Ловушки близких
Взгляд твоей мамы
Чтобы стать хорошей матерью, женщине нужна огромная внутренняя свобода – от собственных комплексов, несбывшихся надежд, представлений о «правильном воспитании». Но многие наши мамы полагали, что только через дисциплину и критику из ребёнка можно «сделать человека» – забывая, что он человек по факту рождения.
– Я так устал, давай ты мне сегодня станешь родной матерью?
– В смысле, буду орать и пилить?
Не всё так ужасно в детстве, но родители действительно были нашими первыми судьями. Вера ребёнка в маму безгранична, поэтому любое осуждение он принимает за чистую монету и тяжело переживает. К счастью, детская психика эластична, поэтому ошибки воспитания не так фатальны, как кажутся нам – взрослым, когда мы вспоминаем прошлое. Но кое-что всё-таки оставляет болезненные следы.
Некоторые выросшие девочки по-прежнему смотрят на себя мамиными глазами, когда хотят оценить свою внешность, успехи, поступки. Пока она в покое и комфорте – это уверенная дама. Но стоит «выйти на публику» – иногда в прямом смысле, отправляясь на важную встречу, иногда в переносном, пытаясь увидеть свои слабости и силы как бы со стороны, – она погружается в смущение и тоску. Вдруг подаёт голос забытое родительское недовольство, женщина сравнивает свои поступки, внешность, достижения с тем, что предлагалось ей в качестве идеала. Такой ли должна быть приличная девушка? Ой, нет.
В минуты неуверенности всплывает всё. И мамино жалостливое «а волосики-то у тебя жиденькие, ножки тощенькие»; и обжигающее стыдом – «влюбилась? смотри, станешь бегать за парнем, все будут над тобой смеяться»; и постоянные сравнения – «ты хуже всех в классе, погляди на себя, растрёпа», «позор, тройка по математике!», «другие девочки как девочки…». Нет, естественно, взрослая женщина не держит в уме эти детские обиды, они давно прощены и потеряли свою остроту. Но почему-то, когда у неё недостаточно энергии и уверенности, она смотрит на себя осуждающим маминым взглядом.
Если спросить женщину, что ей не нравится в собственной внешности, манерах и характере, она в первую очередь назовёт именно то, что считала недостатками её мама. Возможно, кстати, вполне справедливо. Но это не прибавляет ей уверенности в себе. Всем нам не хватает слов любви, а не критики.
И самое смешное, что мама её любила, а всё «распиливание» чаще всего носило ритуальный характер. Ребёнка положено воспитывать, поэтому надо задирать планку, запугивать, навязывать ему моральные нормы, которые затруднительно соблюсти. Чтобы не сбилась с пути истинного, рассказать о сексе как о печальном женском долге или не рассказывать вообще, пусть оно само как-то устроится, но не раньше, чем после свадьбы. И потому многие девочки в своей первой любви были лишены какой-либо поддержки – ведь и о чувствах нельзя говорить, иначе на голову обрушатся нравоучения, подозрения, насмешка.
Хорошо, если мама сказала потом, через годы, что это был взгляд любви, что она транслировала собственные страхи, маскируя их излишней строгостью. Иногда это помогает. Хотя взрослая девочка уже привыкла прятать от мамы свою личную жизнь, проблемы, тревоги, поэтому не может получить настоящей поддержки.
«Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу», – искренне говорит любящая мать, пытаясь сказать, как велика её любовь.
«Правда о тебе меня убьёт», – слышит ребёнок и скрывает всё, что с ним происходит.
Что сказала бы мама, узнай она о том, как живёт её взрослая дочь – о всех бедах, грешках и грехах, об отчаянии, которое иногда накатывает? Прокляла, умерла от горя, выпила бы всю кровь? Версии разные, но «поняла и поддержала» не приходит в голову первым делом – хотя на самом деле, вероятней всего именно это.
Сейчас принято осуждать нытиков, которые до седых волос списывают свою никчёмность на какие-то мутные детские травмы, бывшие в любом нормальном детстве. То, о чём я рассказываю, вряд ли может всерьёз поломать ребёнку жизнь, если не случится специального стечения обстоятельств. Просто вырастет он чуть более одиноким, неуверенным и замкнутым, чем мог бы, если бы мамина любовь вовремя пробилась к нему через напускную строгость. А так – хорошо всё было, всё было правильно.
Мама, где у меня кнопка?
Мама всегда знает, где спрятались твои ключи и шарф, что ты любишь на завтрак, какие сказки тебе нравились в детстве и на какую кнопку нужно нажать, чтобы ты взорвался.
Можно сколько угодно отращивать дзен, читать учебники по психологии, заниматься йогой и контролировать дыхание, чтобы стать неуязвимым для мира. Можно добиться мимики Терминатора, и если за спиной рухнет стена, не меняться в лице и только стряхивать с плеча строительную пыль. Жёны или мужья будут кричать, плакать и швырять тарелки, но вы не утратите присутствия духа. А потом мягкая уютная мама спокойно произнесёт пять слов, и у вас случится припадок.
Какие это будут слова, точно сказать нельзя. У каждого человека свои секретные коды, которые со стороны кажутся совершенно невинными; возможно даже, что в устах кого-то другого они не произведут такого разрушительного эффекта. А вот в мамином исполнении взрыв-машинка срабатывает мгновенно и наверняка.
Мама знает, где у тебя кнопка, потому что сама её встроила. Большинство наших комплексов и страхов заложены родителями, это либо отражение их собственной неуверенности, либо продукт сознательного воспитания. Например, ребёнка хотели сделать скромной девочкой или комфортным мальчиком, поэтому настойчиво вбивали в голову ориентир «на людей»: что люди скажут, что о тебе подумают, все будут смеяться. Всю следующую жизнь подросшее дитя сражалось со страхом общественного порицания, постепенно победило его и сделалось независимым. И вдруг его одним движением возвращают в прежнее болото: «помыл бы машину, перед соседями неудобно». Мама, у меня внедорожник «Lexus», мне не бывает неудобно!