Место. Обстановка
Наряду с созданием образа героя, следует уметь создавть образ пространства, места, пейзажа и т. п.
Многие лирические стихотворения, как вы, наверное, уже заметили вообще не содержат образов главных героев. Зато содержат описание, картинки места.
Место создается также, как и образ героя – то есть деталями и подробностями. Без хотя бы двух трех деталей места происходящее как бы повисает в воздухе и читателю очень сложно представить
Вернитесь к стихотворению И. Бродского и перечтите его. Вот так создается описание пространства. Можно действовать по другому – см. стихотворение Гандлевского. Давайте я приведу его снова
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина —
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки —
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону.
…Лунатическим током пронизан,
По холодным снастям проводов,
Громкой кровельной жести, карнизам
Выхожу на отчетливый зов.
Синий снег под ногами босыми.
От мороза в груди колотье.
Продвигаюсь на женское имя —
Наилучшее слово мое.
Узнаю сквозь прозрачные веки,
Узнаю тебя, с чем ни сравни.
Есть в долинах великие реки —
Ты проточным просторам сродни.
Огибая за кровлею кровлю,
Я тебя воссоздам из ночей
Вороною бездомною кровью —
От улыбки до лунок ногтей.
Тихо. Половицы воровато
Полоснула лунная фольга.
Вскорости янтарные квадраты
Рухнут на пятнистые снега.
Электричество включат – и снова
Сутолока, город впереди.
Чье-то недослышанное слово
Бродит, не проклюнется в груди.
Зеркало проточное померкло.
Тусклое бессмысленное зеркало,
Что, скажи, хоронишь от меня?
Съежилась ночная паутина.
Так на черной крышке пианино
Тает голубая пятерня.
1973
Обратите внимание как тонко, деликатно и тщательно Гандлевский созадет зрительные образы – городской пейзаж, видимый из окна комнаты:
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина —
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Конечно, требуется немного фантазии, чтобы это представить, а также некая осведомленность в живописи (опыт жизни должен включать созерцание голландских натюрмортов)
Далее действие переноситься внутрь помещения и мы видим дом изнутри
Кактусы величественно чахнут.
К ночи глуше, к ночи горше звуки —
Лифт гудит, парадное стучит.
и тогдалее)))
Рассмотрим еще одно стихотворение и роль деталей (и обрисовки обстановки, места) в нем:
«Любовь» Иосифа Бродского:
Бродский – автор сложный, продолжатель английских метафизиков, он иногда очень заковыристо выражается, пишет афоризмами, оперирует сложными понятиями, и если бы не было в его стихах двух-трех точных подробностей, конкретных предметов, его поэтику было бы крайне тяжело воспринимать. Но художник на то и художник, что умеет писать просто о сложном.
В самом начале, чтобы создать образ, картинку места Б. пишет так
Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.
окно, фонарь. лирический герой бродит по комнате, смотрит в окно. там фонари, похожие на многоточье. Время ночь. Здесь содан а) пейзаж б) задано время и место действия в) показано внутреннее состояние героя
первое дело сделано, можно продолжать
Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки
и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва
герой пишет о своих чувствах, и нам, как читателям интересно именно это, но чтобы не терять связь с реальностью, автор вынужден подбрасывать пару конкретных подробностей. Нам они не особо нужны и неинтересны, но нашему сознанию, воображению они необходимы.
руки, живот, брюки, выключатель, окно – все эти прозаические вещи создают образ, они нужны.
упражнение: Описать какое нибудь место, так чтобы создавался образ. Городской пейзаж, природный пейзаж, любимый двор, комнату, квартиру, дом, улицу и т. п.
короткий итог: образы создаются предметами и деталями, для восприятия читателем текста они необходимы.
_______________________
Теперь следующее упражнение
Упражнение на эмоцию (также можно в прозе): описать эмоцию, не называя ее, но так, чтобы читатель понял, какая эмоция здесь заложена. Это может быть короткий рассказ или описание чего —то (дома, улицы, человека) и т. п.
Если не понятно о чем речь, читайте следующую главу.
ЭМОЦИИ
Я уже говорил о том, что стихи – говорят о наших чувствах, эмоциях переживаниях и писатель должен уметь поазать эмоцию, передать ее, не называя. Как часто, читая прозиведение, вы чувствовали, что вас охватывает
радость (за героя), обида, злость страх и т. п. Разумеется это происходило не потому, что автор писал в каждой строчке: радость, радость, радость, или обида обида, обида. Но потому, что умел создавать эмоцию, не называя ее.
Один из моих учеников очень хорошо справился с этим заданием, написав целый веер эмоций:
страх
Увидев что произошло с напарником, руки задрожали, ноги подкосились, отказываясь слушаться, спину покрыл холодный пот.
стыд
Во рту все пересохло, он старательно избегал прямого взгляда собеседника. При попытке как то объясниться, смог выдавить из себя только невнятное бормотание. Лицо залила краска, будто оно само было большим помидором, решившим резко созреть.
гнев
Кружка со свежеприготовленным и ещё горячим кофе полетела в стену. От удара разлетелась засыпая осколками и заливая темным напитком все вокруг. Он махал руками на собеседника и орал так, что слюни брызжущие изо рта оросили всех, даже невиноватых.
скука
Он пропускал мимо ушей все что она говорила, изредка наблюдая как движется её рот. Без перерыва нажимая на клавиши пульта от телевизора, прыгая с канала на канал, не особо вникая в то что происходило на экране.
отвращение
Кто то навалил кучу прямо на лестничной площадке, которая ещё месяц пролежала нетронутой, медленно увядая и теряя свой первоначальный лоск. Каждый раз проходя мимо неё, он делал большие шаги, задерживая дыхание вплоть до следующего этажа. Как будто если вдохнешь на этаже кучи, то можешь случайно вдохнуть и её, от этой мысли неизменно передергивало. И старательно отворачивался, пытаясь не встречаться с ней взглядом, чего не получалось никогда. Запечатляя навсегда в своей памяти весь жизненный цикл кучи человеческих испражнений.
обида
К горлу поднялся колючий комок, от накативших чувств захотелось выть, никого не стесняясь, или убежать нелепо размахивая руками.
удивление
Брови сами полезли на лоб
Есть разные способы создания эмоций, сложные и простые. Некоторые мы будем разбирать, а пока нужно усвоить это и попробовать.
Короткий стих Егора Летова «Обиделся»
Я бы облако я бы дерево
Я бы рыба в болотной слякоти
Я бы ветер летел по ступенькам
Я бы мышка-норушка в снегу
Да только вот извинений я ваших не приму
Извините, никак не могу
Мои храбрые добрые мои друзья
Попробовали? присылайте мне Kochnev20173@yandex.ru
Давайте еще поговорим об этом, разберем как это делает Бунин:
Читаем рассказ, и выписываем на полях эмоции, которые передает автор. Их тут целый микс.
КАВКАЗ
Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил томительно, затворником – от свидания до свидания с нею. Была она у меня за эти дни всего три раза и каждый раз входила поспешно со словами: – Я только на одну минуту… Она была бледна прекрасной бледностью любящей взволнованной женщины, голос у нее срывался, и то, как она, бросив куда попало зонтик, спешила поднять вуальку и обнять меня, потрясало меня жалостью и восторгом. – Мне кажется, – говорила она, – что он что-то подозревает, что он даже знает что-то, – может быть, прочитал какое-нибудь ваше письмо, подобрал ключ к моему столу… Я думаю, что он на все способен при его жестоком, самолюбивом характере. Раз он мне прямо сказал: «Я ни перед чем не остановлюсь, защищая свою честь, честь мужа и офицера!» Теперь он почему-то следит буквально за каждым моим шагом, и, чтобы наш план удался, я должна быть страшно осторожна. Он уже согласен отпустить меня, так внушила я ему, что умру, если не увижу юга, моря, но, ради бога, будьте терпеливы! План наш был дерзок: уехать в одном и том же поезде на кавказское побережье и прожить там в каком-нибудь совсем диком месте три-четыре недели. Я знал это побережье, жил когда-то некоторое время возле Сочи, – молодой, одинокий, – на всю жизнь запомнил те осенние вечера среди черных кипарисов, у холодных серых волн… И она бледнела, когда я говорил: «А теперь я там буду с тобой, в горных джунглях, у тропического моря…» В осуществление нашего плана мы не верили до последней минуты – слишком великим счастьем казалось нам это.
В Москве шли холодные дожди, похоже было на то, что лето уже прошло и не вернется, было грязно, сумрачно, улицы мокро и черно блестели раскрытыми зонтами прохожих и поднятыми, дрожащими на бегу верхами извозчичьих пролеток. И был темный, отвратительный вечер, когда я ехал на вокзал, все внутри у меня замирало от тревоги и холода. По вокзалу и по платформе я пробежал бегом, надвинув на глаза шляпу и уткнув лицо в воротник пальто. В маленьком купе первого класса, которое я заказал заранее, шумно лил дождь по крыше. Я немедля опустил оконную занавеску и, как только носильщик, обтирая мокрую руку о свой белый фартук, взял на чай и вышел, на замок запер дверь. Потом чуть приоткрыл занавеску и замер, не сводя глаз с разнообразной толпы, взад и вперед сновавшей с вещами вдоль вагона в темном свете вокзальных фонарей. Мы условились, что я приеду на вокзал как можно раньше, а она как можно позже, чтобы мне как-нибудь не столкнуться с ней и с ним на платформе. Теперь им уже пора было быть. Я смотрел все напряженнее – их все не было. Ударил второй звонок – я похолодел от страха: опоздала или он в последнюю минуту вдруг не пустил ее! Но тотчас вслед за тем был поражен его высокой фигурой, офицерским картузом, узкой шинелью и рукой в замшевой перчатке, которой он, широко шагая, держал ее под руку. Я отшатнулся от окна, упал в угол дивана, рядом был вагон второго класса – я мысленно видел, как он хозяйственно вошел в него вместе с нею, оглянулся, – хорошо ли устроил ее носильщик, – и снял перчатку, снял картуз, целуясь с ней, крестя ее… Третий звонок оглушил меня, тронувшийся поезд поверг в оцепенение… Поезд расходился, мотаясь, качаясь, потом стал нести ровно, на всех парах… Кондуктору, который проводил ее ко мне и перенес ее вещи, я ледяной рукой сунул десятирублевую бумажку…