Что делала Россия в своей политике, как не служила Европе гораздо более, чем самой себе?
Бурное время Французской революции наглядно показало все преимущества для России политики невмешательства в европейские дела. Балансируя на острие интересов двух европейских противников, мы могли получить очень многое. И поначалу казалось, что новый русский царь понял все выгоды такого положения: в июне 1801 года между Россией и Англией была заключена морская конвенция, а в октябре того же года был подписан мирный договор с наполеоновским правительством. Увы, мы не могли остаться в стороне от предстоящего нового раунда европейской схватки за гегемонию. Англия привычно готовилась убирать одного конкурента руками другого. Английское золото, оплатившее свержение Павла I, лучше всяких магнитов затягивало Россию в новый, ненужный для нее союз…
Тем временем Грузия, которая настойчиво стучалась в наши двери с просьбой принять ее в состав империи, была вынуждена немного подождать в приемной. Лишь 12 сентября 1802 года Александр I подписал манифест о включении этих земель в состав своей империи. Под власть России начали переходить и азербайджанские ханства. Европейские столицы на этот наш успех внимания совсем не обратили, занятые собственными дипломатическими маневрами. Недовольство выразила лишь Персия, что в конечном итоге привело к Русско-персидской войне, которая началась в 1804 году и продолжалась целых 11 (!) лет до 1813 года. Неужели мощная Российская империя не могла быстрее справиться с небольшой Персией? Конечно, могла. Разгадка очень проста – с 1805 года мы опять начали воевать за чужие интересы, и лучшая и большая часть нашей армии была занята борьбой на другом фронте.
Как и ожидалось, затишье в Европе оказалось недолгим: в 1803 году война между Англией и Францией вспыхнула снова. Наполеон, прекрасно понимая, что без разгрома Великобритании ему покоя не видать, готовился к грандиозной десантной операции. Для этого были нужны деньги. Взять их в принципе было негде. Англия, всегда оплачивавшая все войны на континенте, денег на собственный разгром, естественно, не дала бы. Остальные европейские монархии не обладали нужным кредитом и к тому же ненавидели Бонапарта всеми фибрами души. В эту трудную минуту и подоспела неожиданная помощь со стороны Банка Америки. На очередных выборах президента США победил Томас Джефферсон. В 1803 году он и Наполеон заключили между собой соглашение. США предоставили Наполеону 3 миллиона долларов в обмен на огромный кусок принадлежавшей французам американской территории к западу от реки Миссисипи. Сделка стала известна как «покупка Луизианы». С помощью этих денег Наполеон быстро снарядил свою армию и начал последний этап подготовки к войне. На берегу пролива Ла-Манш был построен огромный Булонский лагерь, в котором в ожидании приказа располагалась 150-тысячная армия. «Дайте нам шесть часов власти над Ла-Маншем, и мы завладеем миром», – сказал Наполеон.
Англия, верная своему принципу: «воюя, самой не воевать», тоже готовилась к схватке. Она стала сколачивать очередную, третью по счету, коалицию против Франции. Благо повод для ускорения этого процесса дал сам Наполеон. Его личная власть во Франции достигла апогея. Герой революции, защитник свободы и угнетенных в мае 1804 года был провозглашен «императором всех французов», а вскоре он объявил себя королем Италии и присоединил Пьемонт, Геную и Лукку. В Германии Бонапарт часть «чужих» земель отдал своему немецкому союзнику, курфюрсту Баварскому. Словом, кроил карту Европы, как ему заблагорассудится.
Это был открытый вызов. Осенью 1805 года сложилась третья антифранцузская коалиция в составе Англии, Австрии, России, Швеции и Неаполитанского королевства. Пруссия хоть и выразила свое неудовольствие, воевать пока не собиралась, чего не скажешь о России. Александр I, возведенный на трон при помощи англичан, должен был эту помощь отработать. По разработанному плану Австрия обязывалась выставить 250 тысяч солдат, Россия – 180 тысяч, Швеция – 16 тысяч и Неаполитанское королевство добавляло в копилку общей победы 20 тысяч человек. Англия обязалась выплачивать союзникам ежегодно 1125 тысяч фунтов стерлингов за каждые 100 тысяч человек и, кроме того, выдавать четверть этой суммы на мелкие расходы. Но сначала надо было ликвидировать главную угрозу. Шесть часов власти над проливом Наполеон так и не получил. Эту опасность британский флот устранил 21 октября 1805 года, разбив объединенный испано-французский флот у мыса Трафальгар в Испании. Знаменитый адмирал Нельсон, снискавший заслуженную славу за эту победу, заплатил за нее своей жизнью. Чтобы довезти его тело до Лондона, его «упаковали» в бочку с бренди. Там он и покоится по сей день в Вестминстерском аббатстве.
И тут знамя борьбы с Бонапартом подхватили австрийцы, которые вторглись в союзную Наполеону Баварию. Теперь Наполеону было уже не до вторжения. Австрийское правительство так торопилось, что решило начать кампанию, не дожидаясь подхода русских войск. Французская армия, быстро снявшись с лагеря, форсированными маршами двинулась навстречу австрийцам, которыми командовал генерал Мак. Натиск и быстрота действий французов его полностью дезориентировали. Спасти австрийцев мог только срочный отход и соединение со спешившей к ним русской армией под командованием Кутузова. Возможность уйти еще была, но Мака сбивали с толку подосланные Бонапартом шпионы, уверявшие, что Наполеон уже не страшен, потому что в Париже вспыхнуло против него восстание. Когда австрийский главнокомандующий выразил недоверие, шпион дал знать во французский лагерь, и там средствами походной типографии был напечатан специальный номер парижской газеты с сообщением о мнимой революции в Париже. Шпион доставил этот номер Маку, тот прочел и успокоился. Вот так, за чтением периодики, австрийский генерал вдруг и обнаружил, что полностью окружен в городе Ульм. Наполеон послал к нему парламентера с требованием сдачи, предупредив, что, если он возьмет Ульм приступом, никто не будет пощажен. Героическое сопротивление, видимо, было в тот сезон не в моде в венских салонах. Даже не попытавшись сопротивляться, австрийская армия сдалась, тем самым бросив спешащее к ним русское войско на произвол судьбы. Война фактически была выиграна Наполеоном за три недели. Для полного триумфа ему оставалось разбить русских…
Снова из-за предательства австрийцев наши солдаты оказались на краю гибели. Небольшой русской армии грозило окружение и уничтожение от намного превосходящих ее сил французов. Кутузову, командовавшему русскими войсками, теперь предстояло спасти своих солдат, как шесть лет назад это сделал Суворов. Узнав о поражении Мака, он начал быстрый отход. Только быстрый отрыв от французов мог помочь русским. Отступая, солдаты Кутузова уничтожили за собой мост через Дунай. Другой переправы для французской армии не было. Кроме одного громадного моста, находившегося прямо в австрийской столице и соединявшего Вену с левым берегом Дуная. Для спасения русской армии его необходимо было уничтожить.
«Союзники» не просто сдались французам практически без сопротивления. Они создали Бонапарту все условия для быстрого и эффективного разгрома русской армии.
13 ноября 1805 года Наполеон во главе своих войск торжественно въехал в австрийскую столицу. Громадный мост достался Наполеону целым. Его захват выглядит настолько анекдотичным, что поверить в это сложно. Французские генералы Мюрат, Ланн и Бельяр, понимая, что этот мост просто бесценен, вместо штурма с риском его потерять решили устроить представление. Они спрятали батальон гренадер в кустах, а сами без прикрытия явились к предмостному укреплению. Там три генерала, мило улыбаясь, объявили растерявшимся австрийцам, у которых был приказ при первом появлении противника взорвать мост, что уже заключено перемирие, а они парламентеры. Французы вызвали австрийского командира, все это повторили ему и стали с ним мирно болтать. Остроумная, непринужденная беседа настолько увлекла князя Ауэсперга, что он просто забыл о своем воинском долге. По сигналу французские солдаты бросились на мост и захватили его целым и невредимым. Наполеон, которому ликующий Мюрат доложил об этом изумительном происшествии, приказал переправиться через мост и прямо идти на русскую армию. Не знаю, как вы, а я лично не верю в такие чудеса. Здесь явно не обошлось без предательства наших милых «союзников». Уж больно вовремя и к месту стоит этот невзорванный мостик!
В русской армии тоже не могли поверить истории с венским мостом и громко говорили об измене, о том, что австрийцы уже тайно сговорились с Наполеоном. Но это было, как говорится, их частное мнение. Русского императора все это не смущало. В это самое время Александр I находился в Берлине и склонял прусского короля объявить Наполеону войну. После долгих колебаний Фридрих Вильгельм III дал клятву над гробом Фридриха Великого отправить Наполеону жесткий ультиматум, а потом ударить со своей армией ему в тыл. Получив заверения в том, что по Наполеону будет нанесен удар с тыла, император Александр I направился прямо в действующую армию.
Кутузов тем временем продолжал выводить свои войска из-под удара французов. В отличие от австрийцев, о капитуляции он и не думал, и обмануть его было не так-то просто. Когда наполеоновский маршал Мюрат сообщил русским о «перемирии», Кутузов «вступил с ним в переговоры», реально ни на минуту не прекращая отвода войск. Продолжая игру, Кутузов сделал Мюрату ряд предложений, столь выгодных для французов, что Мюрат, незаметно для себя попавшись на собственную удочку, немедленно послал курьера с этими предложениями к Наполеону. И только окрик Бонапарта вернул его к действительности – он бросился в погоню за русскими. Под Шенграбеном его 30-тысячный отряд был остановлен в шесть раз более слабым арьергардом генерала Багратиона. Весь день шел неравный бой. Это героическое сопротивление окончательно спасло русскую армию.
Наши войска так и отходили, пока, наконец, злой рок той войны не привел их к местечку Аустерлиц (ныне город Славков) в Чехии. Здесь 2 декабря 1805 года, ровно через год после коронации Наполеона, разыгралось сражение, которое он считал своей самой большой победой. Помните у Булата Окуджавы: «Кавалергарда век недолог, и потому так сладок он». Это написано об Аустерлице. Гвардейский полк кавалергардов провел здесь свою знаменитую атаку, после которой из нескольких тысяч бойцов осталось всего восемнадцать. К вечеру все было кончено: союзники потеряли убитыми, утонувшими и ранеными 15 тысяч человек, 20 тысяч пленными. Потери французов составили менее 9 тысяч. Фактически и русская, и австрийская армии были уничтожены со всем обозом, запасами и артиллерией.
Политические результаты столь ошеломляющей победы не заставили себя ждать. Сразу после Аустерлица капитулировала и заключила с Наполеоном мир Австрия. Бавария, союзница Бонапарта, получила австрийский Тироль. Наполеону, как королю Италии, Австрия уступала всю Венецию и Венецианскую область, Истрию и Далмацию. В целом империя Габсбургов теряла одну шестую часть населения (около четырех миллионов из двадцати четырех) и одну седьмую часть государственных доходов. Помимо уступки громадных территорий, она уплачивала победителю 40 миллионов флоринов золотом. В довершение унижения в августе австрийский император был вынужден сложить с себя титул императора Священной Римской империи, созданной еще в X веке. Австрия выходила из борьбы, бросая Россию на произвол судьбы.
На этом неприятности не заканчивались: узнав о поражении русско-австрийской армии, прусский король тут же забыл свою клятву, данную русскому монарху над гробом Фридриха Великого. «Вечная» русско-немецкая дружба просуществовала всего пару месяцев. Прусские «союзники» России оказались ничуть не надежнее изменчивых и подлых австрийцев. Вместо жесткого ультиматума посланец прусского короля вручил Наполеону поздравления, а сама Пруссия поспешила вступить с ним в союз.
Наполеон же продолжал смело перекраивать европейскую карту. Летом 1805 года он захватил Голландию и поставил ее королем своего брата Луи. Из захваченных южногерманских государств Бонапарт создал Рейнский союз и назначил себя его главой. Другому своему брату, Жозефу Бонапарту, он отдал Южную Италию, сделав его королем обеих Сицилий. Таким образом, почти вся Италия, Германия и Голландия оказались в фактическом подчинении у Франции, а сам Наполеон стал властителем большей части Европы. В Европе вроде бы уже не осталось никого, кто хотел бы умирать за английское золото в борьбе с гениальным Бонапартом.
Начались и русско-французские переговоры о мире. Отношение Наполеона к России весьма благожелательно. Снова он без каких-либо условий отпускает всех наших пленных, демонстративно протягивая Александру руку дружбы. Но тут наш государь проявил невиданное и неожиданное упорство и отказался ратифицировать заключенный в Париже мир. Английское золото, устлавшее путь Александра I к трону, еще не раз сделает русскую политику странной и нелогичной…
Уклоняясь от мира с Францией, Россия продолжает войну в Персии. Таким образом, мы вновь должны бороться на два фронта. И это не предел. Неуступчивость в отношении Бонапарта приводит к появлению третьего фронта. Возникли проблемы и со старым нашим «другом» – Турцией. Султан Селим III закрыл черноморские проливы для российских судов и сместил прорусское руководство Молдавии и Валахии. Путь для экспорта русских товаров через теплые моря заблокирован. Протест Петербурга остался без ответа. Столь смелые и вызывающие действия Стамбула предприняты по настойчивым просьбам французских дипломатов.
В ответ Александр вводит в Молдавию войска под командованием генерала Михельсона. Этим российский император пытался предотвратить возможное появление в Дунайских княжествах французских частей, которые в то время высадились в Далмации. В ответ в 1806 году Турция объявляет войну Российской империи. Вот бы и одуматься Александру: война на трех направлениях сильно попахивает катастрофой. Но нет, он одержим идеей разгрома Наполеона. И что интересно: Россия воюет с Турцией и Персией в одиночку, никто из ее «союзников» ей не помогает. В войне с Наполеоном же все, наоборот, требуют нашей помощи. Идет игра в одни ворота. Причем исключительно в наши. Не видеть и не понимать это невозможно. Но… снова дают о себе знать «особенности» восшествия на престол русского царя.
Мир в Европе продержался недолго. Упорство Александра становится тем стержнем, на который «нанизывается» четвертая антифранцузская коалиция. Пруссия, которая пропустила в 1805 году исключительно удобный случай обрушиться со 100-тысячной армией в тыл Наполеона, теперь начинает махать кулаками после драки. В такой ситуации англичане уже и слышать не хотят о мире и снова готовы воевать с Францией до последнего русского и прусского солдата. Швеция, постоянный английский союзник, тоже спешит вступить в коалицию. Уроки предыдущих войн с Наполеоном впрок союзникам не идут – несогласованность в действиях полнейшая. Начинает Пруссия. Дерзкий ультиматум, который пруссаки не довезли в прошлую войну, объявляют в эту: очистить от французских войск Германию, созвать конгресс для всеобщего примирения, признать Северо-Германский союз во главе с Пруссией. Естественно, Наполеон это отвергает. Тогда Пруссия двигает свои войска в Тюрингию, а Россия – к границам Польши.
Наполеону было вновь суждено удивить весь мир. Наши «союзники» словно устроили чемпионат по ускоренному проигрышу войн: повторялась история годичной давности с австрийцами, только размеры разгрома были еще большими. В это сложно поверить, но за один день прусская армия умудрилась проиграть два сражения. 14 октября 1806 года сам Наполеон разгромил их под Йеной, а маршал Даву – под Ауэрштедтом. Это было не просто поражение, а настоящая катастрофа. Да еще такая, которой до сих пор не знала мировая история. Одна из крупнейших держав Европы за один день была разбита и за тринадцать дней полностью оккупирована, а ее армия перестала существовать.
Бонапарт, желавший поскорее закончить войну, предлагает Пруссии мир на неплохих условиях. Прусский король, надеясь на своего русского союзника, отвечает отказом. Снова Россия должна была воевать с Наполеоном в одиночку, фактически только за сохранение «союзной» Пруссии. Забегая немного вперед, скажем одну весьма забавную вещь: 26 апреля 1807 года прусский и русский монархи заключили в городе Бартенштейне новую союзную конвенцию. В ней в общих чертах давался ответ на вопрос: «За что воюем?»
Итак, согласно этому документу, в случае разгрома Франции Пруссия получит свои старые владения или соответствующую компенсацию; Австрии и Англии обещалось территориальное расширение. С нами вышла заминка. Россия не получала ничего. Более того, одной из статей конвенции провозглашались независимость и целостность Турции.
За фантастическими статьями этой конвенции снова отчетливо проступал английский след. Стоило нам с Наполеоном соперничать, терять десятки тысяч солдат, чтобы гарантировать целостность Османской империи, с которой мы в это же самое время воюем. Вот так британские руководители и решали свои внешнеполитические задачи. Во главе полностью суверенной России стоит суверенный монарх, но его с английской разведкой связывают такие нити, что страна полностью теряет самостоятельность своей внешней политики…
Правда, русскому обществу все же надо было объяснить, зачем гибнут в Центральной Европе десятки тысяч русских солдат. Александр I не придумал ничего умнее, чем приказать Священному синоду объявить Наполеона антихристом. Эта глупость ужаснула всех грамотных священников. Ведь, согласно канонам Православной Церкви, антихрист должен первоначально захватить весь мир и лишь потом погибнуть от божественных сил, а не от рук людей. Из этого следовало, что сражаться с Бонапартом бессмысленно. Однако для полуграмотных мужиков версия о дьявольском происхождении Бонапарта была вполне правдоподобной.
Война меж тем продолжалась. Русские солдаты умирали за то, чтобы в Пруссии все было хорошо и король Фридрих Вильгельм III сохранил свой престол[22]. Для кампании 1806–1807 годов Россия выставила 160-тысячную армию. Этого Александру показалось недостаточно. Следующий факт малоизвестен у нас и связывается обычно с Отечественной войной 1812 года. На самом деле в ноябре 1806 года особым царским манифестом было объявлено о сборе ополчения – «внутренней, временной милиции» численностью 600 тысяч человек. Ведь наполеоновская армия приближалась к границам России[23]. Русский народ, все как один человек, должен был встать на борьбу с Францией (что нужно англичанам) и на защиту Пруссии (что нужно пруссакам). Даже безоружный – собранное ополчение вооружить ружьями смогли лишь на пятую часть, остальные получили пики и копья. Слава богу, что ополченцев в тот раз в боевых действиях не использовали.
Но зато регулярная русская армия продолжала ненужную России войну, обороняя территорию прусского «союзника».
8 февраля 1807 года у города Прейсиш-Эйлау после череды мелких стычек произошло большое кровопролитное сражение. Наполеону не удалось разгромить русскую армию. Противники понесли огромные потери, и только тот факт, что русская армия ночью покинула поле битвы, позволил Бонапарту объявить эту битву своей победой. Чтобы убедить в этом всю Европу, он простоял на поле сражения 9 дней. Потери сторон были столь ощутимы, что следующие 5 месяцев серьезных сражений не происходило. Противники накапливали силы. Наполеон, верный своей тактике одного решающего сражения, пытался навязать русским битву, но генерал Беннигсен от нее упорно уклонялся. Тогда французский император направил основные свои силы прямо на Кенигсберг. Он предвидел, что русский главнокомандующий будет вынужден спасать этот главный город «союзной» Восточной Пруссии.
Так начиналось последнее, решающее сражение этой войны. Русский главнокомандующий совершил роковую ошибку: торопясь перейти через реку, он сосредоточил значительную массу своей армии в излучине реки Алле, где она была сдавлена и не имела пространства для маневра. Французы бросились атаковать. Несмотря на храбрость русских войск, руководство Беннигсена погубило их. Чтобы уйти от огня французской артиллерии, солдаты должны были бросаться в реку. Единственный шанс спасения от полного истребления заключался в бегстве – и войска побежали вдоль реки. Часть сдались в плен, многие утонули. Наполеон одержал полную победу – около 10 тысяч русских солдат полегли в этой битве за «союзные» интересы.
Все противники Франции были разгромлены. Русская армия, потерпев поражение, была не способна продолжать войну. Теперь перед победившим Бонапартом лежали река Неман и далее русская территория. Что будет, если он ее перейдет?
В 1807 году нашествие на Россию не состоялось. Мир был необходим и Александру, и Бонапарту. Европа стояла на пороге больших изменений.