Каменное сердце - читать онлайн

Глава 12

В среду, первого июля, я поднялся до рассвета. Облачившись в рубашку и тонкий дублет, натянул кожаные сапоги для верховой езды и еще в полумраке спустился вниз, с сожалением вспоминая былые времена: прежде, куда бы я ни собирался, Джоан вставала еще раньше и трепетно заботилась о том, чтобы я захватил с собой все необходимое.

У подножия лестницы меня ожидали Колдайрон и его дочь; рядом с ними стояли на полу приготовленные для путешествия корзины и короб. Груз был слишком велик для меня, и накануне я приказал Уильяму проводить меня до речного причала, где была назначена встреча с Бараком.

Джозефина сделала реверанс:

– Доброе утро, сэр.

А эконом добавил:

– Отличная погода для путешествия.

Глаза его были полны любопытства: он считал, что я отправляюсь по личному поручению короля.

– Доброе утро, Уильям. И тебе тоже, Джозефина, – поздоровался я с обоими. – Почему ты встала так рано?

– Она понесет одну из корзин, – ответил Колдайрон, а девушка нервно улыбнулась и протянула мне небольшой полотняный мешочек:

– Сэр, здесь немного хлеба и сыра, а также несколько ломтиков ветчины. И сладкое печенье, которое я купила на рынке.

– Спасибо тебе, Джозефина, – улыбнулся я.

Служанка покраснела и снова сделала книксен.

На улице уже потеплело; на небе нельзя было найти ни облачка. Я шел по пустынной Канцлер-лейн, а Уильям и его дочь следовали за мной. На Флит-стрит стояла тишина, все окна были закрыты ставнями, и несколько бродяг спали в дверях лавок. Вдруг сердце мое заколотилось при виде одетых в синие балахоны четверых подмастерьев, расположившихся возле шлагбаума. Отделившись от него, они неспешным ленивым шагом направились нам навстречу. Все парни были при мечах.

– Особая стража, – проговорил один из них, тощий, веснушчатый, лет восемнадцати, не больше. – Слишком рано вы нынче вышли из дому, сэр. До окончания комендантского часа еще целый час.

– Я адвокат, и мне нужно взять лодку у причала, – ответил я, не вдаваясь в подробности. – А это мои слуги.

– Мой хозяин занят чрезвычайно важным делом! – отрезал Колдайрон. – А вам всем следовало бы находиться в армии, а не бедокурить на улице.

Подмастерье ухмыльнулся в ответ:

– А глаз куда подевал, папаша?

– Потерял в битве при Флоддене, щенок.

– Пошли, – сказал я.

Мы перешли через улицу. Один из мальчишек выкрикнул нам в спину:

– Калеки!

Мы перешли на Миддл-Темпл-лейн. Тонкий и зябкий речной туман окружил нас в садах Темпла. Барак ожидал меня на лестнице со своим собственным коробом. Он уже успел нанять с утра пораньше лодочника, суденышко которого было привязано неподалеку. Вокруг зажженного фонаря в тумане сиял желтый ореол.

– Ну что, готовы? – спросил Джек. – Этот человек отвезет нас до Кингстона.

– Вот и хорошо. Как там Тамазин? – поинтересовался я.

– Вчера целый вечер проплакала. А сегодня я тихонько улизнул из дому, не разбудив ее, – ответил мой помощник и отвернулся.

Я же обратился к Колдайрону:

– Поставь вещи в лодку. Вместе с корзиной Барака.

Пока эконом спускался вниз, я негромко шепнул Джозефине:

– Во время моего отсутствия дома распоряжается доктор Малтон. Он твой друг.

Девушка в ответ только кивнула без всякого выражения на лице, так что оставалось лишь гадать, поняла ли она, что может искать у Гая защиту от своего тирана-отца.

К нам, преувеличенно пыхтя, поднялся Уильям. Барак шагнул в лодку.

– До свидания, Колдайрон, – проговорил я. – Постарайтесь выполнять все, о чем попросит доктор Малтон.

Единственный глаз эконома злобно блеснул. Спускаясь по скользким ступеням, я невольно подумал, что тип этот охотно столкнул бы меня в воду, вне зависимости от того, нахожусь я на королевской службе или нет.

Над рекой навис густой туман. Вокруг царило полнейшее безмолвие, нарушавшееся одним только плеском весел. Из тумана навстречу нам выплыла стайка лебедей, вскоре снова растворившаяся в тумане. Лодочник наш был стар, и его усталое лицо избороздили морщины.

Затем мимо нас скользнула большая баржа: на веслах в ней сидела дюжина мужчин. Палубу ее занимали с полсотни молодых людей в белых одеждах с красным английским крестом на груди. На борту баржи было как-то неестественно тихо, а туман превращал лица людей в белые диски. Если бы не плеск весел, баржу эту вполне можно было принять за корабль мертвецов.

Поднявшееся солнце проредило туман, наполнив все вокруг столь необходимым теплом, a когда мы оказались возле Кингстона, на реке появились и другие лодки. Мы причалили к старинной каменной пристани. Я посмотрел за реку – на покрытый лесом простор Хэмптон-корт-парка. Королева, должно быть, уже готовила свой двор к отъезду.

По короткой улочке мы дошли до рыночной площади. Дирик прислал мне записку: они с Фиверйиром ожидали нас в таверне «Голова друида». Барак, несший на плечах два короба, показался мне молчаливым и задумчивым. Я вопросительно посмотрел на него.

– Спасибо, что избавили меня от этого кошмара, – негромко произнес он. – Помните этот полный солдат бот, что попался нам навстречу? А ведь из-за собственной глупости я вполне мог оказаться одним из них!

– Ну, слава богу, теперь ты в безопасности.

Мы вошли во двор гостиницы. Двери просторной конюшни были распахнуты настежь, и в стойлах находилось несколько коней. Возле нее располагалась кузница, где покрытый потом кузнец ковал подковы на наковальне возле пылавшего горна. Мы вошли внутрь. В гостиной почти никого не было, если не считать двоих завтракавших за столом мужчин, оставивших на скамье возле себя шляпы и шпоры. Это были Дирик и Сэм. Подойдя к ним, мы поклонились. Помощник Винсента привстал, однако сам адвокат ограничился лишь кивком.

– Хорошо, что вы уже здесь, – буркнул он. – Пора в дорогу.

– Мы выехали из Лондона с первым светом, – подчеркнул я.

– А я отправился в путь еще ночью, чтобы встретить Фиверйира и посмотреть на коней. Видный человек должен ехать на соответствующей его облику лошади.

– У нас есть четыре добрых коня и еще пятый – для вещей, – самодовольным тоном проговорил клерк.

На лоб его, как обычно, свисали сальные волосы. Молодой человек казался утомленным в отличие от Дирика, пребывавшего в состоянии привычной бодрости.

Утерев рот платком, мой противник порывисто встал:

– Пора выезжать. К вечеру нам нужно добраться до Кобхэма, лежащего в девяти милях отсюда, а я слышал, что портсмутская дорога полна солдат и всяких телег с припасами. Бери корзины, Сэм. – И, взяв со скамьи шляпу, Дирик первым направился к конюшне.

Барак улыбнулся и покачал головой, заслужив тем самым укоризненный взор Фиверйира.

Когда мы оказались в конюшне, Винсент кивнул конюху:

– Наконец прибыли и все остальные. Лошади оседланы и готовы?

– Да, сэр. Мы выведем их во двор.

Мы вышли наружу. Конюх и помогавший ему мальчишка вывели пять лошадей: крупных и сильных на вид животных, гнедых и серых в яблоках.

– Ты хорошо поработал, – обратился я к Сэму.

– Хозяин приказал мне не жалеть денег. Туда и обратно – пять фунтов.

– Боже милостивый! – ужаснулся Барак.

– Лошади нынче в цене, – пояснил конюх.

– Предлагаю вам заплатить ему, брат Шардлейк, – проговорил Дирик. – Расходы вам возместит ваша клиентка, когда проиграет дело. Или же ее щедрая госпожа.

– Я заплачу половину. Как того ожидает суд. Пусть лучше каждый из нас самостоятельно тратит свои деньги до решения суда.

Винсент вздохнул, но кошелек все же извлек.

– Сумеем ли мы добраться до Портсмута за четыре дня? – спросил я конюха.

Тот покачал головой:

– Вряд ли, сэр, только если очень повезет. Я бы рассчитывал на шесть или семь дней, дорога просто забита народом.

– Вот видите, мастер Шардлейк, – подал голос Дирик. – Я знал, что будет именно так.

Мы поднялись в седла – Дирик и я ехали впереди, а Барак с Фиверйиром сзади. Коня, навьюченного нашими вещами, привязали веревкой к жеребцу Сэма. Когда мы выезжали на улицу, во двор влетел всадник на покрытой пеной лошади. Я заметил на нем кокарду самого короля. Должно быть, это был гонец, заранее проверяющий, все ли благополучно на пути его величества.

Выехав из Кингстона, мы попали на просторы Суррея. По обе стороны дороги тянулись огороды и засеянные зерновыми поля, призванные удовлетворять ненасытные аппетиты Лондона, а за ними маячил огороженный лес Хэмптон-корта. В эту пору уже полагалось убирать сено, а поля уже должны были пожелтеть, однако прибитые дождями злаки еще вовсю зеленели. Представляю, как те, кто работал на этих полях, мечтали о хорошей погоде. Когда солнце поднялось повыше, стало жарко, и я порадовался тому, что голову мою защищает широкополая шляпа, предназначенная для верховой езды. Продвигались мы быстрее, чем предполагал Дирик: широкая дорога не успела подсохнуть и была полна глубоких колей, оставленных тяжелогружеными телегами, однако худшие ее участки уже починили: землю утрамбовали, рытвины засыпали камнями, а на топкие места положили плетни. Все наши кони казались, как на подбор, крепкими, выносливыми и спокойными.

– Нынче мы должны добраться до Кобхэма, – обратился я к своему коллеге.

– Надеюсь на это, – отозвался он.

– Каков наш маршрут? Я никогда еще не ездил в Хэмпшир.

– Сегодня доедем до Кобхэма, а завтра до Годалминга, если повезет. Потом, на следующий день, пересечем границу Хэмпшира и отправимся дальше мимо Питерсфилда и Хорндина.

– Если не ошибаюсь, Хойленд расположен в семи или восьми милях к северу от Портсмута?

– Абсолютно верно. На границе старинного леса.

Я посмотрел на Винсента:

– Насколько я понимаю, вам уже приходилось прежде посещать мастера Хоббея?

– Да. Хотя он обычно советуется со мной, когда приезжает по делам в Лондон.

– Он по-прежнему занимается торговлей тканями?

– Нет, – жестко ответил Дирик.

– Вы упомянули в суде о том, что он недавно продавал лес, свой собственный. А ведется ли вырубка на землях мастера Кертиса?

Винсент развернулся в седле в мою сторону:

– К чему это вы клоните, брат Шардлейк? Уже пытаетесь поставить под сомнение честность моего клиента, да? – В голосе оппонента вновь появился характерный скрежет.

– Меня всего лишь интересует управление землями Хью Кертиса.

– Разумеется, какая-то часть леса вырубается. Было бы глупо не воспользоваться существующим ныне спросом. Однако все доходы должным образом учтены феодарием.

– Отчеты которого мне видеть не дозволено.

– Ибо подобная проверка поставила бы под сомнение честность сэра Квинтина Приддиса, равно как и моего клиента. – Винсент явно был разгневан. – Вы получите возможность поговорить с сэром Квинтином, и этого должно быть достаточно для всякого благоразумного человека.

Какое-то время мы ехали в безмолвии. Наконец я произнес кротким тоном:

– Брат Дирик, нам суждено провести вместе целую неделю, а может, и больше. Готов предположить, что наша жизнь станет легче, если мы ограничимся вежливым общением. Таков уж обычай у адвокатов.

Склонив голову, коллега на мгновение задумался:

– Ну что ж, брат, эта поездка действительно раздражает меня. Я намеревался этим летом поучить сына стрельбе из лука. Тем не менее этот визит может оказаться полезным. Вместе с приобретенными землями аббатства мастер Хоббей получил также манориальное право на местную деревушку Хойленд.

– Мне это известно, – кивнул я.

– Мы с моим клиентом переписывались, обсуждали его планы приобрести принадлежащий жителям этой деревни участок леса. Селяне получат за это компенсацию, – добавил мой собеседник.

– Без общинных земель большинство деревень просто не в состоянии выжить.

– Так вы возразили бы мне на суде! Но сейчас я прошу вас дать мне честное слово не связываться с жителями Хойленда. – Винсент улыбнулся. – Что скажете? Дружбы ради?

Я осадил его взглядом:

– Вы не имеете права на подобные просьбы.

Дирик пожал плечами:

– Но, сэр, если вы начнете подбирать себе клиентов среди этих селян, то едва ли сможете надеяться на хорошие отношения с мастером Хоббеем.

– Я вовсе не намереваюсь искать там клиентов. Но тем не менее не хочу ничем покупать вашу вежливость. Либо вы относитесь ко мне как к собрату по профессии, либо нет.

Дирик отвернулся с саркастическим выражением на лице. Я посмотрел назад, на Барака, который явно пытался завести разговор с Фиверйиром, и услышал резкий ответ последнего:

– Да он самый настоящий антихрист!

Посмотрев на меня, Джек воздел глаза к небу и покачал головой.

Мы продолжали уверенно продвигаться вперед и остановились только один раз у ручья, чтобы напоить лошадей. Бедра мои уже начинали неметь. Винсент и Сэм отошли на несколько шагов, негромко переговариваясь.

– Путешествие не сулит нам ничего приятного, – обратился я к Бараку.

– Похоже на то. Я слышал ваш разговор с мастером Дириком.

– Начинаю подозревать, что он из тех, кто примется сутяжничать с придорожными птицами, если рядом не найдется людей. А что там Фиверйир говорил насчет антихриста?

Барак рассмеялся:

– Помните, некоторое время назад мы проезжали мимо людей, выкапывавших придорожный крест?

– Ну да. Теперь их вообще немного осталось.

– Чтобы завести разговор, я сказал, что такая работа в жаркий день – не подарок. А Фиверйир на это заявил, что кресты – это идолы папистов, а потом перешел к логическому заключению, что и сам папа римский является антихристом.

Я застонал:

– Твердолобый протестант. Этого нам еще не хватало!

За несколько миль до Ишера наше быстрое продвижение закончилось. Мы уткнулись в конец долгой вереницы телег, вынужденных остановиться, поскольку дальше было не проехать. Облаченные в серые рубахи мужчины и женщины, вероятно из ближней деревни, ровняли взрытый глубокими колеями низменный участок дороги, спешно приводя его в порядок. Пришлось прождать больше часа, прежде чем нам позволили продолжать путь. К тому времени и за нами тоже выстроилась длинная цепочка телег, а Дирик, не вылезавший из седла, так и кипел негодованием по поводу задержки. Движение сделалось гуще, и оставшуюся часть утра нам пришлось неторопливо пролагать себе путь мимо повозок и всадников.

Наконец мы въехали в крохотный городок Ишер, где остановились, чтобы пообедать. Винсент по-прежнему пребывал не в духе и потому обругал Фиверйира, когда тот пролил немного похлебки на стол. Клерк покраснел и принялся извиняться. А я, признаться, удивился тому, сколь много значило для этого молодого человека мнение его господина.

После полудня путешествие сделалось неторопливым и тягучим. На юг направлялось все больше и больше телег, полных бочонков со съестным и пивом. Другие повозки перевозили всякие плотницкие припасы, ткани и оружие – одна из них была доверху заполнена полотняными колчанами, набитыми тысячами стрел. Однажды нам пришлось отъехать на обочину, чтобы пропустить массивную телегу на прочных колесах, груженную крепко перевязанными веревками бочками, на боках которых был выведен краской огромный крест. Пушечный порох, понял я. Чуть позже мы пропустили ватагу иностранных наемников, рослых мужчин в ярких мундирах: в разрезах их желтых рукавов и штанов виднелась красная ткань. Они прошли мимо уверенным шагом, переговариваясь по-немецки.

К середине дня небо потемнело, и сильный ливень, промочив нас, превратил дорогу в болото. Путь наш пошел в гору: мы покидали долину Темзы, поднимаясь на холмы Суррейской гряды. К тому времени когда мы добрались до Кобхэма, крохотного городишки, длинная центральная улица которого вытянулась вдоль реки, я уже полностью выдохся. Седло натерло мне ноги и зад, а бока коня покрывал пот. Барак и Дирик также выглядели уставшими, a тощий Сэмюель навалился всем телом на луку седла.

Местечко оказалось многолюдным. Повсюду возле дороги стояли телеги, и возле многих из них скучали на страже местные мальчишки. За дорогой на широком лугу торопливо ставили квадратом белые конические шатры какие-то люди. Все они были молодыми, крепкими, выше среднего роста и широкоплечими, с коротко подстриженными волосами. Облачены рекруты были в короткие куртки без рукавов, по большей части коричневой или какой-нибудь светлой дешевой ткани, обычной для бедняков, хотя я заметил и несколько кожаных. На дальней стороне поля располагались шесть больших фургонов. Дюжину могучих коней уже уводили к реке, а остальные путники устраивали кухонные очаги и копали выгребные ямы. Пожилой седобородый мужчина, в превосходном дублете и с мечом у пояса, неторопливо объезжал группу по краю на поджарой охотничьей лошади.