Птичка
Дождь рассыпается звоном и хрустом,
Шелестом веток и горечью грусти, —
Блеск изумрудных дождинок объял
Тень Командора в мерцанье зеркал, —
Брови порошит холодная манна:
– Шпагу из ножен! Умри, Дон Жуан!.. —
К мужу в объятья спешит Донна Анна:
– Нет, Командор, он не мною был зван!.. —
В схватке нещадной супруг и любовник
Честь защищают голубки своей, —
Муж, как и водится, верный покойник,
Вновь побежденный кумиром страстей.
Как на дальнем бережку
Баба шепчет пастушку:
Не усни!.. Приду.
Пастушок зарделся весь:
«– Счастья нет, а баба есть,
Вот те на!..» – Ну, я подожду.
И пошла она домой.
А пастух на водопой
Гнал коров. Да все молчал.
А баба баньку развела,
Вся обмылась, расцвела, —
Да венец себе сплела… —
Ну а пастух свои стада
Перегнал бог весть куда, —
Да пропал. Навсегда.
Все печалились о нем.
Только баба тем же днем
Полюбила кузнеца,
Удалого молодца…
Сон венец из пепла нижет
Мне на пенные виски
И букет цветов отживших
Ницнет в серп моей руки
Аромат благоговенья
Проникает в мой покой
И печаль стихосложенья
Утекает чередой
Строк разрозненных – напевов
Хоровоженных в бреду
И опять под синью неба
Я нагим усну в саду
Мне Спаситель с икон
тянет слабые руки
Устремляя во след
свой заплаканный взор
Но тогда для героев
станет подвигом скука
Как для гордых девиц
станет счастьем позор
Белокурая шельма
распростерла объятья
И покинутый сад
разорили ветра
А вокруг ни души
только дикие братья
У холодных костров
дожидались утра
Я менял имена
как фальшивые деньги
У трусливых менял
у скупых богачей
Но за мной по пятам
неотступною тенью
Тихо крался Спаситель
кумир палачей
Вот она лежит голая
А над ней плывет облако
А на дне реки камушки
Собирает их наркоман-царевич
Он подарит ей камушки
Несколько камней мокрых
А рассмеется он своим пьяным ртом
Да смутит ее голую
У него вино в голосе
У нее в росе волосы
Им бы жить да жить счастливо
Так нет же прихворал наркоман-царевич
И пошли в миру россказни
Мол топить живьем да топтать бабье
А как пришел народ с площадей
Так уснул уже наркоман-царевич
И жену его милую
Подвели к костру силой
Да сожгли ее горемычную
Не поможет ей наркоман-царевич
Вот она лежит мертвая
А над ней коптит небо
А за рекой шумит мельница
Вот какая печальная история
Желтый ручей принесет
чей-то труп
Ты улыбнешься
зашитые губы твои
Я распорю
Ветер степной оживит
нашу пыль
Но мы слепыми глазами
увидим в дали
Зарю
И черное солнце
над розовым снегом
И синие тигры
лежат у реки
К ним мертвые дети
бегут по дороге
А нам улыбаются
боги
Не стреляй мне в спину луна
не стреляй
Не танцуй на моих костях
не танцуй и не пей
Мою кровь
Не цеди мне на грудь
свой яд не цеди
Не гони меня плетью к рассвету
мне ближе закат
И любовь
И черное солнце
над розовым снегом
И синие тигры
лежат у реки
К ним мертвые дети
бредут по дороге
А нам улыбаются
боги