2. Экстерминаторы
Иккинг с трудом сглотнул.
– Боги-боги-боги-БОГИ, – бормотал он про себя. – Кто это натворил?!
Видите ли, драконы, как правило, пользуются огнем очень аккуратно. Они применяют его в бою и на охоте, но им и в голову не придет поджигать округу. Да и с чего бы? Ведь это их земля, они кормятся с нее и на ней живут.
Значит, это сделали драконы, относящиеся к группе совершенно особых видов: драконы-разбойники.
Иккинг боялся даже подумать, какую опасность сулит появление подобного дракона.
– Э-э, учитель, мне кажется, – произнес сын вождя, – вам стоит на это взглянуть… По-моему, тут поработал драконий огонь.
– Драконий огонь? Чушь собачья! – фыркнул Плевака. Он подошел и уставился на пепелище, уперев руки в боки. – Наверняка просто летняя молния ударила.
– Гроз уже давно не было, – возразил Иккинг, – и посмотрите, – он опустился на колени в пыль, – пепел имеет зеленоватый оттенок. Это определенно разбойный вид.
– Спасибо, Иккинг, – язвительно отозвался Плевака, – за полезную лекцию, но учитель здесь Я. ВСТАТЬ В СТРОЙ!
Иккинг встал в строй.
Сморкала злорадно ухмыльнулся при виде того, как отбрили Иккинга.
– Ни один дракон, будь он хоть трижды разбойник, не ПОСМЕЕТ напасть на нас здесь, в твердыне Хулиганов на Олухе. Это СМЕХОТВОРНАЯ, АБСУРДНАЯ, БРЕДОВАЯ мысль. Так не бывает, – проревел Плевака. – Седлаем драконов! Бегом марш! БЫСТРО, БЫСТРО, БЫСТРО!
Кабанчик забрался на своего Аллигатигра.
Сморкала Мордоворот ездил на самом лучшем драконе, гладком, злобного вида чертовом живчике.
Крепкому Орешку-младшему достался дракон из породы стремительных рвачей, очень быстрый, с обтекаемыми обводами.
– Иккинг Никчемный и его рыбьеногий неудачник-приятель точно будут нас задерживать, – глумливо пожаловался Сморкала. – Только взгляните на их жалких верховых драконов. Это ж позор племени!
Рыбьеногу с Иккингом достались отбросы группы: мелкий уродливый дерганый пупыряк, у которого толстенное брюхо едва не волочилось по земле, и нервный ветрогон с безумными глазами и явственной хромотой.
Когда несколько дней назад они отправились в Драконюшни выбирать себе драконов, Иккинг, по праву сына вождя, выбирал первым. И он мог бы выбрать чертова живчика, на котором теперь самодовольно восседал Сморкала. Великолепное, лоснящееся, мускулистое создание, которое в один прекрасный день непременно вырастет в потрясающего зверя.
Но что-то в несчастном нервном ветрогоне привлекло внимание Иккинга.
Он знал, что беднягу никто больше не выберет.
И почему-то ему показалось, что с беспокойной тварью, ковылявшей вприскочку перед ним, недавно случилось нечто ужасное. На лапах у дракона виднелись свежие следы кандалов.
– Я бы на твоем месте взял кого другого, – посоветовал Червяк Безмозглый, смотритель Драконюшен. – Мы подобрали его в набеге на Гостедавные земли – он в дереве застрял. Сдается мне, он сбежал из Золотых Шахт острова Магманьяков, а из беглецов получаются плохие верховые драконы. По правде, милосерднее было бы тюкнуть его по башке, да и дело с концом…
Вот поэтому Иккинг и выбрал хромого ветрогона. Он так и звал его – Ветрогон.
Ни Иккинг, ни Рыбьеног не поверили, что пожар вызвала молния, но спорить с Плевакой, когда он уперся, дело гиблое, поэтому они с неохотой взгромоздились на своих драконов.
Рыбьеногов пупыряк яростно запыхтел, заскреб лапами по земле и скинул наездника в тот же миг, как тот уселся ему на спину.
– Гип-гип-ура, – мрачно произнес Рыбьеног, залезая обратно. История тут же повторилась, только на сей раз быстрее. – Вижу, мне понравится ездить верхом на драконе…
– Вас поведу я, верхом на собственном драконе! – крикнул Плевака.
Плевакин дракон, здоровенный шишковатый грубык по имени Голиаф, поморщился, когда хозяин тяжко плюхнулся ему на спину.
– Клянусь волосатой грудью Тора, – проворчал Голиаф, – эта задница с прошлой недели стала еще жирнее, хотя вроде куда уже. Будет просто чудо, если мне удастся оторваться от земли…
– Э-ГЕ-ГЕЙ! – вскричал Плевака, стискивая колени и посылая Голиафа вперед.
И команда по Выпасу Оленей Верхом На Драконах пустилась в путь по обугленным остаткам вереска. Впереди вдохновенно орал Плевака, остальные следовали за ним в более сдержанной манере.
Иккингов Ветрогон идти за всеми не желал.
Он дрожал всем телом и непрестанно поглядывал на небо.
По какой-то причине Ветрогон, похоже, утратил дар речи, поэтому Иккинг не мог выспросить у него, в чем дело.
– Все в порядке, малыш, – приговаривал он с упавшим сердцем. – Ну что с тобой? Такой чудесный денек, чего ты испугался?
Ответить Ветрогон не мог, но что-то явно перепугало его до полусмерти.
– В-В-ВПЕРЕД! – возмущенно рявкнул Беззубик, не отличавшийся чувствительностью. – Они же ПОБЕДЯТ раньше нас!
– НИКТО никого не победит, Беззубик, – отозвался Иккинг, терпеливо уговаривая Ветрогона сдвинуться с места и догнать остальных. – В выпасе нельзя ни победить, ни проиграть.
– Ладно. Б’бе-беззубик просто немножко попугает оленей… чтобы поб’бе-бегали… – сказал дракончик.
Спустя примерно час Плевака, летевший на Голиафе чуть впереди остальных, заметил мирно пасущееся в вереске стадо оленей.
Он тут же вернулся к неровной цепочке мальчишек на драконах.
– Тсс, тихо все, я засек стадо, – негромко произнес он. – Теперь мы должны двигаться очень спокойно и ровно. Мы же не хотим спугнуть их, а то разбегутся. Драконов держать в узде. Иккинг, к тебе это особенно относится. Я хочу, чтобы ты полностью контролировал Беззубика. Не хватало мне повторения случая с Овцами-В-Сортире.
– Хорошо. Беззубик, ты слышал? – строго шепнул Иккинг. – Сиди смирно, понял?
Беззубик прошуршал по Иккинговым плечам и глубоко и серьезно заглянул хозяину в глаза.
– Да-да-да, Б’бе-беззубик будет сидеть оч’чень спокойно, да-да.
Иккинг моргнул. Драконий взгляд гипнотизирует, и у него немедленно закружилась голова.
– Обещаешь? – шепнул он.
– Б’бе-беззубик обе-бещает, провалиться мне на этом месте… – И он лизнул Иккинга в нос своим раздвоенным язычком.
Тем не менее Иккинг на всякий случай крепко обхватил дракончика поперек живота.
Надо отдать Беззубику должное, он честно старался сдержать обещание. Даже развернулся у Иккинга на плече, чтобы вид стада не искушал его. Он мурлыкал про себя и усердно думал о другом, не об оленях. О мышах, например, и о рыбе, и об интересных животных с раздвоенными копытами… Тьфу ты – опять эти олени!
Мальчики перешли на рысь. Их охотничьи драконы парили в воздухе, держась поближе к хозяевам.
– У этих овец такие острые штуки на головах, – сообщил Бестолков.
– Потому что эти овцы – ОЛЕНИ, Бестолков. Тор, дай мне терпения! Не останавливаемся… Никаких резких движений… Рыбьеног, пожалуйста, постарайся сохранять вертикальное положение… Надо держаться очень-очень тихо, вот и все…
Беззубик не устоял… и оглянулся через плечо. А там олени. Такие большие, такие жирные, такие заманчивые… и стоят так спокойно… Ну кому будет плохо, если он их чуток расшевелит?..
– Беззубик… – предостерегающе зашипел Иккинг.
Беззубик торопливо отвернулся.
– Так держать, ребятки, – радостно приговаривал Плевака. – У вас уже очень хорошо получается… они вообще не испугались… просто продолжаем спокойно и молча ехать еще несколько минут и…
– ДАЙТЕ Б’БЕ-БЕЗЗУБИК ИХ CCСЪЕСТ! – взвыл Беззубик, не в силах сдерживаться больше ни секунды, цапнул Иккинга за палец твердыми деснами, вырвался и бросился на стадо, вереща, как маленький баньши.
– Тор тебя разрази! – ахнул Плевака. – ЧТО, ВО ИМЯ ОДИНА, ДЕЛАЕТ ТВОЙ ДРАКОН, ИККИНГ?! ОН ТЕБЯ СОВСЕМ НЕ СЛУШАЕТСЯ?! ОТЗОВИ ЕГО НЕМЕДЛЕННО! ЭТО ПРИКАЗ!!! – проскрипел он жутким шепотом. – ОСТАНОВИ ЕГО!!!
– Да, учитель, сейчас, – простонал Иккинг, понукая Ветрогона вперед за несущимся в небе дракончиком.
– БЕЗЗУБИК! СТО-О-ОЙ! – воззвал Кровожадный Карасик, пытаясь кричать и не шуметь одновременно (нелегкая задача).
Беззубик дернул хвостом, и крылья его превратились в размытое пятно. Это означало, что он может броситься вперед почти что на скорости звука. Одновременно, кстати, это мешало ему слышать вопли Иккинга.
– Б’бе-беззубик просссто ПАСЕТ, – объяснил дракончик сам себе, прошивая воздух. – Просто попасссу н’не-немножко, чтоб эти олени страху н’не теряли… им же н’нра-нравится, сссмотрите, они улыбаются…
Он с восторгом заметил, что глупые олени начали разбегаться.
– В БО-О-О-О-О-О-О-О-ОЙ! – счастливо заорал Беззубик.
– Торовы ляжки… – прорычал Плевака, подгоняя Голиафа, – олени побежали…
И он прибавил ходу, а за ним и мальчишки. И секунды не прошло, как от спокойствия в команде по Выпасу Оленей Верхом На Драконах не осталось и следа. Дикая первобытная картина: двенадцать мальчишек на двенадцати драконах галопом несутся по вереску, над ними с безумными воплями летит Плевака, а впереди, вереща от азарта, несутся, словно гончие псы, охотничьи драконы.
– НАЛЕВО, ИККИНГ, ПРИМИ ВЛЕВО-О-О! – взревел Плевака Крикливый, когда Кровожадный Карасик исчез вдали, верхом на удирающем Ветрогоне.
– Стой! Ой! Налево! – скрежетал Иккинг, а сдуревшее потрепанное маленькое пугало под ним, опасно переваливаясь на трех ногах, неслось все быстрей и быстрей.
Яростно ухая, Беззубик врезался прямо в середину оленьего стада числом в триста шестьдесят голов. Эффект получился такой же, как при прямом попадании белого шара в треугольник красных на бильярдном столе.
Все триста шестьдесят оленей бросились врассыпную по острову – в триста шестьдесят сторон на все триста шестьдесят градусов.
– КУКАРЕКУ-У-У-У-У!!! – издал победный клич Беззубик. – К’кла-классно пасешь, Беззубик!
И трижды прокрутил победное сальто.
– В’вер-вернитесь и сражайтесь, вы, тупые КОРОВЫ! – обидно вопил он вслед быстро удаляющимся оленьим хвостам.
Тут примчались запыхавшиеся Иккинг с Ветрогоном и со скрипом затормозили.
– Опоздали! – пропел Беззубик. – Т’то-тормоза! В’ви-видели? Б’бе-беззубик сделал их ВСЕХ, одним ударом! Б’бе-беззубик гений! Б’бе-беззубик выиграл! Б’бе-беззубик…
– …ОЧЕНЬ НЕПОСЛУШНЫЙ, – закончил за него Иккинг. – Я же просил тебя сидеть тихо, Беззубик, я говорил тебе НЕ гонять оленей, ПОМНИШЬ?
– Ойййй… – Теперь Беззубик вспомнил. И поджал хвост. – Б’бе-беззубик пас… – чуть слышно произнес он.
– Ты не ПАС, Беззубик, ты ГОНЯЛ! – принялся выговаривать ему Иккинг.
Плевака был недоволен, и это еще мягко сказано.
– Спасибо ИККИНГУ, он наглядно показал нам, как НЕ надо пасти оленей. Это абсолютно ПРОТИВОПОЛОЖНОЕ тому, что вам полагается делать. ТАК. Теперь нам придется начинать ВСЕ сначала. С самого начала.
– Икки-инг! – застонали мальчишки, бросая на него сердитые взгляды.
– Иккинг опять наглядно показал, какой он НИКЧЕМНЫЙ, – торжествующе фыркнул Сморкала.
Так начались два изнурительных часа.
Беззубик перегрелся, переутомился и проголодался. День клонился к вечеру, комары роились громадными кусачими тучами. Прячась от них, дракончик заполз Иккингу под шлем и оттуда принялся изливать нескончаемый поток нытья.
– Б’бе-беззубик хо-хочет домой… ему б’бо-больше не весело…
Однако со временем олени стали снова сбиваться в более-менее крупные группки, а мальчики начали понимать, как совместно с охотничьими драконами направлять парнокопытных в нужную сторону.
Они держались верхом и собирали стадо все более умело и страшно гордились собой.
Рыбьеног не падал с пупыряка уже целых полчаса, не меньше. И им как раз удалось сбить крупную группу примерно в шестнадцать оленей и направить их вниз по склону к берегу, причем весьма профессионально.
Кабанчик, Бестолков и Крепкий Орешек-младший подгоняли стадо сзади, покрикивая, ухая и хлопая в ладоши. Остальные ехали справа и слева от стада, не давая оленям уйти в сторону с выбранной тропы.
От кучки отделился большой самец, и Сморкала свистнул Огневице. Драконица спикировала вниз, растопырив когти и выпуская предупредительный дым. Олень тут же потрусил обратно к своим.
Вот это жизнь!
Всем хотелось, чтобы отцы видели их в этот момент.
Иккинг ехал себе легко и непринужденно, не придерживаясь руками и чувствуя себя трехметровым великаном.
Олени текли с холма лоснящейся коричневой рекой, ровно и плавно. Они пересекли пересохший ручеек и устремились вниз, в лес, так же легко, плавно, совершенно расслабленно…
И тут вожак стада вдруг вскинулся на дыбы – лес перед ним вспыхнул!
Длинная полоса огня возникла из ниоткуда.
Олени затрубили от ужаса и лавиной раздутых ноздрей, копыт и рогов хлынули в обход пламени вниз по склону.
Викингам повезло меньше.
Когда они подъехали, пламя вздымалось уже на три метра.
– Быстро! – заорал Плевака. – Вниз к берегу! Обойти пламя и вниз к берегу!
Но было поздно.
На глазах у Иккинга огонь распространялся во все стороны так быстро, что его и вскачь было бы не обогнать.
И тут Иккинг увидел то, чего больше всего боялся с самого начала. Каждый волосок у него на загривке встал дыбом, словно шипы у морского ежа.
Между деревьями мелькали темные силуэты, которые и сеяли огонь.
Мелькнут – и исчезнут.
Словно большие черные крылатые пантеры шныряли по лесу на бреющем полете.