Сыщик рассчитывал в этот день побеседовать с остальными слугами, работающими в доме, – поваром Георгием, старшей горничной Анжелой, водителем Русланом и вторым охранником Павлом Угрюмовым. Однако, взглянув на часы, он убедился, что до обеда сделать этого не успеет – обеденное время уже наступило. И он направился в столовую.
За столом, кроме него самого, сидели всего четверо: младшие представители семьи Бурилкиных, Олег и Лена, а также управляющий Косолапов и инструктор Воинов. Что касается Ильи Коточилова, то он, как выяснилось, уже уехал. Сразу после беседы с Гуровым, получив разрешение на отъезд, бизнесмен вызвал из Сочи такси и отбыл в аэропорт.
Разговор за столом в основном шел между Олегом, Леной и Сергеем Воиновым. И касался он преимущественно жизни в горах и опасностей такой жизни. Правда, о камнепадах, лавинах и тому подобном не говорили – было заметно, что Олег всячески избегает заговаривать о погибшей матери, эта тема для него все еще была болезненной. Зато много говорилось об обитающих в окрестностях усадьбы хищниках. Воинов рассказал, что в здешних лесах живут две медвежьи семьи. Как оказалось, он не раз их видел, когда исследовал горные тропы, а затем прокладывал трассы для спусков. Олег немедленно высказал желание увидеть медведей в месте их обитания. Мальчик стал требовать от инструктора, чтобы тот как можно скорее повел его в горы искать медведей. Но тут вмешалась Лена и заявила, что она запрещает такую прогулку.
– Пойми, медведь в горах – это не смешной увалень, которого ты в мультике видишь, – сказала девушка. – На самом деле это опасный зверь, и мы не можем предсказать его поведение.
– Но ведь Сергей возьмет карабин, он всегда сможет его застрелить! – возражал мальчик.
– Да, Сергей хороший стрелок, это мы знаем, – согласилась Лена. – Но почему этот медведь должен погибнуть только потому, что тебе захотелось на него посмотреть? В чем он виноват? Нет, я не разрешаю такую прогулку, – заключила она. – И тебе, – тут девушка повернулась к инструктору, – не разрешаю Олега смущать этой идеей.
Сказано было очень жестко. Гуров ожидал возмущения со стороны мальчика и хотя бы ворчания со стороны инструктора Воинова. Но никто не стал возражать строгой воспитательнице. Олег сначала надулся и отказывался говорить на другие темы, но потом оттаял и к концу обеда снова вовсю болтал. «Значит, между братом и сестрой действительно хорошие, родственные отношения, – думал сыщик. – Тут управляющий Косолапов меня не обманул. Лена явно пользуется авторитетом в имении». Он решил, что ему срочно нужно поговорить с девушкой. Возможно, она сможет рассказать что-то существенное, что имеет отношение к гибели Ирины Бурилкиной.
Поэтому, как только обед закончился и все встали из-за стола, он подошел к Лене и попросил ее отложить все дела и уделить время для беседы. Девушка не стала возражать, она сразу согласилась. Они вышли из дома и сели в той же беседке, в которой накануне Гуров беседовал с управляющим.
– Прежде всего я попрошу вас рассказать, где вы были и чем занимались утром того рокового дня, когда погибла Ирина Васильевна, – сказал сыщик.
– Это мне сделать легко, – отвечала девушка. – Потому что я, в общем, ничем не занималась. Все то утро я проспала. Так что можно сказать, что я проспала гибель своей мамы. Сейчас объясню, почему так получилось. Накануне я много гуляла, устала. А после этого мне не хотелось спать, и я до часу ночи лежала у себя в комнате, слушала любимую музыку. В результате утром я долго не могла проснуться. А когда проснулась, услышала крик отца, возбужденные голоса Сергея, Ильи Анатольевича… Я сразу поняла, что что-то случилось, и выбежала из дома. Так я узнала о том, что мама погибла…
– Но мне говорили, что вы утром тоже слушали музыку, – заметил Гуров. – Она доносилась из-за закрытой двери вашей комнаты.
– А, знаю, о чем вы говорите, – отозвалась Лена. – Это я так себя разбудить пыталась. Я где-то часов в девять вынырнула из сна. Но сил встать у меня не было – усталость после вчерашней прогулки еще не прошла. И я, чтобы заставить себя окончательно проснуться и встать, решила поставить музыку повеселее. Но спросонья ошиблась и поставила, наоборот, диск с музыкой для медитации. И под эти мелодии снова уснула. Так что музыка могла доноситься, но я спала.
– Теперь я хотел спросить вас о вашем положении в семье Бурилкиных, – сказал Гуров. – Вы – приемная дочь, Аркадий Бурилкин вам вообще не родственник, Ирина Васильевна была вам тетей. Как вам жилось и теперь живется в этой семье? Какие были отношения с Бурилкиным, с его женой, с Олегом?
– Проще всего мне рассказать, как складываются отношения с Олегом, – отвечала девушка. – Ведь это вы сами могли видеть. Мне нравится проводить время с мальчиком, участвовать в его воспитании. В общем, я взяла на себя роль старшей сестры. И у меня, как мне кажется, получается – Олег меня слушается, уважает мое мнение.
– Да, я это заметил за завтраком, – согласился сыщик.
– Так и при маме Ирине было, а теперь должно еще усилиться, – продолжала Лена. – Теперь я, в общем, должна заменить ему мать. Это трудная задача, но я постараюсь с ней справиться. Конечно, пока мама Ирина была жива, все шло легче. Теперь я предвижу кое-какие проблемы. Ведь Аркадий Семенович любит выпить, это, в общем, не секрет, это всякий скажет, кто его знает. А сейчас, после гибели Ирины Васильевны, это может усилиться. Я предвижу разные неприятные моменты. А я ведь не Ирина Васильевна, у меня нет такого влияния на Аркадия Семеновича, как было у нее. Но я постараюсь справиться. У меня сильный характер, и я справ- люсь.
Гуров искоса взглянул на свою собеседницу и заключил: да, она права, у нее действительно сильный характер. Она справится.
– Я так понимаю, что теперь, после смерти Ирины Васильевны, на вас лягут не только обязанности матери по отношении к Олегу, – сказал он. – Как я понимаю, Аркадий Семенович – человек сильно занятой, у него бизнес. Значит, вам придется следить за порядком в доме – чтобы вовремя закупались продукты, готовилась еда, чтобы везде было чисто, чтобы все хозяйство усадьбы шло своим чередом. Вам нужно будет руководить обслуживающим персоналом… Кстати, вы довольны теми работниками, которые трудятся в усадьбе в настоящее время? Никого не хотите заменить?
– Вы задали не один вопрос, а два, даже три сразу, – усмехнулась девушка. – Что ж, я попробую ответить на все. Нет, я не думаю, что на меня так уж много всего свалится. Дело в том, что Аркадий Семенович так умело подобрал персонал, что каждый в усадьбе делает свое дело, и все идет своим чередом, так что какое-то вмешательство, в общем, не нужно. Ведь мама Ирина не слишком вмешивалась в хозяйственные дела – только в крайних случаях. Вот и я буду так поступать – вмешиваться только в крайних случаях. Что же касается работников… в общем, я уже ответила на этот вопрос. Если каждый делает свое дело, если дела идут своим чередом, значит, все в усадьбе находятся на своем месте. Каких-то конфликтов между обслуживающим персоналом не случается. Зачем же что-то менять? И потом, это все же не мое дело, а Аркадия Семеновича. Если случится что-то экстраординарное, он примет решение.
– Что ж, вы мне прояснили ситуацию, – сказал Гуров, поднимаясь со скамьи. – Пока что у меня вопросов больше нет.
– Ну а если возникнут, то обращайтесь в любую минуту, – предложила девушка.
После разговора с дочерью Бурилкина Гуров решил снова переключиться на слуг. И первым, с кем он решил поговорить, был повар Георгий Шенгелия. Гуров рассудил, что сразу после обеда повар вряд ли будет чем-то занят, и это подходящее время, чтобы с ним побеседовать.
На кухне повара не было, там хозяйничала уже знакомая сыщику горничная Зина. Она сообщила, что «Жора ушел к себе в комнату отдохнуть», и объяснила, как эту комнату найти. Найдя нужную дверь, Гуров постучал, услышал «Кто там?», после чего вошел.
– Это я, Гуров, – сказал он без предисловий. – Мне нужно задать несколько вопросов. Я их тут всем задаю.
– Я понял, – отвечал повар. Это был человек лет тридцати пяти, несколько мрачный, с густыми усами. При этом, когда Георгий встал, чтобы подать гостю стул, стало заметно, какой он стройный, хотя считается, что большинство поваров склонны к полноте.
– Ты давно работаешь у Бурилкина? – спросил Гуров.
– С самого начала, как этот дом построили, – отвечал повар. – Три года уже.
– А до этого где работал?
– В Кутаиси, в ресторане.
– Как же Бурилкин тебя нашел? Он что, в этом ресторане обедал?
– Нет, не он обедал, а его друг Илья, который тут гостил. Он любитель грузинской кухни, во многих местах был, многих поваров знает, и в Грузии, и в Москве. Он оценил, как я готовлю. И когда Аркадий Семенович стал штат набирать, Илья меня порекомендовал.
– Понятно… Какие у тебя здесь обязанности – только готовить, и все?
– Нет, я вместе с Анжелой в Сочи на рынок езжу, продукты покупаю. Мясо только я покупаю, женщина в мясе не разбирается. Еще зелень, вина, пряности – это все на мне.
– У Бурилкина к твоей работе претензий не было?
– Какие-то замечания всегда есть. Кому-то харчо нравится очень острое, как у нас делают, кому-то помягче. Приправы не все одинаковые любят. Но когда изучишь вкус хозяина и хозяйки, уже замечаний не бывает.
– Скажи, что ты делал, где был утром 3 августа, когда случилось несчастье?
– На кухне был, обед готовил.
– А что готовил, помнишь?
– Помню, конечно. Аркадий Семенович просил долму приготовить в овощах, я готовил.
– Как ты узнал, что случилось несчастье?
– Зина прибежала, сказала.
– Я слышал, что у тебя еще заказчик здесь имеется – охранник Павел тебе свою охотничью добычу отдает. Часто такое бывает?
– Да, случается такое. Он птицу в основном приносит. Как это по-русски? Да, фазан. Фазан, куропатка, иногда рябчик.
– И что ты с этой добычей делаешь?
– Готовлю ее, конечно. Я птицу хорошо умею готовить.
– И кому эта радость достается?
– Ну, прежде всего, конечно, самому охотнику. Иначе зачем столько труда? Аркадию Семеновичу обязательно предложу, Ирине Васильевне. Ну сам иногда кусок возьму, попробую. А разве здесь какое-то нарушение есть? Мне кажется, Павел всегда сроки охоты соблюдает.
– Я не проверял, но надеюсь, что соблюдает. А в тот день, когда случилось несчастье, он тоже охотился?
– Да, с утра ушел. А вернулся уже после обеда. Усталый вернулся, голодный, но довольный. Тут на него все эти новости и обрушились…
– Довольный – значит, добыча хорошая была?
– Да, двух фазанов принес и трех куропаток.
– А он что же, без собаки охотится?
– Да, собаки у него нет. Но ничего, можно и так обходиться. Надо только точно заметить, где птица упала.
– Так, теперь я тебя про другое спрошу. Скажи, а куда выходит окно твоей кухни?
– Я не понял…
– Я хочу спросить – в твоей кухне есть окно. Так вот, куда оно выходит: сзади дома, в парк, или в торце?
– А, теперь понял. Сзади, в парк выходит. Прямо на цветники.
– И ты, когда готовишь, хотя бы иногда ведь в окно смотришь, верно?
– Ну да, иногда смотрю…
– В тот день, 3 августа, ты видел кого-нибудь в окно? Я имею в виду – до обеда, когда все ушли на прогулку, ты кого-нибудь видел в парке?
Повар задумался. Было видно, что он ворошит свою память, стараясь вспомнить тот день. Потом вспомнил, воскликнул:
– Да, конечно! Я Петра видел! Он с граблями и ножницами куда-то прошел. Прошел – и все, больше я его не видел. Видимо, ушел в дальний конец парка и там какую-то свою работу делал.
– И больше никого? Может, мелькнул кто-то, кого ты даже не успел разглядеть?
Повар вновь погрузился в раздумья. Гуров его не торопил. Сейчас было не время торопиться, куда-то спешить. Ему было важно собрать все свидетельства о том утре, даже самые мимолетные. В его расследованиях не раз бывало, что решающее значение имело такое, совершенно пустяковое, на первый взгляд, наблю- дение.
– Нет, вроде никого больше не было… – медленно произнес Георгий Шенгелия. – Ведь все ушли, кому же…
Но тут он просиял и воскликнул:
– Что я говорю? Совсем не то говорю! Был еще один человек! Борис Борисович, управляющий наш, ходил, что-то рулеткой замерял. Да, он два раза мимо окон прошел. Один раз я его хорошо разглядел. Он в такой нарядной голубой рубашке был, в шляпе. Остановился, дорожку замерил. А спустя полчаса я его еще раз заметил, но мельком, и со спины.
– Сколько времени было, когда ты в первый раз заметил управляющего?
– Было… Это случилось сразу после завтрака, часов в девять.
– Значит, второй раз кто-то мелькнул у тебя за окном в девять тридцать… А почему ты думаешь, что второй раз ты снова управляющего видел? Может быть, это был уже другой человек? Ведь ты видел его мельком, и только со спины…
– Да нет, почему другой? Больше тут некому ходить, – уверенно заявил повар. – И рубашка та же самая была, голубая рубашка.
– А шляпа была?
– Шляпа? Насчет шляпы не помню. Но разве это так важно? Может, он ее снял, на скамейку положил?
– Может быть, и положил… – согласился Гуров. Про себя он решил, что ему обязательно нужно еще раз поговорить с управляющим насчет этого второго появления перед окнами кухни.
– Ладно, Георгий, на этом пока мои расспросы закончились, – сказал сыщик. – Потом, возможно, я тебя еще кое о чем спрошу.
И он вышел из комнаты. К этому времени у него возникло сильное желание побеседовать со вторым охранником, Павлом Угрюмовым. Должен же тот когда-то проснуться! И сыщик направился в комнату, где жил охранник.