Мы медитируем не для того, чтобы устроиться поудобнее. Иными словами, мы медитируем не для того, чтобы всегда – всё время – хорошо себя чувствовать. Я могу себе представить те волны негодования, которые поднимаются в вас сейчас, когда вы это читаете, ведь многие приходят к медитации просто для того, чтобы им «стало лучше». Вообще-то я хочу вас обрадовать: цель медитации также не в том, чтобы чувствовать себя плохо. Скорее медитация даёт нам возможность пребывать с открытым, сострадательным вниманием ко всему, что происходит. Медитативное пространство подобно бескрайнему небу – оно достаточно обширно и просторно, чтобы вместить всё, что возникает.
В ходе медитации наши мысли и эмоции могут стать похожими на облака, которые проплывают по небу и исчезают. Хорошее, комфортное и приятное, сложное и неприятное – всё это приходит и уходит. Так что сущность медитации – это довольно радикальная тренировка, определённо не относящаяся к привычным паттернам человеческого рода: тренировка в том, чтобы оставаться с собой, что бы ни происходило, не навешивая на переживания ярлыки «хорошее» и «плохое», «правильное» и «неправильное», «чистое» и «нечистое».
Если бы медитация сводилась к тому, чтобы хорошо себя чувствовать (а я думаю, все мы втайне надеемся на это), мы бы часто чувствовали, что выполняем её как-то неправильно. На самом деле временами медитация бывает очень сложным опытом. В любой обычный день или на обычном ретрите практикующий медитацию может испытать скуку, беспокойность, боль в спине, боль в коленях и даже боль в уме – очень много «неприятных» переживаний. Однако главное в медитации – это сострадательная открытость и способность быть с собой и своей ситуацией во всех возможных переживаниях.
В медитации вы открыты всему, что преподносит вам жизнь. Вы касаетесь земли и возвращаетесь к присутствию прямо здесь. Хотя некоторые виды медитации направлены на достижение особых состояний и некое преодоление или превосхождение трудностей жизни, та медитация, которой обучалась я сама и которой я здесь учу, направлена на полное пробуждение к собственной жизни. Она направлена на то, чтобы открыть сердце и ум сложностям и радостям жизни – такой, какая она есть. Плоды такой медитации безграничны.
Медитируя, мы подпитываем пять качеств, проявляющихся с месяцами и годами практики. Когда вы задаётесь вопросом: «Зачем я вообще медитирую?», вам может быть полезно установить связь с этими качествами.
Первое качество или первое, что мы делаем, когда медитируем, – это развитие и питание устойчивости, пока мы пребываем с самими собой. Как-то я говорила об этом качестве с одной женщиной, и она спросила: «Эта устойчивость – что-то вроде верности? Но чему мы верны?» Посредством медитации мы развиваем верность самим себе. Устойчивость, которую мы развиваем в медитации, мгновенно преобразуется в верность собственному опыту жизни.
Устойчивость означает, что, когда вы садитесь медитировать и позволяете себе переживать то, что происходит в данный момент (ваш ум может нестись со скоростью двести километров в час, ваше тело – подёргиваться, голова – пульсировать, а сердце – быть объятым страхом), что бы ни возникало, вы остаётесь с этим переживанием. Вот и всё. Иногда вы можете просидеть так час, и вам не станет легче. Тогда вы можете сказать: «Это была плохая сессия медитации. Я только что плохо помедитировал». Однако готовность просидеть десять минут, пятнадцать минут, двадцать минут, полчаса или час – сколько бы вы ни сидели – это жест сострадания, развивающий устойчивость, или верность себе.
Мы склонны навешивать массу ярлыков, мнений и суждений на всё, что происходит. Устойчивость – преданность себе – означает, что вы отпускаете эти суждения. В каком-то смысле устойчивость отчасти заключается в том, что, когда вы замечаете, как ум несётся со скоростью миллион километров в час и вы думаете об всём сразу, без всяких усилий возникает несконструированный момент: вы остаётесь со своими переживаниями.
В медитации вы развиваете это питающее качество преданности себе, устойчивости и непоколебимости. Сначала мы учимся этому в медитации, но постепенно всё больше становимся способны оставаться непоколебимыми во всевозможных ситуациях вне практики медитации, в так называемой постмедитации.
Второе качество, которое мы развиваем в медитации, – это ясное видение. Оно близко к устойчивости. Иногда его называют ясным осознаванием. Посредством медитации мы развиваем способность ловить себя, когда зацикливаемся или проявляем жёсткое отношение к обстоятельствам и людям, в некотором роде закрываясь от жизни. Мы начинаем улавливать начало невротической цепной реакции, ограничивающей нашу способность испытывать радость и устанавливать связь с другими. Можно было бы подумать, что, сидя в медитации, – так неподвижно и спокойно – мы почти ничего не видим. Однако на самом деле всё совсем наоборот. Развивая устойчивость, обучаясь оставаться в медитации, мы начинаем развивать неосуждающую, непредвзятую ясность простого видения. Приходят мысли, приходят эмоции, и мы видим их ясно, как никогда.
В медитации вы подходите всё ближе к самим себе и начинаете намного яснее понимать себя. Вы начинаете видеть ясно, без концептуального анализа, поскольку с регулярной практикой замечаете то, что делаете много раз подряд. Вы видите, что раз за разом проигрываете в своём уме одну и ту же пластинку. Имена партнёров и начальников могут меняться, но темы повторяются. Медитация помогает нам ясно увидеть себя самих и те привычные паттерны, которые ограничивают нашу жизнь. Вы начинаете отчётливо видеть свои мнения. Вы видите свои суждения. Вы видите свои защитные механизмы. Медитация углубляет ваше понимание себя самих.
Я уже упоминала третье качество, которое мы развиваем в медитации, когда говорила об устойчивости и ясном видении, – оно возникает, когда мы позволяем себе сидеть в медитации с собственными эмоциональными страданиями. Я думаю, действительно важно выделить его как отдельное качество, которое мы развиваем в практике, поскольку, когда в ходе медитации я (как и все мы) испытываю эмоциональные страдания, у меня может возникнуть чувство: «Я всё делаю не так». Итак, третье качество, которое, по всей видимости, развивается естественно, – это смелость. В нас постепенно зарождается смелость. Мне кажется, что здесь очень важно слово «постепенно», поскольку это длительный процесс. Однако со временем вы обнаруживаете, что развиваете смелость переживать свой эмоциональный дискомфорт, испытания и вызовы жизни.
Медитация – это процесс трансформации, а не волшебное превращение, когда мы упрямо хотим что-то в себе изменить. Чем больше мы практикуем, тем больше открываемся и развиваем смелость в обычной жизни. В действительности в медитации вы никогда не чувствуете, что «сделали это», что вы «наконец-то на месте». Вы чувствуете, что вы просто достаточно расслабились для того, чтобы переживать то, что всегда было в вас. Иногда я называю этот процесс трансформации «благодатью». Я использую это слово, поскольку, когда мы развиваем смелость, позволяя возникать целому диапазону эмоций, на нас могут снисходить мгновения такого прозрения, которое никогда не возникло бы из попыток концептуально понять, что именно не так с нами или с миром. Такие моменты прозрения возникают из акта сидячей медитации, которая требует смелости, а эта смелость растёт со временем.
Благодаря этой растущей смелости на нас зачастую снисходит благодать изменений нашего мировоззрения, какими бы небольшими они ни были. Медитация позволяет вам увидеть что-то новое, что-то такое, чего вы никогда прежде не видели, понять что-то такое, чего вы никогда прежде не понимали. Иногда мы называем эти дары медитации благословениями. В медитации вы учитесь не стоять у себя на пути достаточно долго, чтобы возникло пространство для проявления вашей собственной мудрости, и это происходит потому, что вы больше не подавляете эту мудрость.
Когда вы развиваете смелость переживать свои эмоциональные страдания на самом сложном уровне и просто сидеть с ними в медитации, вы осознаёте, насколько привыкли полагаться на свой ментальный мир, чтобы получить комфорт и безопасность. Поскольку в этот момент возникает много эмоций, вы начинаете действительно устанавливать связь с чувством, с энергией, лежащей в основе ваших эмоций. Дальше в этой книге вы ещё прочтёте о том, что вы начинаете отпускать слова и истории настолько, насколько возможно, и просто сидите. Затем вы осознаёте, даже если это осознание оказывается неприятным, что вас либо соблазняет повторение воспоминания, истории ваших эмоций, либо вы прибегаете к диссоциации. Вы можете обнаружить, что часто скатываетесь в фантазии о чём-то неприятном.
Секрет в том, что вообще-то мы не хотим ничего этого делать. В нас есть часть, которая совершенно искренне желает пробудиться и раскрыться. Люди как вид хотят чувствовать себя более живыми и пробуждёнными к жизни. Однако люди как вид также испытывают дискомфорт от мимолётного, меняющегося качества энергии реальности. Проще говоря, многие из нас на самом деле предпочитают комфорт собственных ментальных фантазий и планов, и именно это делает практику такой сложной. Переживание эмоционального страдания и взращивание всех этих качеств (устойчивости, ясного видения и смелости) по-настоящему перетряхивает наши привычные паттерны. Медитация ослабляет наши условные рефлексы – она ослабляет то, как мы конструируем себя и продлеваем собственные страдания.
О четвёртом качестве, которое мы развиваем в медитации, я говорю постоянно: это способность пробудиться к собственной жизни, к каждому её мгновению – такому, какое оно есть. Это абсолютная сущность медитации. Мы развиваем внимание к каждому моменту и учимся просто быть здесь. В то же время в нас невероятно сильно сопротивление тому, чтобы просто быть здесь! Когда я только начинала практиковать, я думала, что у меня ничего не получается. Мне потребовалось время, чтобы осознать, что я испытываю сильное сопротивление тому, чтобы просто быть здесь. Когда мы просто присутствуем здесь, когда направляем внимание на настоящее мгновение, это не даёт нам никакой уверенности или предсказуемости. Однако, когда мы учимся расслабляться в настоящем моменте, мы учимся расслабляться в неизвестности.
Жизнь не бывает предсказуемой. Возможно, вы скажете: «О, я люблю непредсказуемость», но на самом деле обычно это верно лишь до некоторой степени – пока неопределённость остаётся увлекательной и сулит приключения. Многие мои родственники – в частности, все мои племянники и некоторые племянницы – любят банджи-джампинг и прочие пугающие развлечения. Иногда, размышляя об их увлечениях, я переживаю настоящий ужас. Однако предел есть у всех – даже у моих безумных родственников. Иногда самые большие любители приключений знакомятся со своим пределом в очень странных местах, например, когда не могут выпить хорошего кофе. Мы готовы прыгать с моста вниз головой, но выходим из себя и впадаем в истерику без хорошего кофе. Удивительно, но неизвестность может проявляться в отсутствие хорошего кофе, и для некоторых из нас и, возможно, для вас самих это та граница, за которой начинается некомфортное пространство неизвестности.
Итак, это место, где мы доходим до своего предела, где принимаем настоящий момент и неизвестность, является очень мощным для человека, желающего пробудиться и открыть своё сердце и свой ум. Настоящий момент – это творческое пламя нашей медитации. Именно он толкает нас к трансформации. Иными словами, настоящий момент – это топливо вашего личного путешествия. Медитация помогает вам подойти к своему пределу: так вы знакомитесь с ним и начинаете отпускать его. Встреча с неизвестностью настоящего мгновения позволяет вам действительно проживать свою жизнь и полнее входить в отношения и обязанности. Это жизнь от всего сердца.
Медитацию можно называть революционной потому, что она не является конечной точкой, в которой вы можете передохнуть, – вообще-то вы всегда можете стать ещё более стабильными. Вот почему я продолжаю медитировать год за годом. Если бы, оглядываясь назад, я не ощущала произошедшей трансформации, не осознавала бы, что чувствую себя более стабильной и гибкой, это было бы большим разочарованием. Однако это ощущение есть. Кроме того, всегда возникают новые вызовы, придающие нам смирения. Жизнь сбрасывает нас с пьедестала. Мы всегда можем сделать шаг навстречу неизвестности из более спокойного и сердечного пространства. Это случается со всеми нами. Вы думаете, что всё для себя устроили и полностью расслабляетесь, и вдруг что-то по-настоящему вас потрясает. Например, вы начинаете читать книгу о том, как медитировать, написанную «спокойной монахиней». Вы должны знать, что иногда происходят события, из-за которых я веду себя как капризный ребёнок. У меня – даже после всех лет медитации – тоже бывают моменты, когда мне непросто посмотреть в лицо настоящему мгновению.
Много лет назад я в одиночку отправилась в путешествие со своей внучкой, которой тогда было шесть лет. Это был совершенно унизительный опыт, поскольку с ней было крайне сложно. Она на всё отвечала «нет», а я постоянно срывалась на этого маленького ангела, которого просто обожаю. В итоге я сказала:
– Ладно, Александрия, это ведь только между тобой и бабушкой? Ты ведь никому не расскажешь о том, что происходит? Ты ведь видела все те книги с бабушкиной фотографией на обложке? Если ты увидишь кого-нибудь с такой книгой в руках, ни за что ему об этом не рассказывай!
Смысл в том, что, когда ваша маска рассыпается, вы испытываете смущение. Если же вы практикуете медитацию, несостоятельность вашей маски оказывается особенно унизительной, однако вы рады видеть, что по-прежнему застреваете, поскольку вам хотелось бы умереть без больших сюрпризов. Находясь на смертном одре и считая себя Святым Как-Его-Там, вы вряд ли захотите обнаружить, что вас буквально размазывает по стенке от фрустрации и гнева из-за поведения медсестры. Вы не просто умираете в гневе на медсестру, вы умираете, полностью разочаровавшись в себе. В общем, если бы вы спросили, зачем мы медитируем, я бы сказала, что это для того, чтобы стать более гибкими и терпимыми к настоящему мгновению. Вы можете умирать с раздражением на медсестру и сказать: «Ладно, такова жизнь». Вы позволяете ей пройти сквозь вас. Вы можете стабилизироваться в этом и, будем надеяться, даже умереть, смеясь – повезло же вам с этой медсестрой! Вы можете сказать: «Это полный абсурд!» Людей, способных разоблачить нас и наши маски, мы называем гуру.