* * *

Лика Володарская очень любила изумруды.

Они действительно шли к ее большим зеленым глазам, кроме того, как-то, много лет назад, когда она была еще наивной начинающей актрисой, известный режиссер Началевский, встретив Лику в коридорах «Ленфильма», остановил ее, внимательно оглядел и произнес своим знаменитым бархатным голосом:

– Носите изумруды, девочка! Изумруд – это ваш камень! Поверьте мне, я в этом понимаю!

В тот день в ушах у Лики и правда были бабушкины сережки с маленькими изумрудиками.

Произнеся эту глубокомысленную сентенцию, мэтр прошествовал дальше, на Олимп, где он обитал, и больше никогда о ней не вспомнил. Но Лика запомнила эту фразу навсегда и повторяла ее при каждом удобном случае.

А удобный случай представился довольно скоро – Лике сделал предложение очень богатый человек, банкир и крупный предприниматель Эрнст Володарский. При этом он спросил будущую жену, что она хотела бы получить в подарок.

– Великий режиссер Началевский сказал, что мой камень – изумруд!

– Изумруд так изумруд!

Банкир в то время был очень увлечен Ликой, кроме того, считал, что драгоценности – это хорошее, надежное вложение денег. Он расстарался и купил невесте потрясающие изумрудные серьги. Серьги эти были с историей, да еще с какой! Когда-то, сто лет назад, они принадлежали княгине Рахметовой, и в них она была изображена на знаменитом портрете работы Серова.

Серьги Лике очень понравились, и она носила их практически не снимая, хотя муж морщился и говорил, что такие дорогие вещи не следует носить каждый день. Разумеется, у нее было много других серег, но эти она любила больше всех.

Итак, Лика Володарская очень любила изумруды.

Проснувшись в этот день и выпив первую чашку кофе (в постели), она вспомнила, какой сегодня день, и позвала мужа:

– Хомячок!

Муж не откликнулся.

Лика недовольно надула губки и позвала громче:

– Хомячо-ок!

Из соседней комнаты появился муж. Он был уже в брюках и рубашке и завязывал галстук.

– Что тебе? – спросил Володарский с некоторым раздражением в голосе и скосил глаза на часы.

– Хомячок, надеюсь, ты не забыл, какой сегодня день?

– Разумеется, нет… – ответил муж, но по его наморщенному лбу Лика поняла, что как раз-таки забыл.

– Хомячок, сегодня десять лет… – подсказала Лика, с ожиданием глядя на мужа.

Муж все еще молчал.

– Десять лет нашей…

Молчание.

– Десять лет нашей сва…

– Ах, ну да, конечно, сегодня десять лет нашей свадьбы… – кисло протянул Эрик.

– Неужели ты забыл? – Лика, кажется, была готова заплакать. Во всяком случае, губы у нее очень трогательно задрожали.

– Нет, что ты! Конечно, я не забыл! Я все помню!

– А если помнишь… ты уже купил мне что-нибудь? – Лика округлила глаза, как ребенок в предвкушении праздника.

– Нет… извини, ты же знаешь, у меня такое сумасшедшее время… кризис и все такое…

– Значит, ты меня больше совсем не любишь? – Слезы были уже на подходе.

– Да перестань… не говори глупостей… мне просто некогда было. Купи сама что хочешь.

– Правда? – Ликины глаза снова засияли. – Все-все?

– Ну, в известных пределах, конечно… ты же знаешь, кризис и все такое…

– А могу я купить себе новые изумрудики? Ты ведь знаешь, как они мне идут! Помнишь, что сказал великий Началевский?

– Конечно, помню! – вздохнул муж. – У тебя разве забудешь! А теперь извини, мне нужно бежать!

Муж исчез.

Лика потянулась, хотела еще полежать, но раздумала. Впереди был чудесный день. День, когда она купит себе новые изумруды.

Лика встала, приняла ванну, позавтракала и велела шоферу готовить машину.

Первым делом они поехали в любимый Ликин ювелирный магазин «Фермуар».

В этом магазине Лику давно и хорошо знали и встречали там как родную. Правда, в этот раз ее обслуживала незнакомая продавщица, но она вела себя как подобает – льстила, заискивала, говорила комплименты и подавала изумрудные серьги один комплект за другим.

Однако это было не то! Все не то!

Лика смотрела в зеркало и видела, что предложенные продавщицей сережки вульгарны, простят Лику и не идут ни в какое сравнение с ее изумительными серьгами. Приходилось прямо признать, что все эти украшения, несмотря на цену со многими и многими нулями, выглядели дешевой бижутерией.

– Вот померяйте еще эти, Анжелика Георгиевна! – щебетала продавщица. – Они просто созданы для вас!

– Сама их носи! – мрачно отрезала Лика, понимая, насколько издевательски это звучит.

Она вернула расстроенной продавщице последнюю бархатную коробочку, надела свои знаменитые серьги и, резко развернувшись, вышла из магазина.

Шофер распахнул перед ней дверцу, сел на свое место и деликатно спросил:

– Куда теперь, Анжелика Георгиевна?

В самом деле, куда?

И, как всегда в сложных случаях, Лика позвонила своей лучшей подруге Вике Кавалеровой.

– У меня проблемы, – мрачно проговорила она, обменявшись приветствиями.

– Татьяна уволилась? – предположила подруга.

Она знала, что Ликина кухарка Татьяна время от времени поднимает бунт и грозит уволиться.

– Нет, до этого, к счастью, не дошло. Эрик не купил мне подарок на годовщину свадьбы…

– Козел! – моментально отреагировала Вика.

– Ну, не то чтобы совсем… он разрешил мне самой выбрать и купить что захочу.

– Но это же прекрасно! – оживилась подруга. – Беру свои слова насчет козла назад…

– Прекрасно-то прекрасно, но я хочу изумрудные серьги…

– Ну, это само собой… кто бы сомневался! Я знаю, как ты любишь изумруды!

– А в «Фермуаре» нет ничего приличного…

– Вот как… – Подруга задумалась. – А знаешь, я как раз собиралась к Константину Михайловичу. Поедем со мной, может, он найдет для тебя что-нибудь подходящее!

Константин Михайлович был знаменитый частный ювелир. Разумеется, знаменитый в узких кругах. О нем говорил весь город, но далеко не все были к нему вхожи.

Кавалерова была его постоянной клиенткой, но подругу не хотела с ним знакомить и под разными предлогами отказывала ей. А теперь – ура! – сама пригласила ее к ювелиру!

Лика торжествовала.

Через час подруги подошли к маленькому магазинчику, расположенному на тихой улице в центре города. Над входом висела скромная вывеска: «Подарки и сувениры». В витрине были выставлены расписные матрешки, мельхиоровые подстаканники с чеканными изображениями васнецовских богатырей и кремлевских башен, фальшивые яйца Фаберже и гипсовые бюстики Пушкина, Лермонтова, Петра Великого, Карла Маркса и прочих известных деятелей отечественной и зарубежной культуры и истории.

– Это точно здесь? – недоверчиво осведомилась Лика. – Как-то здесь… того… непохоже на приличный магазин… ерунда всякая для туристов… копеечное барахло…

– Здесь, здесь, не сомневайся! – заверила ее подруга и решительно вошла в магазин.

Звякнул дверной колокольчик. Лысоватый продавец поднял на вошедших дам глаза:

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Не напрягайся! – отмахнулась от него Вика. – Мы к Константину Михайловичу.

– Ах, к нему! Это вам по коридору налево… – он показал на дверь позади прилавка.

– Да знаем мы, знаем! – протянула Вика и решительно направилась в полутемный коридор.

По левую сторону от входа действительно обнаружилась неплотно прикрытая дверь. Вика деликатно постучала в нее, и из-за двери донесся мягкий, словно мурлыкающий голос:

– Заходите, заходите! Не заперто!

Подруги вошли в небольшую, скромно обставленную комнату, по стенам которой были развешены многочисленные гравюры и фотографии с изображением исключительно кошек – черных и серых, пушистых и гладкошерстных, сибирских, сиамских и каких-то совершенно экзотических пород.

Возле дальней стены стоял большой, красиво подсвеченный аквариум. На дне его лежала расколотая, обросшая ракушками амфора, вокруг которой плавали медлительные, задумчивые рыбы.

За столом красного дерева сидел хозяин кабинета – маленький человечек с круглыми блестящими глазами и пышными усами, сам чем-то похожий на кота.

– Здравствуйте, Виктория, здравствуйте! – промурлыкал этот человечек, потирая руки. – Я вас ждал, ждал! А это, я так понимаю, ваша подруга Лика?

– Да, Константин Михайлович, это Анжелика Володарская. Ну, вы наверняка знаете, кто ее муж.

– Наслышан, наслышан! – Хозяин кабинета довольно улыбнулся. – Садитесь, дамы, садитесь!

Подруги сели в удобные кожаные кресла по другую сторону антикварного стола.

Лика с удивлением оглядывала кабинет ювелира. Здесь не было ни витрин с драгоценностями, ни огромного сейфа. Где же он держит свой товар?

Кроме того, удивляло то, как легко они сюда попали. Ни серьезной охраны, ни бронированных дверей с камерой видеонаблюдения… этак сюда запросто может проникнуть любой злоумышленник!

Константин Михайлович словно прочитал ее мысли.

– Не беспокойтесь, Анжелика Георгиевна, с безопасностью у меня все в полном порядке. Ваша подруга это знает. А пока не хотите ли кофе или чаю?

– Спасибо, Константин Михайлович, – ответила за подругу Виктория, – у Лики сегодня годовщина свадьбы, и муж разрешил ей купить что-нибудь красивое.

– Как мило, как мило! – промурлыкал ювелир.

– Изумруды! – не выдержала Лика.

– Конечно, конечно! – Ювелир одобрительно распушил усы, сделавшись еще больше похожим на довольного кота.

– Ну, и мне что-нибудь подберите, – добавила Вика, – мои вкусы вы знаете… чтобы побольше блеска…

– Конечно, конечно! – Константин Михайлович встал из-за стола, оказавшись еще меньше, чем можно было подумать, и колобком подкатился к аквариуму.

– Цып-цып-цып! – проговорил он и высыпал в воду щепотку сухого корма.

Рыбы неторопливо подплыли и принялись без суеты подбирать розовые крупинки. Ювелир тем временем нажал какую-то кнопку сбоку аквариума, раздалось негромкое гудение, и аквариум медленно отъехал в сторону.

За ним обнаружился проход в соседнее помещение.

Ювелир сделал приглашающий жест, подруги прошли в комнату за аквариумом. Константин Михайлович проследовал за ними, и неприметная дверь тут же закрылась.

Все трое оказались в маленькой, ярко освещенной комнате.

Лика прикрыла глаза от ослепительного блеска – все стены этой комнаты были заставлены витринами, в которых на черном бархате сверкали драгоценности – кольца и браслеты, диадемы и колье, ожерелья и серьги с бриллиантами, сапфирами, рубинами и, конечно же, изумрудами. Свободные от витрин участки стен были покрыты зеркалами, в которых отражалось все это ювелирное великолепие.

– Вау! – воскликнула Лика, когда ее глаза привыкли к ослепительному сиянию. – Это просто рай!

Именно так, по ее мнению, должен был выглядеть тот рай, куда все приличные люди попадают после смерти. Во всяком случае, она очень на это надеялась.

– Я рад, что вам понравилось, – скромно промурлыкал ювелир, – можете осмотреться и выбрать все, что пожелаете.

Лика бросилась к витрине с изумрудами и принялась разглядывать выложенные там сокровища…

Ювелир тем временем повернулся к Кавалеровой и проговорил наставительным тоном:

– Вот видите, Виктория, ваша подруга – серьезная, ответственная женщина. Я вам всегда говорю, что носить подлинные драгоценности опасно, их нужно держать в сейфе, а носить копии. Меня вы не слушаете, я понимаю, так возьмите пример с Анжелики Георгиевны! Вы ведь прислушиваетесь к ее мнению?

– Что вы имеете в виду? – спросила Лика, неохотно оторвавшись от созерцания драгоценностей.

– Как – что? – ювелир взглянул на нее с недоумением и даже растерянностью. – Вы ведь носите копию серег. Очень, кстати, хорошую копию.

– Что вы такое говорите? – Лика мгновенно забыла о витринах с изумрудами, подошла к Константину Михайловичу и раздраженно проговорила:

– Это не копия! Это настоящие изумрудные серьги! Между прочим, те самые, которые носила княгиня Мехметова… то есть Рахметова… те самые, которые на картине…

– Я знаю, о каких серьгах вы говорите, – высокомерно возразил ювелир, – я держал в руках те серьги и знаю, что их приобрел ваш муж. Но я, извините, профессионал, и прекрасно вижу, что сейчас на вас копия! Я не могу ошибаться!

– Вы… вы ошибаетесь! – выдохнула Лика.

Константин Михайлович, ничего не говоря, протянул руку.

Лика трясущимися от волнения руками расстегнула замочки, вынула серьги из ушей и протянула их ювелиру. Тот достал маленькую лупу, ловко вставил ее в глаз и внимательно, неторопливо осмотрел серьги. Затем вернул их хозяйке.

На этот раз Константин Михайлович промолчал, и это молчание подействовало на Володарскую сильнее всяких самых убедительных аргументов.

Она сама принялась разглядывать серьги… Теперь и ей казалось, что они не настоящие. В них не было того густо-зеленого блеска, напоминающего цвет пронизанной солнцем адриатической воды, не было того неповторимого ощущения старины и подлинности…

Лика почувствовала острую физическую боль, как будто потеряла близкого человека. А ведь еще муж, несомненно, устроит скандал, когда узнает о пропаже серег! Он ведь тысячу раз предупреждал Лику, чтобы не носила эти серьги каждый день!

Но как же так? Ведь только утром серьги были настоящими! Она ничуть в этом не сомневалась!

И тут Лика вспомнила ювелирный магазин «Фермуар», вспомнила незнакомую продавщицу, которая подавала ей комплекты серег, рассыпаясь в комплиментах… Только она могла подменить ее любимые сережки! Только эта мерзавка! Ну, она еще пожалеет, что посмела покуситься на самое дорогое! Пожалеет, что вообще родилась на свет!

Лика взглянула на свою подругу.

В глазах Виктории горело жгучее любопытство, граничащее с восторгом. Она предчувствовала скандал.

Такого удовольствия Лика ей не доставит!

– Да, – проговорила она наконец, натянуто улыбаясь, – извините, я пошутила. Это действительно копия тех серег. Я вижу, что вы – настоящий специалист…

– Ну, для того, чтобы определить такую подделку, не нужно высокой квалификации! – скромно ответил ювелир.

– Ну как, вы что-нибудь присмотрели?

– Нет, извините, Константин Михайлович, я вспомнила об одном очень важном деле…


Через сорок минут Лика Володарская ворвалась в ювелирный магазин «Фермуар», как ураган врывается в маленький, тихий провинциальный городок. Кстати, по странной традиции ураганы всегда называют нежными женскими именами, так что имя «Анжелика» вполне подошло бы для одного из них. Одного из самых разрушительных.

Ворвавшись в магазин, Лика подлетела к прилавку, перегнулась через него и схватила продавщицу за лацканы форменного темно-зеленого пиджачка.

– Сволочь! – закричала Лика, встряхнув несчастную девушку, как бультерьер тряпичную куклу. – Мерзавка! Дрянь подзаборная! Отдай их сию секунду!

Продавщица испуганно вскрикнула.

Тут наконец опомнился охранник, мирно дремавший возле двери, подскочил к скандальной клиентке, хотел было применить к ней меры физического воздействия…

Но Лика обернулась к нему, сверкнула глазами и прошипела:

– Ты еще тут будешь!

Охранник попятился: он узнал в беснующейся особе одну из постоянных и самых денежных клиенток магазина.

Обеспечив себе тылы, Лика снова повернулась к продавщице, еще раз встряхнула ее и рявкнула:

– Отдай их сейчас же или я тебя порву на мелкие клочки!

– Ой! – вскрикнула продавщица, увидев, что надежда на охранника не оправдалась. – Ой! Что вам нужно? Это что – ограбление?

– Я тебе покажу ограбление! – визжала Лика, тряся несчастную. – Я тебе покажу такое ограбление!..

Тут продавщица, несмотря на стресс, узнала в обезумевшей фурии одну из лучших клиенток магазина и перепугалась еще больше. Она попыталась заговорить, но губы ее не слушались, а зубы стучали, как кастаньеты.

– Ва-ва-ва… – пролепетала девушка, – что-то-то…

Лика трясла ее, поэтому все слова рассыпались на кусочки.

Сильнейшим усилием воли продавщица смогла вернуть себе дар речи и произнесла почти членораздельно:

– Что-то-то слу-слу-чилось, Анжели-ли-ка Геор-ги-гиевна? В че-чем де-дело?

– Ты меня еще спрашиваешь? – прошипела Лика, как разъяренная гадюка. – Отдай мне их сию секунду или ты пожалеешь, что родилась на свет!

– О че-че-чем вы?

– Все! Ты меня достала! – рявкнула Володарская. – Отдай мои серьги или прощайся с жизнью!

– Ка-ка-какие серьги? – в ужасе пролепетала девушка.

Она решила, что клиентка сошла с ума на почве шопоголизма или перебрала кокаина.

– Вот же ваши серьги, они у вас в ушах! – попыталась она воззвать к остаткам здравого смысла.

– Издеваешься, да? – процедила Лика. – Позлить меня хочешь?

– Нет… я… у меня такого и в мыслях не было…

В это время в дверях торгового зала появился директор магазина Семен Исаевич. Услышав шум, он пришел, чтобы лично разобраться в конфликтной ситуации.

– Анжелика Георгиевна! – проговорил директор, увидев свою лучшую клиентку и симулируя сдержанную радость от ее лицезрения. – Анжелика Георгиевна, могу вам чем-нибудь помочь?

– Можешь! Помоги мне вот ее прикончить! Причем как-нибудь особенно мучительно!

– А в чем дело, Анжелика Георгиевна? – деликатно осведомился Семен Исаевич. – Расскажите мне, я думаю, вместе мы разберемся в ситуации…

Мягкий голос директора и его вкрадчивые манеры подействовали на Лику отрезвляюще. Она отпустила продавщицу, пригляделась к ней… и растерянно проговорила:

– Да это вообще не та!

– Я же говорила вам, что ничего не знаю! – всхлипнула несчастная продавщица.

– А ты вообще молчи! – прикрикнула на нее Лика.

– В самом деле, помолчи, Агеева! Анжелика Георгиевна, расскажите же мне, что случилось? – повторил директор.

– Меня в вашем магазине ограбили! – отчеканила клиентка.

– Как? – ужаснулся Семен Исаевич. – Как это могло случиться? У нас охрана!

Лика с трудом справилась с бурными эмоциями, перевела дыхание и рассказала, как утром пришла в магазин в самом радужном настроении, намереваясь купить новые изумруды. Рассказала, как продавщица – не эта, другая – показала ей десятка полтора разных серег – но все не то, полный отстой, дешевка! – и как в результате подменила ее замечательные, старинные серьги с великолепными изумрудами на грошовую подделку.

– Вот на эту! – закончила она свой драматический рассказ, продемонстрировав директору фальшивые серьги.

Семен Исаевич сразу же определил подделку и подумал, что магазин могут ждать серьезные неприятности. Однако вычленил в речи клиентки важный момент и переспросил:

– Анжелика Георгиевна, вы сказали, что вас обслуживала другая продавщица?

– Другая, – уверенно подтвердила Володарская.

– Вот та? – удивленно спросил Семен Исаевич, кивнув на девушку из отдела столового серебра, которая испуганно наблюдала за происходящим.

– Нет, конечно! – отмахнулась Лика, мельком взглянув на вторую продавщицу. – Я же не ложки покупала!

– Да, но кроме этих двух девушек никто сегодня в магазине не работал! – проговорил Семен Исаевич, чувствуя, что вряд ли его аргументация подействует на разбушевавшуюся клиентку.

– Это уж я не знаю…

И тут директор увидел, что глаза продавщицы Агеевой предательски забегали.

– Агеева! – проговорил он сурово. – Если ты что-то скрываешь – сейчас самое время об этом рассказать!

– Я… я ничего… ничего не скрываю… – пролепетала девушка, опустив глаза.

– Агеева! – Семен Исаевич взглянул на продавщицу, как удав на кролика. Причем как очень голодный удав на очень упитанного, крупного кролика.

Продавщица заплакала, и слова посыпались из нее, как ягоды из порвавшейся корзинки.

Перемежая слова жалобными всхлипами, несчастная Агеева рассказала, что день начинался как обычно, покупателей было мало, она стояла за прилавком, как вдруг после обеда почувствовала непреодолимые спазмы в животе.

– Представляете мое положение? Уйти нельзя, тут такие ценности, и не уйти тоже нельзя! Думаю, еще минута – и все! И тут как раз подошла другая продавщица, говорит, что ты такая бледная? Я ей в двух словах объяснила, она и говорит: иди, конечно, я тебя подменю… ну, я и пошла… вернее, побежала…

– Другая продавщица? – переспросил Семен Исаевич звенящим голосом. – Сергеева, что ли? – он снова кивнул на девушку из отдела столового серебра.

– Нет, не она… – призналась несчастная Агеева и стала еще бледнее.

– А тогда кто же? – пророкотал директор. – Ты же знаешь, что кроме вас двоих и вот его, – он бросил взгляд на охранника, – в магазине сегодня никого нет?

– Я… я ничего не соображала, – прорыдала продавщица, – мне было так плохо!

– Сейчас тебе будет еще хуже! – пообещал директор.

– Она… она была в нашей униформе, я и подумала…

– Подумала?! – рявкнул Семен Исаевич. – Как будто ты знаешь, что это такое! Как будто ты умеешь думать! – Он взял себя в руки, немного понизил голос, смягчил интонацию и продолжил допрос: – И долго ты отсутствовала на рабочем месте?

– Долго… – призналась несчастная Агеева, – минут двадцать, а может быть, полчаса… мне было очень плохо…

– Допустим… но когда ты вернулась, та продавщица… та девушка, которая тебя заменила… она еще была на месте?

– Нет… – призналась продавщица, – ее уже не было…

– Почему же ты мне сразу обо всем не доложила? Ты же знаешь, что обо всех нештатных происшествиях нужно докладывать!

– Я… я проверила все замки, все витрины… все было в порядке, ничего не пропало… все было на месте… я и подумала, зачем докладывать, если все обошлось…

Директор не сводил с нее удавьего взгляда.

– Я… я побоялась!.. – выдохнула наконец несчастная Агеева и громко разрыдалась.

– Побоялась – это правильно, – проговорил Семен Исаевич многообещающим голосом, – бояться ты должна! Ты еще, Агеева, мало боялась!

– Поговорили? – перебила его Лика Володарская. – Теперь меня послушайте. Со своим персоналом можете сами разбираться, меня это не касается. И слушать это мне не интересно. Мне нужно, чтобы вы вернули мои серьги, а как вы это сделаете – меня не волнует. Надеюсь, это понятно?

– Но Анжелика Георгиевна! – Семен Исаевич повернулся к разгневанной клиентке, сложив руки в умоляющем жесте. – Анжелика Георгиевна, где же мы их возьмем?

– А вот это меня не касается!

– Возможно, вам подменили серьги в другом месте! Возможно, наш магазин ни при чем…

– Ни при чем? – прошипела Лика. – Ну, Сеня, это ты зря! Ты меня еще не знаешь! И тем более ты не знаешь моего мужа! Но ты его узнаешь очень скоро, я тебе обещаю!

С этими словами она покинула магазин, как ураган покидает маленький городок – оставив позади только руины и разрушения.

Как только дверь за ней захлопнулась, продавщица Агеева горестно зарыдала.

– Заткнись! – рявкнул Семен Исаевич. – С тобой я разберусь потом… хотя что с тебя возьмешь!

Он развернулся и подошел к охраннику, который на протяжении всей предыдущей сцены успешно имитировал собственное отсутствие. Проще говоря, сидел на стуле возле двери тише воды, ниже травы, прикрыв глаза.

– А ты? – процедил директор, оглядывая охранника с ног до головы. – А ты куда смотрел?

Обычное сонное выражение в глазах охранника сменилось детской обидой.

– А что я? – пробубнил он, как второгодник, высадивший школьное окно. – При чем тут я? Я сидел, должностную инструкцию в точности соблюдал…

– Сидел? – процедил директор. – Это ты отлично умеешь! Вон какую задницу отрастил!

– Должностная инструкция… – подал голос охранник.

– Знаю я твою должностную инструкцию! Дрыхнешь целыми днями за мой счет!

– Я не дрыхну! – обиженно пробубнил охранник. – Я слежу, чтобы, значит, никаких подозрительных личностей в магазин не пропускать и пресекать попытки кражи имущества… мимо меня, как говорится, даже муха… даже комар… а тут ничего такого не имело место… если бы что, я, конечно…

– Ты видел, что в отделе вместо продавщицы находится посторонняя личность?

– А я почем знаю? Она в форменном пиджаке была, и вообще похожа… эта, Агеева, у нас недавно работает…

– Проще говоря – ты спал, как всегда! – рявкнул директор. – Можешь искать себе другое спальное место!


Пока Семен Исаевич выпускал пар, вымещая эмоции на подчиненных, Анжелика Володарская ехала на работу к мужу.

Просторный офис Володарского занимал целый этаж в многоэтажном офисном центре неподалеку от Черной речки.

Водитель высадил Анжелику перед входом, а сам поехал на парковку. Поднявшись на шестой этаж, Лика устремилась к турникету.

– Пропуск! – строго проговорил дежурный охранник.

– Чего? – процедила Лика, уставившись на него, как на залетевшее в чашку насекомое. – Ты с кем так разговариваешь?

– Пропуск! – повторил настырный охранник.

Лика завертела головой в поисках знакомых лиц – и тут из боковой двери появился начальник службы безопасности.

– Алексей! – воскликнула Лика страдальческим голосом. – Сделай что-нибудь! Этот козел меня не пропускает!

– У дамы нет пропуска… – проговорил охранник, чувствуя, что попал впросак.

– У тебя самого сейчас не будет пропуска! – рявкнул на него начальник. – Таких людей надо знать в лицо! Извините его, Анжелика Георгиевна, он у нас совсем недавно работает!

Начальник службы безопасности заискивающе улыбнулся Лике и сам нажал на кнопку. Загорелась зеленая стрелка, и Лика ворвалась в офис.

Секретарша Володарского Лариса Львовна, увидев ее лицо, даже не попыталась остановить жену шефа.

Лика влетела в кабинет и, не обращая внимания на присутствующих, трагическим голосом воскликнула:

– И это – в годовщину нашей свадьбы!

– Анжелика, – проговорил ее муж строгим сухим голосом, – ты видишь – я работаю! Ты видишь – у меня люди!

Финансист и предприниматель Эрнст Володарский был чем-то похож на английского бульдога. Широкое лицо с тяжелым квадратным подбородком, маленькие красные глазки и свисающие щеки придавали ему мрачный и угрюмый вид. Особенно сейчас, когда он был недоволен внезапным вторжением жены.

За столом в его кабинете, кроме него, сидели еще несколько человек с озабоченными и растерянными лицами. Видимо, перед появлением Анжелики они выслушали крайне неприятные новости и теперь приступили к их обсуждению.

– Ты всегда работаешь! – выпалила Лика, не собираясь сдаваться. – У тебя всегда люди! А на жену тебе наплевать, даже в такой важный день, как сегодня!

– Но Анжелика…

– Никаких «но»! Меня едва не убили! Меня ограбили, а тебе на это наплевать!

– Господа… – Володарский со страдальческим видом оглядел присутствующих, – господа, попрошу вас, оставьте нас буквально на несколько минут…

Люди удивленно переглянулись, один за другим поднялись с мест и вышли в приемную. Оставшись наедине с женой, Володарский страдальческим голосом осведомился:

– Ну, что еще у тебя стряслось?

– Меня ограбили! – повторила Лика голосом трагической актрисы.

– Я говорил тебе, не носи с собой наличных…

– Никаких наличных у меня не было! Ты наконец дашь мне договорить? У меня отобрали серьги! Те самые, мои любимые серьги с изумрудами!

– Серьги княгини Рахметовой? – переспросил Володарский, и голос его дрогнул.

– Разумеется! Какие же еще?

– Господи, ну я же говорил тебе – не носи их каждый день!

– Я так и знала! – воскликнула Лика. – Я так и знала – вместо того чтобы помочь мне, поддержать в трудную минуту и хоть что-то предпринять, ты начнешь обвинять меня во всем!

– Но, согласись, это неразумно – носить в ушах пять миллионов долларов!

– Тебе важны только деньги! – всхлипнула Лика. – А что произошло с женой, тебя ничуть не волнует!

– Извини, дорогая, но ты выглядишь вполне прилично. Не похоже, что тебе причинили серьезный вред…

– А то, что твоя жена пережила стресс, это тебя совершенно не касается?

– Но пять миллионов – это большие деньги… особенно сейчас, в разгар кризиса…

– Сколько у тебя жен? – вскричала Лика.

– Одна… – машинально признал Володарский, хотя и знал, что в такой ситуации нельзя ни в чем соглашаться с женой, нельзя играть по ее правилам. Чтобы уменьшить вред от своего психологического просчета, он быстро проговорил: – Расскажи подробно и точно, что именно произошло. Где тебя ограбили и где в это время был твой водитель? Почему он не предотвратил ограбление?

– Он был там, где ему и положено. – Лика удивленно взглянула на мужа. – В машине, разумеется!

– А ты? Где была ты?

– Я была в магазине «Фермуар». Ты ведь разрешил мне что-нибудь себе подобрать…

И Лика подробно рассказала мужу о происшествии в ювелирном магазине. О том, как она мерила серьги, о том, как потом обнаружила подделку…

– Ты уверена, что их подменили в магазине? – осведомился муж, когда Лика замолчала.

– Конечно, уверена! Я надела серьги дома, утром, и нигде не снимала их, кроме магазина.

– Я же говорил… – начал было Володарский.

Его прервали бурные рыдания жены.

– Я так и знала… – прорвались сквозь рыдания слова, – я так и знала, что ты мне ничем не поможешь! Я так и знала, что ты ко мне совершенно равнодушен! Я так любила эти серьги… неужели ты ничего не сделаешь, чтобы их вернуть?

– Сделаю, – мрачно проговорил Володарский. – В конце концов, нельзя махнуть рукой на пять миллионов! Мы не в таком положении… я поеду в магазин и поговорю с директором. Только закончу совещание и поеду. Я тебе обещаю. А ты пока отправляйся… куда-нибудь. К парикмахеру, к косметологу…

– Что, я так плохо выгляжу? – Анжелика моментально перестала рыдать и бросилась к зеркалу. – Ну да, конечно! Просто ужасно! Но это нисколько меня не удивляет – после такого стресса… да еще такое черствое отношение…

Володарский тяжело вздохнул и возвел глаза к потолку.

– Ты прекрасно выглядишь, Анжелика, только оставь меня в покое! Мне нужно работать!

Наконец ему удалось выпроводить жену из офиса и завершить прерванное совещание. После этого он вызвал машину и отправился в магазин «Фермуар».

Войдя туда, он решительными шагами подошел к прилавку.

– Вам нужно подобрать подарок? Дорогой подарок близкому человеку? – бросилась к нему несчастная Агеева, на лице которой еще читались отчетливые следы перенесенного стресса.

Директор Семен Исаевич метал громы и молнии, указал ей на дверь, но, по зрелом размышлении, оставил на работе. Наивная Агеева думала, что ее простили, на самом же деле директор просто решил какое-то время держать ее на глазах – мало ли как дело обернется.

– Нет, – прорычал Володарский, – мне нужно поговорить с вашим директором! Причем поговорить немедленно!

– Семен Исаевич! – пискнула продавщица.

И директор магазина тут же появился в зале. Должно быть, у него был очень острый слух. Или отличное чутье, особенно на приближающиеся неприятности.

Хотя какое тут чутье, когда и так все ясно – серьги княгини Рахметовой выйдут ему боком. И это еще мягко сказано.

Войдя в зал, он тут же узнал одного из самых богатых людей города и мужа скандальной клиентки.

– Эрнст Леонидович! – проговорил он с осторожным почтением. – Чем мы обязаны?

– Можно подумать, ты не знаешь! – процедил Володарский. – У вас тут мою жену обули на пять миллионов…

– О чем вы говорите! – Семен Исаевич слегка поморщился. – Во-первых, какие пять миллионов? А во-вторых, мы тут совершенно ни при чем!

– Ее ограбили в вашем магазине – значит, вы очень даже при чем! Вы должны обеспечивать безопасность клиентов, а если вы этого не сделали – значит, несете полную ответственность!.. Ты хочешь, чтобы я вызвал полицию? Ты хочешь, чтобы я наехал на тебя по полной программе? Ты этого хочешь?

– Нет, этого я не хочу… – промямлил директор. – Я готов признать, что безопасность клиентов – наша зона ответственности, готов признать, что здесь есть часть нашей вины, но согласитесь, сумма, которую вы назвали, переходит всякие разумные границы…

– Ничего не переходит! Я купил эти серьги за пять миллионов – и я хочу вернуть эти деньги!

– Я вас умоляю! Вы могли заплатить за них хоть миллиард, если вам некуда девать деньги, но эти серьги столько не стоят! Изумруды, конечно, очень хорошие, чистой воды, и работа первоклассная, но красная цена таким серьгам – миллион, можете спросить кого угодно! Больше за них никто не даст!

– Миллион? – поперхнулся Володарский. – Да ты понимаешь, что говоришь?

– Уж я-то хорошо понимаю! Я всю жизнь торгую камнями и знаю их цену!

– Но эти серьги имеют еще и историческую ценность! Они принадлежали знаменитой княгине… этой, как ее…

– Рахметовой, – подсказал Семен Исаевич.

– Вот-вот! И они изображены на картине… этого… как его…

– Валентина Серова, – снова подсказал Семен Исаевич. – Ну, это, конечно, повышает их ценность, однако…

– Однако я чувствую, что с тобой бесполезно разговаривать. Чувствую, не понимаешь ты хорошего отношения, значит, будем действовать по-другому!

– Ну, я думаю, не в ваших интересах поднимать сейчас шум! – сказал Семен Исаевич, осторожно подбирая слова.

– Что ты сказал? – загремел Володарский. – Ты еще мне будешь указывать, что делать?

– Как вы хотите, – теперь Семен Исаевич говорил твердо, – больше миллиона эти серьги не стоят.

– Миллион, значит? – Володарский смерил директора неприязненным взглядом. – Ну, ты сам назвал эту цифру. Чтобы через два дня у меня был миллион баксов! Иначе… иначе я задействую все свои возможности – а ты знаешь, что возможности у меня имеются, – и от твоего магазина не останется камня на камне! – Володарский оглядел магазин и плотоядно усмехнулся: – От него останутся голые стены и оборванные провода! Я подключу полицию, бандитов, прокуратуру, налоговую инспекцию – всех сразу! Или ты принесешь мне миллион – или можешь прямо сейчас закрываться! А для верности – сразу же повеситься. Имей в виду – в этом бизнесе тебе вообще не работать, уж я постараюсь! В этом бизнесе и в этом городе! В общем, хочешь жить – собирай миллион! Через два дня! Вот на этом самом месте!

Выдав эту тираду, Володарский щелкнул зубами, развернулся на пятках и вылетел из магазина.

Семен Исаевич проводил его взглядом.

Выступление Володарского произвело на него сильное впечатление. Особенно то, как он напоследок щелкнул зубами.

Мы уже отмечали, что Эрнст Володарский был чем-то похож на английского бульдога, а одной из отличительных черт этой породы является особое строение челюстей, известное как железная хватка. Если бульдог вцепится во что-то или в кого-то своими челюстями – расцепить их можно разве что железным ломом.

Так что угрозу Володарского уничтожить магазин «Фермуар» и лично Семена Исаевича ни в коем случае нельзя было считать пустым сотрясением воздуха. Если он обещал – он это сделает. От магазина действительно ничего не останется. А от него, Семена Исаевича, останутся рожки да ножки, как от того серого козлика. Учитывая все обстоятельства…

Однако…

Однако один момент в этом грозном выступлении удивил директора магазина. Володарский удивительно легко согласился принять в виде отступного миллион долларов. Конечно, это огромная сумма, и Семену Исаевичу невозможно собрать ее за два дня. Но, зная Володарского, он не сомневался, что тот будет настаивать на максимальной сумме – на пяти миллионах. И даже если его аппетиты удастся немного умерить – это будет в результате долгой и ожесточенной торговли, угроз и постепенных взаимных уступок. Володарский же сам снизил сумму претензий. И назвал срок – два дня.

Семен Исаевич был прирожденным психологом, он понимал человеческую природу и из такого поворота событий сделал напрашивающийся вывод – Володарскому нужен этот миллион. Очень нужен. И именно через два дня, ни днем позже… значит, у Володарского тоже неприятности…


Леня Марков, имеющий в узких кругах аристократическую кличку Маркиз, зарабатывал деньги весьма специфическим способом. Леня был мошенником. Причем, как сам он говорил без ложной скромности, мошенником высшей категории, экстра-класса. Больше того – мошенником всех времен и народов. Его остроумные операции вошли бы в книгу рекордов Гиннеса, если бы те, кто составляет книгу, о них узнали. Но, хоть они и много потеряли, но узнать это было им не суждено. Как уже говорилось, Леня был широко известен в весьма узких кругах и всячески подчеркивал, что ему не нужна скандальная известность.

Правда, его боевая подруга Лола утверждала, что Ленька кривит душой, что на самом деле он тщеславный, самодовольный и самовлюбленный, как все мужчины, что жаждет поклонения и почитания, только весьма тщательно это скрывает. Но она, Лола, прекрасно его изучила за без малого три года близкого знакомства и теперь видит его насквозь и еще на два метра под ним.

Справедливости ради следует отметить, что такое Лола говорила достаточно редко, только когда сердилась на своего компаньона. В остальное время они неплохо ладили.

Лола по профессии была актрисой, а Леня в свое время закончил цирковое училище и вышел оттуда, по выражению Лолы, циркачом-многостаночником. Он умел жонглировать всевозможными предметами и ходить по канату, показывать фокусы и прекрасно ладить с любыми животными, начиная от индийского слона и заканчивая крошечной белой мышью.

Итак, две творческих личности нашли друг друга и плодотворно работали вместе.

Для удобства совместной деятельности они жили в большой четырехкомнатной квартире, которую с ними делили трое домашних любимцев.

Первым у Лолы появился крошечный песик породы чихуахуа, которого она назвала именем последнего китайского императора Пу И. И только один Бог знает почему.

Потом Маркиз как-то встретил в собственном подъезде кота, у которого был трудный период, отбил его у трех хвостатых бандитов и пригласил пожить у него. Умывшись и приведя себя в порядок, кот превратился в угольно-черного красавца с белой манишкой, и Леня назвал его Аскольдом в честь своего погибшего друга и учителя.

И последним в квартире появился большой разноцветный попугай, который морозной зимой влетел в неосмотрительно открытую Лолой форточку. Попугая звали Перришоном, как он сам не преминул представиться. На все дальнейшие вопросы о том, где он живет, кто его родители и так далее, попугай упорно молчал.

И, несмотря на расклеенные Лолой объявления, никто за попугаем не явился. Возможно, причиной этого было то, что попугай был слишком разговорчив, что называется, за словом в карман не лез. И слова эти иногда были непечатными. Так что в результате он остался у компаньонов и прекрасно вписался в дружную звериную семью.

Лола неплохо относилась к коту, в меру сил заботилась о попугае, но всю нерастраченную любовь и нежность вложила в крошечного песика. Она его обожала и ужасно баловала, трепетала по поводу его хрупкого здоровья и внешнего вида. Леня относился к Лолиной любви с пониманием, песика он тоже любил, тем более что лентяйка Лолка частенько норовила проспать утреннюю прогулку, так что постепенно эту приятную обязанность он взял на себя.


Утром Леня был в прекрасном настроении, они с Пу И прогулялись и купили к завтраку в кондитерской на углу свежих круассанов и булочек с маком.

Леня заварил отличный кофе, красиво сервировал стол и крикнул в глубину квартиры:

– Лолка, завтрак на столе!

Он прекрасно знал, что при слове «завтрак» его сонливая подруга продерет наконец свои хорошенькие глазки, сладко потянется и явится на кухню. Так и случилось.

Леня был занят кофеваркой, так что не видел, что Лола вошла, печатая шаг, а не плелась нога за ногу. И халат на ней был туго затянут пояском, и глаза смотрели без сонной поволоки.

– Леня! – сказала она ему в спину глубоким звучным голосом. – Я должна с тобой серьезно поговорить!

Несмотря на отличную реакцию, выработанную еще в цирковом училище, Лёнина рука дрогнула, и несколько капель кофе пролилось на блюдце. Однако он удержал чашку, перенес ее на стол и только тогда посмотрел на Лолу. Слегка нахмурил брови, увидев, что она в полной боевой готовности, и решил не расслабляться. Мало ли что Лолке придет в голову, нужно быть начеку. Обычно ее такой серьезный тон не предвещал ничего хорошего.

Молниеносно в уме Леня перебрал свои прегрешения. Он ничего не разбил, да Лолка не стала бы ругаться по такому мелкому поводу, он не забыл заплатить за квартиру, в противном случае Лолка сразу обозвала бы его склеротиком, да и все на этом. Он не забыл купить зверям корма, причем взял именно то, что нужно, и еще витамины для кота прихватил. Утром, когда чистил зубы, аккуратно протер зеркало, чтобы Лола не ругалась, что он заплевывает его пастой. Даже не разбросал свою одежду – просто не успел с утра. Оставалось что-то более серьезное.

Леня Маркиз был мужчиной любвеобильным. То есть его любили девушки и женщины постарше, а он всех одаривал вниманием и находил теплые слова. Его деловая партнерша Лола была этим очень недовольна. Несмотря на то, что, начиная работать вместе, компаньоны договорились не смешивать личное и служебное, Лола элементарно ревновала. Хотя ни за что бы в этом не призналась даже себе.

Маркиз прекрасно знал, как может ревнивая женщина испортить жизнь. Особенно такая изобретательная и артистичная, как Лолка. И тщательно скрывал свои похождения. Но что там какой-нибудь Шерлок Холмс по сравнению с Лолой, если она захочет вывести его, Маркиза, на чистую воду? И рядом не стоял, давно бы утопился от стыда в ванне на своей Бейкер-стрит!

Лихорадочно перебирая в голове свои встречи за последние дни, Леня слегка подогрел сливки, налил их в красивый молочник и поставил перед Лолой. А сахарницу, наоборот, отодвинул, потому что Лола пила утренний кофе со сливками, но без сахара.

– Пей, дорогая, а то остынет, – ласково сказал он и, видя, что Лола даже не протянула руку к чашке, слегка запаниковал.

Неужели Лолка видела, как он посадил в машину ту симпатичную блондинку из парфюмерного магазина? Не может быть, это было совершенно в другом районе, очень далеко от дома… Или она могла видеть их в кафе с той рыженькой пухленькой, с ней Леня познакомился в сбербанке, она сказала, что работает консультантом, и так старательно объясняла ему, как войти в свой личный кабинет… А может быть, Лолка прочитала эсэмэску, которую прислала ему Танечка? Как там было трогательно, кажется даже в стихах, что она любит, тоскует и ждет встречи… Только вот Леня в толк не возьмет, кто такая Танечка. Он, что называется, ни сном ни духом, а от Лолки теперь попадет.

Леня отхлебнул кофе и поморщился. Было невкусно, но он не сразу понял, что забыл положить сахар. Не может быть, чтобы Лолка так разозлилась из-за Танечки, она ведь не читает его эсэмэсок, говорит, что это унизительно.

Да, говорить-то она говорит, но… Эти женщины вообще много чего говорят, верить им нельзя.

– Леонид! – теперь у Лолы в голосе звучал металл. – Ты слушаешь меня?

Лене стоило огромных усилий не вздрогнуть и ответить рассеянно и благодушно:

– Да, дорогая, конечно слушаю. Причем очень внимательно. Впрочем, как всегда.

Ни в коем случае нельзя показывать Лолке, что он боится. Тогда она вообще разорвет его на сотню кусочков, сотню маленьких маркизиков.

– Леня, это очень, очень важно! – она отодвинула его чашку. – Так что прекрати придуриваться и смотри мне в глаза!

Маркиз тут же обиделся на то, что его назвали придурком. Вот интересно, что это Лолка себе позволяет? Ох, не иначе как пронюхала она про него что-то…

– Ну что такое? – буркнул он недовольно. – Ну, позавтракать спокойно не дадут.

В другое время Лола тотчас поняла бы, что ее компаньон врет. Ведь она была прирожденной актрисой, так что прекрасно чувствовала фальшивую игру. Ту, о которой великий режиссер Станиславский говорил: «Не верю!» И мысли ее устремились бы в нужное русло. Но сейчас Лола была озабочена другим, так что скверная игра компаньона осталась без внимания.

– Леня! – Лола умоляюще сложила руки. – Ленечка, мы с тобой преступники!

– Да? – Маркиз очень обрадовался слову «мы». Стало быть, Лолка не станет ругать его за девиц. Что ж, уже легче.

– И что же мы такого совершили противозаконного? – с улыбкой спросил он.

– Все! Все неправильно! – страстно заговорила Лола. – Вся наша жизнь! Это нечестно!

– Ты хочешь сказать, – Леня вытаращил глаза, – ты хочешь сказать, что наш образ жизни перестал тебя устраивать? И что ты подразумеваешь под словом «честно»? Ты бросаешь нашу совместную работу, поступаешь в какой-то задрипанный театрик на крошечную зарплату, раздаешь свои шмотки бедным, а в эту квартиру пускаешь многодетную семью из… даже не знаю откуда.

Тут Леня прервался, поскольку пересохло в горле, и залпом выпил полчашки кофе. Кофе был остывший и несладкий, что не улучшило его настроения.

– Сказала уже – немедленно прекрати придуриваться! – теперь Лола всерьез разозлилась. – Я говорю тебе: мы поступаем нечестно по отношению к Пу И!

– К Пу И? – Маркиз все-таки поперхнулся остатками кофе. – Слушай, при чем тут вообще Пу И?

Последнее предложение он прохрипел и сильно закашлялся, так что Лоле пришлось лупить его по спине.

– Ох… – Маркиз выпил предложенную подругой воду и слабо махнул рукой, – умеешь ты, Лолка, испортить человеку завтрак…

– При чем тут твой завтрак? Я просто хотела поговорить с тобой о важном!

– И обед тоже…

– Но не могу же я ждать, пока ты набьешь себе брюхо булочками!

– Не хами! – Маркиз полностью пришел в себя и смотрел строго. – Ей все на блюдечке поднесли, стол накрыли, только что в рот не положили, а она хамит!

Лола поняла, что она перегнула палку. С мужчинами, конечно, полезно проявить строгость, прикрикнуть иногда, но нечасто. А лучше всего действовать на них лаской. Таким образом, чередуя политику кнута и пряника, можно добиться многого.

– Но, Ленечка, – залепетала она, – это вопрос жизни и смерти, понимаешь?

«Не понимаю ни черта», – подумал Маркиз, но на всякий случай промолчал, чтобы не сбивать Лолу с мысли, а то она до сути никогда не дойдет. Хотя он очень сомневался, есть ли в данный момент в голове у его подруги хоть одна здравая мысль.

– Знаешь, я тут несколько ночей не спала, все думала, – начала Лола, проникновенно глядя в глаза компаньону, так что ехидный вопрос, отчего же тогда он уже неделю гуляет по утрам с Пу И, если у Лолы бессонница, застрял у него в горле.

– И вот думала я, думала, – продолжала Лола, – и решила, что мы преступно обращаемся с Пу И!

На этот раз Леня был начеку и промолчал.

– Леня, у Пу И проходит детородный возраст! – горячо продолжала Лола. – А это очень плохо.

– Ты думаешь? – Леня соображал, на какой идее повернулась подруга на этот раз и чем это грозит лично ему, Лене Маркизу.

Лола была натурой увлекающейся, это точно. Увлечения у нее были самые разные. И если, к примеру, вышивание крестиком или коллекционирование фарфоровых собачек – вещи вполне безобидные, то внеочередной ремонт квартиры Леня очень не одобрял. Да хоть бы и генеральная уборка – все равно стресс!

– Это не просто плохо, это ужасно! – подтвердила Лола. – Ты только представь: Пу И – такой умница, такой красавец, такой замечательный песик – и не оставит после себя никакой памяти!

– Да он вроде не собирается помирать-то… – неуверенно проговорил Маркиз.

– Типун тебе на язык! – Лола замахала руками. – И вообще, я вовсе не об этом! У Пу И просто замечательный генофонд, мы обязаны сделать так, чтобы его гены не пропали.

– Да вроде бы у него есть дети… помнишь, еще такая тетка противная, хозяйка… а собачка ничего себе… как ее…

– Пенелопа, – фыркнула Лола, – да, конечно, были щенки. Но это совершенно не то! Это полумеры! Нам нужна очень, ну просто очень породистая невеста!

Маркиз понял, что его подруга осатанела от тщеславия и вошла в раж. А когда Лолка впадает в раж, ее не остановит даже курьерский поезд, мчащийся навстречу. Какое там остановить, поезд сам с рельсов сойдет, чтобы устраниться с ее пути.

Леня тяжело вздохнул и понял, что придется покориться.

– Смотри, я уже нашла в Интернете потрясающий вариант! – Лола поняла по его глазам, что одержала победу.

Но тут совершенно неожиданно к Лене пришло спасение в виде телефонного звонка.

Звонил тот телефон, который Леня использовал для связи с потенциальными заказчиками. Поскольку Маркиз, как уже говорилось, был широко известен в узких кругах, то постепенно он начал обрастать клиентурой.

Оказалось, что существует довольно много людей, которым требуется ловкий неболтливый человек для решения деликатных вопросов. Люди хотят, к примеру, вернуть украденное, не поднимая шума и не привлекая компетентные органы, избавиться от назойливого шантажиста, не прибегая к самым крутым мерам, устроить встречу с заметным человеком так, чтобы не пронюхали журналисты, и так далее. Тут Леня Маркиз был совершенно незаменим.

Заказы он брал избирательно, чтобы не ввязаться в явный криминал. Клиент мог обратиться к нему только по рекомендации. Было у Лени несколько надежных, приличных, хорошо проверенных людей, на которых мог сослаться клиент, в противном случае разговор короткий – простите и прощайте.

Телефон звонил недолго, Леня взмыл со стула, как межконтинентальная ракета, и побежал в комнату. Мужской сильно расстроенный голос сослался на ювелира Миллера. Леня на это ответил, что он весь внимание.

Иван Францевич Миллер был ювелиром старой школы, жил уединенно, работал один, без помощников, не было у него ни магазина, ни рекламы, его и так знали. Лене это знакомство досталось по наследству опять-таки от его учителя Аскольда, и он очень его ценил, поскольку Иван Францевич знал все про драгоценности и консультировал Леню с удовольствием. Он и сам к нему обращался, если возникали сложности, а также рекомендовал Маркиза своим знакомым и ни разу его не подвел. Старый ювелир прекрасно разбирался в людях.

Леня повернул кресло, чтобы сесть за стол, поскольку предстоял деловой разговор, но оказалось, что в кресле отдыхает кот Аскольд – он любил покрутиться на этом кресле, как на карусели. Маркиз снова повернул кресло, и кот благосклонно зажмурился. Тогда Леня оставил попытки сесть – уж больно много хлопот ссаживать кота, можно ненароком и когтистой лапой получить.

– У меня проблема, – голос в трубке прерывался, как будто говоривший дышал с трудом, от волнения или от расстройства.

– Слушаю вас, – повторил Леня.

– Дело в том, что… слушайте, я не хотел бы по телефону… вопрос весьма деликатный…

– Понятно…

– Но дело срочное! Очень срочное! Мы могли бы встретиться прямо сейчас? Ну то есть через час или два…

– Ну… – Леня нахмурил брови.

Не в его правилах было лететь сломя голову на встречу. Нужно держать марку, клиент должен знать, что он классный и очень востребованный специалист. Но… по голосу можно было понять, что человек сильно на взводе, что у него действительно очень серьезная проблема. Впрочем, по пустякам Иван Францевич обращаться не стал бы. Опять же, очень удобный случай избавиться на время от Лолки с ее завиральными идеями.

– Хорошо, – сказал Леня, – если вам нужно, я готов отложить все дела. Ради Ивана Францевича.

Условились встретиться через полтора часа в ресторане «Микрон», который находился на верхнем этаже крупного торгового центра. Леня предлагал что-то более дорогое, чтобы публики было мало и никто не мешал спокойно поговорить, но клиент заявил, что будет чувствовать себя в безопасности только на людях, а в «Микроне» как раз во время ланча полно народу, потому что рядом множество контор и офисов. Маркиз мысленно пожал плечами и согласился.

Лола бросила только один взгляд на появившегося из своей комнаты компаньона и сразу поняла, что сегодня ее дело не выгорит.

– Дорогая! – Леня пытался скрыть в голосе нотки радости, но это ему плохо удавалось. – У меня срочное дело, так что про Пу И поговорим в следующий раз.

– Какое еще дело? – спросила Лола без должного драйва в голосе. – Ты опять что-то замышляешь за моей спиной?

На такое провокационное замечание Леня даже не счел нужным отвечать, он дернул головой и ушел, не обернувшись.

Оставшись одна, Лола со злостью откусила булочку, но она оказалась холодной и совершенно резиновой. Лола с отвращением посмотрела на жирные разводы от сливок в остывшей чашке кофе и вылила все в раковину, хотя сантехник дядя Коля умолял ее этого никогда не делать – кофейная гуща, дескать, не растворяется, и через некоторое время, когда все засорится, к нему же прибегут. А он не волшебник и не Господь Бог, который, как известно, един в трех лицах, ко всем не успеет, не разорваться же. И еще много всяких слов в таком духе. Лола, надо сказать, не слишком слушала сантехниково бурчание.

Оглядев неубранный стол, Лола тяжко вздохнула и осознала, что она давно не видела зверей. Это было странно, поскольку трое домашних любимцев норовили попасть под ноги, занять любимый стул, украсть тапочки или рассыпать что-нибудь по полу. А тут с утра все тихо, и даже на кухне не вертятся, выпрашивая еду.

Все объяснялось чрезвычайно просто: утром Леня выгулял Пу И и, как хозяйственный старовер, сначала накормил кота и песика, а потом уж занялся собственным завтраком. Перришон спал в клетке, закрытый Лолиным платком, и Леня про него забыл. Поэтому сытый кот, как уже говорилось, крутился в кресле, а Пу И после прогулки спокойно спал у Лолы в кровати.

Лола снова оглядела кухню, и ей в глаза бросилась закрытая платком клетка.

– Перринька, – сказала она, срывая платок, – про тебя все забыли, бедненький…

– Дур-ра! – заорал голодный попугай. – Жр-рать давай!

Манеры у Перришона были плоховаты, да тут еще голод не тетка. Но Лола очень обиделась.

– Ты еще тут будешь ругаться! – она с размаху набросила на клетку платок.

Попугай заорал что-то и вовсе уж несусветное, но его никто не слушал, Лола хлопнула дверью и ушла в ванную.


Леня оставил машину на парковке возле торгового центра и поднялся на лифте на пятый этаж. Двери ресторана «Микрон» были гостеприимно распахнуты. Леня остановился на пороге и остолбенел.

Ресторан явно не соответствовал своему скромному названию. Огромный зал был полон народу. Столики терялись вдалеке в необозримом пространстве и все оказались заняты посетителями. Были тут и солидные мужчины в строгих костюмах, и офисные девушки, и молодые люди в узких брючках, аккуратно подстриженные, и крашенные разноцветными перьями девицы с татуировками на щеке или на шее, и лохматые программеры со своими неизбежными ноутбуками, и полные озабоченные дамы, которые так и поглощали свои салаты, уткнувшись в бумаги. Все это общество жевало, стучало приборами, разговаривало и смеялось.

Леня Маркиз был человеком бывалым, однако тут несколько растерялся. Количество народа и размеры ресторана его сильно впечатлили. Он взялся уже за телефон, намереваясь позвонить заказчику, потому что не представлял, как сможет его найти в этом бедламе, но тут кто-то тронул его за руку. Леня оглянулся и увидел симпатичную женщину в синем форменном костюме с бейджиком на кармашке.

Женщина была не слишком молода – прилично за сорок, чуть полновата, но это ее совершенно не портило. Еще украшали ее ямочки на щеках и серые лучистые глаза. На бейджике Леня прочитал: Светлана Игоревна, администратор. Он подумал, что женщине очень подходит это имя.

– Вы Леонид? – спросила женщина мелодичным, приветливым голосом.

– Ну да, это я.

– Пойдемте со мной, вас ждут. Меня Сеня, Семен Исаевич, попросил вас встретить.

– А как вы меня узнали? – не утерпел Леня.

– А я всех своих посетителей в лицо знаю, – улыбнулась она, – так что сразу определила, что вы – человек новый.

– Всех посетителей? – Леня обвел глазами огромный зал.

– Ну да, у нас люди постоянно приходят, нравится им у нас.

Светлана Игоревна кивнула мужчине в углу, который приветственно поднял в ответ стакан с водой, погладила по плечу мальчишку-хипстера, улыбнулась его спутнице и пошла по проходу, легко ступая.

Приятная женщина, подумал Леня, вот хозяин ресторана, наверное, на нее не нахвалится.

Они свернули в боковой проход и подошли к столику в уголке. Располагался он вроде бы и в общем зале, но сидящие за ним могли рассчитывать на некоторое уединение.

Увидев Леню, мужчина за столиком вежливо привстал. Он был довольно высокий и очень худой, слегка лысоватый и бледный. В общем, выглядел неважно, несмотря на приличный костюм и хорошо подобранный к нему галстук. Леня заметил, каким заботливым взглядом посмотрела на мужчину Светлана Игоревна, и понял, что галстук – ее рук дело.

Мужчины пожали друг другу руки.

– Что принести? – спросила администратор.

– Кофе… – Тут Леня вспомнил, что из-за этой болтушки Лолки так и не успел позавтракать, вот вечно ей надо испортить человеку аппетит! Не может подождать с разговорами!

– Покушайте, – Светлана Игоревна правильно оценила неуверенность в его голосе, – и тебе, Семен, надо поесть.

– Ну ладно уж, – тяжко вздохнул Семен Исаевич, – надо так надо…

Она ласково заглянула ему в глаза и ушла.

– Я вас слушаю, – Леня скосил глаза на часы, давая понять, что время пошло.

– Зовут меня Семен Исаевич Коган, я работаю директором ювелирного магазина «Фермуар», он находится…

– Знаю, – оживился Маркиз, – бывал у вас, и неоднократно, хороший магазин…

Семен Исаевич грустно улыбнулся и рассказал Лене обо всех событиях, случившихся в магазине буквально вчера. В процессе рассказа прибежал мальчишка-официант, путаясь в длинном фартуке, принес бутылку минеральной воды и две большие тарелки, на которых оказались отбивные из индейки с разнообразным овощным гарниром. И соус к индейке был какой-то незнакомый, но очень вкусный. Попробовав все это, Леня понял, отчего в ресторане всегда полно народу.

– Кстати, раз уж мы отвлеклись на еду, отчего ресторан так называется? «Микрон» вроде бы не очень подходит…

– А тут рядом научно-исследовательский институт раньше был, как раз так назывался, «Микрон», директор наш бывший потом этот ресторан открыл, Свету вон администратором взял… – Семен Исаевич тяжко вздохнул. – Меня тоже сюда звали, а я вот… Знаете, пока мы были инженерами, чем только не подрабатывали. Я вот пристрастился к ювелирному делу. По золоту, конечно, не работал – за это в то время тюрьма полагалась, а серебро, мельхиор… камешки поделочные недорогие… И вот, когда появилась возможность с настоящими дорогими вещами дело иметь, я и решился. Работать, конечно, не стал – куда мне, самоучке, но в настоящих камнях толк знаю, вот и пошел драгоценностями торговать. Да видно, не в добрый час… – Семен Исаевич снова тяжело вздохнул. – Чувствовал, что добром все это не кончится, ждал неприятностей, но чтоб такое… Что теперь делать – ума не приложу. Вот, Иван Францевич посоветовал к вам обратиться.

– Слушайте, а что вы так переживаете? – удивился Маркиз. – Вы же все-таки наемный работник. Обратитесь к хозяину магазина, пускай он свой ресурс подключает. Вам ведь, я так понимаю, все равно миллион долларов взять неоткуда.

– В том-то и дело, что не могу я к нему обратиться! Ведь хозяин-то магазина… – Семен Исаевич опасливо оглянулся и прошептал имя на ухо Маркизу.

– Этот? – изумился Леня. – Но он же в роз…

– Вот именно, – Семен Исаевич осторожно кивнул, – не говорите так громко… так что, сами понимаете, никакие компетентные органы не должны ничего знать. Хозяин-то на заметке, ищут его, за магазином приглядывают. Я потому и встречу назначил здесь, у Светы, что только у нее в полной безопасности себя чувствую. У нее глаз-алмаз, она незнакомого человека сразу определит.

– Надежная, значит, женщина…

– Да, хоть тут мне повезло… Володарский же грозит шум поднять, полицией пугает, налоговой, прокуратурой. Возможности у него есть, я знаю.

– Наверное… А вот скажите, вас не насторожило, что он так быстро снизил цену? Серьги-то и правда стоят пять миллионов…

– Ну… серьги действительно были куплены за такую цену, но я думаю, что в свое время Володарского, как бы это сказать… немножко напарили… Но, в общем, серьги, несомненно, дорогие, старинные, с историей… – Семен Исаевич подождал, пока официант уберет тарелки, и продолжил: – Разумеется, меня это насторожило. Как-то не пришлось его уламывать, сразу сам назначил миллион. Я-то настроился на долгую торговлю.

– Значит, ему деньги очень нужны, решил хоть сколько-то выручить…

– Кому сейчас деньги не нужны? – уныло спросил Семен Исаевич. – Кризис…

Кофе принесла им сама Светлана Игоревна. Излишне говорить, что сварен он был отлично.

– Что ж, думаю, я возьмусь за ваше дело, – сказал Леня, с удовольствием смакуя напиток. – Честно признаюсь, самому интересно. Опять же, если Иван Францевич за вас просит… Он говорил вам, что я беру десять процентов от стоимости найденной вещи?

– Да, но это очень много…

– Ну, учитывая, что серьги не ваши лично, что вы наемный работник, а с вашим хозяином мне не хотелось бы общаться, чтобы на меня не перешли его неприятности, думаю, мы договоримся о разумной цене. Это потом, по завершении работы.

– Буду очень признателен!

– Значит, проедем сейчас в магазин, я должен опросить персонал. Девчонку эту вашу, Агееву…

– Да дура она полная, жалею, что взял! Только и достоинств, что падежи при разговоре не путает и мужчинам-покупателям глазки не строит! Не представляете, как трудно нынче подобрать персонал! Самая большая проблема!

Маркиз хотел было посоветовать, чтобы Семен Исаевич привлек к этому делу – к подбору персонала – Светлану Игоревну, у нее-то, судя по тому, что он видел, персонал был подобран отлично. Но решил не вмешиваться не в свое дело, советы-то давать все умеют, раньше вообще у нас страна советов была…

Условились выйти поодиночке. Семен Исаевич сказал, что Света выведет его через служебный вход, нечего ему в общем зале светиться. Леня мысленно пожал плечами и решил, что Коган знает, что делает. Светлана Игоревна улыбнулась ему на прощание, отчего на ее щеках заиграли славные ямочки.

«Приятная женщина», – в который раз подумал Леня.


Леня оставил свою машину в квартале от магазина «Фермуар», вышел из нее и прошел оставшееся расстояние пешком. Мимо входа в магазин он проследовал, не замедляя шагу, только искоса взглянул на сверкающие в витрине драгоценности.

В двадцати метрах от входа он обнаружил арку, закрытую коваными воротами. Сбоку от ворот имелся кодовый замок, открыть который не представило никакого труда: посветив сбоку на кнопки замка мобильным телефоном, Леня отчетливо увидел, что три кнопки блестят сильнее остальных. Их-то он и нажал – и не ошибся: замок щелкнул, и ворота открылись.

Войдя в подворотню, Леня огляделся и увидел внушительную железную дверь. Судя по ее расположению, это была задняя дверь ювелирного магазина.

Леня осмотрел саму дверь, осмотрел замочную скважину, снова посветив на нее мобильным телефоном, осмотрел неприметную камеру видеонаблюдения и покачал головой. Потом достал из кармана некое металлическое приспособление, вставил в замочную скважину и некоторое время вращал его то по часовой, то против часовой стрелки. Наконец в замке что-то щелкнуло. Леня потянул дверную ручку, но дверь не поддалась.

Тогда Леня нажал кнопку звонка, расположенную рядом с дверью, и встал так, чтобы оказаться в поле зрения камеры.

Через несколько секунд дверь открылась.

На пороге стоял Семен Исаевич.

– Это вы, Леонид, – проговорил он, – вы могли бы войти и через главный вход.

– Мог бы, – кивнул Маркиз, – но я хотел проверить, как еще можно проникнуть в ваш магазин.

– Ну и каково же ваше мнение?

– Никак. Я без труда открыл ворота, нашел второй вход в магазин. Дверь у вас хорошая, замки тоже, но открыть можно практически любой замок. В чем я и убедился – хорошая современная отмычка справилась с вашим замком за минуту…

– Значит, все же проникнуть в магазин можно? – разочарованно проговорил Семен Исаевич. – Фирма, которая устанавливала эту дверь, гарантировала…

– Постойте, я еще не договорил, – Леня огляделся по сторонам, поднес палец к губам, – пройдемте в ваш кабинет.

Семен Исаевич кивнул и провел Леню по короткому полутемному коридору, в конце которого обнаружился небольшой, красиво обставленный кабинет.

Директор сел на свое место за письменным столом, Леня расположился напротив и продолжил:

– Охранная фирма вас не обманула – она поставила очень хорошие замки. Но никакой замок не устоит против настоящего профессионала… – При этих словах Маркиз приосанился, чтобы его собеседник понял, кого он имеет в виду. – Однако… однако этот замок до меня никто не пытался вскрыть. Я убедился в этом, внимательно осмотрев замочную скважину. На ней не было следов отмычки, тем более – следов вульгарного взлома. Кроме того, хотя я открыл ваш замок, это мне ничуть не помогло, потому что, кроме отличного замка, дверь была закрыта изнутри на самую обычную задвижку. А это, доложу вам, куда надежнее любого, самого лучшего замка! Такую задвижку не откроешь никакой отмычкой! – Леня сделал паузу и со значением посмотрел на директора. – Здесь не обойтись без соучастника, находящегося внутри магазина. И тут вы лучше меня представляете ситуацию.

– Этого-то я и боялся! – вздохнул Семен Исаевич. – Значит, в магазине есть сообщник преступника…

– Наверняка. – Леня кивнул. – Перечислите, пожалуйста, всех, кто здесь работает.

– Ну, первым делом, сами понимаете – продавщицы. В тот день здесь работали две девушки: Агеева – та самая, у которой так не вовремя разладилось пищеварение, и Сергеева – та, что в отделе столового серебра. Держать больше продавщиц невыгодно, особенно сейчас, когда продажи упали.

– Понимаю, – кивнул Маркиз. – Кто еще?

– Еще бухгалтер, Зинаида Романовна, и товаровед Марина Ильинична. Ну и охранник…

– Это все?

– Да, все.

– У вас ведь в зале наверняка установлены камеры видеонаблюдения?

– А как же! Без таких камер в нашем бизнесе никак нельзя! Сами понимаете, товар дорогой…

– Давайте просмотрим записи за тот день, когда произошел этот… инцидент.

Семен Исаевич повернул монитор так, чтобы Леня мог видеть экран, и включил воспроизведение.

– Вот запись с самого утра… вот пришел охранник, сразу за ним – продавщицы, заняли свои места…

Камера была установлена так, чтобы было хорошо видно витрины с товаром, торговый зал и входящих в него клиентов. Продавщицы же были видны только со спины. Охранник возле двери мирно клевал носом, иногда вздрагивал и просыпался.

– Уволю скотину, – скрипнул зубами Семен Исаевич, – вот разберемся с этим делом – и уволю!

Было видно, как продавщица сменилась, на ее место встала коротко стриженная женщина средних лет.

– Товаровед их подменяет по очереди, пока девчонки обедают, – объяснил Коган. – Вот Агеева вернулась. Тут бистро недалеко совсем, я на полчаса их отпускаю.

– Стало быть, в бистро вашей Агеевой в еду что-то подсыпали, – вздохнул Леня, – раз ее после обеда так разобрало. Ну, там ловить нечего – пришел случайный человек, потолкался рядом, незаметно подсыпал что-то, да и ушел. Если его и вспомнит кто, так он больше в том бистро не появится никогда…

– Пока ничего не происходит… – Директор на какое-то время ускорил просмотр, потом снова замедлил. – Вот, Агеева явно нервничает, беспокоится…

– Ну да, живот прихватило!

– Да, вот она ушла из зала и тут же… тут же вернулась… встала за прилавок…

– Нет, это уже не она, – проговорил Леня, приглядевшись к экрану. – Девушка такого же роста, как ваша продавщица, примерно такого же телосложения, одета в такой же форменный пиджачок, волосы такого же цвета и такой же длины, но аккуратнее уложены. Прическа Агеевой немного растрепана, и это понятно, она ведь ехала на работу и отработала какое-то время, а у этой волосок к волоску! Как будто она только что их уложила!

– Да, пожалуй, вы правы… – согласился Семен Исаевич. – А вот и Володарская появилась…

В магазин вошла Анжелика, проследовала к прилавку и принялась примерять украшения.

– Ну вот, в какой-то момент фальшивая продавщица подменила ее серьги… ну все, Володарская развернулась и ушла…

Буквально через минуту продавщица тоже покинула рабочее место. Еще через несколько минут вернулась Агеева.

– Ладно, этого достаточно… – Леня задумался. – Продавщицы вне подозрения.

– Почему?

– Агеева – понятно почему: если бы она была сообщницей мошенника, не имело бы смысла выводить ее из игры и заменять другим человеком. Все равно на нее первую пали бы подозрения. Но вы сказали, что Володарская продавщицу не узнала, ее обслуживала другая девушка. Значит, Агеева вне игры…

– А Сергеева?

– Она тоже вне подозрения: для того, чтобы открыть заднюю дверь, она должна была выйти из зала в то же время, что и Агеева. Тогда в зале не осталось бы ни одной продавщицы, а это слишком бросается в глаза. Охранник, и тот бы проснулся. Ну, и на видеозаписи мы с вами видели, что она не покидала своего места. В общем, обе продавщицы отпадают. Что вы можете сказать о бухгалтере и товароведе?

– Зинаида Романовна, наш бухгалтер, в тот день с самого утра была в банке, вернулась только к четырем.

– Значит, она исключается.

– Да, конечно. Как и Марина Ильинична. Мы с ней после обеда просматривали каталоги поставщиков, выбирали вещи из новых коллекций, и она никуда не выходила.

– Ни на минуту? – недоверчиво переспросил Маркиз.

– Да, ни на минуту! Я в этом совершенно уверен! – В голосе Семена Исаевича не было сомнений.

– Допустим… но охранник тоже в интересующий нас промежуток времени не покидал свое, с позволения сказать, рабочее место… мы видели его на записи…

– Но тогда… тогда я ничего не понимаю! – Семен Исаевич развел руками. – Выходит, никто из сотрудников магазина не мог открыть мошеннице заднюю дверь! Но ведь как-то она вошла в магазин… Загадочная история!

– А вы точно никого из персонала магазина не забыли упомянуть?

– Ну, разумеется! Как я могу забыть кого-то из своих сотрудников? Их не так уж много!

– И тем не менее кого-то вы забыли… – Маркиз встал, обошел стол и показал на хромированное ведерко для мусора. – У вас ведь есть уборщица? Кто-то наводит в магазине порядок?

– Ах, ну да, конечно! – Семен Исаевич смущенно потер лоб. – О ней я как-то не подумал…

– Это вполне естественно! – успокоил его Маркиз. – Люди часто кого-то не замечают, воспринимают как привычный предмет обстановки. У английского писателя Честертона есть детективный рассказ, в котором преступления совершает почтальон – и никто из свидетелей его просто не замечает. Так и в этом случае. Расскажите мне, пожалуйста, о вашей уборщице.

– Ну, что я могу о ней рассказать? – Директор пожал плечами. – Тихая, незаметная женщина… зовут Назия… по-моему, таджичка или узбечка… по-русски едва говорит… работает у нас с самого основания магазина… аккуратная…

– Да, придется с ней поговорить… тем более, кажется, это не составит труда…

Леня вдруг бесшумно подошел к двери и резко распахнул ее.

За дверью кто-то охнул, и появилась, потирая лоб, пожилая женщина в синем сатиновом халате.

– Ушиблись? – сочувственно осведомился Маркиз. – Приложите что-нибудь холодное.

– Назия, ты подслушивала под дверью? – возмущенно воскликнул Семен Исаевич.

– Нет, нет! – запротестовала уборщица. – Я пол протирать, я подслушивать – никогда! Зачем мне подслушивать? Я по-русски вообще плохо понимать!

– Ну вот, Семен Исаевич, мне кажется, мы нашли того, кто открыл преступнице дверь!

– Что он такое говорит! – возмущенно перебила Маркиза уборщица. – Я здесь давно работаю, меня все знают! Я никогда ничего плохого не делала! Я только хорошее делала! Кого хочешь спроси! Меня все знают! Тебе кто угодно скажет, что Назия – честная женщина! Тебе любой скажет, что Назия…

– А это у вас откуда? – Леня молниеносным жестом схватил уборщицу за руку. На безымянном пальце сверкало колечко с розовым камушком.

– Это? – Назия попыталась вырвать руку, лицо ее залилось краской. – Это у меня от бабушки…

– От бабушки? – Леня сверлил ее пронзительным взглядом. – Интересная у вас была бабушка… а бабушка вам не говорила, что врать нехорошо? Лучше расскажите мне все как есть!

– Назия! – грозно нахмурился Семен Исаевич. – Рассказывай все или я прямо сегодня отзову твою регистрацию! Вылетишь первым рейсом к себе в Таджикистан!

– Не надо отзывать! – забормотала уборщица, заламывая руки. – Нельзя мне в Таджикистан! Я семью кормлю!

– Тогда сейчас же все рассказывай!

И несчастная Назия, сбиваясь и всхлипывая, рассказала, как однажды после работы ее на улице остановила незнакомая девушка.

– Я ее первый раз видела, – проговорила Назия, честно глядя Лене в глаза, – первый раз, а она откуда-то знала, как меня зовут…

Незнакомая девушка взяла уборщицу за локоть, наклонилась к ней и проговорила вполголоса:

– Назия, хочешь хорошо заработать?

– Кто же не хочет хорошо заработать? – оживилась уборщица. – Я хочу хорошо заработать! Я все делать могу – убирать могу, полы мыть, пыль вытирать, в магазин тоже могу…

– Это все ерунда! – перебила ее незнакомка. – Так ты много не заработаешь! Ты вот что – открой мне завтра заднюю дверь магазина. Я тебе тогда сразу много денег заплачу! И половину прямо сейчас… – Искусительница достала кошелек и показала уборщице несколько крупных купюр.

– Нет, что ты! – перепугалась Назия. – На такое я не согласна! Я хорошо заработать хочу, честно! А плохо не хочу… плохо нельзя, меня обратно в Таджикистан отправят! А мне нельзя в Таджикистан, я семью кормить должна!

– Да никто тебя не отправит в твой Таджикистан! – поморщилась незнакомка. – Никто ничего не узнает! Ты мне только дверь откроешь, и все! А деньги – вот они!

– Нет, не надо мне денег! – стояла на своем Назия.

– Ну, ты даешь! – фыркнула незнакомка. – Денег тебе не надо! А что же тебе нужно?

И тут Назия увидела на пальце незнакомки колечко.

Колечко с чудесным розовым камешком. Камешек так сверкал, так переливался… этот блеск проник прямо в сердце Назии, прямо в ее бесхитростную душу.

Назия ахнула.

Вся ее жизнь прошла в тяжелой и однообразной работе, и не было в этой жизни ничего светлого и прекрасного. А этот камешек… он был прекрасен.

Последний год Назия работала уборщицей в ювелирном магазине, и каждый день она видела перед собой чудесные украшения, усыпанные восхитительно сверкающими камнями. Она смотрела на эти украшения, как бедный ребенок смотрит на ярко украшенную новогоднюю елку. На чужую новогоднюю елку.

Эти украшения были предназначены не для таких людей, как она. Они были созданы для небожителей. Но если бы у нее было это колечко, если бы у нее был этот чудесный камешек, его блеск озарил бы всю ее безрадостную жизнь…

– Что же тебе нужно? – повторила незнакомка с раздражением. – Что тебе нужно, если не деньги?

– Колечко… вот это колечко… – пролепетала Назия, – дай мне это колечко – и я сделаю все, что ты хочешь!

– Колечко? – девушка удивленно подняла брови. – Ну, у тебя губа не дура! Хотя… ладно, будет тебе колечко! Если впустишь меня завтра в магазин…

В эту ночь Назия не могла заснуть.

Ей было страшно.

Она никогда не нарушала закон, никогда не делала ничего плохого. Даже улицу всегда переходила по зеленому сигналу. Но блеск розового камешка ослепил ее, отнял у нее разум.

На следующий день, в назначенное время, она опасливо огляделась по сторонам, пробралась к задней двери магазина и открыла ее трясущимися руками.

В дверь проскользнула вчерашняя девушка. Впрочем, сегодня она выглядела совсем по-другому. Назия с трудом узнала и удивленно уставилась на нее.

– Что смотришь? – шикнула на нее девица. – Ах да! Держи, ты его заслужила! – И она протянула уборщице заветное колечко. – Только смотри, спрячь его и никому не показывай!

– Хорошо, – кивнула Назия, хотя она не понимала, как это можно – иметь такое замечательное колечко и не носить его. В этом не было никакого смысла, и, как только незнакомка отошла, Назия надела колечко на безымянный палец. И как только она надела его – Назия почувствовала, что ее жизнь засияла всеми цветами радуги…

– Понятненько… – проговорил Леня, выслушав исповедь несчастной уборщицы. – Ясненько…

– Это вам чем-то помогло? – спросил его Семен Исаевич.

– Да, очень даже помогло… знаете что, у меня к вам большая просьба. Не прогоняйте Назию.

– Как это? – Директор удивленно взглянул на Леню. – После того, что она сделала?

– Это было сильнее ее. Но она никогда больше не сделает ничего плохого. Она сделала выводы из происшедшего. Только у меня к вам большая просьба, Назия. Дайте мне ваше замечательное колечко. Ненадолго. Буквально завтра я его вам верну.

Уборщица испуганно взглянула на Маркиза, но выхода не было, и она с явной неохотой сняла заветное колечко и протянула его этому странному человеку.


Покинув магазин «Фермуар», Маркиз поехал на Владимирскую площадь. Там, неподалеку от одноименного собора и станции метро, находился самый обыкновенный газетный киоск. Как в любом таком киоске в наше время, кроме газет и журналов здесь продавались канцелярские товары, книги, почтовые принадлежности, мелкие сувениры, игрушки и разные мелочи. Внутри киоска, как большая рыба в маленьком аквариуме, находилась массивная особа пенсионного возраста. Особа была женского рода, хотя на верхней губе у нее имелись вполне заметные усики.

Усатая продавщица вела неторопливый разговор с мелким невзрачным мужичком лет пятидесяти.

– Если вам только программу нужно, то берите «Спутник», – вещала она гулким капитанским басом, – а если еще и гороскоп хотите, тогда лучше «Неделю»…

– А если еще кроссворд?

– А если кроссворд, тогда «Вестник».

– Ну, давайте все три.

Мужичок взял газеты, расплатился и отошел. Леня занял его место перед окошечком.

– Слушаю! – пробасила продавщица, перебирая газеты.

– Здрассте, Аделаида Ивановна! – обратился к ней Маркиз. – Никак не узнали? Богатым буду!

– Ой, Ленечка! – продавщица засияла. – Как же я тебя могу не узнать? Такого потрясающего мужчину! Такого замечательного клиента! Тебе что – девушки нужны?

Аделаида Ивановна была не рядовой киоскершей.

Она была главой некоего подпольного, но очень известного в узких кругах кадрового агентства.

Это агентство поставляло девушек.

Нет, это совсем не то, что вы подумали. Агентство Аделаиды Ивановны поставляло клиентам вовсе не жриц любви, вовсе не «ночных бабочек», вовсе не представительниц древнейшей профессии. Оно поставляло девушек для представительских целей, а также для тех случаев, когда нужно сыграть какую-то несложную роль. Сыграть не на сцене, а в жизни, в реальной ситуации.

Скажем, изобразить оживленных покупательниц в парфюмерном, обувном или одежном магазине для создания ажиотажа при продаже новой коллекции или создать нарядную массовку на кинопоказе или на выставке…

Конечно, в наше время существует множество вполне легальных эскорт-агентств, которые предоставляют схожие услуги, но Аделаида Ивановна работала на рынке много лет, она успела приобрести весьма обширную постоянную клиентуру и зарекомендовала себя как надежный и опытный партнер. Поэтому многие клиенты по-прежнему обращались только к ней.

Кроме того, среди ее клиентов были такие, которые не хотели обращаться в официальные агентства, потому что девушки им были нужны для не вполне законных операций. Во всяком случае, для таких операций, которые не стоит афишировать. И Леня Маркиз принадлежал к числу таких клиентов. Конечно, для сложных и ответственных ролей у него была Лола, но иногда ему требовались девушки для совсем простых задач или просто несколько девушек сразу – тогда он и обращался к Аделаиде Ивановне.

– Так что, Ленечка, тебе нужны девушки? – повторила свой вопрос Аделаида Ивановна.

– Не девушки, – поправил ее Леня, – мне нужна одна, вполне определенная девушка.

– Блондинка, брюнетка? – деловито осведомилась Аделаида. – Худенькая, полненькая?

– Ну, вы же знаете – блондинка превращается в брюнетку за час, а пышка в худышку за неделю. Но мне нужна совершенно определенная девушка…

– Из моих?

– Думаю, что из ваших. Она должна быть немного похожа вот на эту девушку.

Маркиз положил перед Аделаидой Ивановной фотографию продавщицы из магазина «Фермуар», которую подменила таинственная незнакомка.

– Эта точно не моя, – уверенно заявила киоскерша. – Я всех своих девушек знаю в лицо.

– Я знаю, что не ваша. Нужная мне девушка должна быть только немного похожа на эту, потому что она сыграла ее роль. И довольно удачно сыграла.

– Вот как? – Аделаида Ивановна повертела фотографию так и этак и вернула ее Лене: – Ленечка, ты же сам знаешь, определенного сходства добиться не так уж сложно. Здесь подмазать, здесь подложить… не могу однозначно сказать, кто из моих девушек похож на изображенную на фотографии. Можно назвать десяток имен, но ведь это совсем не то, что вам нужно.

– Возможно, вам поможет вот это?

С этими словами Леня протянул киоскерше колечко с розовым камешком.

– Ах, она… – протянула Аделаида Ивановна. – Но она со мной больше не работает.

– Она? Значит, вы знаете, о ком идет речь?

– Да, была у меня одна девушка. Называла себя Яной, но ты же знаешь, это ничего не значит.

– Да, само собой!

– Так вот, девушка была способная, с хорошими актерскими данными, но я всегда относилась к ней с осторожностью. Чувствовала, что ей нельзя доверять на все сто процентов. И действительно, одна клиентка пожаловалась мне, что после того, как Яна поработала на ее вечеринке, у нее пропало такое колечко. Колечко не слишком дорогое, поэтому она не стала поднимать шум, но оно было ей дорого как память. Правда, Яна ни в чем не призналась, стояла насмерть, так что я и сама уже стала сомневаться. Но с тех пор доверяла ей не всякую работу, а только такую, где нет никаких соблазнов. У меня фирма приличная, никогда не было никаких нареканий, нужно свою репутацию беречь…

– Понимаю, – кивнул Маркиз, он и сам очень следил за своей репутацией.

– А потом она от меня сама ушла, к Араму Нахапетовичу…

– А это кто такой? – осведомился Маркиз.

– А, это мой конкурент… – поморщилась Аделаида Ивановна, – тоже держит похожее агентство. Только, в отличие от меня, ничем не гнушается, отправляет своих девушек на откровенно криминальные задания. Я же, ты знаешь, от криминала держусь подальше. Девчонок подставлять не хочу, они молодые, захотят жизнь свою устроить, семью создать, а какой приличный человек замуж возьмет, если судимость есть? Опять же, самой на старости лет не хочется таких заморочек. Вляпается девчонка в криминал, так и меня потянут…

– Да, конечно, я понимаю! – одобрительно проговорил Леня. – Так что об этой Яне?

– Так вот, когда она ушла к Араму, я ничуть не удивилась. Они – одного поля ягоды, в ней всегда была червоточинка…

– Понятно… А у вас не сохранились какие-то ее координаты? Мне нужно с ней поговорить!

– Зачем она тебе, Ленечка? – Аделаида Ивановна покачала головой. – Я же говорю, что она – ненадежная девушка! Я могу подобрать тебе кого-нибудь гораздо лучше… есть замечательные девушки, с отличными данными, с прекрасными актерскими способностями, и внешне ничуть не хуже…

– Но мне нужна именно она!

– Не знаю, не знаю… я бы ей не доверилась! Есть в ней какие-то преступные наклонности!

– Да, вы правы! На этот раз она влипла в настоящий криминал. Проникла в ювелирный магазин и подменила там очень дорогие серьги на дешевую имитацию.

– Вот как? – нахмурилась Аделаида.

– И мне нужно поговорить с ней, чтобы узнать, кто ее на это дело толкнул.

– Но, Леня, ты же знаешь, что я своих девочек никогда не сдаю! Это принцип…

– Ну, во-первых, она уже не ваша. Вы сами сказали, что она ушла от вас к конкуренту. А во-вторых, я ведь не полиция. Ей на самом деле ничего не угрожает. Я с ней только поговорю.

– Обещаешь?

– Само собой! Мы с вами знакомы много лет, и я вас, по-моему, никогда не подводил.

– Это правда…

Аделаида Ивановна вздохнула и достала допотопный, громоздкий мобильный телефон.

В это время к киоску подбежал шустрый дядечка лет шестидесяти, в приплюснутой кепке, пристроился за Леней и заглянул в окошко через его плечо.

– Гражданин, вам что? – строго спросила его киоскерша. – Вы видите, я занята…

– «Вечерку» еще не привезли?

– Нет, пока не привезли.

– А «Сплетни»?

– «Сплетни» только по пятницам.

– Ладно, тогда вечером забегу.

– Забегайте, забегайте!

Шустрый дядечка исчез, Аделаида Ивановна проводила его взглядом и набрала на мобильнике номер. Дождавшись ответа, проговорила своим густым гулким басом:

– Деточка, передай Яне, что звонила ее тетя. У меня для нее есть очень хорошая кофточка. Сингапурская. С отложным воротничком. Пусть она мне срочно перезвонит. Деточка, я же сказала – это для Яны, а не для кого попало!

Нажав на кнопку отбоя, она взглянула на Леню:

– Ну да, так я с ней связываюсь. Есть кофточка – это значит, что для нее есть работа. Если с отложным воротничком – срочная. Если она заинтересована, перезвонит.

– Но вы же сказали, что она ушла к вашему конкуренту.

– Ну, мало ли что ушла! Я сказала, что кофточка очень хорошая, значит – работа выгодная. А Яна – девушка до денег жадная, опять же неленивая, работы не боится, берется за все, так что скорее всего она перезвонит.

– Но она, наверное, очень хорошо заработала на последней операции?

– Я вас умоляю! – Аделаида Ивановна неодобрительно поморщилась. – Этой Яне всегда денег не хватает, сколько бы она ни заработала. Да к тому же, Арам Нахапетович такой жмот… он своим девушкам никогда много не платит, забирает себе львиную долю! Зато, говорит, вы за мной, как за каменной стеной. Хотя, на мой взгляд… – Аделаида Ивановна поморщилась, – в общем, у меня бизнес несколько по-другому устроен, но, видно, этой Яне все мало…

– Ну, будем надеяться, что вы правы. Тогда перезвоните мне, как только Яна с вами свяжется. А ей, если перезвонит, скажите, что потенциальный клиент будет ждать ее в кафе «Елки зеленые» на верхнем этаже торгового центра «Северная Аврора».


Аделаида Ивановна оказалась права. Ее знание человеческой природы не подвело, и уже через час она позвонила Лене. В трубке раздался ее густой бас:

– Леонид, у меня имеется покупатель на вашу сингапурскую кофточку.

– Что? – удивленно переспросил Леня, который не рассчитывал на такой быстрый эффект. – Какой покупатель? Какая кофточка? Какой Сингапур?

– Леонид! – в голосе собеседницы прозвучало недовольство. – Вы меня не узнали? Это я, Аделаида!

– Ах, Аделаида Ивановна! Ах, кофточка! Ах, сингапурская!

– Ну, слава богу, все вспомнил! Покупатель, то есть покупательница, будет ждать вас в том месте, о котором вы говорили, через час.

– Аделаида Ивановна, спасибо! Я ваш вечный должник!

– Сочтемся!

Через час Леня вошел в кафе «Елки зеленые».

Кафе было оформлено в русском стиле – самовары с баранками на столах, расписные матрешки везде, где можно, румяные официантки в кокетливых сарафанах и кокошниках.

В этот час посетителей в кафе было немного, и Яну Маркиз узнал сразу. Это была довольно симпатичная брюнетка в темно-красном костюме. Во-первых, она была единственной в зале одинокой девушкой, во-вторых, в ней действительно было какое-то сходство с продавщицей из ювелирного магазина.

Яна сидела под фальшивым окошком в стене. На окошке были красивые резные наличники, и на подоконнике как бы со стороны улицы сидел большой яркий петух. Леня огляделся и заметил в другом углу еще одно такое же окошко, в него с улицы заглядывала коза. Что ж, дизайнер постарался.

– Вы позволите к вам присоединиться? – проговорил Леня, подойдя к столику Яны.

– Что, мест свободных не хватает? – огрызнулась девушка. – Вон, половина столиков свободна!

Маркиз оглядел ее внимательно и заметил, что девушка нервничает, оттого и грубит.

– Ну, во-первых, мне нравится именно этот столик, отсюда самый лучший вид, – Маркиз кивнул на окошко с петухом. – А во-вторых, я вам хотел предложить очень хорошую сингапурскую кофточку.

– А, так вы от Аделаиды Ивановны! – Яна внимательно взглянула на Леню и кивнула. – Что же сразу не сказали?

– Вот и сказал, – Леня сел рядом с девушкой, улыбнулся и похлопал ее по руке, – она вам привет передает и спрашивает, как вам работается у нового шефа?

– Нормально, – проворчала девица и нервно оглянулась. – Давайте уже перейдем к делу. Какая у вас там кофточка… тьфу, что вам нужно сделать?

Леня еще раз улыбнулся, снял с лацкана Яниного костюма невидимую пушинку и проговорил вполголоса:

– Ну, вообще-то вы уже сделали все, что могли. Влезли в большие неприятности.

– О чем это вы? – Яна посмотрела на него исподлобья.

– Вы знаете, о чем. Магазин «Фермуар», серьги с изумрудами… темная история!

– Не знаю, о чем вы говорите! – Девушка попыталась встать, но Маркиз придержал ее за локоть. Вроде бы мягко придержал, едва-едва, но Яна почувствовала, что вырвать локоть не может.

– Куда же вы спешите, Яна? Вы ведь даже не взглянули на мою кофточку!

– Не нужна мне никакая кофточка! Отпустите меня или я позову охрану!

– Ну, это вряд ли! Вам ни к чему привлекать к себе лишнее внимание! Советую посидеть со мной еще несколько минут и послушать, что я скажу…

– Нечего мне слушать! Незачем мне с вами сидеть!

Внезапно петух на окне затопал ногами, захлопал крыльями и громко закукарекал, он оказался заводной. Яна вздрогнула от неожиданности, Леня сам едва удержался от вскрика.

– А мне кажется, что это в ваших интересах, – как можно спокойнее сказал он. – Вы понимаете, в какую опасную историю втянул вас Арам Нахапетович? Это ведь статья девяносто восьмая Уголовного кодекса, параграф «а» – до пяти лет строгого режима… а может быть, даже параграф «б», тогда вообще до восьми лет! Вам это надо?

– Не знаю никаких параграфов! Не знаю никаких серег! Не знаю никакого ювелирного магазина! Не знаю никакого Арама Нахапетовича! Первый раз слышу!

Последние слова Яна выкрикнула шепотом, если такое возможно. То есть, несмотря на переполнявшие ее эмоции, она старалась не привлекать к себе внимания посетителей и персонала кафе. Впрочем, на них все равно начали коситься. Правда, публику ненадолго отвлекла голова козы, которая очень натурально начала блеять. Дурдом, да и только!

– Зря вы от меня отмахиваетесь! – вполголоса говорил Маркиз. – Только я могу вам помочь в этой ситуации! Если вы расскажете все как было, я сделаю так, что ваше имя даже не всплывет при расследовании! Вас даже не упомянут!

– Ничего не знаю! – прошипела Яна и наконец выскочила из-за стола.

К ним уже направлялся метрдотель.

– У вас все в порядке? – осведомился он, строго глядя на шумную и беспокойную пару.

– В порядке, в порядке! – успокоил его Леня. – Девушку просто немного тошнит, знаете, как бывает на первых месяцах…

Яна взглянула на него волком, пробормотала какое-то ругательство и вылетела из кафе.

Леня удовлетворенно улыбнулся, глядя ей вслед, и достал из кармана смартфон.

На этом смартфоне было установлено одно очень удобное приложение. Оно позволяло не только отслеживать местонахождение специальных электронных маячков, но и принимать передаваемый этими маячками звуковой сигнал. Маячок же Маркиз наклеил на костюм Яны, пока гладил ее по руке и держал за локоть. Так что теперь, куда бы Яна ни направилась, он мог не только проследить за ней, но и слушать, с кем и о чем она говорит.

Петух снова затопал ногами и замахал крыльями.

– Помолчи, – строго сказал ему Леня, – слушать мешаешь.

Не помогло.


Выбежав из кафе, Яна спустилась на лифте на подземную парковку и направилась к своей машине.

Она нажала кнопку сигнализации, открыла дверцу, села на водительское место и постаралась успокоиться, прежде чем включить зажигание.

Ну, надо же, какой неприятный тип!

Откуда он пронюхал про историю с изумрудными серьгами? Арам Нахапетович уверял ее, что у него все под контролем, что ей ничего не грозит…

Конечно, она сама пожадничала, по старой памяти купилась на предложение работы от Аделаиды Ивановны, но деньги-то всем нужны… Арам, мерзавец, забрал себе большую часть гонорара, уверял, что за эти деньги он гарантирует ее безопасность, и что в результате? Вычислил ее этот скользкий тип с неприметной наружностью, все про нее знает, откуда только…

– Здравствуй, Яна! – раздался за спиной знакомый голос.

Яна вздрогнула, взглянула в зеркало заднего вида… и увидела на заднем сиденье знакомое лицо – черные волосы с сединой, густые сросшиеся брови, квадратный подбородок со шрамом…

– Арам Нахапетович… – пролепетала Яна, почувствовав, как привычный страх мурашками разбегается по спине, – Арам Нахапетович, это вы… как вы здесь оказались?

– Могу задать тебе такой же вопрос. Как ты здесь оказалась? Что ты здесь делала? С кем встречалась?

– Я… я просто по магазинам пробежалась… – забормотала Яна, – кофейку выпила… девушке же нужно немножко расслабиться, правда? Хоть иногда…

– Расслабиться? – переспросил Арам Нахапетович. – Расслабиться никогда не помешает. Я только вот о чем думаю. Когда ты ко мне пришла, у нас с тобой был разговор?

– Был, Арам Нахапетович! – дрожащим голосом подтвердила Яна.

– И о чем мы с тобой разговаривали?

Яна промолчала, и Арам сам ответил за нее:

– Мы договорились, что если ты работаешь на меня, то больше ни на кого, верно? Никакой левой работы, верно?

– Верно… – пролепетала Яна.

– И если ты нарушишь это правило, к тебе будут применены штрафные санкции… верно?

– Я… я не нарушила…

– Не нарушила? А мне показалось, что ты сейчас встречалась с клиентом… разве не так? Берешь левую работу? И, кроме того, после той, последней операции я велел тебе слинять из города недели на две, так? И нигде не маячить. А ты мало того что болтаешься в центре, так еще и клиента подцепила?

– Да нет, Арам Нахапетович, какой клиент, о чем вы говорите? – Яна попыталась изобразить презрительный смешок, но у нее ничего не вышло. – Так просто, какой-то незнакомый тип ко мне пристал, еле от него отделалась…

– Не умеешь ты врать, Яна! Я точно знаю – тебе позвонила Аделаида, и сразу после ее звонка ты помчалась сюда…

– Нет, мне никто не звонил!

– Девочка, тебе разве не говорили, что врать нехорошо? А врать мне не только нехорошо, но еще и глупо. Потому что я всегда смогу отличить ложь от правды.

– Я… я не вру…

– Нет, девочка, врешь. Но это еще не самое плохое. Все иногда врут. На этом жизнь построена. И я иногда прощаю вранье. И, может быть, даже простил бы тебе, если бы ты взяла случайную левую работу. Но только не через Аделаиду! Аделаида – мой конкурент, и работать на нее нельзя. Придется тебя наказать. В воспитательных, так сказать, целях. Чтобы ни тебе, ни другим девочкам никогда и в голову не могло прийти меня обманывать.

– Арам Нахапетович, не надо…

– Все, разговор окончен! Выходи из машины!

– Зачем?

– Ты что, не поняла? Если я говорю – выходи, нужно выходить! Знаешь, что бывает с теми, кто меня не слушается?

Арам Нахапетович угрожающе посмотрел на девушку и надел перчатки.

Она всхлипнула и выбралась из машины.

– Иди туда! – Арам Нахапетович показал в дальний угол паркинга, где стоял темный микроавтобус.

– За… зачем? – пролепетала Яна.

– Затем!

На заплетающихся ногах девушка побрела к микроавтобусу.

Когда она подошла совсем близко, дверца автобуса открылась и из него вылез здоровенный детина, очень похожий на Арама Нахапетовича. Такие же черные волосы, только еще без седины, такие же густые сросшиеся брови, такой же квадратный подбородок. Только в его глазах вместо хитрости и насмешки была тупая злоба. Это был Ашот, племянник Арама, про которого девушки рассказывали всякие ужасы.

До сего дня Яна видела его только издалека. Не пришлось им близко познакомиться, девчонки говорили: как только рядом с ним окажешься – все, конец. Арам Нахапетович его для самых ужасных дел держит. А тому нравится людей мучить, какой-то он на этом деле повернутый.

– Что, дядя, воспитывать будем? – проговорил Ашот, хищно усмехнувшись.

– Воспитывать, Ашотик, воспитывать! – кивнул Арам Нахапетович. – Воспитание в нашем деле – главное… в машину ее грузи. Перчатки надень, а то, сам знаешь…

Ашот кивнул и потянулся к Яне. Девушка шарахнулась от него и завизжала. Ашот ничуть не растерялся, ткнул ее кулаком в солнечное сплетение, Яне стало нечем дышать, она согнулась пополам и замолчала. А Ашот уже ухватил ее поперек туловища и потащил к микроавтобусу…

Все, думала Яна, глядя на происходящее как бы со стороны, спета моя песенка…

Она слышала, что некоторые девушки, работавшие на Арама Нахапетовича, иногда бесследно исчезали. Сам Арам говорил о таких пропавших, что они вышли замуж и уехали в другой город или за границу, но этим рассказам как-то не очень верили. Другие девушки иногда появлялись в синяках и ссадинах и на все вопросы только испуганно молчали.