Дайрел
Едва девица вышла на главной улице, я выжал педаль в пол и помчался в местное отделение полисмагии. Забыв про голод, желание помыться и поспать, я влетел в обветшалое одноэтажное здание и наткнулся на пустую стойку администратора. Моргнул один раз, затем еще… Мне не мерещилось. Обязательный по регламенту дежурный офицер и вправду отсутствовал.
– Та-ак, – протянул я и прошел за стойку.
Там, на столике, громоздилось с десяток грязных кружек, испачканные заваркой бланки, копии заявлений и недоеденный в прошлом столетии бутерброд. Дверь за моей спиной открылась. Появился парень лет двадцати в штатском.
– Здравствуйте, вы ко мне? – спросил он, с любопытством смотря на меня.
– Как вас зовут?
– Терренс, – растерянно ответил парень.
– Звание, имя! – гаркнул я, и Терренс тут же вытянулся по струнке.
– Младший сержант Терренс Глуфт!
Слава Луне, он не забыл отдать честь. Хоть чему-то его здесь да научили.
– Старший лейтенант Дайрел Кэмпион, – представился я и ответил на приветствие. – Ваш новый начальник. Почему в штатском?
– Я?
– Вы видите в комнате кого-то еще?
– Постирал. Она еще не высохла, – ответил парень, бледнея.
– Второй комплект тоже?
– Второй комплект? Так нету, – развел руками Терренс.
– Ясно, – процедил я сквозь зубы. – Покажите мой кабинет.
– Да-да, идемте. – Он открыл дверь и, даже не думая пропустить старшего по званию вперед, прошел сам. – Мы вас со стариной Рональдом только завтра ждали. Простите, не подготовились. Миссис Фанфер собиралась пирог приготовить, а заодно отправить Молли прибраться в вашем кабинете…
Мы шли по коридору, который давно не видел ремонта. Штукатурка местами осыпалась, обнажая каменную кладку. Под ногами скрипел ссохшийся паркет.
– Вот, проходите, – Терренс открыл дверь в конце коридора.
В нос ударил затхлый запах. Складывалось ощущение, что комната давно заброшена.
– Кабинетом никто не пользовался уже лет семь. Прошлый начальник, господин Чессер, работал из дома. А сюда заходил так, допрос провести, документы в архив сдать.
– Где он сейчас? – коротко спросил я, брезгливо отодвинув карандашом стопку истлевшей бумаги.
Под ней обнаружился мышиный помет.
– Где сейчас начальник? – переспросил Терренс. Его манера повторять заданный вопрос начинала меня раздражать. – Знамо дело, на пенсию вышел. Он как расчет получил, сразу же собрал вещи и уехал. Не местный был.
– Понятно, – процедил я. – Где он хранил документы?
– Где документы? – снова повторил Терренс, почесав затылок. – Так, наверное, в архиве.
– Я имею в виду документы, относящиеся к деятельности участка. Личные дела сотрудников, договоры найма и прочие бумажки.
– А-а-а, – протянул парень. – За стойкой должны быть.
– За стойкой в холле, где у вас проходной двор? – переспросил я, хотя и так уже знал ответ.
– Ну да, – просто ответил Терренс.
На его не обремененном интелектом лице отразилось сомнение. Он, скорее всего, догадывался, что тут какая-то ошибка, но вот в чем она заключалась, так и не понял.
– Ладно, – устало выдохнул я. – Вернемся обратно.
В одном из ящиков стола и вправду нашлись нужные документы. Личные дела я сразу отложил в сторону. Позже посмотрю, кого мне судьба послала в подчиненные. А вот договор с академией магии я собирался досконально изучить прямо сейчас.
Суть документа была проста: мы предоставляем место для практики и помогаем новоиспеченному специалисту получить необходимый опыт, а академия из королевской казны оплачивает практиканту оклад. Для маленьких городов вроде Полермута это весьма выгодные условия. Нагрузка на городской бюджет нулевая, есть худо-бедно квалифицированный работник, который при других обстоятельствах ни за что бы не поехал работать в захолустье. Срок договора для такого сотрудника год, но там уже подоспеет новая партия.
– Эм, старший лейтенант Кэмпион, – робко позвал Терренс. – Я тогда пойду?
– Да, – не задумываясь ответил я, но быстро спохватился. – Куда пойдете?
– Домой.
И, видимо, такой у меня был ошалелый вид, что парень продолжил:
– У меня выходной. Я мимо проходил, в туалет захотелось. Дай, думаю, заскочу, а тут вы приехали. Удачно получилось, правда?
– Не то слово, – согласился я. Аж веко задергалось. – И как часто участок находится без полисмага?
– С пяти вечера до десяти утра. Ну и по выходным. Вы не переживайте. Случись что, все знают, где нас искать. Старина Рональд живет в соседнем доме. Я тоже недалеко. Теперь вот вы приехали. А то, признаться, я измотался весь. Рональд хороший полисмаг, но не дурак выпить. Вот весь город и повадился только ко мне в неуставное время ходить. Ну, я пойду?
Я нашел в себе силы кивнуть. Знал: открою рот и разнесу эту богадельню с работничками в пух и прах.
– До завтра, старший лейтенант Кэмпион. Ключ на стойке. Вы, когда уходить будете, его под коврик положите. Он у нас один на всех. Счастливо!
На этом Терренс ушел. В тишине меня немного отпустило. Завтра. Я наведу здесь порядок завтра, а пока…
Я вернулся к изучению договора. Особенно меня интересовали разделы о правах и обязанностях сторон. И вот какая интересность обнаружилась: обязанностей у участка полисмагии было куда больше, чем прав. Я мог оформить запрос, но не мог выбирать адепта. Академия оставляла за собой право вносить коррективы в зависимости от наличия специалистов. Читай: послать работать в дыру кого угодно. Лазеек же заменить неквалифицированного практиканта было немного. Первая: его отказ от практики. Если он писал заявление в течение первых пяти дней с начала работы, то после получал перенаправление на другое место. Не уложился в пять дней – либо работай, либо сиди дома год, до следующего набора. Вторая лазейка: отстранение из-за должностного нарушения. Варианты вроде тяжких травм я не рассматривал.
Напряжение спало. Выход из ситуации нашелся сам собой. Я обвел взглядом запущенный холл, стойку и прочие прелести Полермутского отделения полисмагии и пришел к выводу: шансы, что Аника Торвуд сбежит, сверкая пятками, весьма велики. Бездна, да я сам бы отсюда сбежал, будь у меня такая возможность! А если девица не захочет уехать по-хорошему, что ж… Уедет по-плохому.
Аника
Магобиль умчался, едва я захлопнула дверь. «Живот у оборотня, что ли, прихватило?» – подумала я и, пожав плечами, пошла искать свой дом. Академия магии определила меня в пансион некой госпожи Калотты. Раскошеливаться наше учреждение не любило, так что я готовилась к худшему.
Не спеша я двигалась вниз по улице и рассматривала Полермут. Мостовая давно требовала ремонта. На дороге часто встречались заплатки в виде ям, заделанных кирпичной крошкой. Сквозь каменную кладку построек росла трава. Каждый второй дом был заброшен. Пустые жилища быстро приходили в негодность, кренились набок, разрушались и даже горели. Никто не думал огораживать или расчищать территорию. А когда последний бой с природой был проигран, участки заросли бурьяном, сквозь который выглядывали несущие стены или остатки обвалившейся крыши. Люди покидали город. Это я знала и раньше, но масштабы поняла только сейчас.
Жилые дома выглядели немногим лучше. Краска хлопьями сходила со стен, обваливалась штукатурка. Внутри все еще теплилась жизнь, но надолго ли?
Об истории Полермута я знала немного. Город образовался около ста лет назад на месторождении с углем. Развивался, рос, богател. Магия магией, а в северных частях королевства нужно чем-то обогревать жилища. И вот двадцать лет назад около одной из шахт случился разлом. Темная энергия хлынула из недр, отравляя кругом землю и живых существ, лишенных магии. Нечисть заполонила город. Худо-бедно ее зачистили, разлом законсервировали. Разработку угольных шахт запретили. С тех пор жизнь в Полермуте пришла в упадок. Город доживал свои последнии дни и держался в основном на стариках да на подразделении магов, что следили за состоянием разлома.
Я остановилась напротив дома с нужным мне номером. Удивительно, но внешне пансион выглядел вполне прилично. Обычное двухэтажное строение из красного кирпича. В окошках яркими пятнами цвела герань, а на двери красовался аккуратный букетик сухоцветов.
Я поднялась по ступенькам и постучала. С той стороны послышались шаркающие шаги, шелест юбок, а затем на пороге предстала строгого вида старушка в белом чепце.
– Добрый вечер! Я Аника Торвуд. Академия магии направила меня к вам квартироваться, – как можно дружелюбнее произнесла я и широко улыбнулась.
Старушка ничего не ответила, только достала из кармашка на груди пенсне и нацепила на крючковатый нос. Ее маленькие глаза-буравчики под искажением линз стали просто огромными.
– Ишь ты… Девка в брюках! – сказала она, закончив меня изучать. – Куда только мать смотрит.
– Мне двадцать три. За мной не нужно смотреть, – ответила я и подчеркнуто вежливо спросила: – Могу увидеть госпожу Калотту?
Еще оставался шанс, что дверь мне открыла какая-нибудь полоумная старушка-мать или даже бабушка хозяйки пансиона.
– Я госпожа Калотта. Документики покажите, – ответила она, прищурившись.
Сразу стало ясно, что с госпожой Калоттой мы не подружимся. Я достала из плаща помятое направление. Пять минут хозяйка пансиона изучала документ, а затем нехотя соизволила пригласить меня в дом.
Я переступила порог и оказалась в темном, плохо освещенном коридоре.
– На первом этаже столовая и гостиная. Остальные комнаты жильцам посещать нельзя. Завтрак в семь утра, обед в два часа дня, ужин в шесть. Длится все час. Опоздаете – останетесь голодной, – рассказывала госпожа Калотта, пока мы поднимались по узкой лестнице на второй этаж. – Животные категорически запрещены, гостей и тем более мужчин водить в личные комнаты нельзя. Увижу хоть одного кавалера, и вылетите, как пробка из бочки с ягодной шипучкой. Вопросы есть?
Говорила госпожа Калотта бегло, двигалась быстро и ловко, что весьма необычно для ее возраста.
– Нет, – ответила я.
Старушка остановилась напротив одной из комнат и снова пристально на меня посмотрела.
– Комнаты я сдаю всем желающим. В основном мужчинам. Других жильцов тоже к себе водить нельзя.
Если послушать госпожу Калотту, я приехала в Полермут развлекаться, а не работать! Причем развлекаться самым непотребным образом.
– А к ним ходить можно? – не удержалась и спросила я.
– Естественно, нет! – задохнулась от возмущения госпожа Калотта.
– Нет так нет, будем встречаться где-то еще, – я пожала плечами.
Вид у хозяйки был такой, будто ее вот-вот хватит удар. У меня же проснулась совесть. Нехорошо так шутить над старым человеком. Она – пережиток прошлого века, да еще из захолустья. Тут никакие объяснения о начавшейся эмансипации не помогут. Я даже подумывала извиниться перед поборницей чопорных правил, но та уже достала из кармана ключ и открыла дверь.
– Ваша комната. Вещи вчера привезли. Заметьте: у вас отдельная уборная. Будьте добры лишний раз не мозолить глаза остальным жильцам. И на будущее: в Полермуте не принято так одеваться. Наденьте юбку, как положено приличной девушке.
Извиняться сразу как-то расхотелось.
– Спасибо, – сухо ответила я и протянула ладонь.
Как только ключ оказался в руке, я коснулась створки двери, тем самым давая понять хозяйке, что ей пора уходить. Шурша юбками, госпожа Калотта вышла за порог.
– Уверена, вы не из тех хозяек, что роются в чужих вещах, пока жильцы отсутствуют. Так что и заклятий, которые наложу на комнату, вам опасаться не стоит. – И, прежде чем госпожа Калотта ответила, я захлопнула перед ее носом дверь.
После секундного облегчения от того, что я наконец-то осталась одна, навалилась усталость, накопившаяся за день. Долгий перелет, падение, поездка на магобиле, после которой хотелось обратиться к целителю и проверить голову, – все это изрядно вымотало.
Я осмотрела комнату. Выцветшие обои в мелкий цветочек. Дубовый обшарпанный пол. Старая, но добротная мебель. Ее было немного. Кровать, тумбочка, шкаф у окна да узкий письменный стол со светильником. Я мельком заглянула в уборную. Однотонная, местами сколотая плитка. Ну хоть не придется в будку на улице бегать.
Я вернулась в комнату и устало опустилась на кровать. Металлические пружины истошно заскрипели, а моя пятая точка провалилась чуть ли не до пола.
– Прекрасно, – пробурчала я и сняла с плеча сумку. – Ладно, Хлюпик, выходи. Обживаться будем.
Створки ридикюля раскрылись, и из черных недр высунулось щупальце. Гладкое с одной стороны и с характерными присосками с другой, оно покрутилось в разные стороны, будто проверяя помещение на пригодность для жизни.
– Да не бойся. Тут никого, кроме нас, нет, – приободрила я, но питомец все равно не захотел вылезать. – Не хочешь показываться сам, достань мне хотя бы банку с печеньем. Умираю с голоду.
Щупальце скрылось внутри. Сумка затряслась. Хлюпик изображал бурную деятельность, а затем из створок выскочила жестяная банка. Я едва успела ее поймать.
– Осторожнее! – шикнула на питомца. – Сколько раз я тебе повторяла: передавай в руки.
В ответ Хлюпик недовольно забулькал. Говорить он не умел, но эмоции передавал отлично. Я сняла крышку в предвкушении отведать печенья с шоколадной крошкой, даже почувствовала аппетитный аромат ванили и какао, но на дне нашлись только крошки.
– ХЛЮПИК! – возмутилась я. – Ты съел все печенье в одну… пасть?!
Ответа не последовало. Разозлившись, я засунула руку в сумку, надеясь нашарить щупальца наглеца, но того и след простыл в расширенном магией пространстве.
Пришлось ложиться спать на голодный желудок. Переодевшись в ночную рубашку, я погасила магкристалл и подошла к окну. На улице мерцал одинокий фонарь. Ветер носил по мостовой обрывки бумаги и мелкий мусор. Одинокий мужчина в плаще и капюшоне выгуливал собаку. Странная парочка. Собака какая-то крупная, непропорциональная, с мощной шеей. Сам же человек был в каком-то тряпье с капюшоном. Он остановился под фонарем и поднял голову. Я отпрянула от окна. Сердце учащенно забилось. На секунду мне показалось, что с ним вовсе не собака, а… кабан?
Когда я отважилась выглянуть на улицу еще раз, там уже никого не было.