Серега Сидоров неутомимо топал по знакомой тропинке. В голове рождались и умирали разного рода проекты дальнейшего существования в этом бренном мире.
Некоторые из проектов были весьма затейливыми и заканчивались высокими должностями в правительстве. Один вообще вел непосредственно в Кремль, Серега обдумал его с усердием и отклонил со вздохом – он грузчик, а не шизофреник…, грузчикам полагается мечтать о более реальных вещах.
Объединяла все проекты одна-единственная мысль – пока не поздно, течение жизни Сидорову нужно резко менять.
Понятно, в институт поступать – детей смешить. Да и знаний на вступительные экзамены наскрести – проблема. А вот курсы какие-нибудь – вполне реально! Действительно, четвертый десяток на белом свете, а даже водительские права получить не удосужился!
Сергей вспомнил, как в армии командир полгода уговаривал его съездить в учебку на крановщика – бесплатно, блин! – и в очередной раз обругал себя за тогдашние лень и малодушие. Сейчас крановщики живут как олигархи! Наверное…. Уж во всяком случае, точно круче грузчиков.
Так…, а какие еще бывают курсы? Сидоров смутно припомнил компьютерные – и то потому, что на каждом столбе объявления висят пачками. Курсы кройки и шитья отпали без обсуждения. Больше, как ни странно, ничего не припоминалось. Значит, нужно купить газету. Или подобрать где-нибудь… в целях экономии.
Он обогнул кусты и замер – прямо перед ним на узкой дороге стоял автомобиль. Дорогой такой – Сидоров в марках не разбирался, но по внешнему виду сразу понял – такого у него еще долго не будет. Скорее всего, в этой жизни – вообще никогда.
Собственно, в присутствии здесь автомобиля ничего сверхъестественного не было – мало ли кто решил уединиться, секс в экстремальных условиях или секретные переговоры…
Сергею все равно было нужно пройти мимо, поэтому он не стал колебаться и подошел. Даже если и вылезут недовольные его присутствием хозяева – вокруг лес. Как говорится, главный прием в любой драке – два прыжка и стометровка. Фиг они его в этих зарослях догонят!
В тонировке стекла, словно в зеркале, отразилось небритое лицо Сидорова. Он недовольно прикрыл на мгновение глаза, а когда открыл их снова, отшатнулся в испуге. Вместо его собственного отражения на него смотрело усатое кирпично-красное лицо явно кавказской национальности.
Сергей даже не успел сказать все приличествующие ситуации чисто русские слова, как усатое лицо застонало, а потом с трудом произнесло:
– Друг, помоги! Умираю…
На засаду ситуация вроде бы не походила. Сидоров присмотрелся и понял – кавказцу реально плохо. А чем помочь-то?
– А чем помочь-то? – так и спросил Сергей.
Кавказец снова застонал, начал заваливаться вглубь салона. А, нет – это он всем телом потянулся к пассажирскому сиденью. Что там? Телефон? Позвонить? В скорую помощь? Так там пошлют на хутор бабочек ловить – какая скорая поедет искать больного в эти дебри!
Сесть за руль и вывести машину на дорогу? Проще тогда уж вынести водителя на себе, потому что курсы водителей Сидоров еще не закончил… опять же – грузчик, кому еще таскать…
Тем не менее, он обошел машину и открыл дверь. Так и есть – телефон. И борсетка. Сергей взял телефон, спросил:
– В скорую звоним или родственникам? Думаю, что родственникам надежнее…
Кавказец медленно покачал головой:
– С телефоном… сам… разберусь…. Возьми борсетку, друг…
– Ты что, зачем??? – опешил Сидоров.
– Возьми, друг… там деньги – они твои…. Остальное отвези Саркису – найдешь его адрес среди визиток…, очень прошу…, все остальное, что есть в борсетке – Саркису…
– Ты это серьезно?!
– Да…, отдай все Саркису – до конца жизни будешь шашлык коньяком запивать…, на джипах кататься будешь…, тебе это ни к чему, а мне надо…, выручи, друг…
– Давай лучше скорую вызову, – жалко кавказца, уже бредить начал.
Но тот уперся:
– Борсетку Саркису…, адрес на визитке…. Бери и уходи, скорее…
Вроде, не бредит…. Сергей взял борсетку, повертел в руках – толстая, тяжелая, кожа натуральная – сама на хорошую пьянку потянет.
Или это и есть начало новой жизни?!
Видя колебания Сидорова, кавказец еще больше разволновался, кирпичный цвет лица приобрел синюшный оттенок.
Блин, ну вот не приучен русский человек бросать в беде другого человека!
– Бери и уходи… – шептал кавказец, – уходи отсюда… быстрее…, пока не приехали…
Вот оно что! Имеется погоня! Тогда понятно – есть в кожаной сумочке что-то, что нужно не одному Саркису.
– Отвезешь?
– Отвезу, – твердо ответил Сергей, все равно обуреваемый сомнениями.
Кавказец удовлетворенно закрыл глаза, и, кажется, даже немного посветлел.
– Уходи, друг… быстрее…
Сергей хотел было еще возразить, как вдруг услышал совсем рядом мерный рокот двигателя. Даже двух. И объяснить их появление в этих зарослях случайностью не смог.
Кавказец их тоже услышал, беспокойно зашевелился, но смог одними пальцами показать Сидорову – быстрее, мол, убегай!
Сергей быстрым шагом отошел от машины и оглянулся – из-за кустов выехал огромный джип, за ним еще один.
Они встали вплотную к машине кавказца, из салонов выскочили несколько крепких ребят в одинаковых строгих костюмах – вылитые мафиози!
Больше Сергей не раздумывал – рванул к Поляне, особо не выбирая дорогу, лишь бы скорее…
До места он не добежал, а долетел, почти не запыхавшись.
– Здорово, алкогольный убийца печени, – приветствовал Сидорова афганец, вгляделся в него и без особой тревоги спросил. – За тобой полиция или кто?
– В том то и дело, что или кто, – сорвано выдохнул Сергей. – Я тут в одно дело встрял…, даже не знаю, на правой я стороне или нет, но вот ребята, которые за мной, на хороших похожи слабовато. Так что я помчался дальше, а вы их задержите, если сможете, чтобы я хоть чуть-чуть оторвался, а?
– Ну, если никого мочить не надо… – приподнялся с травы афганец. – Как они выглядят?
– Не ошибетесь. Они на двух джипах приедут.
– Ого! – с искренним уважением сказал художник. – Если останешься жив – с тебя поляна и рассказ!
– Не вопрос! – кивнул Сидоров и побежал в сторону недалекого отсюда заброшенного кирпичного завода – там не найдут…
«Да, Мастер, теперь я ясно осознаю, что несколько жалких удач сильно вскружили мне голову. Для того, чтобы понять Вашу мудрость и мою никчемность, Вам не нужно было читать нотации. Вам было достаточно снова поручить мне дело… в России…
Волонтеры очень плохо понимали мой оксфордский английский. Слава Хранителям, они хотя бы знали местный язык.
Я смотрел в спину удалявшемуся Получателю – да будет забыто его презренное имя! – когда эти… волонтеры… вошли в вестибюль аэропорта. Они не придумали ничего лучше, как развернуть огромный плакат, на котором по-английски было написано – секретный агент Ордена Хранителей….
Они стояли в двух шагах от меня, такие непохожие внешне – один лохматый и высокий, второй бритый наголо и в татуировках – и тыкали своим плакатом всех проходящих мимо пассажиров. Моя совершенно секретная миссия началась с того, что граждане всех стран мира, находившиеся в этот момент в зале, узнали о существовании нашего тайного Ордена!
Под смешки зевак я вырвал этот чудовищный плакат, что, кстати, оказалось нелегким делом. Так мы познакомились.
Получатель удалялся в сторону автостоянки. Слава Хранителям – мы втроем направились в ту же сторону.
Их автомобиль расположился между «Маздой» последнего выпуска и огромным американским джипом. Я глядел на него и чувствовал, как во рту накапливается вкус ржавого железа…
Из моих отчетов Вы знаете, что в Мексике мне однажды пришлось угнать рейсовый междугородный автобус. Это был современник, а возможно даже родственник динозавров, Мастер. Но я с ним справился.
Здесь же передо мной стояла пародия на неудачный вариант первого «Фольксвагена» гольф-класса.
Знаете, Мастер, даже отсутствие кондиционера меня не смутило, наоборот, стало интересно – сможет ли это завестись? С каждой минутой я все яснее понимал, насколько тяжело мне будет выполнить задачу – ведь теперь против меня не только незнание языка и местных обычаев, но и мои собственные помощники с их транспортом!
Я мобилизовал все силы, прочитал две или три мантры, помолился Первому Хранителю, даже Вас вспомнил, Мастер…
Мимо на своем шикарном даже для нашей страны автомобиле проехал Получатель. И тут я вспомнил Ваши слова о том, что если наша… вещь находится в пределах тридцати километров, ее можно запеленговать с помощью навигатора!
Это буквально окрылило меня, даже на волонтеров я стал смотреть как-то более… мягко, что ли.
В моем навигаторе оказалась и карта Москвы. Я ввел в него необходимые данные и – Хвала и слава Хранителям! – на экране запульсировала желтая точка. Навигатор нашел нашу… вещь! Теперь Получатель мог ехать как угодно и куда угодно – я следовал за ним словно тень.
Мы выехали со стоянки и через несколько километров попали в автомобильную пробку. Это не взволновало меня – Получатель стоял в этой же пробке несколькими машинами далее. Сигнал в навигаторе был четким. Осталось лишь сократить расстояние до минимума.
Неожиданно Получатель тронулся с места, совершил какой-то необъяснимый разворот и стал стремительно удаляться. Мастер, я тщательно изучил карту этого района Москвы – в том месте нет съездов и ответвлений! Там бордюр высотой в половину колеса – я лично убедился в этом, когда мы, наконец, в составе пробки добрались туда!
Видя мое горе, лохматый водитель пожал плечами и сказал, что в Москве все так ездят, да и у них в Киеве тоже. Просто он, видите ли, здесь не местный и боится, что нарвется на полицейского, который отберет у него права…, потому что он не взял с собой какие-то баксы.
Я спросил, что такое баксы. Волонтеры посмотрели на меня как на ненормального и вежливо, словно ребенку, объяснили, что от Балтийского моря и до острова Хоккайдо все знают, что баксы – это американские доллары. Так что если вас на этом пространстве остановит неподкупный полицейский, единственный способ договориться с ним – дать ему немного долларов. Это его утешит.
Я немного нервно сказал, что как раз с долларами и другой валютой у меня никаких проблем нет. Так что если все дело только в размере неподкупности местной дорожной полиции – мчимся за Получателем на максимальной скорости.
Это заверение несколько успокоило водителя, и тут он проделал трюк, который я, при всем своем опыте вождения, повторить вряд ли бы решился.
Он с места вывернул руль и, гремя всеми пластиковыми деталями, въехал на бордюр, снова крутанул руль, и мы оказались на пешеходной дорожке в окружении ничуть не удивившихся этому аборигенов.
Я даже не успел вспомнить Первого Хранителя – каюсь, о Вас, Мастер, я в тот момент вообще не подумал! – как мы невероятным виражом буквально просочились сквозь зеленые насаждения, на полном ходу спрыгнули со ступенек и оказались среди жилых многоэтажных домов.
В общем, лохматый парень был неплохим водителем. Отчаянно крутя руль, он каким-то чудом среди хаотично припаркованных машин нашел выезд из двора на соседнюю улицу.
Чтобы не мешать ему и самому отвлечься, я снова заглянул в навигатор. Получатель успел оторваться, но, тем не менее, расстояние между нами начало сокращаться. Слава Хранителям! И Вам, Мастер…
А потом я неожиданно увидел Получателя – да будет забыто его презренное имя! – садящегося в свою машину. И местного полицейского, который отпустил Получателя прямо перед нами, для того, чтобы остановить нас…
Полицейский выглядел хорошо. Тяжелая служба не оставила своего отпечатка на его ухоженном лице.
Кстати, Вы мне рассказывали, что у жителей России, независимо от должности и рода деятельности, на генетическом уровне заложено преклонение перед иностранцами. Простите, Мастер, но у Вас явно устаревшие сведения.
Водитель нашей машины для полицейского был несомненным иностранцем, но полицейский не проявил к нему ни малейшего почтения! Напротив, у меня сложилось впечатление, что из них двоих именно полицейский – иностранец…
Видимо, также думал и мой водитель. Он трясущимися руками подавал документы, несколько раз ронял их, даже кланялся!
Его напарник за время проверки вообще ни разу не выглянул, хотя сидел сзади, в страшной духоте, там, где окна не открываются из-за явной склонности разработчиков машины к садизму.
Я время от времени посматривал в навигатор и с огорчением видел, как удаляется Получатель.
Наконец, водитель подошел ко мне и жалобным голосом попросил финансовую помощь. Кстати, Мастер, возможно, Ордену в будущем следовало бы учесть трудности работы наших филиалов в России и сопредельных с ней государствах и увеличить их содержание…, хотя бы до уровня Габона. Но это так – к слову…»
– Не газуй, – героически пытаясь не нервничать, сказала Катя, – не на танке едешь.
– А что, на танке газовать надо?
– И не умничай. Руль держи! Блин, хорошо, что пустая дорога, а то бы нас давно уже переехали…
– Можно подумать, что я держу не руль! А зеркало тут отрегулировано плохо – я себя почти не вижу…
– Вот только не старайся выглядеть тупее, чем ты есть! И вообще, кто из нас натуральная блондинка? Что же ты мой хлеб отбираешь?!
По разбитой в незапамятные времена дороге мимо призрака кирпичного завода медленно – вернее, рывками – ехала маленькая, но очень дорогая машина веселенького цвета.
Катя кусала губы. Она искренне не понимала, как могла поддаться на уговоры и разрешить Светке сесть за руль. Да, не зря Гарик, расставаясь с машиной, так откровенно грустил…, чуял, видно, чем кончится дело.
Светка села за руль впервые в жизни. Не этой машины, а вообще – впервые в жизни села за руль автомобиля.
Именно пустынность этой разбитой дороги и навела ее на мысль, что тут можно попрактиковаться. А Катя неожиданно для себя согласилась.
С места Светка тронулась довольно быстро – всего с пятого раза. Катя не стала говорить подруге, что заставить заглохнуть машину, оборудованную коробкой-автоматом, вообще сродни подвигу. А уж сделать такое четыре раза подряд…. Гиннес отдыхает.
Ладно, поехали. В движении выяснилось, что Светка предпочитает объезжать только маленькие ямы, большие она пытается перелетать. Творение европейских автограндов каждый раз искренне этому удивлялось и даже пыталось тихо протестовать, но Светка ничего не слышала. Она с упоением давила то на одну педаль, то на другую, крутила руль как барабан из «поля чудес», успевая попутно нажимать симпатичные кнопочки везде, куда могла дотянуться.
Катя медленно зверела. Машину было жалко словно живое существо. Ее так и подмывало прямо на ходу выкинуть Светку, но сдерживало одно – натуральнее неумелой наездницы угодить в неприятность не сможет никто.
– Ой, смотри! – крикнула Светка, и даже руль отпустила, – кто-то едет навстречу! Гляди, как я сейчас с ними разъедусь – словно на настоящей дороге!
– Между прочим, тут дорога и так настоящая, с правилами, которых некоторые в глаза не видали, – съязвила Катя.
– Ой-ой-ой! – повернулась к ней подруга, – можно подумать, ты на права сама сдавала. Можно подумать, я не в курсе…
– На дорогу смотри, – сказала еще больше помрачневшая Катя.
Светка пожала плечами, поглядела на дорогу и ахнула. Но было поздно. Дорогой автомобиль веселенького цвета качнулся и с маху ухнул в огромную яму. Там и заглох.
В наступившей тишине было слышно, как Катя пытается стереть свои зубы друг об друга. Звук получался неприятный.
– Пойду покурю, – осторожно сказала Светка, – на свежем воздухе. А ты?
– У меня есть варианты? – прошипела Катя.
Они синхронно открыли дверцы и буквально выползли из ямы на остатки асфальтового покрытия, закурили, огляделись.
С одной стороны живописно расположилась группа гор и пригорков из различного строительного мусора – типичная несанкционированная свалка.
С другой высился испещренный разнокалиберными дырами забор кирпичного завода. Большинство дыр имели рукотворное происхождение и предназначались для растаскивания мало-мальски ценного имущества с загнувшегося завода, то есть, человек с мешком проходил сквозь забор с гордо поднятой головой. Иллюстрация к известной песне со словами – человек проходит как хозяин…
Ну просто идеальное место для того, чтобы сломать машину.
– Драться не будешь? – без особого испуга спросила Светка. – Если что – извини. Сама виновата, не нужно было…
– Будем надеяться, что во встречной машине сюда едет не анемичный дедушка с ворованными трубами для дачи, – грубо ответила Катя, – а парочка настоящих мужчин, способных вытащить из этого каньона нашу лялечку…
Связь с Топорковым и ребятами из группы наружного наблюдения Игорь Полищук держал с помощью мобильного телефона. Дорого, конечно, зато есть уверенность, что твои переговоры не слушает тот, кому о них даже знать не полагается. До поры до времени.
Рация, конечно, работала. Мало ли что она могла сказать – например, дать отбой операции. Или попросить открытым текстом о помощи. Но общаться с ее помощью на оперативные темы – Боже сохрани!
Ребята из наблюдения отзвонились уже дважды – когда клиенты вышли из кинотеатра, и когда стало ясно, что едут они именно в сторону Полищука. Даже Топорков, поразмыслив немного, решительно снял свою группу с точки и сейчас прямым ходом через элитный поселок мчался к заброшенному кирпичному заводу. Судя по докладам, он не успевал, так что все лавры достанутся Полищуку – это в случае успеха. В случае неудачи все шишки все равно достанутся Топоркову – он же командир…
Группа Полищука расположилась загодя, обстоятельно и с удобствами. Только снайпер по кличке Снип с полчаса бродил по окрестностям, выбирая позицию, но и он, в конце концов, утихомирился на куче строительного мусора неподалеку от опушки чахлого леса.
Полищук усмехнулся. Снайпер Снип был единственным в группе иногородним, не москвичом. Игорь самолично притащил его из элитной воинской части, попавшей под расформирование. И не только притащил, но и сумел убедить начальство, что второго такого специалиста искать – только время зря тратить.
А кличку свою Снип получил за любознательность, в сочетании с безграмотностью. Безграмотности своей Снип стеснялся и тщательно скрывал. Только однажды он неосторожно спросил у Потапа, как по-английски пишется слово «снайпер». Потап по доброте душевной даже изобразил это слово карандашом на стене оружейной комнаты. Снип долго и внимательно читал, шевеля губами, потом удивленно сказал:
– Это что же выходит? Слово-то английское!
– И что? – пожал плечами Потап.
– А мы его произносим неправильно, что ли?
– ???
– Ну, вот же написано – снипер. А мы снайпер говорим…
Парня некоторое время так и звали – снипер, но в целях скорости и благозвучия произнесения последние буквы отпали сами собой…
Две машины в поле зрения попали почти одновременно. Слева к засаде скачками приближался маленький автомобильчик с явно нетрезвым водителем.
– Блин, цирк уехал не весь, оказывается… – проворчал Полищук.
Справа куда более уверенно двигался зеленый лупоглазый «Мерседес». Ясен пень, он же тут едва не через день катается, все ямы знает. Поглядим, что будет дальше…
Эдуард Николаевич уже и думать забыл о выехавшей неизвестно куда чужой опергруппе, когда из стола донесся писк секретного телефона. Сидевшие в кабинете коллеги сделали вид, что ничего не слышат. А Эдуард Николаевич покраснел, но трубку достал.
– Я же просил… – зашипел он, но собеседник бесцеремонно прервал:
– Уважаемый, твой звонок всех нас сильно озадачил. Хотелось бы уточнить информацию, потому что по нашим каналам она не подтверждается.
Эдуард Николаевич взмок. Одно дело, когда информация оказывается ложной, совсем другое – когда она оказывается ложной намеренно.
Пообещав принять меры и разобраться, он позвонил дежурному, но тот на данный момент знал ровно столько, сколько и два часа назад: группа выехала, куда – неизвестно.
Эдуард Николаевич был прирожденным кабинетным работником, то есть, практически любую проблему мог решить, не выходя из кабинета. Особенно, когда под рукой есть телефонная книга с весьма специфическими номерами.
Быстренько прокрутив в уме свою речь и варианты своих ответов на еще не заданные вопросы, он глубоко вздохнул и полез в петлю.
– Товарищ генерал, – хорошо поставленным голосом невыносимо делового человека сказал Эдуард Николаевич в трубку служебного телефона, – тут информация докатилась…, да нет, про наших смежников, наркоманов наоборот…, да, да… ха-ха! У них группа захвата куда-то выехала…. Я знаю, что не наше дело. Это я так…, чтобы у вас полная информация была…. Так точно! Служу России, ясное дело, товарищ генерал!
Генерал был в хорошем настроении, и Эдуард Николаевич постарался этим воспользоваться.
– Я тут что подумал, товарищ генерал – а вдруг у смежников проблемы какие возникнут…, помощь понадобится…. Нет, что говорить – ребята ловкие, так точно! Сами справятся, согласен…. И поощрения от Кремля сами….
Генерал тоже был опытным кабинетным работником и понял Эдуарда Николаевича мгновенно.
– Так, товарищ генерал, может, я им звякну? Так сказать, уточню детальки, провентилирую ситуацию…. Обязательно! Товарищ генерал, вам – обязательно! В первую очередь! Серьезность операции? Смогу, оценю. И вообще – без нас на нашей территории…, как-то не того…. Есть!
Эдуард Николаевич аккуратно промокнул платком залысины и ослабил узел галстука. Все. Дальнейшие действия освящены начальством. Теперь еще и выговор можно схлопотать, если пустить дело на самотек.
Он снова набрал номер и через пару длинных гудков уже панибратски сказал в трубку:
– Приветствую, Петр Михайлович! Это я, Эдуард Николаевич. Как дела? Это хорошо, когда все хорошо…, ха-ха! Да нет, у нас тоже все нормально…. Так, сущая безделица, Петр Михайлович – у вас там опергруппа куда-то помчалась, вот наши генералы и забеспокоились, не пересекутся ли ваши ребята с нашими…. А то! Проводим, а как же…. В том то и дело, что в нескольких префектурах одновременно! Ага, маски-шоу…, ха-ха! Каленым, так сказать…. Распустились, это точно…. Мне бы – куда…. Петр Михайлович, мы же с вами офицеры!
Эдуард Николаевич отодвинул трубку подальше от уха, потому что из нее донесся звук, похожий на медвежье рычание. Даже удивился – с чего это Петр Михайлович так разъярился? Обычная просьба, рутинное дело…
Получив предложение перезвонить чуть позже – совещание, что непонятного – Эдуард Николаевич положил трубку и стал невнимательно перебирать бумаги на столе. Большинство из них несло гриф «для служебного пользования» и имело нулевую товарную ценность.
Андрей Потапов уже получил от Топоркова команду начать самый сложный этап операции – уламывание начальства на санкцию.
Дело было привычное, надоевшее, но необходимое. В судьбе Потапова имелись два прокола, когда опергруппа возвращалась обратно несолоно хлебавши. Один раз даже из микроавтобуса вообще не вылезали – покрутились по столице и вернулись.
После этих провалов Андрей стал готовить свои действия заранее, режиссировал каждый шаг, взгляд, поворот головы, до совершенства оттачивал каждую интонацию, подбирал соответствующий словарный запас…
Если б о такой подготовке узнали во ВГИКЕ, Потапа приняли бы на режиссерский факультет без экзаменов.
Чаще всего подготовка Андрея была не нужна. Петр Михайлович сам из оперов, ему долго объяснять цели и задачи опергруппы не обязательно. Это касалось плановых мероприятий, задержаний в ходе обычных разработок, образцово-показательных операций. В этих случаях Потапов молча заходил в кабинет, часто за несколько дней до операции, клал на стол бумагу и забирал ее уже с автографом руководства.
Хотя в опергруппе должность начальника штаба не была предусмотрена по штату, Андрей воспринимался абсолютно всеми именно как начальник штаба опергруппы – заместитель Топоркова. Его даже на совещания в управление стали приглашать. И должности предлагали несколько раз все в том же управлении.
Да, по большей части все происходило рутинно и казенно. Но в таких случаях как сегодня, когда операция слишком сильно смахивала на авантюру, талант Потапова был востребован по полной программе.
К начальству не стучатся. Это было первым железным принципом Андрея. Застуканный врасплох начальник нервничает и стремится поскорее отделаться от нахального подчиненного.
Потапов просунул голову в дверь и из верхней левой ее девятки с высоты своего роста посмотрел на Петра Михайловича так, как смотрят на отца родного. И удивился – Петр Михайлович приглушенно заворчал, как обычно делал в случаях крайнего раздражения.
Кто это его так – подумал Андрей и решил несколько поменять свою тактику.
Однако инициативу перехватил начальник.
– Ты, гулливер хренов, если через дверь перешагивать не собираешься, давай, тогда заходи по-нормальному, – сдавленно прохрипел Петр Михайлович. Цвет его лица сравнялся с цветом его рыжих волос. Скоро грянет буря – подумал опытный Потапов, но в кресло сел без приглашения. Не наглость – просто уверенность в себе. Второе правило Потапа.
Петр Михайлович играл желваками на щеках так, словно пытался разжевать одновременно несколько теннисных мячей. Совсем плохо дело – подумал Потапов, год назад в таком же состоянии шеф метнул в него тяжелый письменный прибор из малахита. Попал, к сожалению, не в мягкого Потапова, а в хрупкий экран телевизора. Потом всей опергруппой на новый скидывались…
– Ну, и где Топорков? – совершенно уже задыхаясь, спросил Петр Михайлович.
Стуканули, гады – грустно подумал Потапов. Интересно – кто? Хорошо, что и на этот случай есть заготовки…
– Ты, небось, сейчас целую речь заготовил, да? – прохрипел Петр Михайлович. – Умники, мать вашу…. А слабо на простенький вопрос ответить – почему я о выезде моей оперативной группы узнаю от какого-то полицейского клерка?! Тридцать секунд на ответ! Только без хохм – это не КВН…
Две девичьих фигурки на фоне странно низенькой машины привлекли внимание сразу. Михай даже на время забыл, зачем они, собственно, сюда приехали.
– Брат, ты посмотри, какие красавицы! – восхищенно сказал он. – Давай познакомимся!
Сандро с подозрением огляделся. Именно здесь они собирались встретиться с курьером. Причем курьер будет с минуты на минуту! Откуда здесь эти…, ну да, красивые, что есть, то есть. Засада? Или обычная случайность?
Об этом он и сказал Михаю, несколько притушив его задор.
Подъехав ближе, они поняли, почему машина девушек показалась такой низкой – потому что яма была глубокой. Чего ж не остановиться, если все равно приехали. В крайнем случае – повод для остановки стопудовый…
– Ай, красавицы, – выскочил Михай, – как это вы так…
– Подруга водить машину училась, – мрачно ответила блондинка. – Доводилась…
Сандро проанализировал ситуацию – ничего подозрительного. В самом деле, отчего не попробовать порулить на совершенно пустой дороге, вдалеке от сумасшедшего столичного движения, заодно и от гаишников, кстати.
А машинка-то не из дешевых! Причем половину стоимости тянет скромная звездочка на капоте. У ментов таких машин не бывает…
Это умозаключение помогло окончательно расслабиться, и Сандро тоже вышел из машины.
Блондинка выглядела аппетитно, но и брюнетка тоже хороша! Одеты обе явно в бутиках на Тверской. А то, как они курили, вообще смотрелось как вызов мужскому здравомыслию!
– Может, помочь чем-нибудь? – Михай был сама галантность.
Блондинка оценивающе посмотрела на него и с сомнением в голосе ответила:
– Да уж…, помогите… чем-нибудь.
– Хорошо бы машину из ямы вытащить, – заулыбалась брюнетка, – а дальше мы уж как-нибудь сами…
– Особенно ты, – обрезала подругу блондинка и потеплевшим взглядом посмотрела на Михая.
Сандро подошел к яме. Машина аккуратно лежала на днище, упираясь бамперами в грунт. Тут кран нужен – подумал он и отозвал Михая, вроде как за инструментом из своего багажника.
– Машине кранты, – тихо сказал Сандро, Михай согласно кивнул. – Единственное, что мы для них можем сделать – вызвать эвакуатор. Тот за деньги вытащит.
– А еще мы можем обменяться телефонами, – весело ответил Михай. – Чур, блондинка моя!
Сандро был не против. Он еще раз огляделся и толкнул Михая в бок:
– Смотри, еще кто-то сюда едет. По времени должен быть курьер. А тут эти красотки…
– Да и черт с ними, – совсем развеселился Михай. – Если что, мы остановились им помочь. Курьер там или не курьер – у нас железная отмазка для любого!
Сандро кивнул, потому что и сам думал также.
Уже в самой Москве Саша Гречнев немного блуданул – в конце концов, он же человек, а не прокладка между рулем и сиденьем. Устал, ясное дело.
Пришлось остановиться, изучить карту и тогда уже мчаться окольными путями, старательно избегая московских шоссе и проспектов, на которых в этот час из-за машин не было видно асфальта.
Дорогу Саша срезал в привычном месте, через лесопарк. Конечно, по ширине с Кутузовским не сравнить, зато и машин практически нет.
А менты есть…
Гречнев в очередной раз подивился профессионализму гаишников. Вот ведь, спиной стоял! А развернулся в доли секунды и даже палкой успел махнуть.
– Да пошел ты, – сквозь зубы процедил Саша. И не остановился. Зря, что ли, у заднего стекла полицейская фуражка пылится…
До места встречи оставалось всего ничего – плюс, время поджимало. Он несколько раз глянул в зеркало – нет, никто не гонится, вздохнул и выкинул гаишника из головы…
А Тренин фуражку-то и не заметил!
Вот все засек – и марку машины, и цвет под налетом дорожной пыли, и номера провинциальные, и даже серое от усталости лицо водителя. А фуражку не разглядел…
– Ни фига себе! – потрясенно сказал задетый за живое лейтенант. Да за такое хамство и трех сотен баксов маловато будет.
Он еще раз подумал про триста долларов и почувствовал, как внутри закипает совершенно справедливое негодование.
А вдруг машина в угоне? Или водитель права дома забыл? Тогда, тогда…
Лейтенант Тренин решительно сел за руль и сорвался с места с пробуксовкой, с дымом. Ничего, этот урод ему еще и новые колеса купит!
Хотя Тренин выехал на самостоятельное патрулирование – назовем это так – на собственной машине, тем не менее, в инвентаре имелась и сирена и проблесковый маячок. Сотрудник ДПС всегда на службе! Это аксиома. Скажем, едет он на дачу, а на дороге авария. Что же, проедет мимо?! …когда как, конечно…
Негодяй оторвался прилично, но Тренин не переживал. Чем хороша эта дорога – с нее съездов практически нет. А через пару километров и вовсе снова Москва начинается – а в Москве сейчас пробки…
Он проехал пару километров и с удивлением обнаружил, что дорога дальше перекрыта – строители раскопали ее в поисках какой-то трубы, оставив для проезда узенький проход, по которому поочередно, то в одну, то в другую сторону просачивались машины. Лейтенант внимательно оглядел длинный хвост со своей стороны и огорчился – нарушителя не было.
Значит, свернул… вопрос – куда? Одна дорога – через лес, грунтовая. Вторая – мимо старого кирпичного завода. По ней можно выехать к элитному жилому массиву…
Тренин лихо развернулся и помчался к кирпичному заводу в полной уверенности – не уйдет голубчик! Там такая дорога, что после бомбежек – и то ровнее бывает! Не разгонится!
Мысль о зря сожженном бензине еще больше подстегивала лейтенанта. Нет, Тренин не был жадным.
Лейтенант Тренин был за торжество справедливости.