Извинения приняты
Бабушка не случайно выделила внуку комнату с видом на закат. Она рассчитывала на то, что утреннее солнце не станет преградой для детских сновидений. Не будет оно бесцеремонно заглядывать в окно, разбрасываться отражениями, мешая спать. Собственно, так и случилось – раннее утро, приятная прохлада вливалась в помещение через приоткрытую форточку, ни один лучик не проникал в комнату, но Коле почему-то не спалось. Казалось, вчерашний футбол должен был изрядно его измотать, способствовать крепкому сну, а нет. Не получалось.
Время шло, но ничего не менялось. Он лежал на диване, с любопытством наблюдая за тем, как первые лучи восходящего дневного светила окрашивают в золото крону высокой груши, что разрослась в саду у соседей. Завораживающее зрелище. Медленно стекает солнечная краска, смывает утреннюю росу с листвы. Лишь несколько минут прошло, а дерево уже нарядное, яркое и золотое. Застывает на мгновение невидимая кисть, замирает незримый художник, но тут-таки берется за новый шедевр, раскрашивает крышу симпатичного деревянного домика. Закончив со скатами, золотит стены. На пути солнечного света встречается чистое соседское окно. Вспыхивает оно, разбрасывая солнечных зайчиков по округе. Один из них, самый шустрый, самый резвый пробирается в комнату бабушкиного дома. Натыкается он на стеклянную вазу, разбивается на тысячу солнечных осколков, один из которых влетает в упорно нежелающие закрываться глаза мальчишки.
– Вот тебе и западная сторона! – проворчал Коля и повернулся лицом к стене.
Это ничуть не помогло. Отблески солнца уже заполонили небольшое помещение и резвились вовсю. Прыгали по стенам, по потолку, да, они нашли себе развлечение, теперь их уже не прогнать.
Энергия солнечных зайчиков частично передалась и мальчику. Он сел, свесил ноги, потянулся. Встал с дивана, подошел к окну. Распахнул его, высунулся наружу, глубоко вдохнул.
Так вот что такое красота! Это именно она, особая ее разновидность, утренняя. Прелесть зарождающегося дня, сдобренная пеньем птиц, дополненная приятной прохладой. Все это вместе не позволяло сидеть в душной комнате, требовало выйти, пройтись, подышать свежим воздухом.
Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить бабушку, Коля приоткрыл дверь, высунул голову, осмотрелся. Изрядно удивился, когда понял, что кроме него в доме никого нет. «Оказывается, я один такой соня! Да и не только в отдельно взятом подворье, а и во всем селе». Словно в подтверждение не лишенной логики мысли послышался ленивый топот коровьих копыт и веселый свист молодых пастухов.
Это стало сигналом к действию. Коля впрыгнул в кроссовки, быстро завязал шнурки и буквально выскочил из дома. Задержался у калитки, посмотрел по сторонам. Куда идти, он не знал. Не было никакого плана, не было даже подобия такового, ведь все случилось спонтанно, неожиданно. Это птицы, их веселые трели да непередаваемая утренняя свежесть.
Почти сразу появилась вполне себе разумная идея, он направился к реке, справедливо полагая, что это лучшее место для встречи рассвета, пусть его таинство уже свершилось.
Вот и асфальт что подкрался к воде. Река! Действительно тут лучше. Легкий плеск волн выгодно дополнил пенье птиц, к нему прибавился тихий шум камыша, растущего в десятке метров правее дороги. Идиллия!
Чуть в стороне под роскошной ивой, опустившей ветви до самой воды, блеснула золотом шевелюра. Знакомая прическа! Рыжий велогонщик. Он присел на левую ногу, правую, плотно обмотанную свежим бинтом вытянул вперед, спиной оперся о ствол. Лицо мальчишки, густо усыпанное веснушками, выражало крайнюю степень спокойствия. Просто-таки эталон умиротворения, нечто подобное можно увидеть разве что у настоящих индийских йогов. Стального цвета глаза, не мигая, смотрели на воду. Рука непроизвольно нащупывала камешки, подбирала один за другим и методично бросала их в реку, нарушая почти идиллическое безмолвие зарождающегося нового дня.
Коля немного поразмыслил и подошел к иве и мальчишке. Тот его заметил, но и виду не подал, напротив, отвернулся и с деланным равнодушием начал насвистывать незатейливую мелодию. Коля остановился рядом, повернулся к реке и неожиданно для самого себя спросил:
– А здесь рыба вообще есть?
Мальчишка моментально перестал свистеть и уже с неприкрытым любопытством, умудряясь сидя на земле смотреть сверху вниз, взглянул на нежданного собеседника. Смерил Колю взглядом и ответил:
– Еще бы! Да какая! На прошлой неделе у меня карп сорвался примерно… – он попытался развести руками, показывая размер рыбины, но чуть не свалился, – в общем, килограммов шесть-семь, не меньше.