Павел
Как интересно.
Повесил трубку, в задумчивости глядя на стену. Прошлое напомнило о себе в таком забавном ключе…
Аристарх Бестужев, мой старинный партнер по теневому бизнесу… и припомнил долг.
Так-так-так.
Племянничка, значит, приструнить нужно?
Я, конечно, слышал о том, что младший брат Аристарха имеет сына, но как-то не интересовался той частью семьи.
Мне хватало знаний, что сам Кирилл Эдмундович представлял довольно внушительную силу, с которой стоило считаться. Его «Bestuzhev Inc.» разве что не на заборах была прорекламирована. Он занял мебельную нишу лет двадцать назад и прочно в ней освоился. И да, мы даже пересекались на одних и тех же объектах.
А теперь… сынок.
Вбил в поисковик «Андрей Бестужев».
Интересно-интересно. Мальчик ведет социальные сети.
И девочку при себе имеет. Тоненькая вся, с фигуркой, губками бантиком и большими глазами.
Уделил изучению «объекта» несколько больше времени, чем планировал, но к ночи уже знал практически всю его подноготную.
Вот почему молодежь привыкла каждый свой шаг фиксировать и выставлять на всеобщее обозрение?
Я, например, как сторонний наблюдатель уже знал, когда день рождения у самого Андрея, когда у его девушки Лики, где она учится, чем увлекается, как долго они встречаются, где вместе отдыхали, кто является для него кумиром (этот факт, кстати, улыбнул, он фанател от боксера, причем сам, судя по всему, боксом и не занимался), какие машины он успел сменить на папочкины деньги.
В общем, я владел целым скопом информации, достать которую оказалось слишком легко.
Даже не пришлось поднимать связи.
Скучно.
Было бы.
Если бы не одно «но».
Мальчик явно купался в том, что предоставляли ему родители. Был избалованным, наглым и не прочь сорить деньгами.
Да и эта девочка рядом… почему-то мне казалось, что любовью там не пахло. Так, красивая фифа рядом, чтобы выгодно представить ее друзьям. Такой же золотой молодежи.
– Андрюша-Андрюша… – попробовал на языке его имя.
Понравилось, как звучит.
Люблю строптивых мальчиков. И их обучение с самых основ.
Видеть, как они рьяно сопротивляются. Пытаются отрицать неизбежность. А после… понимают, что назад дороги нет. И принимают данность. Новую данность, которая становится их истиной.
Ох, как же я обожал смотреть на выражение их лиц! Ловить перемену во взгляде! Слышать стоны и крики!
М-м-м…
Давненько у меня не было «свежей крови».
А послушные сабы, которые боялись даже взглянуть на меня без разрешения… да, удобные, исполнительные, точно знающие, как мне угодить… их было достаточно. Но обуздание дикого жеребца всегда приводило меня в эйфорию!
Тем более… пролистал его профиль еще раз.
Да, натурал. Гетеросексуальный мальчик окажется в лапах гея с садистскими наклонностями. Как очаровательно.
Улыбнулся, огладив фотографию брюнета.
Симпатичный такой мальчик.
Глаза цвета шоколада, прямой нос, острый подбородок, темные волосы падали на лоб, пухлые губы просили прикоснуться к ним.
В моем вкусе мальчик.
Сверился с датами. Двадцать два года. Закончил университет только несколько месяцев назад.
Пора окунаться во взрослую жизнь, Андрей. Взрослую, полную темных удовольствий и не известных тебе эмоций.
Кстати, о темных желаниях… Прокрутил контактный лист, останавливаясь на своем верном ручном песике.
– Коля, жду тебя через час. Опоздаешь хоть на минуту – будешь наказан. Все понял?
– Да.
Скинул вызов, даже не потрудившись выяснить, не занят ли Николай в такой поздний час.
Мне хотелось чуть отвлечься. К тому же… в руки просилась кожа.
Что это сегодня будет? Ремень? Флоггер? Стек? Паддл?
Николай, с виду ничем не примечательный мужчина в очках, чуть ниже меня и меньше комплекцией, успел приехать в выделенный час.
Я хмыкнул.
Странно даже. Не хочет сегодня пожестче?.. Не похоже на него.
– Раздевайся. – Короткий приказ, и шатен, не поднимая глаз от пола, начинает снимать с себя пиджак, тянется к пуговицам на рубашке.
Я вытащил его с рабочего места?
– Ты был на работе?
– На совещании с иностранными инвесторами. – Его голос звучал… зло?
Ух ты. Кажется, кто-то напрашивается на хорошую порку.
Подошел к нему, приподнимая за подбородок. Заставил смотреть прямо в глаза.
– Как ты говоришь со своим Домом?
– Прошу прощения, Мастер. – Николай сглотнул, но я видел, как расширились в предвкушении его зрачки. – Я забылся.
Ошейник уже ждал его. Я прошел в комнату, на которую потратил довольно приличную сумму денег, обустроив отменную звукоизоляцию. Можно было кричать во всю мощь легких, за пределы комнаты не выйдет ни звука.
А отверстия под крюки, которые прятались за белыми набалдашниками натяжного потолка, легко принимали в свои пазы надежные устройства для будущего удержания веревок. И мебель, которая подходила для сессий – кожаный диван, «козел» с креплениями для рук и ног, на котором можно было расположить Нижнего, удобно устроившись сзади и нанося удары, стол-площадка, прочный стул, не говоря уже о различных подушках – как с фиксаторами так и без.
Здесь же располагался зеркальный шкаф, внутри которого я хранил свой внушительный арсенал «игрушек» – от анальных пробок до плеток и цепей.
Что примечательно – стол для распятий тоже был складным, убирался в вышеназванный шкаф, куда отправлялся и «козел». И на поверхности, для незнающего, комната вообще выглядела пустынной. Подумаешь – диван. И стул возле стола. Похоже на обычный кабинет, с той лишь разницей, что черный стол тоже пустовал. Но мало ли какой пункт относительно незахламленных поверхностей у хозяина квартиры? А ноутбук всегда можно перенести с места на место.
Освещение также менялось в зависимости от целей нахождения внутри комнаты. Общий свет уступал подсветке, что шла у самого пола. Только не пошло-красной, которую я терпеть не мог, а обычной, желтоватой. Впрочем… я мог регулировать оттенок. Если бы пожелал.
А относительно любимых приспособлений… я четко следил за тем, чтобы за любовниками оставался определенный комплект, для каждого – отдельный и купленный именно под него. И соблюдал дезинфекцию поверхностей после каждой сессии.
Возможно, был слишком педантичен в этом вопросе, но не мог иначе.
Каждая новая сессия проходила в практически стерильных условиях.
Сейчас, проходя босиком по подогреваемому полу, неспешно перебирал вещи, которые буду использовать с Колей.
Он не заставил себя ждать. Прошел полностью обнаженный в центр комнаты, принимая позу покорности. Сел, склонил голову вниз, не поднимая глаз, руки сложил на бедра.
Напоминать про стоп-слово было бессмысленно: Николай обладал высоким болевым пороком, и даже плеть в его положении стоя, когда он упирался руками в колени, пытаясь сохранить равновесие, вырывала из мужчины лишь крики, заставляя по щекам катиться слезам. Но заветное указание к прекращению сессии не поступало.
– Ты расстроил меня. – Я сделал свой выбор. Но сперва подошел к своему сабу, надевая на его шею ошейник. Пристегнул к широкому кольцу спереди цепь, натягивая, чтобы он поднял голову.
Николай вскинул глаза.
– Я не разрешал смотреть на меня.
Он тут же исправился. А я довольно ухмыльнулся. Очередной просчет. И дополнительные удары в наказание.
Потянул сильнее, заставляя его проследовать на коленях к столу, на котором я разложил приготовленные девайсы.
– Сидеть.
Он и не думал двигаться с места, послушно устроившись у моих ног. Где ему было и место.
Я видел, как наливается кровью его член, как поднимается с бедер, и как Николай не смеет прикоснуться к нему. И поднять головы.
Взял зажимы. Опустился, чтобы оттянуть его правый сосок, слыша резкий вздох. Приложил зажим, начиная закручивать шуруп. И по мере сдавливания наблюдал, как Коля начинает чаще дышать.
Я выбрал зажимы с небольшим грузом. Сейчас, только что установленные, они, может, и не принесут дискомфорта, но со временем соски начнут неметь, а после добавится ноющая, тупая боль. И он будет мечтать о том, чтобы избавиться от неудобных креплений.
Прежде чем зафиксировать на левом такую же игрушку, оттянул его сосок, больно щипая.
Николай охнул. Но и только. Не позволил себе даже дернуться.
Молодец.
Закрутил винт и напоследок шатнул грузики, приводя их в движение. Николай тихонько застонал, а его член показал каплю смазки.
Выпрямился, занявшись крюками. Их следовало прикрутить к потолку, накинуть на них веревки и связать Колю.
Пока вставал на имеющийся здесь стул, чтобы заняться приготовлениями, большая шишка в бизнесе молчаливо ожидал, гипнотизируя пол перед собой.
Закрутил крюки, вернулся к столу, на котором ожидала веревка. Сложил ее концами друг к другу, пропуская через ладонь. Нужно проверить, нет ли заусенцев. Моей целью было доставить боль другим образом.
Вообще веревки прямо из сексшопа я дорабатывал.
Сперва – обязательная дезинфекция через варку в течение двадцати пяти-тридцати минут, иногда добавлял в воду чай для дубильного эффекта. После – веревку следовало растянуть и просушить. Следующий пункт – опаление возможных волосков, которые выбились из общей структуры над газовой горелкой. Да так, чтобы не подкоптить основное волокно. Последний пункт – масло. Пропитывал им строительную перчатку, надетую на руку, через которую пропускал все семь-девять метров для шибари.
Можно было, конечно, воспользоваться воском, пропуская канат между двумя кусками, а после отправить в микроволновку, чтобы воск растаял и впитался, но я предпочитал масло.
К тому же, после каждой сессии нужно было вывешивать ее просушиться, а после отправлять в тканевый мешок, чтобы убрать в шкаф. Я чутко следил за тем, чтобы каждый этап был соблюден. Этакий пунктик на правилах.
Убедился, что веревка не нуждается в дополнительном смазывании, вернулся к Николаю, дергая его за поводок.
– Ложись на спину. Ноги согни к животу.
Он тут же исполнил требуемое, а я начал методично обвязывать его бедра вместе с голенью прямыми узлами.
Прокрутить веревку вокруг, оставляя два пальца между его ногами и сами канатом, сделать два оборота, завязать два узла. И так с каждой стороны.
Далее – руки. Сегодня они будут связаны у него со спины.
Потянул за поводок, заставляя Колю вновь принять сидячее положение. Из-за того, что грузики снова сместились, оттягивая соски, он стиснул зубы и застонал.
Потянулся, сжав его член, и пару раз провел по стволу, приласкав головку.
Очередной стон и часто вздымающаяся грудь стали для меня благодарностью.
Обошел Нижнего со спины.
– Руки назад.
Начал завязывать легкие узлы. Проверил крепость, только после этого отошел за очередной веревкой, которую накинул на крюки.
Самостоятельно встать со связанными ногами Николай, разумеется, не мог.
Подтолкнул его, чтобы он вновь принял лежащее положение, уже на боку.
Поддел веревку в переплетения, связывая таким образом, чтобы и руки и ноги оказались закреплены. Потянул, начав приподнимать его от пола.
Коля снова застонал, уже громче, чувствуя, как канаты впиваются в тело.
Отошел к стене, где был установлен очередной крюк, зафиксировал главную веревку, оставив Колю болтаться в метре от пола.
Грузики теперь оттягивали вниз, соски наверняка уже начали пульсировать.
Огладил его спину, дошел до ягодиц. И звонко приложил ладонью, до красного следа. Раз, второй, третий.
На каждый удар Коля вздрагивал и протяжно стонал.
– Открой рот.
Он послушно сделал, что он него требуется, и я вставил кляп-распорку. Теперь он не сможет кусать губы. И будет готов взять мой член, когда я соблаговолю (если, конечно разрешу ему к себе притронуться).
Взял паддл со столешницы, полюбовался зафиксированным и беспомощным мужчиной, и легонько ударил его бедру.
– А-а!..
Кляп не позволял стонать, из-за постоянно открытого рта на пол скоро начнет капать слюна, заливая подбородок. Но и долго провисеть, когда руки практически вывернуты, не представится возможным. Нужно сделать все быстро. Так, чтобы оставаться на грани боли и желания.
Начал хлестко оставлять на коже покраснения, резко опуская кожаную лопатку на спину и ягодицы Николая. Не обошел стороной грудь и живот.
Когда дотронулся до сочащейся смазкой головки, Коля снова застонал-закричал.
Отсчитал нужное количество ударов, вернулся к удерживающему крюку, ослабил веревку, позволяя любовнику плавно опуститься вниз, на пол.
Помог ему принять сидячее положение, все еще не развязывая.
Коснулся его члена, начав дрочить. Покосился на его рот, раздумывая, не использовать ли его по назначению.
Нет. Не заслужил.
Снял кляп, убирая на стол.
– Разрешаю говорить. Ты сегодня был дерзок со мной.
– Да, Хозяин. Я провинился… – Он хватал ртом воздух, тело горело от ударов, по коже и спереди, и сзади оставались красные следы. – Накажите меня, Мастер.
Правильные слова.
Потянул грузик на зажимах, выпуская из пальцев. Он глухо ударился о его ребра, и Коля застонал.
Повторил манипуляцию с другим соском.
– Ты знаешь, что бывает с непослушным сабом, который забывает свое место?
Он тяжело дышал, покрылся испариной, а член все еще крепко стоял, соблазняя меня своим видом вздувшихся вен и поджавшихся яичек.
– Я готов искупить вину, Мастер.
Притопнул ногой, привлекая внимания к обнаженной ступне.
Больше намекать не пришлось. Николай неуклюже нырнул вперед тормозя об пол лбом и плечами.
Подполз, ловя губами мои пальцы. Начал облизывать и вбирать в рот, чтобы пососать.
Я наблюдал за его действиями, чувствуя, как собственный член упирается в ширинку.
Исполнительный мальчик. И точно знающий свое место.
Он любил боль и унижение. И принимал любое наказание, которое я ему придумывал.
Идеальная совместимость… но не было той искры, которая пробуждала бы во мне Зверя.
Отпихнул Николая, когда его старания мне наскучили.
– Довольно.
Обошел снова его со спины, начав развязывать руки.
Ослабил веревки, отложил. Переключился к ногам.
Когда он был развязан, поймал дрожь предвкушения в его теле, и плотоядно ухмыльнулся.
О, милый, ты ведь понимаешь, что наказание должно быть жестким?..
Снова оказался перед ним впереди. Приподнял его подбородок, стирая слюну.
– Ты будешь хорошим мальчиком?
– Я буду хорошим мальчиком, Хозяин.
– Встань. Обопрись на стол.
Он, шатаясь от затекших мышц, исполнил требуемое.
Я провел рукой по разгоряченной коже, размахнулся, несколько раз ударил по ягодицам. Со знанием дела помассировал образовавшиеся вспухшие следы, после чего взял смазку, выдавливая на пальцы.
Смазал его анус, проталкивая внутрь один палец. Коля, не удержавшись, подался бедрами назад, вызывая мою улыбку.
О, он уже очень сильно возбужден. И жаждет секса.
Хочет, чтобы я взял его, вколачиваясь до звонких шлепков.
Хочет, чтобы я держал его за шею, придушивая, тянул поводок на себя, пока он будет сопротивляться, стараясь сохранить прежнее положение.
Но он не получит того, чего хочет.
Это его наказание.
К первому добавился второй палец, вырывая из Коли вскрик.
Я смазывал его изнутри, специально избегая попадания по простате.
Но, как быстро вставил пальцы, так же быстро и вытащил. На место пальцев в его задний проход начала проталкиваться силиконовая пробка.
Николай громко выдохнул, принимая игрушку в себя.
Я чуть отошел, любуясь произведенными действиями.
Красная кожа, классическая пробка без камней, ошейник и поводок, что сейчас безвольно болтался. И зажимы, которые до сих пор своими грузиками оттягивали его соски.
Остался последний штрих.
– Повернись.
Коля, дрожа, когда распрямился и почувствовав, что пробка давит на простату, с силой сжал кулаки, впиваясь ногтями в ладони.
Отошел к шкафу, доставая последний на сегодня атрибут. Двойное эрекционное кольцо.
– Смотри.
Николай воззрился на черную силиконовую вещь в моей ладони и дернулся.
– Мастер, прошу, позвольте сделать вам минет!
Покачал головой.
– Ты наказан. В следующий раз будешь помнить о субординации.
Подошел к нему вплотную, надевания на пенис и мошонку сдавливающие круги.
Коля заскулил.
Теперь он при всем желании не сможет кончить, пока не снимет эти кольца.
Я ухмыльнулся.
– Сессия закончена. Одевайся. Снимать с себя мои подарки я запрещаю. Пока не придешь домой. Машиной пользоваться тоже. Дойдешь пешком до остановки.
Коля задрожал.
– Как прикажите, Мастер. Спасибо, Мастер.
Да, возможно, наказание слишком суровое. Ему не хватало какой-то малости, чтобы оргазм сотряс тело. Пара шагов – и член готов был извергнуть сперму.
Но Коленька должен помнить, что перечить мне в моем доме – себе дороже. Он знал, на что шел. Не первый год ходит в моих сабах. Так что…
Его ждет очень мучительная дорога домой.
И оглушительный оргазм прямо на пороге, когда он снимет с себя кольцо.
Дождался, пока он оденется, дойдет до выхода, и закрыл за ним дверь, возвращаясь в комнату.
Хорошая сессия. Мне понравилась.
Когда убирался, задумался о предстоящем знакомстве с сынком Бестужева.
Интересно… а каким Нижним окажется он? И как долго будет отрицать свое положение?