой как Салтыков. Про Яну, кстати, я тоже не забывал. Майор мог бы подучить её немного, приглядывать за ней в бою. Девчонка-то перспективная, но алкоголь в армии – это зло. Знаю, что вроде как директор ЧВК, но планку понижать не собираюсь. Сам не фанат крепких напитков и на вопрос: «Как вы расслабляетесь если не пьёте?» отвечаю: «А я не напрягаюсь!» и сотрудники с такой бедой мне не нужны.

Мальцев проскользнул в кабинет бесшумно. Лёше разрешалось входить без стука, к тому же дверь у меня опять была раскрыта нараспашку. Видать Калашникова не закрыла. Прибегала час назад и ругалась со мной насчёт нашей кухни. «Это просто возмутительно! Ребята портят желудки сухпаями, концентратами, а я приготовить ничего нормально не могу». Будто я ей супермаркет. Слетай, купи что надо! Котлы, противни, плиты, я далёк от всего этого. Хотя… готовила он и правда отпадно. Мы теперь каждый день питались прямо как в дорогом ресторане. Может не так красиво, но вкусно!

– Смотри! – положив накопитель памяти на стол и дождавшись когда тот считает информацию, Мальцев пробежался пальцами по виртуальной клавиатуре и перебросил изображение на голопроектор в центре кабинета.

Тот мигнув ожил.

– Что за запись?

– Это с накопителя синдикатовцев на Лозе. Ты же сам приказал изымать все цифровые данные, проверять на наличие зашифрованной информации. Наткнулся на запись боя Салтыкова. Это надо видеть…

* * *

Штурман мой оказался прав. От просмотренного у меня прямо испарина на лбу выступила. Просто этот Салтыков внутри шагохода сражался как лев и настолько мастерски, что будь у него не лёгкий «Кот», а хотя бы «Барсук» и итог боя был бы под сомнением, несмотря на превосходящие силы противника. Высший пилотаж!

Если честно, то я был знаком ещё с двумя классными пилотами, что не уступили бы майору, но они далеко, а майор то вот он. Только руку протяни.

Конечно же я подумал о Ленке Петровой и нашем Проклятьюшке Тутанхамона (Скучаю по вам ребята!), но справедливости ради стоит заметить, что Салтыков сражался несколько более рискованно. Шёл по грани, но побеждал.

Когда запись прекратилась и голопроектор погас в кабинете наступила тишина.

– Командир, ты заметил, что он сделал, когда размолотил «Центуриона»? – осторожно спросил меня Мальцев с расширенными от восторга глазами. Кажется, паузу он выдержал специально.

– Заметил. Он перезарядил пушки и пулемёты во время боя. У него там какая-то хитрая приспособа на спине, – задумчиво произнёс я, помяв пальцами нижнюю губу.

– Это же сенсация! Перезарядить оружие боевого робота прямо во время боя – продлить ему жизнь! Он нам нужен!

– Круто! Круто! – согласился я размышляя совсем о другом. – Лёша, позови-ка ко мне Лексина, Кирсанова и Сергеева. Только мигом.

* * *

Перед тем как принять ответственное решение – позвать Салтыкова в ЧВК или выставить за порог, я решил провести разведку.

Пусть ребята выпьют вечерком с майором, расскажут ему пару-тройку реальных историй из своей жизни (так сказать, разобьют лёд, сблизятся) глядишь он и откроется, а я смогу решить его судьбу. Лексин обаяшка, и заболтать сможет кого угодно. А то прочёл майорское дело, а яснее не стало. И Знаменская по словам «Кукушки» просила сообщить, что брать или не брать «кандидата Салтыкова» решать только мне. Умыла руки. Ну всё правильно, командир то я.

Но разбить лёд не вышло. Ветераны мои потерпели оглушительное фиаско! На контакт Салтыков не пошёл, ничего интересного не рассказал. По словам мужиков, пил он как Атос из «Трёх мушкетёров». С каждым новым стаканом становился только мрачнее и серьёзнее. Видимых признаков опьянения правда не проявлял. Совсем.

Опять-таки чего я удивляюсь? Набравшись в баре у фермеров, он сел в шагоход и устроил самураем форменный Сталинград. Такое сравнение напрашивается. Они может и убивать-то его после того как в плен взяли не стали из-за того, что глаза их расширились от изумления и хотели знать с кем столкнулись. Вдруг к ним на огонёк заглянула какая-то имперская шишка. Супер-боец, а не пьяный мастер с комплексом вины. Почему я так решил? Интуиция подсказывала.

Салтыкова я застал там же где его оставили ребята. Разглядывая идущий за окном дождь майор медленно пил что-то крепкое из хрустального стакана. Как же ему подходил его позывной. Натуральный волк.

Поначалу я Салтыкова даже не узнал. Настолько фото улыбающегося парня из личного дела отличалось от сидевшего передо мной мужчины. Побитые сединой тёмные волосы, глубокие морщины на лбу, переносице, вдобавок к порванной губе, вертикальный шрам под левым глазом на щеке (такие характерны для пилотов шагоходов из-за раскалывающегося в бою визора надевающегося поверх шлема. И всё-таки это был он. Постаревший лет на двадцать. Не пожалела жизнь мужика. Странно, но я почти физически почувствовал волны грусти шедшие от этого человека. Не зря фермеры, описывая майора сказали, что он грустил.

Присев рядом, я приветливо улыбнулся и осторожно опустил поднятую руку Валерия, намеревавшегося подозвать к себе бармена.

– С тебя хватит. Поговорим.

17. Старый друг

Пуля из крупнокалиберного пулемёта вражеского шагохода уничтожила булыжник у моих ног. Вторая разнесла в щепки дерево приткнувшееся на склоне справа, а от третьей и четвёртой я уклонился, переключив КПУЗД в режим форсажа.

На ходу выпустив две длинные очереди из штурмовой винтовки по редкой цепи пехоты позади трёх «Преторианцев» паровозиком замерших посреди горной дороги (ИИ услужливо отметил уничтожение сразу трёх противников) я, пока Салтыков и Яна рвали на части вражеских боевых роботов, поддержал огнём Горелова, Кирсанова и Сергеева, которые ударили по противнику из небольшой лощинки позади сломанного конвейера когда-то доставлявшего сюда руду из рудника.

* * *

– Спасибо, Катя. Очень вкусно! – поблагодарил Калашникову за обед я, разглядывая сидевшую в одиночестве у окна Бородину.

Меланхолично жуя она смотрела на какую-то мелкую серую птичку долбившую клювом по подоконнику.

Нет, ничего у нас с ней не было в тот раз. Просто выслушали друг друга и пошли спать каждый в свою комнату. Однако в душу она мне определённо запала и за прошедшие дни я несколько раз думал о Светлане. Впервые после смерти супруги я думал о другой женщине. Вот только пока не разобрался искренний это интерес или жалость. Если первое, то тут торопиться не следует так как не уверен, что готов к каким-либо романтическим отношениям. Если второе, то вообще не надо. Жалость как чувство к симпатичным женщинам занимает в моём личном рейтинге одну из низших ступеней. Ничего хорошего на ней не выстроишь.

Пилик-пилик! – сообщение, полученное на личный коммуникатор от Горелова, заставило меня покинуть столовую.

* * *

– Снова Лоза? – угадал я, входя в кабинет и увидев знакомого толстяка с хвостиком волос на затылке.

Слава просто кивнул, а посетитель, соскочив со стула испуганно залепетал:

– Алексей Александрович, они вернулись! Я про самураев этих! Они своих ищут на руднике, а вы же там всё взорвали и всё что они спрятали с собой увезли!

– Ну не всё. Кое-что мы вам передали. Успокойся Клим, присядь, – произнёс я, опуская тяжёлую руку на плечо колониста. – Мы же с вами договор заключили, значит обязаны защищать. Сейчас всё решим. Посчитали сколько их?

Мужчина только кивнул.

– Сколько?

– Три боевых робота «Преторианец», один «Комит» и полторы дюжины пехоты.

Такая точность объяснялась тем, что мы выдали колонистам имперскую брошюру с изображениями и описаниями шагоходов потенциальных противников. Буклет был старый поэтому в ней даже трёхмерные изображение машин Лиги Свободных миров имелись, теперь-то вошедшей в состав Империи.

Немного подумав я через компьютер активировал сигнал тревоги согласно которому все беннигсенцы должны были занять предписанные им места согласно расписанию на этот случай.

* * *

На Лозу со мной и Славой полетели Кирсанов, Сергеев, Мальцев и оба пилота шагохода. Пора было испытать в бою связку Яна-Салтыков. Всё-таки месяц уже вместе тренируются. Сколько боеприпасов извели жуть.

Лексина отрывать от занятий я снова не стал. Пусть работает пока запал не иссяк. Он настоящий Макаренко в изложении военной подготовки оказался.

Нашли противника мы быстро. Мальцев за штурвалом «Неясыти» срисовал их на полдороги к городу. Вереницей стальные гиганты поднимались по горной тропе. Всё-таки решили гады покошмарить местных. Вполне ожидаемо.

Устроили им классическую засаду. Ребята спрятались в лощинке на склоне, а шагоходы укрылись в куче породы с железной рудой. Яна-то просто посадила робота на колени спрятавшись за одним из холмиков, а вот Салтыков ловко оседлал одну из горок словно трон. Будто там всегда и был.

Надо сказать, что майор мне бросить пить не обещал. Он вообще больше молчал. Зато посчитал справедливым, что вылетит из ЧВК если я увижу его пьяным или хотя бы унюхаю запах алкоголя. Сомнения у меня всё ещё были, но в тоже время я понимал, что забота о ком-то сейчас для Салтыкова лучшее лекарство.

Кто ж знал, что на следующее утро он к чёртовой матери разберёт оба наших «Барсука». Да-да именно, что разберёт! Справился в одиночку ещё до обеда.

Я аж весь похолодел так как армейские шагоходы это тебе не секционно-модульные «фермеры» и «погрузчики». Внутри у них до хрена всякой сложной канители… а вдруг не соберёт как надо? Или соберёт, а функционировать они нормально уже не будут?

Всё обошлось. Правда лишние запчасти остались.

– Что значит это вам не надо? – удивился я, разглядывая несколько деталей шагохода лежащих у моих ног на полу ангара.

– Это лишнее, – пожал плечами Салтыков даже не взглянув на железки.

– Это между прочим блок самоуничтожения для шагохода в случае захвата, – нарушил тишину остановившийся позади Копалыч-Фомин вытиравший руки ветошью. – А это предохранитель отключающий систему дабы перегревшаяся машина не взлетела на воздух.

– Вот видите, – вздохнул Салтыков сложив руки на груди, – зачем нам тяжеленный блок с силиконовой взрывчаткой и ненужный предохранитель превращающий машину во время боя в ненужный хлам.

На это мне ответить было нечего. Нет, то есть наоборот я много чего хотел сказать майору, но внезапно передумал, вспомнив как классно он модернизировал наши шагоходы в два с половиной раза увеличив боезапас.

Первый «Преторианец» взорвался разноцветными огнями рухнув на обочину дороги ещё до того, как мы перебили всю пехоту (наши «Ливни» и «Мономахи» пробивали азиатскую броню весьма успешно). Второй, получил серьёзные повреждения – огонь из пушек наших «Барсуков» оторвал ему одну из рук и снёс существенную часть брони с груди и с поверхности левой ноги. Несколько кратких мгновений и точный залп нурсов Салтыкова заставил уже повреждённый боевой робот рухнуть на колено, а оказавшаяся позади Яна просто разнесла в куски ему кабину выдав целую серию выстрелов из скорострельной пушки с расстояния в метр-полтора.

Пока ребята брали в клещи последний шагоход. Мы вчетвером взяли в круг лёгкий «Комит» огрызавшийся не слишком точными очередями из тяжёлого пулемёта. Попасть в КПУЗДы ему при всём желании пока не удавалось.

Воспользовавшись тем, что пилот отвлёкся на дружно открывших по нему огонь пулемётчиков, я взлетел по правому боку машины наверх и прижавшись корпусом «лисёнка» к фонарю кабины выпустил по ней в упор заряд из плазменной пушки установленной на плече защитного костюма.

Крак! – бронированное, жаростойкое стекло лопнуло, кабину заполнил оранжевый огонь, и лёгкий робот разлетелся на части взрывом отбросив меня в сторону. Перекувырнувшись в воздухе, я задействовал джамперы и мягко приземлился на землю, чтобы как раз увидеть, как последний из «Преторианцев» превратился в огненный цветок мака.

* * *

У самого входа в Камелот (так я теперь про себя называл музей-крепость) нас встретил Мамонтов исполнявший сегодня обязанности дежурного. Бросив ладонь к виску, он буднично, в своей неторопливой манере, доложил:

– Господин подполковник, у нас всё хорошо. Без происшествий. На полигоне идут занятия с новичками.

– Спасибо, Вадим, но я майор, – сказал я, расстёгивая комбинезон. На улице стояла золотая осень и солнышко ощутимо припекало. – Что-то ещё?

– Да… там к вам кто-то прилетел.

– Кто? – удивился Горелов который только сегодня утром вместе со мной имел разговор по видеосвязи со Знаменской и никаких сюрпризов мы не ждали.

– Не знаю, – пожал плечами Вадим. – Валет какой-то. Обыскали, проверили. Он сейчас в столовой.

Переглянувшись с Гореловым, мы, не сговариваясь, как мальчишки толкаясь локтями, под удивлённым взглядом Мамонтова, рванули внутрь.

В столовой, за длинным столом, быстро орудуя вилкой в тарелке (скорее даже блюде) с картофельным пюре увенчанном целой горкой мяса в подливке, и правда сидел худой, короткостриженый мужчина в потёртой кожаной куртке и высоких ботинках на шнуровке. Ноги его под столом покоились на поцарапанном личном пенале с вещами из углепластика снизу до верху покрытым яркими наклейками

– Не может быть! – счастливо рассмеялся Слава, замирая на пороге. – С аппетитом смотрю прапорщик у как всегда в всё порядке!

Увидев нас, Павел Баранов встал, вытер губы тыльной стороной руки и улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой. Той по которой мы с Гореловым так скучали.

– А чего это вы господа офицеры что-то задумали, а меня не позвали? – подмигнул нам наш любимый снайпер, бросаясь в дружеские крепкие объятия. – Нехорошо это, ой не хорошо…

18. Коррида

Прошёл месяц. Баранов влился в коллектив ЧВК так будто свой, родненький. С головой окунулся в работу вместе с Лексиным. Что-то у нашего снайпера на личном фронте там не ладилось, и он решил пока заняться тем что лучше всего умеет – повоевать.

Вдвоём обучение пошло заметно быстрее, ибо капитан детали это бог, а Паша придавал процессу необходимую динамику. Настоящий электоровеник. Находясь в отличной форме, он вместе с рекрутами бегал, прыгал, стрелял, показывал приёмы рукопашного боя, что для многих было удивительно. В некоторых военных частях рукопашке уделяли преступно мало времени. «Зачем? Защитные костюмы же есть! Сервоприводы, пневмоусилители, в конце концов». А уж как они с Сашей своими шуточками поднимали настроение расползавшихся с полигона, обливающихся потом сорокалетних мужиков, отдельный разговор. Все ржали так что животики надрывали. Баранов и Мальцева откуда-то знал. Бывает же.

– А кто он такой этот Лямкин? – спросил я стоя в центре кабинета прямо напротив изображения Знаменской транслируемого голопроектором.

В помещении находились ещё трое: сидевший за моим столом Горелов, Лексин у окна и Паша под пальмой на стуле у стены, трескавший из пакетика чипсы «со сметаной».

– Пилот шагохода которого я тебе обещала, – голова Марии Николаевны тряхнула иссиня-чёрными волосами (Опять цвет волос сменила? Цвет глаз, кстати, тоже. Теперь они были каре-золотистые как у Бородиной). – Но от такой… интересный. Хотя ты я думаю с ним общий язык найдёшь.

– Так у нас теперь Салтыков есть, – прошёлся вокруг подрагивающего изображения в воздухе я (связь тут всегда шалила) не слишком оценив характеристику «интересный».

– Всё отменить? – раздалось в ответ. – Не нужен?

Наклонившись вперёд полковник театрально расширила от удивления глаза.

– Нужен-нужен, – поторопился уверить собеседницу в обратном я. – Это я так, ляпнул не подумав.

Ничем не прокомментировав мои последние слова Знаменская повернулась к улыбнувшемуся ей Баранову. Кажется, там у себя, на другом конце вселенной, она крутанулась во вращающемся кресле.

– Паша, рада тебя видеть. Надолго?

– Побуду пока, – облизнул пальцы в крошках чипсов прапорщик. – Всё равно нормальных планов нет.

– А НЕ нормальных?

– А о таких лучше не рассказывать.

Неожиданно полковник искренне рассмеялась. Лексин даже опешил. Наверняка удивился такой приятельской беседе прапорщика и полковника военной разведки. А ничего удивительного – Баранов знал Марию Николаевну даже дольше меня.

– А личное дело этого Лямкина вы мне вышлете? – кашлянув, я привлёк к себе внимание Знаменской.

– К сожалению, нет, Алексей.

Таких слов я точно от неё не ожидал.

– Почему?

– Дело в том, что личное дело Аркадия Лямкина изъято из архивов ВС и находится в сейфе одного высокопоставленного генерала.

– Цифровая версия или бумажная? – уточнил Горелов.

– Обе.

– А так что можно? – перестал хрустеть чипсами Баранов отряхнув крошки с груди.

– Всё возможно если захотеть.

– А для чего? – не унимался снайпер.

– Для того, чтобы он не мог служить и воевать. Начнут пробивать информацию и ничего не обнаружат, – сказал Лексин нахмурившись со знанием дела. – Мерзкий трюк.

– Мерзкий, – согласилась полковник и по лицу её прошла тень. – И генерал тоже дерьмо. Зато с большими связями. Но я над этим работаю. Самое главное это то, что он хороший пилот. Очень хороший.

– Поверю на слово, – вздохнул я, возмущаясь скорее для виду. Сам разберусь подходит таинственный Лямкин нам или нет.

– Другого ничего не остаётся, – улыбнулась Мария Николаевна. – И ещё… что вы делаете для пополнения ЧВК? Как я и говорила. Вас уже заметили и скоро начнут пробовать на прочность.

– Дюжина человек готова. Набрали ещё пятнадцать человек. Среди них тоже есть ветераны, но не столько сколько хотелось бы, – доложил капитан.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Но нужно ускориться. Присмотрись к военным из Лиги свободных миров.

– Но они же с нами воевали? – было возмутился Горелов даже привстав с кресла.

– Так что ж. Теперь они такие же граждане Империи, как и ты. А хороших бойцов среди них немало, – голопроектор показал нам обтянутую комбинезоном грудь Знаменской. – Всех, кого подберёте Кукушка вам пробьёт. На связь в ближайшее время не выйду. Безопасных каналов не будет. Все экстренные контакты через Дятел. Пока-пока, подполковник.

Вместо Марии Николаевны в воздухе повис имперский чёрно-золотой двуглавый орёл.

– Да я майор же… – снова напомнил я, садясь в кресло вместо Горелова. – И где это я ей столько рекрутов наберу? Очередь на улице не стоит.

– У меня есть предложение, – ловко бросив скомканный пакетик от чипсов в мусорную корзину поднял руку Паша.

– Говори.

– Давайте заключим контракт с Крупской.

– Но там же ЧОК «Рубикон»? – возразил Горелов прислонившись к спине. Слава о чём-то напряжённо думал.

– Ну так что ж. Я до того, как вас нашёл почти месяц прожил там, – Баранов пересёк кабинет и остановился напротив нас. – Так вот Рубикон этот какая-то банда. Местные заключили с ними контракт, чтобы от набегов самураев избавится, думали вздохнут спокойно, а теперь чокавцы их грабят почище Синдиката.

– Это точно? – присоединился к обсуждению Лексин.

– Точно. Они обнаглели. Я говорил с местным губером Шарлем Бошаном, он, когда узнал, что я бывший Корсар, разоткровенничался. Говорит, они бы давно от них избавились, но те убираться не хотят. Угрожают даже.

– Что считаешь нужно делать? – мысленно я вспомнил всё что читал о ЧОК «Рубикон».

– Абортировать.

– ЧОК крепкий орешек, – хмыкнул в ответ Лексин. – Бойцов много. У них и техника и шагоходы.

– Бошан сказал, что их всего семь десятков, шагоходы только лёгкие. Я из своего «Горизонта» в них дырок понаделаю легко. Но вот если будем ждать, к ним подмога прилетит губернатор утверждает, что каждые три месяца прибывает дюжина новых бойцов и техника.

– Потому что Рубикон – это контора под крылом Конфедерации, – остудил товарищей я.

– Серьёзно? – тут уж на меня уставились все сразу.

– Да. У меня есть о ней информация. Руководит ей некто Роман Кюри. Бывший офицер ССН армии америкосов.

Баранов присвистнул, а затем довольно потёр ладошками. Мне этот его жест всегда нравился. Жаль я как командир бросаться в неприятности не имею права. А хочется иногда.

– Хотя Крупская конечно нам бы пригодилась. И все проблемы были бы решены, – постучал подошвой по полу Горелов всё ещё о чём-то напряжённо размышляя (вон даже морщинки на лбу выступили).

– Что ты имеешь ввиду?

– Во-первых, там «Даркуша» огромный рынок который мы могли бы контролировать. Во-вторых, эта бывшая планета Лиги Свободных миров там ветераны военных действий точно есть.

– И наших хватает, – добавил Баранов достав из кармана сок в пакетике и протыкая его трубочкой. – Выпивал в одном баре с ребятами. Сидят без работы.

Лексин поймав мой взгляд коротко кивнул как бы соглашаясь со словами ребят.

– Есть ещё и в-третьих, – я поднялся на ноги и повернулся к карте Периферии позади.

– О чём забыли?

– Крупская одна из наших целей. Полковник разбила все досье и сведения на три папки. По степени сложности, наверное. Так вот ЧОК «Рубикон» во второй. Паша ты знаешь как связаться с этим Бошаном?

* * *

Часовой разговор с Шарлем Бошаном совсем не обрадовал. Оказывается, следующий прилёт транспорта чоковцев намечался уже через три дня. Он должен был доставить пополнение, технику, боеприпасы и совершить ротацию. Из-за этого отпускники уже второй день праздновали по барам-ресторанам отмечая отбытие домой.

А ещё Бошан рассказал мне о заключённых местной тюрьмы куда «Рубикон» кидал всех выступивших против них. Некоторые из этой тюрьмы выходили ногами вперёд.

В общем надо было на что-то решаться, и я решился. Слова Знаменской о том, что нас заметили и скоро будут пробовать на прочность мне совсем не понравились. В конце концов, у нас есть «Неясыть». Если они откажутся разорвать контракт с Крупской, сложить оружие и добровольно покинуть планету, им же хуже.

Будь я с «Корсарами» мы и двумя дюжинами управились с этой шайкой, но сейчас нужно оперировать теми силами что имеем. На Крупскую с нами полетела дюжина подготовленных рекрутов, плюс из новеньких мы взяли ещё пяток человек из числа тех, кто раньше тянул армейскую лямку. Лексин и Баранов их погоняли сутки и сказали, что можно, не подведут. Бошан на свой страх и риск обеспечил нам «окно прибытия» и верный ему космодиспетчер сумел скрыть от чокавцев нашу посадку на планету.

Диспозиция намечалась следующая. База Рубикона оказалась под наблюдением и контролем Мальцева на истребителе (Боеприпасов теперь жалеть нам было не надо, запаслись). Дорогу в город в случае подъёма по тревоге чокавцев Медведь заминировал так плотно, что я даже было возмутился, но Никитский заявил мне что всё будет путём. Чуть дальше прорвавшиеся должны были попасть под перекрёстный огонь шагоходов Яны и Салтыкова.

Но сначала нужно было перевести переговоры. Бойня нам была не нужна ведь в ней могли пострадать гражданские. Лексин с Кирсановым, Сергеевым, Мамонтовым и новыми бойцами ЧВК «Беннигсен» окружили площадь вокруг бара «Коррида» где обожал зависать со своими людьми Роман Кюри. Фрунзе, я посадил на здание колониальной администрации – самое высокое в этой части города, да и вид с него на бар открывался отличный, придав ему в помощь Копалыча (он сам с нами напросился).

– Вам столик? – спросил было официант, но увидев КПУЗДы и штурмовые винтовки поспешно ретировался.

Зал обшитый пластиком напоминавшим и по внешнему виду, и на ощупь деревянные панели, неяркий специально притушенный свет, негромкая мелодия музыкального автомата, волны удушливого кальянового дыма над головами развалившихся на диване чокавцев, и во всём этом липком нуаре я, Баранов и Горелов.

– Сразу три Корсара у меня в гостях! Какая честь! Присаживаетесь вы же поговорить прилетели, – громогласно встретил с улыбкой нас Роман Кюри – квадратный выбритый на лысо мужчина с серо-зелёными глазами и кривым неправильно сросшимся носом.

Товарищи мои подозревая ловушку напряглись, захлопнув забрала шлемов и вскинув «Мономахи» к плечу, но я видел, что на самом деле произошло.

Широкая улыбка на лице руководителя «Рубикона», уверенный тон и нотки сарказма в голосе, всё это есть, да. Скажете будто он нас ждал? Но нет, это не так. На мгновение, я сумел рассмотреть удивление и испуг в его глазах. Да он знает нас, что уже само по себе проблема, но кажется нам удалось сорвать какой-то хитрый план…

19. Пицца

Асфальт взрывался фонтанами осколков справа и слева от меня дробью ударяя по корпусу защитного костюма. Перезаряжая магазин штурмовой винтовки, одновременно, я включил режим форсажа на КПУЗДЕ, стараясь чтобы шагоход самураев не смог нормально в меня прицелиться. Стоп! Откуда здесь машины Синдиката? – спросите вы. Для того чтобы это объяснить нам нужно вернуться на пятьдесят пять минут назад…

– Тише-тише! – поднял руки ладонями вверх Кюри, стараясь удержать на лице улыбку. – Мы без защитных костюмов, без серьёзного оружия, вы застали нас врасплох! Не честно! А как же имперская офицерская честь господа? Может выпьем, поговорим?

Я оружие ещё не поднял и «Ливень» свободно висел у меня на груди. Если что и ребята справятся, к тому же посторонние из бара бегут сломя голову. Вон все столики перевернули и чуть администратора на входе не сбили.

– Канцлер – Ботанику! На базе объявили тревогу. Он наверное тревожную кнопку на коммуникаторе нажал как только вас увидел, – сообщил мне Мальцев. – Мои действия?

«Впускать шагоходы и штурмовую пехоту «Рубикона» в город нельзя. Гражданские пострадают, да и нам сражаться будет несподручно», – подумал я. В кармане у меня лежит документ о расторжение контракта между сотрудниками ЧОКа и Крупской, подписанный Бошаном и местной колониальной администрацией, так не подпишет же. Я уверен.

Директор ЧОК же принял мои размышления за сомнения и нагло подмигнув сначала закинул ногу на ногу, а затем подтолкнул ко мне по столу стакан с выпивкой. Господи, что за самонадеянный идиот? Уверен, что мы не решимся на крайние меры, надеется использовать горожан как щит против нас, офицерскую честь приплёл… детский сад.

«Ботаник – Канцлеру! Работаем!» – отправил Мальцеву текстовое сообщение я, а сам вытащил из кобуры на бедре пистолет разрядив его в голову Романа Кюри. Знаменская в людях разбиралась намного лучше этого шута.

Разглядывая расползающуюся по столу лужу крови под убитым, и гильзы веером разлетающиеся из штурмовых винтовок моих товарищей (за несколько секунд перестрелявших других чокавцев) я подумал, что всё это конечно противно, но мы тут не в бирюльки играем.

Бросив на мёртвые тела наёмников свёрнутый вдвое договор о расторжении, я уже было направился к выходу, когда на виртуальном мониторе замелькали значки нескольких входящих вызовов.

– Савицкая – Канцлеру!

– Слушаю.

– У нас гости!

Уверенный, что помощь чокавцам оказать было некому, я всё же успел отправить мгновенное сообщение Мальцеву со знаком вопроса и получив в ответ краткое «работаем». На командирском планшете я видел, что Яна и Салтыков тоже находятся в движении и ведут бой. Всё по плану. Какого чёрта?

– Савицкая докладывай!

– Три десантных корабля опустились прямо на площади рынка. Судя по всем Синдикат в гости пожаловал.

– Вот так новость, – ожил по внутреннему каналу Лексин. – Три десантных корабля это же почти рота пехоты, минимум шесть шагоходов, возможно БМП и ещё что-нибудь. – Чего они здесь забыли?

– Может тоже озабоченны усилением «Рубикона» и решили занять тёплое местечко с минимальными потерями и затратами, – логично предположил Горелов.

Я же тем временем отправил запрос ИИ «Неясыти» и очень быстро получил исчерпывающе-лаконичное: «Двенадцать минут, десять секунд назад в районе базы ЧОК «Рубикон» в небе действительно замечено три неизвестных объекта, которые натолкнувшись на режим «АС-сканирования» изменили маршрут уйдя на северо-запад, предположительно в сторону города».

Найдя в контактах телефон Шарля Бошана, я дождался, когда активируется соединение и будничным тоном, будто хотел спросить какую-то ерунду, произнёс:

– Это Бестужев. Я хочу, чтобы вы немедленно объявили в городе тревогу.

* * *

«Ну хоть по улицам никто не болтается и то добро», – думал я, наблюдая за приближением противника с крыши шестиэтажки с огромными панорамными окнами. Город словно вымер. Даже свет в окнах не везде горел.

В этот момент Мальцев, Салтыков и Яна должны были уже закончить с базой «Рубикона» и выдвинуться к нам на подмогу. Правда от «Неясыти» толку в городской застройке не будет. Это как по воробьям из пушки палить. К тому же боезапас истребителя пополнить надо будет, а в одиночку Мальцев сделать это быстро не сможет.

Мимо меня промчался один из наших дронов резко взвившись в небо на максимальный высоту. Пора прятаться под облаками, ещё немного и противник нас обнаружит. Об этом говорили помехи на электронных прицелах синхронизированных со шлемом. Наверняка самураи тащили с собой ЭМБ ухудшающий работу автонаведения и дальномеров.

«Сами себя загнали в ловушку», – ворчал я, ещё раз проверяя на командирском планшете расположение беннигсенцев. Сломя голову бросились на куда более многочисленного противника понадеявшись на мощь истребителя, а получили геморрой … Нас мало, среди нас новички, пусть не в бою, но в работе.

Как там нас Корсаков учил? «Если количество и качество не на вашей стороне завладейте инициативой». Всего-то… Однако это всё что сейчас остаётся.

Пока самураи не разбрелись по городу приступив к выполнению поставленных командиром задач, я стянул все силы на Проспект Революции – эта длинная, прямая и широкая улица, обсаженная с обоих сторон зеленью, соединяла между собой Даркушу – рынок, гостями которого мы были не так давно и сам город. Здесь и примем бой. Просмотрев медколонку показаний сердцебиения и пульса у личного состава, я с удивлением подметил, что всё в порядке. Разве что у Фрунзе чуть учащённый, но это при его состоянии и установленном кардиочипе норма. Тут же мне на дисплей посыпались доклады:

– Лютер – Канцлеру. Готовы.

– Валет – Канцлеру. Готовы.

– Савицкая – Канцлеру. На позиции.

– Медведь – Канцлеру. К приёму гостей готов.

Они не заставили себя долго ждать и вообще темп держали. Впереди по дороге, расшвыривая в стороны брошенные автомобили как пластмассовые игрушки, шагала тройка «Оками» (Волк), за ними ощетинившийся стволами следовал «Тора» (Тигр) и только потом построившиеся в колонну девяносто человек пехоты в средних и лёгких защитных костюмах (был даже один тяжёлый штурмовик с восьмиствольным пулемётом). Замыкали процессию две БМП на магнитной подушке и видавший виды «Сай» (Носорог).

– … ещё чуть-чуть, – забывшись вслух произнёс я, ловя в прицел «Ливня» коричнево-серую в разводах броню противника (тоже самое рядом со мной делал Горелов). – Ещё немного… НЕ ДАВАЙТЕ ИМ РАЗБЕГАТЬСЯ! АКЕЛА И ГРАНАТ УЖЕ НА ПОДХОДЕ!

БАБАХ! – это сработали заряды Медведя, укрытые в канализационных сливах на дороге. Целая цепочка взрывов уложила на землю первые три ряда колонны пехоты, один из Волков получил повреждение конечности. Раскалённая картечь сорвала ему с колена броню, а второй взрыв повредил пневмопривод. Попытавшийся опереться на ногу боевой робот рухнул на спину. Последовавший тут же выстрел из крупнокалиберной снайперской винтовки в подбородочную часть треугольной башки машины убил пилота внутри кабины. Как же я рад, что Баранов со своим «Горизонтом» теперь с нами.

Шквальный огонь со всех сторон ведьминой метлой разметал ещё два ряда противников, а затем настало время ответа со стороны Синдиката. Подчиняясь командам командира раненные заняли место в построении и при поддержке огня боевых роботов вступили в бой. С дисциплинкой у них всегда всё в порядке.

Под ногами самураев ярко-красными пятнами кетчупа тут и там виднелись следы охладительной жидкости льющейся из повреждённых защитных костюмов. Да-да, это армия Империи используем голубую и зелёную, а азиаты красную. Эстеты, @лядь.

– СМЕНИТЬ ПОЗИЦИИ! – последняя моя пуля опрокинул на бок пулемётчика, которого вынося из-под нашего огня подхватил за скобку на спине костюма его товарищ.

Сейчас всё зависело от того как часто и ловко бы будем менять позиции уходя от огня превосходящего числом противника и как метко будем стрелять.

БАМ! – взрыв из ручного гранатомёта отшвырнул меня на обочину дороги прямиком в ствол дерева с хрустом разломившийся пополам. Перекатившись в сторону, я выпустил в предполагаемого противника остаток магазина и активировав джамперы пропахал в мягкой земле траншею сбив одного из самураев и врезавшись во второго. Плазменная установка на плече оторвала голову вцепившемуся в меня синдикатовцу и вот я уже приземлился на одно колено расстреливая вступивших в бой с Кирсановым группу врагов в спину.

Нам удалось подбить ещё одного «Волка» и застрелить выбравшегося из внутренностей горящей машины пилота шагохода, но вот справиться с последним «Оками», Тигром и Носорогом пока не удавалось. Второй при поддержке первого огнём из всех орудий как плетью хлестал по нашим стрелкам заставляя их прятаться и рассеиваться, снижая этим эффективность автоматической стрельбы, а третьему несмотря на слабое вооружение жизнь сохраняла тяжёлая броня. Пилот пытался ведя автоматический огонь из пулемёта на плече топтать беннигсенцев, но пока в этом (слава богу!) не преуспел. Огнемёт на правой руке гиганта был уничтожен чьим-то точным выстрелом из-за чего манипулятор машины был серьёзно повреждён.

Лексин снова показал себя опытным командиром он раз за разом умудрялся выводить из-под огня новичков опираясь на прикрывавших их Сергеева и Кирсанова.

Сыр, колбаса, помидоры, огурчики, оливки, специи – в какой-то момент всё перемешалось и разобраться где чьи позиции было почти невозможно. Пущенная мной граната подбросила в воздух одного из противников, а последний заряд из плазменной пушки впечатал в стену другого. Заряды в «Ливне» закончились, и я уже вовсю использовал «Мономах».

Длинная очередь, срезавшая ветки деревьев над головой и что-то снова взорвалось под ногами. Динамическая броня сумела защитить меня, но законов тяготения никто не отменял – кувыркнувшись в воздухе я попытался стабилизировать костюм при помощи джамперов, но те всё ещё подзаряжались после последнего раза. Словно в замедленной съёмке я наблюдал как подо мной паля из дробовика прошёл Мамонтов со второго выстрела отстреливший плечо вместе с рукой противнику с рисунком красно-золотистого карпа на шлеме.

Разбрасывая в стороны куски газона, я рухнул на спину нащупывая рукой очередной магазин на поясе. Щелчок присоединённого магазина, передёргиваю затвор досылая патрон в патронник и…

ПАМ! – всего в метре от земли раздаётся сухой хлопок ЭМИ-гранаты из-за которого изображение в шлеме на мгновение подёргивается рябью.

Когда я прозрел (вот сюрприз!) надо мной замер Носорог. Стопа вражеского шагохода уже готова была опуститься вниз, но залп наполнивших воздух жалостливым пением нурсов угодил прямо в голову квадратной машины. Одна из ракет даже сумела пробить купол кабины покрыв сеточкой трещин поликарбонатное стекло и разорвалась внутри…

20. В стеклянном вихре

Шагоход Яны спас мне жизнь, но расплата последовала незамедлительно. Носорог ударом огромного кулака смял её роботу левый манипулятор с установленной на нём мелкокалиберной пушкой, теперь в бою бесполезной. Только лишний вес. Девчонка подумала так же как и я и повреждённый оружейный комплекс брякнув свалился на землю. Вовремя подоспевший Салтыков отогнал гиганта от нас на обочину.

Думаете мы побеждали? Как бы не так! Удалось уничтожить почти четыре десятка синдикатовцев, два робота, но и у нас уже был один убитый и шестеро раненных. Слава богу все легко. Периодически бросая взгляд на левый верхний угол виртуального монитора, я отслеживал состояние моих бойцов и рвал жилы, чтобы оказаться в самых опасных местах схватки, чтобы уничтожить как можно больше противников, ведь нас этому учили, нас к этому готовили и это… по-корсарски что ли. Баранов и Горелов, я уверен, делали тоже самое.

Азиаты не были новичками в бою. Командиры быстро навели порядок, и чтобы уничтожить попытались сначала разделить нас на маленькие группки, вот только Лексин со своими постоянно срывал их планы. «Покровы», «Бурки» и «Лисы» не на секунду не останавливались на месте и хоть со стороны их движения напоминали хаос. Это был наш хаус. Заранее запланированный и отрепетированный.

Всю малину нам испортили водители БМП, вот уж кто свою зарплату (или что там у них) получал не зря. Машины начали нарезать вокруг нас круги, а автоматические пушки, установленные на корпусе хлестать нас свинцовым дождём как нашкодивших котят.

Подбить БМП нашим шагоходам не получалось уж больно они были заняты «Тигром» и толстокожим «Носорогом».

Удар в бок заставил меня выругаться и на дисплее тут же погас значок командирского планшета: «СОЕДИНЕНИЕ ПРЕРВАНО. ПРОВЕРТЕ УСТРОЙСТВО», – высветилось перед глазами.

Да чего там проверять в кашу всё размолотили. Убедившись, что в КПУЗДЕ нет пробития я, отказавшись от предложенного ИИ обезболивающего укола (мало ли вдруг позже пригодится) снова бросился в бой.

Фрунзе и Баранову точными попаданиями из винтовок удалось расколотить стекло кабины «Носорога», и он стал намного медленнее двигаться, переключившись на инфракрасный режим.

Тра-та-та-та-та! – рядом со мной строчил из пулемёта Кирсанов уже получивший пару пробитий на костюме – две тоненькие ниточки охладительной жидкости текли по его ногам и рёбрам слева.

Сделав себе вторую инъекцию адреналина, а то что-то второе дыхание ко мне никак не приходило, я отправил на тот свет подствольной гранатой одного из офицеров самураев и вынужден был укрыться от шквального огня «Тигра», позволившего своим товарищам перебежать дорогу и скрыться в двадцатиэтажном торговом центре, напротив.

– Канцлер они что бегут? – рассмеялся Баранов всадив пулю между лопаток одного из противников.

– Как же, Валет. Они просто обстановку хотят сменить.

– Канцлер – Акелле, – по нашему личному каналу произнёс Салтыков. – Уходите за ними. Мы с Гранатом пока с роботами разберёмся. А то мешаетесь под ногами, передавить вас страшно.

Конечно старый вояка преувеличивал, но зерно истины в его предложении было. Проверив своей боезапас и убедившись, что жить ещё можно, я подключил внутреннюю связь:

– Внимание всем! Это Канцлер преследуем противника. Первым в здания захожу я и Эскулап. За нами Мягкий, Жанна Дарк и Медведь. Лютер с цыплятами замыкаешь. Валет, Савицкая действуйте по обстановке!

Бутики с манекенами и одеждой, магазинчики с сувенирами, техникой, рестораны быстрого питания со всё ещё тёплыми плитами, эскалаторы, лифты и много-много стекла – торговый центр «Нормандия» стал местом нашей битвы.

Пока боевые роботы, клацая железом и грохоча пушками и пулемётами бились снаружи, обе БМП пробив витрины, стены, сшибая внутренние перегородки, скрылись внутри здания.

Самураи боезапас не экономили. Битое стекло потоками падало вниз словно струи ливня. И не только. Вот ручная граната ткнувшись мне в бедро отлетела в сторону покатившись по гладкому полу Сергеев ловко ударом ноги послал её обратно. Бахнуло смачно. Я даже сквозь звуковые фильтры услышал.

Мы не дали самураем закрепиться на позициях и выбрать себе места для прицельной стрельбы. Схватка закипела с новой силой. На этот раз доходило и до рукопашной. Буквально в дюжине шагов от меня Сергеев и Горелов схватились с парочкой противников вооружённых короткими пистолетами-пулемётами. А вот Бородина рыбкой нырнула за стену чудом избежав смерти выплевываемой из пушек БМП.

Сейчас только подопечные Лексина действовали слаженно передвигаясь в составе группы все остальные вынуждены были снова стать автономными боевыми единицами – ушки на макушке так как спину тебе прикрывать некому. Крутись на месте, стреляй во всё что движется, кроме своих товарищей и экономь боеприпасы. Даже оба наших снайпера были здесь, и Копалыч. За Баранова я не переживал тот со штурмовой винтовкой родился, а вот за Фрунзе немного беспокоился. Но как оказалось зря.

Палец плавно нажал на спусковой крючок и «Мономах» разбил короткой очередью грудную пластину защитного доспеха выскочившего на меня самурая. Часть её погнулась, другая сломавшись отлетела в сторону. Контрольный выстрел я сделать не успел – пронёсшийся мимо Мамонтов разворотил пытавшемуся отползти за витрину с личными коммуникаторами раненому противнику грудь. Я, присев, одиночным выстрелом опрокинул на бок прицелившегося в кого-то из моих товарищей стрелка на наплечнике которого был изображён злобный дух с красными глазами. Добивать не потребовалось. Тяжёлая пуля штурмовой винтовки угодила прямо под мышку – самое уязвимое место в «Цикаде».

БАМ! – Орудие БМП выпустило в меня парочку нурсов, но динамическая защита снова спасла мне жизнь. Правда отбросило метра на два назад да так, что я сбил оказавшегося позади противника. Развернувшись в полёте при помощи сервопривода, я вцепился руками в штурмовую винтовку самурая предварительно ударив его острым локтем в шлем. Вышло так ловко что я разбил визор «Цикады», а затем воспользовавшись этим перехватил оружие нажав пальцами на спуск электромагнитной винтовки. Веер металлических шариков с визгом отстрелил половину плеча и часть шлема вместе с лицом противника.

Радоваться победе было некогда. Ощутив удар в спину, я врубил зарядившиеся джамперы взвившись над полом. Внутри КПУЗДА завоняло ускусом. А это всегда хреновый знак. Кажется, мне разбили медицинский модуль, да так что все инъекции смешались. «Никаких больше конфет тебе Лёша!»

Медведь и Кирсанов, вооружённый трофейным оружием отстреливались от четверых противников прячась за разбитым декоративным фонтаном струя воды из которого брызгала на три метра вверх.

Зато один из БМП имел в боку приличного вида дырку с рваными краями. Не иначе наш сапер постарался. Молоток!

Второй машиной уже занимался Паша. Заскочив на корпус сверху, он поднатужился и оторвал люк к чёртовой бабушке, а Копалыч увернувшись от стрелявшей в них пушки, бешенно крутившейся вокруг своей оси, отправил вниз гранаты, одну за другой.

– Получай!

БМП подпрыгнул и словно оказавшись в руках капризного ребёнка перевернулся на бок выплюнув наружу тонкую струйку масляного чёрного дыма, тут же подхваченного сквозняком гулявшим на первом этаже разорённого нами торгового центра. Да уж, ну и натворили мы тут дел! Как в старом мультике: «Просто приходил Серёжка поиграли мы немножко».

Рано или поздно боезапас штурмовой винтовки должен был закончится. Жаль только, что произошло это в тот самый момент, когда на хвост мне упали сразу два самурая. Один из которых был штурмовиком вооружённом пулемётом.

Его товарища в «Цикаде» я вмял в стену, свернув тому шею (вот не ожидал он что я не побегу от них, а нападу), с пулемётчиком же пришлось справляется при помощи модернизированного Женькой Зобуном «Сверчка» всё это время отдыхавшего в кобуре на бедре.

Штурмовик в «Куме» (Медведь) это серьёзно. Этот тип защитных костюмов производящийся в Новом Хоккайдо вообще среди наёмников и на чёрном рынке ценился. Единственная добротная броня сделанная азиатами, да и то потому что они слизали её со штатовского «Капитана». Правда цена была пониже и кое-какие пиндоские штучки пошли в мусорную корзину (как оказалось не зря, у костюма выросла надёжность).

Так вот, теперь противник, одетый в легендарный костюм гвардии японского императора и жёлто-золотистый шлем шлёпал ко мне по кафелю надеясь на собственную неуязвимость. Отсканировал моё оружие, успокоился. Дурачок, я каких только костюмов на вас не видел, а всё ещё живой. Да и в руках у меня не раритет, снятый с производства лет шесть назад, а нечто совсем иное доработанное отличным парнем со светлой головой. Пусть земля ему будет пухом.

Достреляв до железки, я перекатился по полу за груду собранных пронёсшейся в начале боя тут машиной лавочек, и сменив магазин выпустив ещё одну длинную очередь в самурая в жёлто-золотистом шлеме.

Крак! – забрало шлема противника покрылось трещинами и остаток патронов я уже выстрелил в повреждённое место. Штурмовик вздрогнул, выронил под ноги пулемёт и с лязгом упал на колени. Оказавшийся позади Копалыч воспользовался ситуацией и снёс самураю голову с плеч. Забросив свой дробовик за спину, дед поднял трофейный пулемёт тут же срезав из него прижавшегося к стене на втором этаже нового противника.

– Чисто! – прокричал он, поводив туда-сюда стволом.

– У меня чисто! – откликнулся Баранов замерший на перевёрнутом БМП.

Рядом с ним из кухни фуд-корта возник Лексин с поднятым вверх большим пальцем. Шлем у Лютера был повреждён это я даже отсюда видел, а канал связи с ним пропал ещё до того, как мы начали вести бой внутри «Нормандии».

– У нас тоже чисто! – не смог не вызвать у меня улыбку спокойный, безэмоциональный тон Салтыкова. Словно бальзам на рану. Значит и с Яной всё в порядке.

Устало поднявшись с коленей, я просканировал пространство вокруг себя и не поймав ни одной красной метки раскрыл забрало шлема с наслаждением вдохнув грудью прохладный воздух, попадавший внутрь сквозь разбитые окна и дыры, пробитые в стенах.

Похрустывая осколками стекла под ногами, буквально сияющим ковром, покрывавшим всё вокруг, я оглядел разбросанные вокруг нас тела мёртвых врагов и произнёс:

– Чистота – залог здоровья.

21. Дела налаживаются

Разглядывая тела мёртвых ребят лежащих на земле, головы которых по традиции были накрыты личным штандартом подразделения (флагом в случае торжеств распускавшемся за спиной защитного костюма на манер плаща) я думал о том сколько их ещё будет.

Устало вздохнув рядом со мной остановился Горелов, которому до недавнего момента приходилось оказывать помощь ребятам. Последний – сорокалетний сержант запаса из недавнего набора, умер, не приходя в сознание. Снаряд из мелкокалиберной пушки угодил ему прямо в визор. Чёрт знает почему динамическая защита не сработала. В остальном же его КПУЗД был абсолютно цел.

– Полдюжины убитых, десять раненых, – сообщил Слава, поправляя штандарт на одном из тел. – Это я про тех что нуждаются в госпитализации. А так по мелочи никто ранений не избежал, даже Света.

«Да, сегодня мы совершили невозможное и потеряли убитыми только шестерых, но «только» тут совсем не подходящее слово», – подумал я, приказав ИИ внутри брони поставить мне обезболивающий укол, а вдогонку половинку виталина – общеукрепляющей инъекции уже лет тридцать использующейся Империей в военной фармацевтике. После того как меня взрывами швыряло туда-сюда жутко болела спина. Да-да, неисправность внутри КПУЗДа оказалась не настолько серьёзной, больше паниковал. А вот если бы не он, давно бы уже был мертвецом. Вон и новички, которыми командовал Лексин малые потери понесли благодаря «лисятам». Знаменская узнает, что мы костюмы повредили головы нам поотрывает. «Алексей используй эту броню с умом. Я надеюсь ты не забыл, что достать её чертовски трудно даже мне, и каждый комплект имеет уникальный номер?». Не забыл я, но считаю, что миссию свою КПУЗДы выполнили. ЧВК это люди, а с этими мы уже повоевали и можем на них рассчитывать.

– Зато японских снаряг командир у нас теперь вдоволь, – будто прочитал мои мысли Копалыч оказавшийся позади (в руках дед крутил компактную штурмовую винтовку ярко-белого цвета). – Думаю соберу не менее пяти десятков рабочих. «Цикада» не самая плохая броня, между прочим.

– А сможешь? – удивился Горелов, облокотившись на перевёрнутый взрывом автомат с напитками.

– Конечно, – улыбнулся Копалыч от чего сразу помолодел на десяток лет. – Самурайские-то защитные костюмы как конструктор для детей. Модульные. Но для скорости и эффективности нам с Янкой надо бы пару башковитых помощников.

Взяв у деда из рук оружие, я покрутил винтовку внимательно осматривая. Надо же выглядит нелепо, а в руке сидит как влитая. И магазин объёмный…

– А ты где её взял? Я у синдикатовцев таких не видел?

– Так самурайский транспортник-то сел. Вон он. На автомобильной стоянке, – Копалыч указал рукой на остроносый корпус десантного корабля выглядывающего из-за торгового центра «Нормандия». – Пилот своих двоих солдат убил и сдаться решил. У них в трюме ящик с оружием опломбированный был штуки эти оттуда.

Ничего себе сколько информации! И без меня… Быстрым шагом я направился к кораблю. Мимо меня по дороге проехала вереница роботов-уборщиков, экскаваторов и грузовиков. Местные уже спешили навести порядок. Из одной из машин выпрыгнул абсолютно лысый коротышка с мохнатыми бровями и тонкими усиками. Улыбнувшись от бросился ко мне с протянутой рукой:

– Господин подполковник, я губернатор Шарль Бошан. Надо же вы именно такой каким я вас представлял.

– Я вообще-то, майор, – в ответ потряс руку коротышке я, заметив, что рукопожатие у того крепкое.

– Наслышаны. У меня к вам серьёзный разговор.

Ну всё, сейчас пойдёт речь о компенсации, – уже было расстроился я так как со средствами у нас было не густо, а «Нормандия» если честно представляла из себя жалкое зрелище. По ней будто вихрь или ураган промчался. Отойдя в сторону от всё ещё тянувшейся цепочкой техники и рабочих в красных комбинезонах, я уселся на оторванную ногу «Носорога». Сам робот с полностью развороченной рубкой лежал на боку в реке справа. Смазка из внутренностей машины тёмным, маслянистым ручейком вытекала в воду.

– Слушаю вас господин губернатор. Если вы насчёт денег, то…

Бошан услышав это буквально подпрыгнул на месте и вытащил из сумки, висевшей на боку планшет.

– Конечно насчёт денег, господин Бестужев. Я хочу немедленно заключить с вами контракт. Сначала на пару лет, – произнёс он повозюкав пальцем по экрану тем самым активируя компьютер. – Хотя… чего мелочиться, давайте на четыре. Согласны?

То ли я забыл от усталости от удивления, то ли уколы уже подействовали, но внезапно я почувствовал себя лучше некуда.

– А за «Нормандию» вы на нас не в обиде? – пробежавшись быстро глазами по стандартному в общем-то договору предусматривающему даже ежеквартальную премию для ЧВК (нет, текста мелкими буковками тут не было, не беспокойтесь) я стилусом поставил внизу свою размашистую подпись. – А ещё мы тут пару деревьев сломали…

– Да что вы, господин Бестужев! – Бошан закрыл программу и забегал пальцами по виртуальной клавиатуре. – Я вам дважды обязан. Во-первых…

Дзинь! – на секунду надев на голову шлем я увидел уведомление о том, что на наш счёт на Витте (именно там было зарегистрирована ЧВК «Беннигсон») пришла круглая сумма – плата за целый квартал.

– … спасли меня от этого Кюри с его «Рубиконом»! – тем временем продолжал губернатор расплывшись в улыбке. – Он мне в голову между прочим пистолетом тыкал. Уголовник!

– А во-вторых? – спросил я, вставляя свою штурмовую винтовку в паз на спине, а шлем, фиксируя на крючке ранца справа.

– А во-вторых, если бы не вы, эти самураи выпотрошили бы нас по полной. Я наслышан от коллег, что они сейчас творят на Периферии. Главное, что мы теперь под защитой. А о беспорядке не беспокойтесь. Через сутки всё будет чисто, красиво, деревья новые посадим, речку почистим, – сообщил мне Бошан спрятав компьютер и снова пожав мне руку. – А сейчас извините, подполковник, дела.

– Майор, – в сотый раз произнёс я, смотря вслед уносящемуся в неизвестном направлении предприимчивому коротышке.

Перейдя дорогу, я направился на автомобильную стоянку. Здесь в оцеплении стояли новички (да какие они к дьяволу новички – полноценные беннигсенцы!) старшими над которыми был Кирсанов. Горожане что-то шумно обсуждали, но настроены были явно миролюбиво.

«ДОРОГОЙ, А ВОТ И Я» – сообщил из шлема голосом покойной супруги ИИ Неясыти, и орбитальный истребитель грациозно сел на асфальт, который от тяжести машины с жалостливым звуком треснул. Эх, семь бед – один ответ.

Между прочим, я так и не смог найти программу внутри операционной системы искусственного интеллекта отвечающую за мимикрию с личностью Люды. Не то чтобы я хотел отключить её, скорее просто отрегулировать настройки, снизить наглость что ли. Вот только настроек никаких не было. Программа вшита в систему.

– Командир, ты это видел? – выпрыгнул изнутри истребителя как чёрт из табакерки Мальцев, поправив неизменные очки на носу.

В руках догнавшего меня штурмана был командирский планшет, на котором я без труда увидел запись нашего боя с синдикатом сделанную с камер видеонаблюдения на улице и внутри «Нормандии». «Лихо мы всё-таки отработали», – подумал я, наблюдая за боем внутри торгового центра. Сейчас кто-нибудь скинет это в сеть и всё! Вся конспирация в задницу. Впрочем, рано или поздно это бы произошло.

– Лёша, надо её изъять, – сказал я, на ходу разглядывая японский десантный корабль и стоящего у трапа Лексина, Мамонтова и Никитского в компании незнакомого мне жилистого носатого мужчины с короткими чёрными волосами в шортах, и в майке с вызывающей надписью «Дерьмо случается»!» на французском. Это, наверное, и есть наш пилот. (без наручников, но Лексин держит его на прицеле, хоть виду и не подаёт).

– Поздно, командир. Это транслируется всеми новостными каналами планеты. Я думаю Бошан постарался. Вроде как предупреждение всем желающим посягнуть на Крупскую.

– То-то я думаю он такой добрый, – понял я, понимая, что уже ничего не изменить.

– А ещё вот что! – отключив трансляцию Мальцев с настырностью репейника показал мне на экране постоянно меняющуюся строчку цифр.